Про ярлыки и цели. Часть первая (возможно, единственная).
Я почти всегда в школьные времена считался своего рода клоуном, паяцем. Оболтусом. Лоботрясом. Ну и прочие такие эпитеты. По воспоминаниям моей матери, на меня такое клеймо поставила моя первая учительница и я преспокойно ходил с этим клеймом до самого конца своих лет обучения, несмотря на то, что классные руководители у меня менялись раз в год (а иногда даже чаще).
В начале 90-х из оболтусов, подобных мне в моей первой школе создали своего рода «резервацию» - класс «Б». Точнее создали целых три резервации. Классы «А» и «Г» - это были хорошие мальчики и девочки. Которые хорошо учились. И за которых ходили просить родители. Причем где тут причина, а где следствие науке доподлинно неизвестно. Классы «В» и «Д» - это были юноши и девушки «оторви и выбрось». Дальше девяти классов из них никто не проучился, насколько мне известно. Да и в ПТУ/техникумы тоже далеко не все пошли. Многие из этих ребят сидели (или сидят по сей день) в местах не столь отдаленных. Некоторые - умерли или погибли.
Ну и был наш заповедник - «Б» класс. Вроде бы не откровенные гопники. Но совсем не «хорошие мальчики и девочки». Лоботрясы и оболтусы. Как минимум. К тому же родители не ходят каждую неделю обсудить успеваемость чада с глазу на глаз с директором.
Да мы и сами уже к этому моменту смирились со своим статусом. Пили пиво пенное. И не только. Мечтали как будем играть этот ваш трэсх-митол где-нибудь на Красной площади. Или еще где в более убедительном месте типа зоны особого режима. Нет, не той, что вы подумали, а какой-нибудь другой. И, в общем-то, ничто не мешало нам (и, соответственно, учителям) спокойно жить в этой системе ценностей. Нам привычно ставили тройки и иногда двойки, мы привычно это благодарно принимали и шли играть на своих Уралах.
У меня первый разрыв шаблона относительно самого себя и своих перспектив произошел в девятом классе. На английском языке. По которому у меня всегда была тройка. Твердая. Как я не пыжился осилить язык Джеймса Хетфилда и Кинга Даймонда (нет, ну родной язык Кима Бендикса Петерсона - датский, но в качестве Кинга Даймонда он поет таки на аглицком), ничего лучше тройки у меня не получалось. При том, что осилить я его пытался не потому что школьная программа, а потому что хотел понимать о чем поют перечисленные выше (а также еще целая когорта подобных) личности. Но вот хоть ты сдохни. Три, да три.
Но я, напомню, не парился по поводу этого. Что поют Хетфилды и Арайи с примкнувшими Кингами Даймондами я понимать уже научился, у самого писать нечто подобное у меня получалось, а школьная тройка по английскому (ровно как и по всем другим предметам) меня не парила.
И вот тут у нас случилось общешкольное сочинение по английскому языку. Школа да, забыл сказать, у нас была специальная. С углубленным изучением иностранных языков. Начиная со второго класса мы учили английский. В том девятом, в котором произошли описываемые события, начали учить еще и немецкий. Но, поскольку десятый и одиннадцатый класс я учился уже в другой школе, ничего кроме «Дер Винтер ист Да», «Ди фогель зинген нихт», «Убераль лайт шней» и звучной (но не слишком осмысленной) формулировки «Ихь бин ди бильдер фон беруф» вкупе со смешным словом «бляйштифт», я из языка Раммштайна не помню.
Да, так вот. Большое сочинение по английскому языку. Это было что-то типа «проверочного экзамена». Где-то в апреле. Говно уже заканчивало плавать по парку. Солнышко. Птички прилетели. Ну и вообще. На последнем перед сочинением уроке английского языка, наша учительница нас напутствовала в духе: «Ну, вы уж постарайтесь там, хоть на троечку. Вам все равно в этой школе больше не учиться, а мне за вас краснеть».
