ssgen
in
chelchel.ru
Посёлок Цинкового завода, часть 2
(Продолжение, начало здесь.)
В книге В.Н.Новсёлова и В.М.Рубинчика "Цинк, годы, имена" основной акцент сделан на строительстве завода, но я всё же в основном приведу только те фрагменты, которые относятся к строительству жилья и объектов соцкультбыта.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
Итак, первые работы на стройплощадке будущего завода начались 1 июля 1930 года. Народ на стройке собрался в основном неприхотливый, жили в основном в землянках южнее железнодорожной линии Челябинск-Свердловск и в Кирсараях.
В то время северная граница города проходила по южной стороне улицы Солнечной (ныне проспект Победы). Далее начинался Свердловский тракт, с западной стороны которого находились действующие русское, еврейское и татарское кладбища, а по восточной стороне тракта и за кладбищами начиналась степь, где пасли скот и лошадей. Поскольку территория строящегося завода была немаленькой, а средства были весьма ограниченны, то ограждение не ставили. Частенько стада домашних животных, возвращаясь вечером в город, сметали результаты работы планировщиков за день. Приходилось все заново восстанавливать.
Осенью 1930 года строители завода приступили к возведению зданий и сооружений. Как вспоминал В.В. Спасоломский, строительство началось с заводоуправления, деревообрабатывающей и механической мастерских, пожарного и паровозного депо, лаборатории, железнодорожной ветки. В распоряжении строителей был всего один трактор «Фордзон», поэтому подавляющая часть работ выполнялась вручную.
Для кладки бутовых фундаментов вручную добывали камень с противоположного берега реки Миасс. Трактор на санях подвозил его к месту работ. Затем на шкив накидывали ремень, и трактор превращался в двигатель для растворомешалки.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
Кирпич для строительства получали с завода, который находился на западной стороне Свердловского тракта (ныне район пересечения улиц Каслинской и Островского). На противоположной стороне тракта располагался глиняный карьер. Глину добывали тоже вручную и на грабарках доставляли на кирпичный завод. После закрытия кирпичного завода карьер быстро заселили. В те времена популярным стал лозунг: «Есть лопата - будет и хата». Поначалу делали «закопушки» в бровки карьера - получались землянки. Позже на этом месте вырос поселок Кирсараи.
Одновременно с промышленными зданиями строились бараки. Зимой по льду на озерах косили камыш и вязали из него щиты. Камышитовыми щитами толщиной 20 см обшивали деревянные каркасы бараков. После установки щитов стены штукатурили с двух сторон. Такая стена обеспечивала необходимую теплоизоляцию жилья и в зимнее время. К началу ноября 1930 года построили шесть типовых бараков с полезной жилой площадью 435 м2 на 130 человек каждый. Один из них выделили под квартиры для ИТР, в двух жили рабочие (206 чел.). В остальных бараках располагались столовая, рабочком, красный уголок, контора, склад стройматериалов и магазин центрального рабочего кооператива.
В самый первый барак переехало заводоуправление, которое ранее находилось в доме №59 по Рабоче-Крестьянской улице (прежнее название улицы Кирова). Здесь же разместилось конструкторское бюро завода, по чертежам которого строились почти все первые здания: заводоуправление, лаборатория, мастерские, депо, бараки и другие. Жили первые инженерно-технические работники завода в домах Цинкостроя на улице Свободы и углу улиц Краснознаменной и Керосинной. На работу добирались пешком или на лошадях, затем в кузове грузовика АМО. Со временем у завода появился и маленький автобус.
Рабоче-Крестьянская, 59 - это, если нумерация с тридцатых годов изменилась не сильно, должно быть, где-то между Свято-троицкой церковью и гимназией №123. Что за дома Цинкостроя по Свободы и Краснознамённой/Керосинной - мне неизвестно. Что касается последнего, тот тут вообще полные непонятки: Керосинная ныне называется улицей Евтеева и с Краснознамённой не пересекается (может быть, в книге имелась в виду Красноармейская?).
