Штурм
Бетонная стена, к которой прижался Василий, выстрелила в его лицо очередью маленьких осколков.
- Ах ты ж, чтоб тебя! - ругнулся он, вытирая кровь со щеки, - ты смотри на них - стреляют, гады! Колька, а ну, шмальни-ка в их сторону.
Молодой красноармеец Николай Григорчук почти всю войну прожил под оккупацией. Когда фашисты захватили его родной Харьков, он ушел в партизаны, где и дождался солдат Красной Армии. Затем были проверки и допросы, но желание молодого человека отомстить за своих погибших друзей, пересилило все неурядицы и он был зачислен в ряды одного из соединений, продолжавших наступление. Он сразу сдружился с Василием. Точнее, Василий сам принял под свое крыло молодого паренька, чем-то неуловимо напоминавшего его сына, которого он не видел уже года три. Что с ним, где он - никакой информации не было с тех пор, как жена в одном из писем написала, что сын Сережка ушел добровольцем на фронт, несмотря на все наказы отца оставаться с матерью. Видимо он, как и многие его друзья, тоже накинули себе по паре лет, сказав военкому, что ему уже есть восемнадцать.
- Вась, ты гляди-ка! Это что, этот самый что-ли? - спросил лежащий, у угла полуразрушенного здания, Федор Богданович. Коренной минчанин, он встретил войну в своем родном городе, после чего пришлось отступать со всеми до самой Москвы. Но ни на минуту он не сомневался в том, что когда-нибудь он вернется в Минск и выгонит захватчиков из своего родного города.
- Кто? - Василий подполз к нему и аккуратно выглянул из-за угла.
- Ну, Рейхстаг или как его там? Где Гитлер сидит!
- Он самый, Федька, он самый. Дошли! - он похлопал Федора по плечу и отполз обратно, - сегодня-завтра будем там. Авось, и самого Гитлера этого в плен возьмем. Дадут нам сразу по звезде…
Фонтанчики от пуль снова пробежались по, уже и так выщербленной стене, к которой прижимались трое солдат. С одной стороны стена, с другой - обломки зданий, создавали небольшое углубление, которое могло хоть как-то обезопасить их от шальной пули.
- Твою ж… Колька! Ты чего там притих?
- Страшно, дядь Вась, - Николай прижался к стене и, обхватив винтовку двумя руками, смотрел на своего сослуживца, - сколько мы сюда шли - страшно не было, а сейчас страшно. Вроде как и конец уже скоро. До Берлина дошли, а помирать не хочется.
- А кто ж тебя помирать то заставляет, дурачок? - негромко рассмеялся Василий, - чуть-чуть потерпеть осталось. Ты это брось! Вон, за углом через площадь Рейхстаг уже! Соображаешь? Ну-ка перестань тут сопли разводить!
Николай кивнул и еще крепче сжал винтовку.
- Сейчас дождемся подкрепления и будем атаковать. Последний раз, Колька, представляешь? Всё! Конец! Один разок поднатужиться осталось, а потом…
Земля под ними содрогнулась, прервав речь Василия и, через несколько секунд, мир вокруг утонул в море огня, дыма и пыли.
- Наши… Артподготовка… Лежать… - Василий пытался перекричать грохот взрывов, но потом, поняв тщетность своих криков, схватил Кольку за воротник и толкнул вниз. Федор откатился от угла и вжался в землю. Огненный смерч закончился через пять минут и, тут же, сзади послышалось многоголосое эхо, слившееся в одно мощное «Ура!»
- Взвод! На штурм Рейхстага, к чертям собачьим его душу, зигзагами! Впере-е-е-ед! - Василий вскочил с места и ринулся к углу здания. Краем глаза он заметил, как вслед за ним из-под слоя пыли поднялись двое его боевых товарищей. На площадь, изрытую снарядами, с параллельной улицы уже выбегали солдаты соседних подразделений. Каждый хотел первым подняться по ступеням этого здания, к которому они столько шли.
- Не отставать! - крикнул он, оглянувшись через плечо и, тут же, споткнувшись обо что-то, упал на землю. Федор с Николаем тут же остановились и принялись поднимать упавшего товарища.
- Да сам встану, не останавливаться! - Василий обернулся и увидел, как сзади их догоняют другие красноармейцы, вбежавшие на площадь вслед за ними, - а ну бегом! А то не успеем Гитлера взять! - крикнул он и вскочил на ноги. Солдаты бежали прямо на них. Подобрав с земли винтовку, Василий развернулся лицом к Рейхстагу и, сделав пару шагов, увидел широко открытые глаза Николая.
- Чего раззявился? А ну… - он замолчал, увидев как сквозь молодого харьковчанина пробежал один из солдат. Обернувшись, он замер в изумлении. Солдаты бежали сквозь них, абсолютно их не замечая.
- Это еще что такое?