И вот, значит, день Х настал. Три девятых класса («А», «Б» и «Г», я вообще не уверен, что классам «В» и «Д» заморачивались преподаванием английского в принципе) загнали в одно помещение, где задали тему для сочинения: «My school» (Моя школа). Коротко и со вкусом. Как хотите - так и пишите.
Я не помню уже, что и как я написал. Написал что-то. Ну, как все. После сочинения мы побежали в подъезд ближайшего дома курить, а по окончании учебного дня - пить пиво и «репетировать». В том далеком 1994-м, сигареты и алкогольные напитки продавали всем, в том числе и четырнадцатилетним оболтусам.
Стоит отметить, что в той школе была даже такая специальная должность «завуч по английскому языку». Потому что «язычность» школы - была главным ее коньком. Так вот, этот самый завуч по английскому проверяла все работы чуть ли не лично. И лично же объявляла результаты.
Нас опять собрали в одно помещение и начали объявлять оценки. В произвольном порядке. Не по алфавиту. Не по принадлежности к классу. А просто, как лежало.
И вот, значит. Сижу, я слушаю, какие оценки получают мои друзья-товарищи и жду своего приговора. А его все нет и нет. Смотрю - у этого - «три», у того - «два». У этого - «четыре». Пятерок мало. В основном, тройки. Причем и у «А»-шников и у «Г»-шников. Есть двойки. У гитариста нашей группы вроде тогда «два» было. А меня все нет.
И вот, уже вроде всех «одарили». Отличники получили свои пряники. Двоечники - свои пендали. А меня все не назвали. «Ну, блин», думаю. «И надо было стараться, чтобы мое сочинение счастливо проебали?».
И тут, слышу: «А вот это - совершенно лучшее сочинение из всех, которые были вами написаны. [какие-то слова, почему это сочинение лучшее, но я уже не вспомню, почему именно]. Я его зачитаю». И начинает зачитывать МОЕ сочинение.
Вот это было то самое, что сейчас называют «разрыв шаблона». Я? Твердый троечник? Да вы чё? Чё, в натуре, да?
За оставшиеся в этой школе дни, недели и месяцы, мои оценки по английскому языку ВНЕЗАПНО улучшились. Так, что я в первый (и последний, поскольку в другой школе у меня английского не было вообще) раз получил по итогам последний четверти аж четверку. Что, впрочем, никак не сказалось ни на годовой оценке, ни на финальном аттестате.
То сочинение, на котором было красной ручкой написано «5+» и на английском расписано за что именно (из всего этого резюме я помню сейчас только «Has his own thoughts and opinion») у меня потом еще долго хранилось. Помню, когда я съезжал от родителей, я перебирал вещи, чтобы выбрать, что с собой забрать, и наткнулся на это сочинение. С собой я его не взял. Но, может статься, оно до сих пор у родителей хранится.
Так вот эта история меня научила одной вещи - что бы о тебе не думали люди, и даже в чем бы они тебя самого не убедили - это все лишь ярлыки. Потом, с учетом многих других случаев из событий, я пришел к одному выводу - любой человек может добиться всего. Если он ставит себе цель. Настоящую цель. Не принести домой хорошую оценку, а чего-то именно добиться. Хорошая (или плохая) оценка - это ярлык.
Я не хотел пятерок. Я хотел понимать о чем поют мои любимые группы (и что о них пишут зарубежные журналы, которые в те времена уже можно было достаточно легко купить). Всего то.
В десятом и одиннадцатом классе английского языка у меня не было. Но я продолжал «учить» английский по своей «методике». Читая тексты песен и статьи о своих любимых группах. И да, пытаясь сочинять песни (тут все-таки скорее вышел фэйл). На первом курсе института, в первом семестре, после где-то месяца занятий, преподаватель отозвал меня в сторонку, и сказал: «Слушай, не ходи ты ко мне. Приходи сразу на экзамен. Я понимаю, что тебе этот уровень не интересен, но ты своей группе мешаешь».
Это, повторюсь, не единственный случай. Еще один, возможно, очень важный в моей жизни случай, помогший мне прийти к тому мироощущению, которое у меня есть и стать тем человеком, которым я являюсь, связан с моей юношеской неразделенной любовью. Но это другая история. Которую, может быть, я когда-нибудь расскажу.