[фото из книги "Цинк, годы, имена" (кстати, помните картину с Серго Орджоникидзе?)]
Итак, за шесть лет основные производственные цеха были построены, а в 1935 завод запущен в эксплуатацию. Потихоньку возводилось и жильё, и соцкультбыт, но острота проблемы сохранялась и в течение сороковых годов.
Одной из самых болезненных социальных проблем коллектива в военное время был острый недостаток жилья и культурно-бытовых учреждений. На заводском поселке насчитывалось восемь капитальных домов и бараков общей площадью 8949 м2, состоящих на балансе завода, и восемнадцать домов общей площадью 1071 м2, расположенных в городе. Во время войны эти дома не ремонтировались. Новое жилье заводом не строилось. 550 человек, или 55% от общего числа работающих на предприятии, проживали в общежитиях, бытовые условия в которых были просто ужасающими. Плотность заселения составляла 2-3 м2 на одного человека. В них не хватало столов, тумбочек, табуреток, бачков для воды, умывальников, постельного белья. Повсюду грязь, окурки, мусор. Из-за отсутствия горячей воды в войну не работали цеховые душевые. Не хватало мыла. Не было его и в магазинах. Рабочие, живущие в общежитиях, не имели возможности постирать белье.
В военные годы завод столкнулся и с такими, казалось бы, далекими от производства оборонной продукции проблемами, как содержание детей в детских дошкольных учреждениях, принадлежащих предприятию, и низкая посещаемость детьми занятий в подшефной школе №26. Дети, посещающие детские ясли и сады, голодали, так как продукты выдавались в два раза ниже нормы. Не хватало молока, посуды, детского белья. В первые годы войны имелись случаи заболеваний детей простудными и кишечными болезнями со смертельными исходами. В подшефной школе на учете состояло около 1000 детей, но некоторые из них не могли ходить на занятия, потому что не было ни обуви, ни верхней одежды.
С окончанием войны на заводе не стало легче и с решением жилищных проблем. Существующий жилищный фонд (дома капитального типа) требовал капитального ремонта. В особенно бедственном состоянии находилось 18 деревянных бараков постройки 1929-1930 гг., пришедших в полную негодность. Скудные средства на поддерживающий ремонт жилого фонда, вложенные заводом в военные годы, существенных изменений в его состояние не внесли. Жалуясь на одном из заводских собраний на плохое состояние бараков, старый кадровый рабочий обжигового цеха Д.М. Дмитриев говорил: «В бараках, в которых мы живем, крыши текут, стены разрушились, потолки и полы провалились, нет стекол, вместо них фанера и доски. Жить зимой и в сырую погоду в бараках больше нельзя. Никто не хочет помочь в ремонте. Уйду с завода».
Чтобы разрешить жилищные проблемы, завод в начале 1946 года поставил перед Главком вопрос о выделении средств на ремонт домов и бараков и о возращении к жилищному строительству. Средства были найдены, и бригады рабочих в течение двух лет ремонтировали жилой фонд. Начиная с 1946 года на жилом поселке завода в течение нескольких лет были возведены два дома по 24 квартиры в каждом, построены общежитие на 200 человек, деревянный восьмиквартирный дом, 10 индивидуальных домов для стахановцев, новый шлакоблочный барак на 16 семей и детский сад. В составе «Продснаба» завода были организованы прачечная, пошивочная и сапожная мастерские, парикмахерская. Завод счел нужным хоть немного благоустроить поселок. Были проложены дорога, тротуары, убраны горы мусора, накопившегося за многие годы. Посажены деревья, дома огорожены штакетником. Появление новых домов на поселке стало своеобразным предвестником перемен к лучшему. Это не могло не сказываться на настроении людей, на их отношении к делу.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
[Дом специалистов - Комсомольский пр., 3 (год постройки - 1934).]
