О четырех этапах стратегического мышления
Если вернуться к стратегии, то теория гештальта позволяет по-новому взглянуть на сущность стратегического мышления.
Думаю, теперь, после того как разъяснено более-менее само понятие гештальта и то, как противопостоят друг другу гештальт и структура, идея о том, что хороший стратег в бизнесе и жизни должен мыслить не только рационально и долгосрочно, становится более понятной. И все же, как должен мыслить хороший стратег? Стратег должен обладать тем качеством, которое можно назвать внимательностью или наблюдательностью. Под ним я подразумеваю способность видеть, непосредственно воспринимать то, что называется системным эффектом, эмерджентными свойствами системы, и это в то время, как сама структура системы, ее внутреннее устройство от него скрыты (или могут быть скрыты). Эти эмерджентные свойства воспринимаются им непосредственно и интуитивно, как некая данность, как феномен природы. Он воспринимает их как гештальт, как образ или форму, как некое системное состояние.
В случае со стратегией восприятие, скорее всего, будет мысленным, отвлеченным, так как многие системные эффекты невозможно наблюдать непосредственно. Это отвлеченное восприятие основано на особенности человеческого ума, которое обычно называется внутренним зрением. Живые, реальные системы часто оказываются слишком сложными, их системные эффекты - неочевидными (в противном случае их все бы видели). Чтобы разглядеть системный эффект в такой ситуации, наблюдатель формирует в своем сознании целостную картину с описанием поведения системы и тех системных эффектов, которые его сейчас занимают.
Системные эффекты, или эмерджентные свойства - это гештальты, созерцая которые человек обретает знание о системе. При этом познание системных эффектов достигается именно путем созерцания гештальтов, а не путем их «просчитывания» посредством анализа внутреннего устройства системы, ее структуры. Второе также не исключается, но, строго говоря, в познании, созерцании системного эффекта как такового это не имеет решающего значения.
В процессе созерцании гештальта не может ставиться вопрос об истинности или ложности познания. Образ, форму, идею чего-либо можно или видеть, или не видеть. Созерцание гештальта само по себе есть проникновение в тайны окружающего мира, непосредственное постижение истины. То что человек созерцает, становится одновременно и источником знания, и конечным пунктом этого знания, доказательством истинности каких-либо рассуждений.
Другое дело, что человек может и не воспринимать гештальт. Бывает так, что человек не видит иногда того, что находится у него буквально перед носом. Неспособность воспринять, рассмотреть гештальт означает по сути отсутствие самого акта познания. Какая может быть стратегия в таком состоянии незнания? Ответ: никакой! Слепой не может быть стратегом. Он упадёт в яму сам, и за ним в нее упадут те, кто за ним следует.
Таким образом, ключевым пунктом в построении стратегии является умственное проникновение в гештальт. Стратег не должен никому доказывать, что он что-то видит или что-то понимает. Он должен доказать это лишь одному себе, когда созерцает гештальт. Если он видит гештальт и отдает себе ясный отчет в том, что он действительно понимает, знает ситуацию, то это становится для него исходным пунктом в его дальнейших рассуждениях и действиях. Внутренне стратег и так должен быть убежден в истинности своих знаний, а внешне истинность его знания будет подкреплена самим делом, когда он построит на основе своего знания стратегию и она приведет его к успеху.
Что же дальше? Допустим, что стратег проник под покровы тайн этого мира, рассмотрел гештальт (или гештальты), составил мысленное представление или картину складывающейся ситуации. Каковы его дальнейшие действия? Далее следует то, что обычно называют стратегическим планированием. Или проще, составлением плана действий. На этом этапе стратегу требуется уже то, что называется рациональным мышлением. План - это торжество рациональности. Стратег при составлении плана должен уметь четко просчитать ситуацию, составить программу последовательных действий, учесть все вероятности и риски.
Далее, наступает этап реализации составленного плана действий. План должен содержаться в глубокой тайне, в противном случае план перестает быть планом. Это верно и для состояния войны, и для состояния мира. 17 правил стратегии Никколо Макиавелли содержат, помимо прочего, еще и такое правило:
- Лучший замысел - это тот, который скрыт от неприятеля, пока ты его не выполнил.
Эту максимуму следует всегда помнить, когда разрабатывается план.
Третий этап - это реализация плана. Реализация плана - это действие, которое по своей природе противоположно процессам познания и созерцания гештальта. Это период, когда стратег полностью и непосредственно погружается в стихию войны, противоборства, принятия решений. В этот период от стратега требуется много важных и ценных качеств, начиная от хладнокровия и умения придерживаться заранее выработанного четкого плана и кончая умением импровизировать, отклоняться от плана и вырабатывать новые решения "на ходу". Вот некоторые максимы того же Макиавелли, которые применимы к этому этапу стратегического процесса:
- Умей на войне распознавать удобный случай и вовремя за него ухватиться. Это искусство полезнее всякого другого.
- Умей менять решение, если ты замечаешь, что оно разгадано противником.
Наконец, этап действия завершается, шум битвы стихает, наступает период нового исследования, погружения в новую ситуацию, сложившуюся на данном этапе, после того как определенные действия стратегом уже предприняты. Это подведение итогов, их осмысление, сбор новых сведений, накапливание впечатлений.
И лишь после этого снова наступает новый акт познания, созерцание гештальта. Того же самого гештальта, ранее уже познанного, или какого-то нового гештальта. Так циклически замыкается 4-этапный процесс стратегического мышления, цикл PDSA.