За бегущими вперед солдатами, со всех улиц и переулков, медленно выходили другие бойцы. В разорванных гимнастерках, в пятнах крови и пыли, они медленным шагом шли через площадь. И не было им числа. Уставшие, но с горящими глазами, устремленными на Рейхстаг, они молча шагали к нему. Через некоторое время вся площадь оказалась заполнена этими солдатами.
- Батя! - невысокого роста паренек кинулся к Василию и повис на его плече.
- Сережка! Сынок!!! Живой! Ты как тут?
- Да как и ты, бать! Только не живой я, - смутился солдат, - под Тихвином погиб, а ты где?
- Как это - погиб? - удивился, подошедший с Николаем, Федор.
- Ну как? Как и другие - Сергей задрал гимнастерку и показал всем страшную рану на груди.
- Твою ж… Сынок, да ты ж ранен! - Василий подхватил под руки сына.
- Бать! Не ранен, убит. Как и ты. И вы тоже, - немного смущенно добавил мальчик.
Товарищи переглянулись друг на друга. Федор схватил Николая за плечо и резким движением, развернул к себе спиной, одновременно задирая его гимнастерку.
- Матерь божья… - дымящийся осколок торчал в спине Николая, немного выглядывая наружу, - Вась, правду малец говорит… Видать, накрыло и нас там, у стеночки…
Солдаты замолчали, глядя друг на друга.
- Вот такие дела, - пожал плечами сын, - но ничего, главное - дошли! Победили! Смотрите!
На крыше Рейхстага появилось какое-то движение. Через несколько секунд над ним взметнулось и принялось развеваться на ветру алое знамя.
- Вот теперь точно победили! - Василий прижал к себе своего сына и закрыл глаза.
Миллионы глаз смотрели на это знамя. Миллионы душ, убитых в этой страшной войне, вместе с живыми шли до самого конца. Чтобы увидеть свое знамя над оплотом фашизма. Чтобы увидеть, что они погибли не зря. Чтобы победить…
- Армия! Парадным маршем! Левое плечо вперед! Шагом… Марш!
Они шли рядом. Русский солдат Василий, его шестнадцатилетний сын Сережка, украинец Николай, беларус Федор и еще миллионы и миллионы людей, сломавших хребет фашистам.
Они уходили гордо подняв голову.
Они сделали свое дело.
Они верили, что такое больше не повторится…
Чеканя шаг, они шли, растворяясь в лучах майского солнца.
Вечная память Героям.
© ЧеширКо
- Ах ты ж, чтоб тебя! - ругнулся он, вытирая кровь со щеки, - ты смотри на них - стреляют, гады! Колька, а ну, шмальни-ка в их сторону.
Молодой красноармеец Николай Григорчук почти всю войну прожил под оккупацией. Когда фашисты захватили его родной Харьков, он ушел в партизаны, где и дождался солдат Красной Армии. Затем были проверки и допросы, но желание молодого человека отомстить за своих погибших друзей, пересилило все неурядицы и он был зачислен в ряды одного из соединений, продолжавших наступление. Он сразу сдружился с Василием. Точнее, Василий сам принял под свое крыло молодого паренька, чем-то неуловимо напоминавшего его сына, которого он не видел уже года три. Что с ним, где он - никакой информации не было с тех пор, как жена в одном из писем написала, что сын Сережка ушел добровольцем на фронт, несмотря на все наказы отца оставаться с матерью. Видимо он, как и многие его друзья, тоже накинули себе по паре лет, сказав военкому, что ему уже есть восемнадцать.
- Вась, ты гляди-ка! Это что, этот самый что-ли? - спросил лежащий, у угла полуразрушенного здания, Федор Богданович. Коренной минчанин, он встретил войну в своем родном городе, после чего пришлось отступать со всеми до самой Москвы. Но ни на минуту он не сомневался в том, что когда-нибудь он вернется в Минск и выгонит захватчиков из своего родного города.
- Кто? - Василий подполз к нему и аккуратно выглянул из-за угла.
- Ну, Рейхстаг или как его там? Где Гитлер сидит!
- Он самый, Федька, он самый. Дошли! - он похлопал Федора по плечу и отполз обратно, - сегодня-завтра будем там. Авось, и самого Гитлера этого в плен возьмем. Дадут нам сразу по звезде…
Фонтанчики от пуль снова пробежались по, уже и так выщербленной стене, к которой прижимались трое солдат. С одной стороны стена, с другой - обломки зданий, создавали небольшое углубление, которое могло хоть как-то обезопасить их от шальной пули.
- Твою ж… Колька! Ты чего там притих?
- Страшно, дядь Вась, - Николай прижался к стене и, обхватив винтовку двумя руками, смотрел на своего сослуживца, - сколько мы сюда шли - страшно не было, а сейчас страшно. Вроде как и конец уже скоро. До Берлина дошли, а помирать не хочется.