В послевоенное время затеплилась и культурная жизнь коллектива, центром которой стал поселковый клуб. Вначале клуб использовался преимущественно как кинотеатр. Чуть позже в нем организовали хоровой кружок, в котором занималось 20 человек. Заработали духовой оркестр и драматический кружок, были открыты комнаты для настольных игр и бильярда. В здании клуба разместилась заводская профсоюзная библиотека с фондом более 8 тысяч томов художественной, научно-популярной и политической литературы и в которую было записано 2,5 тыс. читателей. Имелись книгохранилище и читальный зал.
По вечерам и в выходные дни клуб собирал в своих стенах немалое количество работников завода и членов их семей, которые с удовольствием проводили в нем свободное время. Всеобщей любовью пользовался духовой оркестр.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
Наступили пятидесятые годы.
По-прежнему острой оставалась жилищная проблема. В 1958 году более 700 семей работников завода ютились в 28 каркасно-засыпных бараках, расположенных на поселке предприятия и в других районах города. Следовало принимать срочные и решительные меры по сносу бараков и выводу людей из подвалов. К началу 60-х годов как в целом по стране, так и в Челябинске получила развитие индустрия панельного домостроения. Ряд крупных предприятий уже приступили к массовой ликвидации ветхого жилья. Поэтому руководство ЧЭЦЗ было под огнем критики партийных и советских органов за промедление в решении столь жизненно важного вопроса. Для решения жилищной проблемы руководством завода был срочно сформирован специальный участок в составе отдела капитального строительства под руководством В.И. Парабина. Выделяемые заводу финансовые средства перечислялись управлению капитального строительства горисполкома, которое выступало в роли заказчика. Но поскольку при столь массовом строительстве жилья, которое было развернуто в те годы в Челябинске, рабочих рук недоставало, работники завода, претендующие на новую жилплощадь, временно переводились в ОКС и активно помогали строителям возводить жилье.
Способом «народного строительства» была продолжена начатая в 50-е годы застройка многоквартирными домами западной стороны улицы Каслинской, построены двухквартирные дома по улице Северо-Крымской и Аэродромном поселке. Распределение жилья происходило в соответствии с Постановлением Челябинского Совнархоза и Облпрофсовета. Трудящиеся, включенные в списки на получение жилья в конкретно строящемся доме, должны были отработать на нем: за однокомнатную квартиру - 150 часов, двухкомнатную - 200 часов.
Благодаря всеобщей заинтересованности в ликвидации ветхоаварийного жилья, в 1966 году бараки на балансе цинкового завода перестали существовать. В 1958 году для отопления многоэтажных домов на поселке работали три котельные, но тепла не хватало. В шестидесятые годы силами ЖКО и служб главного энергетика и главного механика проведена большая работа по присоединению поселка к тепловым сетям города.
Вслед за теплофикацией проведена газификация поселка. Газ провели даже в дома «Самстроя», несмотря на то, что эта работа требовала исключительно больших трудозатрат на земляных работах. Все это выполнялось силами ЖКО завода под руководством заместителя директора И.Д. Якунина.
[строится дом Свердловский пр., 12 (на заднем плане - двухэтажки Титанстроя); фото из книги "Цинк, годы, имена"]
В начале 50-х годов сернокислотный завод приобрел у железной дороги старенький паровоз серии «Щ». Паровоз поставили на приколе рядом со складом готовой продукции и приспособили для отопления помещений и других производственных надобностей. На улице Цинковой для работников завода выстроили два дома...
Если к середине 50-х годов производственные проблемы завода постепенно разрешались, то с реализацией социально-бытовых вопросов было намного труднее. Особенно остро стояла жилищная проблема. Более двух тысяч работников завода и членов их семей проживали в 24 ветхоаварийных бараках. Десятки человек ютились в непригодных для жилья подвалах, а 350 рабочих завода вообще жилья не имели и вынуждены были его снимать. С такими темпами решения жилищного вопроса, какие существовали на заводе до 1955 года, бараки сохранились бы до 80-х годов.
