Зачем глава УФСИН подбирает себе команду беззаконников? Неужто грезит о ГУЛАГе?..
В четверг я сообщил общественности, что в рамках уголовного дела, возбужденного против замначальника краевого УФСИН полковника Владимира Сорокина, меня признали представителем потерпевшего Евгения Вилкайса.
В пятницу, вооружившись постановлением следователя о моем статусе, я героически (почти как Брюс Уиллис) проник в хорошо охраняемое от меня здание администрации СИЗО-1 г.Читы...
- Стоп! - наверняка перебьет меня недоверчивый читатель. - Похоже, у тебя, Черкасов, мания величия...
Ничего подобного, друзья мои! Мне передают... да я и сам вижу, что в СИЗО-1 меня давно считают персоной нон грата. Впрочем, отвлеклись. Продолжу.
...Усыпив блительность охраны на дальних и ближних подступах к кабинету начальника СИЗО-1 Соколова, я словно "ужас, летящий на крыльях ночи" возник перед его очами. Соколов долго всматривался в меня, возможно, силясь прогнать неприятное глазу видение... Но, видимо, смирился с осознанием того, что мой облик материален. И я - это я.
- Что вы хотели? - недружелюбно поинтересовался начальник СИЗО-1. А я обратил внимание, что левой рукой он пытается что-то нащупать под крышкой приставного стола... Позже в разговоре Соколов признался: наше общение он записывает на диктофон. Но это было позже... А в первую минуту я подумал: "Не иначе ищет ТТ, образца 1933 года... Будет пугать? Или мне готовиться к чему похуже?"
Сейчас мне, конечно же, стыдно за свои мысли. Хотя нет... Я придерживаюсь версии, что в ФСИН России создан таков морально-психологический климат, что и добропорядочного сотрудника можно "перековать" в сатрапа и беззаконника... Поэтому я, законопослушный человек, переступая порог тюрьмы или колонии, внутренне готов к любым сюрпризам. Произойти может все что угодно! Я даже перед тем как пойти в СИЗО-1, выворачиваю на глазах коллеги Романа Сукачева свои карманы: "Смотри, будешь свидетелем. Ничего запрещенного нет".
Вы скажете, что это паранойя?.. Отвечу: это недоверие к тюремной системе, которая в моих глазах потеряла всякое уважение. Слишком много я узнал за два последних года. Я представляю, на что система способна, прячась за высоким забором, уверовав в безнаказанность... Впрочем, опять отошел от главной канвы сюжета. Продолжим...
- Что вы хотели? - недружелюбно поинтересовался начальник СИЗО-1.
- Прошу предоставить мне свидание с осужденным Вилкайсом. Вот документ о том, что я - его представитель по уголовному делу, - протянул я Соколову все необходимые бумаги.
Офицер долго изучал документы. Но мне показалось, что большую часть времени он обдумывал, что бы такого весомого и умного мне сказать. Наконец, он нашелся:
- А откуда я знаю, что это подпись следователя Цхая? И что именно он ведет это дело?
- Подпись заверена круглой печатью Следственного управления, - ответил я, готовый к любому развитию событий. И даже к тому, что услышу от Соколова, что ему известны все оттиски печатей, и в документе он явно видит подделку...
- Да?!.. Но даже если есть печать... следователь не имел права вас признавать... это не его полномочия... а мирового судьи, - продемонстрировал неуверенные познания закона мой собеседник.
А вот этот выверт мне уже был знаком. Не знаю, либо кто-то из подчиненных юристов ввел начальника СИЗО-1 в заблуждение, либо он сам что-то там вычитал в УПК... Но прокуратура уже дважды вносила представление в адрес начальника УФСИН: разъясните Соколову требования закона, чтобы впредь он не демонстрировал свою безграмотность... Вот последний пример такого представления - http://cherkni.livejournal.com/235689.html.
Но, судя по ответу, который я услышал от Соколова, никто ему и не думал разъяснять... Не исключаю, что ему пообещали: продолжай в том же духе, мы тебя прикроем, а потом даже отблагодарим.
Судите сами. Стал бы в иной ситуации начальник СИЗО-1 так откровенно плевать на закон? Ведь кто такой потерпевший Вилкайс? Это осужденный, который, не взирая на давление тюремной системы, продолжает требовать наказания для замначальника УФСИН Сорокина, идейного соратника главы управления Владимира Никитеева. Полагаю, что 20-летнего парня могли давно сгноить в казематах... Но мешает пристальное внимание общественности.
Представьте в этой ситуации состояние Никитеева, Сорокина и их подчиненного Соколова! Если действовать по закону - разрешить встречу потерпевшего Вилкайса с представителем Черкасовым, общество может узнать новые неблаговидные факты произвола в их ведомстве. К примеру, мне поступает информация, что Вилкайса держат одного в камере, пытаясь сломать его волю... В ответ парень объявил голодовку.
Если эта информация ложная, какие проблемы, Никитеев, Сорокин и Соколов?! Не прячьте человека от всего мира, дайте ему встретиться со своим юристом.
Это и благородно, и порядочно, и главное - в рамках закона.
Но мои оппоненты упрямо покрывают свою голову позором. Почему?
Думаю, что у главы УФСИН Никитеева другое восприятие благородства. Он надеется всячески вывести из-под удара своего зама. Даже жертвуя Соколовым, бросив его на амбразуру.
Разумеется, Соколову больше всех и достанется. Но, думаю, такова судьба каждого, кто ради лишней звездочки на погонах, нового чина готов подстилаться под начальство.