- А кто ж тебя помирать то заставляет, дурачок? - негромко рассмеялся Василий, - чуть-чуть потерпеть осталось. Ты это брось! Вон, за углом через площадь Рейхстаг уже! Соображаешь? Ну-ка перестань тут сопли разводить!
Николай кивнул и еще крепче сжал винтовку.
- Сейчас дождемся подкрепления и будем атаковать. Последний раз, Колька, представляешь? Всё! Конец! Один разок поднатужиться осталось, а потом…
Земля под ними содрогнулась, прервав речь Василия и, через несколько секунд, мир вокруг утонул в море огня, дыма и пыли.
- Наши… Артподготовка… Лежать… - Василий пытался перекричать грохот взрывов, но потом, поняв тщетность своих криков, схватил Кольку за воротник и толкнул вниз. Федор откатился от угла и вжался в землю. Огненный смерч закончился через пять минут и, тут же, сзади послышалось многоголосое эхо, слившееся в одно мощное «Ура!»
- Взвод! На штурм Рейхстага, к чертям собачьим его душу, зигзагами! Впере-е-е-ед! - Василий вскочил с места и ринулся к углу здания. Краем глаза он заметил, как вслед за ним из-под слоя пыли поднялись двое его боевых товарищей. На площадь, изрытую снарядами, с параллельной улицы уже выбегали солдаты соседних подразделений. Каждый хотел первым подняться по ступеням этого здания, к которому они столько шли.
- Не отставать! - крикнул он, оглянувшись через плечо и, тут же, споткнувшись обо что-то, упал на землю. Федор с Николаем тут же остановились и принялись поднимать упавшего товарища.
- Да сам встану, не останавливаться! - Василий обернулся и увидел, как сзади их догоняют другие красноармейцы, вбежавшие на площадь вслед за ними, - а ну бегом! А то не успеем Гитлера взять! - крикнул он и вскочил на ноги. Солдаты бежали прямо на них. Подобрав с земли винтовку, Василий развернулся лицом к Рейхстагу и, сделав пару шагов, увидел широко открытые глаза Николая.
- Чего раззявился? А ну… - он замолчал, увидев как сквозь молодого харьковчанина пробежал один из солдат. Обернувшись, он замер в изумлении. Солдаты бежали сквозь них, абсолютно их не замечая.
- Это еще что такое?
За бегущими вперед солдатами, со всех улиц и переулков, медленно выходили другие бойцы. В разорванных гимнастерках, в пятнах крови и пыли, они медленным шагом шли через площадь. И не было им числа. Уставшие, но с горящими глазами, устремленными на Рейхстаг, они молча шагали к нему. Через некоторое время вся площадь оказалась заполнена этими солдатами.
- Батя! - невысокого роста паренек кинулся к Василию и повис на его плече.
- Сережка! Сынок!!! Живой! Ты как тут?
- Да как и ты, бать! Только не живой я, - смутился солдат, - под Тихвином погиб, а ты где?
- Как это - погиб? - удивился, подошедший с Николаем, Федор.
- Ну как? Как и другие - Сергей задрал гимнастерку и показал всем страшную рану на груди.
- Твою ж… Сынок, да ты ж ранен! - Василий подхватил под руки сына.
- Бать! Не ранен, убит. Как и ты. И вы тоже, - немного смущенно добавил мальчик.
Товарищи переглянулись друг на друга. Федор схватил Николая за плечо и резким движением, развернул к себе спиной, одновременно задирая его гимнастерку.
- Матерь божья… - дымящийся осколок торчал в спине Николая, немного выглядывая наружу, - Вась, правду малец говорит… Видать, накрыло и нас там, у стеночки…
Солдаты замолчали, глядя друг на друга.
- Вот такие дела, - пожал плечами сын, - но ничего, главное - дошли! Победили! Смотрите!
На крыше Рейхстага появилось какое-то движение. Через несколько секунд над ним взметнулось и принялось развеваться на ветру алое знамя.
- Вот теперь точно победили! - Василий прижал к себе своего сына и закрыл глаза.
Миллионы глаз смотрели на это знамя. Миллионы душ, убитых в этой страшной войне, вместе с живыми шли до самого конца. Чтобы увидеть свое знамя над оплотом фашизма. Чтобы увидеть, что они погибли не зря. Чтобы победить…
- Армия! Парадным маршем! Левое плечо вперед! Шагом… Марш!
Они шли рядом. Русский солдат Василий, его шестнадцатилетний сын Сережка, украинец Николай, беларус Федор и еще миллионы и миллионы людей, сломавших хребет фашистам.
Они уходили гордо подняв голову.
Они сделали свое дело.
Они верили, что такое больше не повторится…
Чеканя шаг, они шли, растворяясь в лучах майского солнца.
Вечная память Героям.
© ЧеширКо