С приходом Л.Б. Малинковича жилищное и социально-бытовое строительство на заводе получает интенсивное развитие. Этому способствует и постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31.07.1957 года «О развитии жилищного строительства в СССР». Особо не рассчитывая на участие подрядчиков в строительстве жилья, завод делает основной упор на собственные силы. Для выполнения жилищной программы проводятся существенные преобразования отдела капитального строительства. Его численность увеличивается более чем в 4 раза. В составе отдела организуются два участка: один промышленный на территории предприятия - для проведения ремонтов цеховых зданий и сооружений, второй - по строительству жилья на поселке завода. Для обеспечения строительных объектов материалами расширяется производственная база отдела капитального строительства: организуются собственные растворный и шлакоблочный узлы, гараж на сто мест с бытовыми помещениями, увеличивается парк автомобилей и специальной строительной техники.
По опыту других предприятий страны организуется так называемый «самстрой», когда на строительство жилья в свободное от основной работы время направляются работники, которые являются первоочередными на получение жилой площади.
Как вспоминает Л.В. Менщикова: «У Малинковича было особое направление в работе - строительство жилья. Он очень заботился о рабочем классе. По его инициативе возводились дома «своими руками» на Колхозном поселке. Дома строились на две квартиры, с участком земли. Директор запрещал нам, руководителям цехов и служб, ограничивать участие людей в работе на строительстве собственного жилья. Мы ведь видели, что, наработавшись на стройке, люди приходили на производство уже без сил. И хотя были мы не очень довольны отвлечением людей на жилое строительство в ущерб производству, однако понимали, что по-другому человек не мог решить насущный для себя и своей семьи жилищный вопрос». Строительными работами на заводе и жилом поселке во второй половине 50-х годов непосредственно руководили заместитель директора В.И. Парабин, мастера Мезенцев, Жданов и другие.
Наращивание жилья происходило одновременно с повышением его благоустройства и капитальности. В этот период трех-четырехэтажными домами застраивалась западная сторона улицы Каслинской. Построены дома на Колхозном поселке. Заложен фундамент дома по адресу ул. Островского, 4. Получены квартиры для работников завода в домах на улице Цинковой. С постройкой капитальных домов начался постепенный снос ветхих бараков. Во второй половине 50-х годов у руководства завода доходили руки и до других социально значимых проблем коллектива. Но далеко не все удавалось решить положительно.
Культурная среда завода формировалась преимущественно в старом клубе. Клуб, переделанный более 20 лет назад из жилого дома, был явно мал. Если в клубе проводились концерты, вечера или какие-либо другие зрелищные мероприятия, то зал вмещал только 150 человек. Остальные вынуждены были смотреть выступления артистов, сидя в вестибюле. В Челябинске все без исключения крупные промышленные предприятия, кроме цинкового завода, имели свои Дворцы культуры. В 1956 году руководство, партийное бюро и заводской профсоюзный комитет завода поставили перед министром цветной металлургии вопрос о строительстве нового заводского клуба. Руководство завода рассчитывало на положительную реакцию, так как предприятие неплохо справлялось с выполнением плана, регулярно побеждало в социалистическом соревновании среди коллективов предприятий цветной металлургии. Работники завода вполне достойны были иметь в своем распоряжении если не Дворец культуры, то хотя бы новый современный клуб. При личной беседе в Москве директора завода с министром, Ломако ответил: «Клуб отдельно строить мы не дадим. Вы хотите строить большой 130-квартирный дом. Сделайте так, чтобы в этом доме выстроить и заводской клуб». Малинкович согласился с этим предложением.