А вы как пришли к тому, что все в вашей жизни от вас самих зависит?
В начале 90-х из оболтусов, подобных мне в моей первой школе создали своего рода «резервацию» - класс «Б». Точнее создали целых три резервации. Классы «А» и «Г» - это были хорошие мальчики и девочки. Которые хорошо учились. И за которых ходили просить родители. Причем где тут причина, а где следствие науке доподлинно неизвестно. Классы «В» и «Д» - это были юноши и девушки «оторви и выбрось». Дальше девяти классов из них никто не проучился, насколько мне известно. Да и в ПТУ/техникумы тоже далеко не все пошли. Многие из этих ребят сидели (или сидят по сей день) в местах не столь отдаленных. Некоторые - умерли или погибли.
Ну и был наш заповедник - «Б» класс. Вроде бы не откровенные гопники. Но совсем не «хорошие мальчики и девочки». Лоботрясы и оболтусы. Как минимум. К тому же родители не ходят каждую неделю обсудить успеваемость чада с глазу на глаз с директором.
Да мы и сами уже к этому моменту смирились со своим статусом. Пили пиво пенное. И не только. Мечтали как будем играть этот ваш трэсх-митол где-нибудь на Красной площади. Или еще где в более убедительном месте типа зоны особого режима. Нет, не той, что вы подумали, а какой-нибудь другой. И, в общем-то, ничто не мешало нам (и, соответственно, учителям) спокойно жить в этой системе ценностей. Нам привычно ставили тройки и иногда двойки, мы привычно это благодарно принимали и шли играть на своих Уралах.
У меня первый разрыв шаблона относительно самого себя и своих перспектив произошел в девятом классе. На английском языке. По которому у меня всегда была тройка. Твердая. Как я не пыжился осилить язык Джеймса Хетфилда и Кинга Даймонда (нет, ну родной язык Кима Бендикса Петерсона - датский, но в качестве Кинга Даймонда он поет таки на аглицком), ничего лучше тройки у меня не получалось. При том, что осилить я его пытался не потому что школьная программа, а потому что хотел понимать о чем поют перечисленные выше (а также еще целая когорта подобных) личности. Но вот хоть ты сдохни. Три, да три.
Но я, напомню, не парился по поводу этого. Что поют Хетфилды и Арайи с примкнувшими Кингами Даймондами я понимать уже научился, у самого писать нечто подобное у меня получалось, а школьная тройка по английскому (ровно как и по всем другим предметам) меня не парила.
И вот тут у нас случилось общешкольное сочинение по английскому языку. Школа да, забыл сказать, у нас была специальная. С углубленным изучением иностранных языков. Начиная со второго класса мы учили английский. В том девятом, в котором произошли описываемые события, начали учить еще и немецкий. Но, поскольку десятый и одиннадцатый класс я учился уже в другой школе, ничего кроме «Дер Винтер ист Да», «Ди фогель зинген нихт», «Убераль лайт шней» и звучной (но не слишком осмысленной) формулировки «Ихь бин ди бильдер фон беруф» вкупе со смешным словом «бляйштифт», я из языка Раммштайна не помню.
Да, так вот. Большое сочинение по английскому языку. Это было что-то типа «проверочного экзамена». Где-то в апреле. Говно уже заканчивало плавать по парку. Солнышко. Птички прилетели. Ну и вообще. На последнем перед сочинением уроке английского языка, наша учительница нас напутствовала в духе: «Ну, вы уж постарайтесь там, хоть на троечку. Вам все равно в этой школе больше не учиться, а мне за вас краснеть».
И вот, значит, день Х настал. Три девятых класса («А», «Б» и «Г», я вообще не уверен, что классам «В» и «Д» заморачивались преподаванием английского в принципе) загнали в одно помещение, где задали тему для сочинения: «My school» (Моя школа). Коротко и со вкусом. Как хотите - так и пишите.
