Мемуарная литература сообщает нам, что в начале двадцатых годов прошлого века русская интеллигенция разделилась на два непримиримых лагеря: тех, кто сотрудничал с Советской властью, и тех, кто категорически от этого отказывался
( Read more... )
Я читаю Иванова сейчас, знаешь, у него нет такой ощутимой разницы между своими и чужими. Он достаточно хорошо описывает всех, и чисто по-человечески: кто, как и в каких условиях переживает эти годы. То же было и у Шварца. Хотя один уехал, другой остался. У Иванова просто сквозит, помимо иронии, тихое отчаяние. Как в одном фрагменте: примерно так - дом литераторов свой план на квартал не выполнил, потому что -не было электричества -умер Блок -а Гумилева расстреляли. Скорее все это у него с позиции наблюдателя, ну и непосредственного участника...
Надо будет и мне как-нибудь почитать. Георгий Иванов был близок Гумилёву, у Николая Чуковского в воспоминаниях о постреволюционном доэмиграционном периоде его жизни кое-что есть - интересно для прочтения.
Comments 7
Хотя один уехал, другой остался.
У Иванова просто сквозит, помимо иронии, тихое отчаяние.
Как в одном фрагменте: примерно так - дом литераторов свой план на квартал не выполнил, потому что
-не было электричества
-умер Блок
-а Гумилева расстреляли.
Скорее все это у него с позиции наблюдателя, ну и непосредственного участника...
Reply
Reply
Reply
Георгий Иванов был близок Гумилёву, у Николая Чуковского в воспоминаниях о постреволюционном доэмиграционном периоде его жизни кое-что есть - интересно для прочтения.
Reply
Reply
Знак, впрочем, скорее :(
Reply
Leave a comment