В короткие сроки выполнили проект дома на 132 квартиры со встроенным в него клубом с двумя залами: на 400 и 110 мест. Однако городские власти долго не давали разрешения на строительство. Городской отдел архитектуры посчитал, что устройство клуба промышленного предприятия в здании жилого дома нарушает установки партийных и советских органов, и рекомендовал строить отдельно стоящий клуб. Руководство завода безрезультатно пыталось решить вопрос о начале строительства в горкоме партии и горисполкоме. В итоге в начале 60-х годов дом (улица Островского, 4) все-таки построили, но вместо клуба в нем оборудовали двухзальный кинотеатр «Спутник». Долгое время кинотеатр пользовался популярностью не только у проживающих рядом с ним работников цинкового завода, но и у жителей города.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
В 50-е годы заводское руководство потратило много усилий на решение вопроса о строительстве стадиона. Более 60% заводчан были в возрасте до 35 лет. Для занятий спортом коллективу хотелось иметь собственный стадион или спортивную площадку, так как спортивных сооружений в городе было не так уж и много. В ответ на просьбу завода о выделении участка земли под стадион городские органы власти вначале предложили пустырь недалеко от улицы Кирова с небольшим, как было заявлено, сносом ветхоаварийного жилья. На поверку оказалось, что для возмещения «небольшого сноса» необходима жилая площадь, равная половине потребности завода. Естественно, что от такого предложения завод отказался. Затем было еще одно предложение о размещении стадиона ЧЭЦЗ около кожевенного завода, но и там надо было снести около 1000 м2 ветхого жилья и расселить более 200 человек. Поэтому в 50-е годы вопрос о строительстве стадиона ЧЭЦЗ так и не был решен. Собственный стадион появился у завода только в 60-е годы (построен на месте бывшего конного двора) и просуществовал до 2009 года.
[шестидесятые годы; фото из семейного архива joshuan4]
История развития телефонной сети, думаю, многим тоже будет интересна.
Многие годы в составе энергослужбы находилось подразделение, отвечающее за заводскую телефонную связь. В разное время оно называлось по-разному: телефонная станция, отделение связи, участок связи и т.п. Связь - она как зубы. Здоровые зубы - мы их не замечаем, а если заболели... Работающий телефонный аппарат мы тоже не замечаем, а если нарушается связь, мы теряем массу времени, нервничаем. Нарушается нормальный ритм жизни.
В начале 50-х годов на заводе работала ручная телефонная станция на 200 номеров. Смонтированная еще в конце 30-х годов, станция имела большой моральный и физический износ. Линии телефонной связи существовали преимущественно в воздушно-кабельном исполнении. Это делало связь особенно уязвимой из-за частых порывов и повреждений линий, а также воздействия на них окружающей среды. Круглосуточную телефонную связь на заводе обеспечивали 14 телефонисток.
В 50-х годах силами работников телефонной станции монтируется новая ручная телефонная станция на 500 номеров и директорский коммутатор на 20 номеров. Впервые в истории завода первый руководитель получает возможность прямой связи с начальниками цехов и ведущими специалистами, что делает управление производством более оперативным и эффективным.
В 60-е годы на заводе монтируется автоматическая телефонная станция (АТС) на 500 номеров. Ушла в прошлое нервная изнурительная работа телефонисток, а заводские абоненты получили возможность соединяться друг с другом самостоятельно. Резко улучшилось качество связи. Чуть раньше АТС была проведена частичная телефонизация жилых домов на поселке завода с установкой в квартирах работников завода около 20 аппаратов. При телефонизации поселка дирекция завода и жители поначалу ворчали, что перерыт весь поселок. Потом остались довольны: в квартирах появились телефоны.
Окончание следует.
В книге В.Н.Новсёлова и В.М.Рубинчика "Цинк, годы, имена" основной акцент сделан на строительстве завода, но я всё же в основном приведу только те фрагменты, которые относятся к строительству жилья и объектов соцкультбыта.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
Итак, первые работы на стройплощадке будущего завода начались 1 июля 1930 года. Народ на стройке собрался в основном неприхотливый, жили в основном в землянках южнее железнодорожной линии Челябинск-Свердловск и в Кирсараях.