Я не помню уже, что и как я написал. Написал что-то. Ну, как все. После сочинения мы побежали в подъезд ближайшего дома курить, а по окончании учебного дня - пить пиво и «репетировать». В том далеком 1994-м, сигареты и алкогольные напитки продавали всем, в том числе и четырнадцатилетним оболтусам.
Стоит отметить, что в той школе была даже такая специальная должность «завуч по английскому языку». Потому что «язычность» школы - была главным ее коньком. Так вот, этот самый завуч по английскому проверяла все работы чуть ли не лично. И лично же объявляла результаты.
Нас опять собрали в одно помещение и начали объявлять оценки. В произвольном порядке. Не по алфавиту. Не по принадлежности к классу. А просто, как лежало.
И вот, значит. Сижу, я слушаю, какие оценки получают мои друзья-товарищи и жду своего приговора. А его все нет и нет. Смотрю - у этого - «три», у того - «два». У этого - «четыре». Пятерок мало. В основном, тройки. Причем и у «А»-шников и у «Г»-шников. Есть двойки. У гитариста нашей группы вроде тогда «два» было. А меня все нет.
И вот, уже вроде всех «одарили». Отличники получили свои пряники. Двоечники - свои пендали. А меня все не назвали. «Ну, блин», думаю. «И надо было стараться, чтобы мое сочинение счастливо проебали?».
И тут, слышу: «А вот это - совершенно лучшее сочинение из всех, которые были вами написаны. [какие-то слова, почему это сочинение лучшее, но я уже не вспомню, почему именно]. Я его зачитаю». И начинает зачитывать МОЕ сочинение.
Вот это было то самое, что сейчас называют «разрыв шаблона». Я? Твердый троечник? Да вы чё? Чё, в натуре, да?
За оставшиеся в этой школе дни, недели и месяцы, мои оценки по английскому языку ВНЕЗАПНО улучшились. Так, что я в первый (и последний, поскольку в другой школе у меня английского не было вообще) раз получил по итогам последний четверти аж четверку. Что, впрочем, никак не сказалось ни на годовой оценке, ни на финальном аттестате.
То сочинение, на котором было красной ручкой написано «5+» и на английском расписано за что именно (из всего этого резюме я помню сейчас только «Has his own thoughts and opinion») у меня потом еще долго хранилось. Помню, когда я съезжал от родителей, я перебирал вещи, чтобы выбрать, что с собой забрать, и наткнулся на это сочинение. С собой я его не взял. Но, может статься, оно до сих пор у родителей хранится.
Так вот эта история меня научила одной вещи - что бы о тебе не думали люди, и даже в чем бы они тебя самого не убедили - это все лишь ярлыки. Потом, с учетом многих других случаев из событий, я пришел к одному выводу - любой человек может добиться всего. Если он ставит себе цель. Настоящую цель. Не принести домой хорошую оценку, а чего-то именно добиться. Хорошая (или плохая) оценка - это ярлык.
Я не хотел пятерок. Я хотел понимать о чем поют мои любимые группы (и что о них пишут зарубежные журналы, которые в те времена уже можно было достаточно легко купить). Всего то.
В десятом и одиннадцатом классе английского языка у меня не было. Но я продолжал «учить» английский по своей «методике». Читая тексты песен и статьи о своих любимых группах. И да, пытаясь сочинять песни (тут все-таки скорее вышел фэйл). На первом курсе института, в первом семестре, после где-то месяца занятий, преподаватель отозвал меня в сторонку, и сказал: «Слушай, не ходи ты ко мне. Приходи сразу на экзамен. Я понимаю, что тебе этот уровень не интересен, но ты своей группе мешаешь».
Это, повторюсь, не единственный случай. Еще один, возможно, очень важный в моей жизни случай, помогший мне прийти к тому мироощущению, которое у меня есть и стать тем человеком, которым я являюсь, связан с моей юношеской неразделенной любовью. Но это другая история. Которую, может быть, я когда-нибудь расскажу.
А вы как пришли к тому, что все в вашей жизни от вас самих зависит?