А в нашем случае это не просто потеря лица - это уже явные признаки должностного преступления.
В пятницу, вооружившись постановлением следователя о моем статусе, я героически (почти как Брюс Уиллис) проник в хорошо охраняемое от меня здание администрации СИЗО-1 г.Читы...
- Стоп! - наверняка перебьет меня недоверчивый читатель. - Похоже, у тебя, Черкасов, мания величия...
Ничего подобного, друзья мои! Мне передают... да я и сам вижу, что в СИЗО-1 меня давно считают персоной нон грата. Впрочем, отвлеклись. Продолжу.
...Усыпив блительность охраны на дальних и ближних подступах к кабинету начальника СИЗО-1 Соколова, я словно "ужас, летящий на крыльях ночи" возник перед его очами. Соколов долго всматривался в меня, возможно, силясь прогнать неприятное глазу видение... Но, видимо, смирился с осознанием того, что мой облик материален. И я - это я.
- Что вы хотели? - недружелюбно поинтересовался начальник СИЗО-1. А я обратил внимание, что левой рукой он пытается что-то нащупать под крышкой приставного стола... Позже в разговоре Соколов признался: наше общение он записывает на диктофон. Но это было позже... А в первую минуту я подумал: "Не иначе ищет ТТ, образца 1933 года... Будет пугать? Или мне готовиться к чему похуже?"
Сейчас мне, конечно же, стыдно за свои мысли. Хотя нет... Я придерживаюсь версии, что в ФСИН России создан таков морально-психологический климат, что и добропорядочного сотрудника можно "перековать" в сатрапа и беззаконника... Поэтому я, законопослушный человек, переступая порог тюрьмы или колонии, внутренне готов к любым сюрпризам. Произойти может все что угодно! Я даже перед тем как пойти в СИЗО-1, выворачиваю на глазах коллеги Романа Сукачева свои карманы: "Смотри, будешь свидетелем. Ничего запрещенного нет".
Вы скажете, что это паранойя?.. Отвечу: это недоверие к тюремной системе, которая в моих глазах потеряла всякое уважение. Слишком много я узнал за два последних года. Я представляю, на что система способна, прячась за высоким забором, уверовав в безнаказанность... Впрочем, опять отошел от главной канвы сюжета. Продолжим...
- Что вы хотели? - недружелюбно поинтересовался начальник СИЗО-1.
- Прошу предоставить мне свидание с осужденным Вилкайсом. Вот документ о том, что я - его представитель по уголовному делу, - протянул я Соколову все необходимые бумаги.
Офицер долго изучал документы. Но мне показалось, что большую часть времени он обдумывал, что бы такого весомого и умного мне сказать. Наконец, он нашелся:
- А откуда я знаю, что это подпись следователя Цхая? И что именно он ведет это дело?
- Подпись заверена круглой печатью Следственного управления, - ответил я, готовый к любому развитию событий. И даже к тому, что услышу от Соколова, что ему известны все оттиски печатей, и в документе он явно видит подделку...
- Да?!.. Но даже если есть печать... следователь не имел права вас признавать... это не его полномочия... а мирового судьи, - продемонстрировал неуверенные познания закона мой собеседник.
А вот этот выверт мне уже был знаком. Не знаю, либо кто-то из подчиненных юристов ввел начальника СИЗО-1 в заблуждение, либо он сам что-то там вычитал в УПК... Но прокуратура уже дважды вносила представление в адрес начальника УФСИН: разъясните Соколову требования закона, чтобы впредь он не демонстрировал свою безграмотность... Вот последний пример такого представления - http://cherkni.livejournal.com/235689.html.
Но, судя по ответу, который я услышал от Соколова, никто ему и не думал разъяснять... Не исключаю, что ему пообещали: продолжай в том же духе, мы тебя прикроем, а потом даже отблагодарим.
Судите сами. Стал бы в иной ситуации начальник СИЗО-1 так откровенно плевать на закон? Ведь кто такой потерпевший Вилкайс? Это осужденный, который, не взирая на давление тюремной системы, продолжает требовать наказания для замначальника УФСИН Сорокина, идейного соратника главы управления Владимира Никитеева. Полагаю, что 20-летнего парня могли давно сгноить в казематах... Но мешает пристальное внимание общественности.
Представьте в этой ситуации состояние Никитеева, Сорокина и их подчиненного Соколова! Если действовать по закону - разрешить встречу потерпевшего Вилкайса с представителем Черкасовым, общество может узнать новые неблаговидные факты произвола в их ведомстве. К примеру, мне поступает информация, что Вилкайса держат одного в камере, пытаясь сломать его волю... В ответ парень объявил голодовку.
Если эта информация ложная, какие проблемы, Никитеев, Сорокин и Соколов?! Не прячьте человека от всего мира, дайте ему встретиться со своим юристом.
Это и благородно, и порядочно, и главное - в рамках закона.
Но мои оппоненты упрямо покрывают свою голову позором. Почему?
Думаю, что у главы УФСИН Никитеева другое восприятие благородства. Он надеется всячески вывести из-под удара своего зама. Даже жертвуя Соколовым, бросив его на амбразуру.
Разумеется, Соколову больше всех и достанется. Но, думаю, такова судьба каждого, кто ради лишней звездочки на погонах, нового чина готов подстилаться под начальство.
А в нашем случае это не просто потеря лица - это уже явные признаки должностного преступления.