В то время северная граница города проходила по южной стороне улицы Солнечной (ныне проспект Победы). Далее начинался Свердловский тракт, с западной стороны которого находились действующие русское, еврейское и татарское кладбища, а по восточной стороне тракта и за кладбищами начиналась степь, где пасли скот и лошадей. Поскольку территория строящегося завода была немаленькой, а средства были весьма ограниченны, то ограждение не ставили. Частенько стада домашних животных, возвращаясь вечером в город, сметали результаты работы планировщиков за день. Приходилось все заново восстанавливать.
Осенью 1930 года строители завода приступили к возведению зданий и сооружений. Как вспоминал В.В. Спасоломский, строительство началось с заводоуправления, деревообрабатывающей и механической мастерских, пожарного и паровозного депо, лаборатории, железнодорожной ветки. В распоряжении строителей был всего один трактор «Фордзон», поэтому подавляющая часть работ выполнялась вручную.
Для кладки бутовых фундаментов вручную добывали камень с противоположного берега реки Миасс. Трактор на санях подвозил его к месту работ. Затем на шкив накидывали ремень, и трактор превращался в двигатель для растворомешалки.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
Кирпич для строительства получали с завода, который находился на западной стороне Свердловского тракта (ныне район пересечения улиц Каслинской и Островского). На противоположной стороне тракта располагался глиняный карьер. Глину добывали тоже вручную и на грабарках доставляли на кирпичный завод. После закрытия кирпичного завода карьер быстро заселили. В те времена популярным стал лозунг: «Есть лопата - будет и хата». Поначалу делали «закопушки» в бровки карьера - получались землянки. Позже на этом месте вырос поселок Кирсараи.
Одновременно с промышленными зданиями строились бараки. Зимой по льду на озерах косили камыш и вязали из него щиты. Камышитовыми щитами толщиной 20 см обшивали деревянные каркасы бараков. После установки щитов стены штукатурили с двух сторон. Такая стена обеспечивала необходимую теплоизоляцию жилья и в зимнее время. К началу ноября 1930 года построили шесть типовых бараков с полезной жилой площадью 435 м2 на 130 человек каждый. Один из них выделили под квартиры для ИТР, в двух жили рабочие (206 чел.). В остальных бараках располагались столовая, рабочком, красный уголок, контора, склад стройматериалов и магазин центрального рабочего кооператива.
В самый первый барак переехало заводоуправление, которое ранее находилось в доме №59 по Рабоче-Крестьянской улице (прежнее название улицы Кирова). Здесь же разместилось конструкторское бюро завода, по чертежам которого строились почти все первые здания: заводоуправление, лаборатория, мастерские, депо, бараки и другие. Жили первые инженерно-технические работники завода в домах Цинкостроя на улице Свободы и углу улиц Краснознаменной и Керосинной. На работу добирались пешком или на лошадях, затем в кузове грузовика АМО. Со временем у завода появился и маленький автобус.
Рабоче-Крестьянская, 59 - это, если нумерация с тридцатых годов изменилась не сильно, должно быть, где-то между Свято-троицкой церковью и гимназией №123. Что за дома Цинкостроя по Свободы и Краснознамённой/Керосинной - мне неизвестно. Что касается последнего, тот тут вообще полные непонятки: Керосинная ныне называется улицей Евтеева и с Краснознамённой не пересекается (может быть, в книге имелась в виду Красноармейская?).
[фото из книги "Цинк, годы, имена" (кстати, помните картину с Серго Орджоникидзе?)]
Итак, за шесть лет основные производственные цеха были построены, а в 1935 завод запущен в эксплуатацию. Потихоньку возводилось и жильё, и соцкультбыт, но острота проблемы сохранялась и в течение сороковых годов.
Одной из самых болезненных социальных проблем коллектива в военное время был острый недостаток жилья и культурно-бытовых учреждений. На заводском поселке насчитывалось восемь капитальных домов и бараков общей площадью 8949 м2, состоящих на балансе завода, и восемнадцать домов общей площадью 1071 м2, расположенных в городе. Во время войны эти дома не ремонтировались. Новое жилье заводом не строилось. 550 человек, или 55% от общего числа работающих на предприятии, проживали в общежитиях, бытовые условия в которых были просто ужасающими. Плотность заселения составляла 2-3 м2 на одного человека. В них не хватало столов, тумбочек, табуреток, бачков для воды, умывальников, постельного белья. Повсюду грязь, окурки, мусор. Из-за отсутствия горячей воды в войну не работали цеховые душевые. Не хватало мыла. Не было его и в магазинах. Рабочие, живущие в общежитиях, не имели возможности постирать белье.
В военные годы завод столкнулся и с такими, казалось бы, далекими от производства оборонной продукции проблемами, как содержание детей в детских дошкольных учреждениях, принадлежащих предприятию, и низкая посещаемость детьми занятий в подшефной школе №26. Дети, посещающие детские ясли и сады, голодали, так как продукты выдавались в два раза ниже нормы. Не хватало молока, посуды, детского белья. В первые годы войны имелись случаи заболеваний детей простудными и кишечными болезнями со смертельными исходами. В подшефной школе на учете состояло около 1000 детей, но некоторые из них не могли ходить на занятия, потому что не было ни обуви, ни верхней одежды.
С окончанием войны на заводе не стало легче и с решением жилищных проблем. Существующий жилищный фонд (дома капитального типа) требовал капитального ремонта. В особенно бедственном состоянии находилось 18 деревянных бараков постройки 1929-1930 гг., пришедших в полную негодность. Скудные средства на поддерживающий ремонт жилого фонда, вложенные заводом в военные годы, существенных изменений в его состояние не внесли. Жалуясь на одном из заводских собраний на плохое состояние бараков, старый кадровый рабочий обжигового цеха Д.М. Дмитриев говорил: «В бараках, в которых мы живем, крыши текут, стены разрушились, потолки и полы провалились, нет стекол, вместо них фанера и доски. Жить зимой и в сырую погоду в бараках больше нельзя. Никто не хочет помочь в ремонте. Уйду с завода».
Чтобы разрешить жилищные проблемы, завод в начале 1946 года поставил перед Главком вопрос о выделении средств на ремонт домов и бараков и о возращении к жилищному строительству. Средства были найдены, и бригады рабочих в течение двух лет ремонтировали жилой фонд. Начиная с 1946 года на жилом поселке завода в течение нескольких лет были возведены два дома по 24 квартиры в каждом, построены общежитие на 200 человек, деревянный восьмиквартирный дом, 10 индивидуальных домов для стахановцев, новый шлакоблочный барак на 16 семей и детский сад. В составе «Продснаба» завода были организованы прачечная, пошивочная и сапожная мастерские, парикмахерская. Завод счел нужным хоть немного благоустроить поселок. Были проложены дорога, тротуары, убраны горы мусора, накопившегося за многие годы. Посажены деревья, дома огорожены штакетником. Появление новых домов на поселке стало своеобразным предвестником перемен к лучшему. Это не могло не сказываться на настроении людей, на их отношении к делу.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
[Дом специалистов - Комсомольский пр., 3 (год постройки - 1934).]
В послевоенное время затеплилась и культурная жизнь коллектива, центром которой стал поселковый клуб. Вначале клуб использовался преимущественно как кинотеатр. Чуть позже в нем организовали хоровой кружок, в котором занималось 20 человек. Заработали духовой оркестр и драматический кружок, были открыты комнаты для настольных игр и бильярда. В здании клуба разместилась заводская профсоюзная библиотека с фондом более 8 тысяч томов художественной, научно-популярной и политической литературы и в которую было записано 2,5 тыс. читателей. Имелись книгохранилище и читальный зал.
По вечерам и в выходные дни клуб собирал в своих стенах немалое количество работников завода и членов их семей, которые с удовольствием проводили в нем свободное время. Всеобщей любовью пользовался духовой оркестр.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
Наступили пятидесятые годы.
По-прежнему острой оставалась жилищная проблема. В 1958 году более 700 семей работников завода ютились в 28 каркасно-засыпных бараках, расположенных на поселке предприятия и в других районах города. Следовало принимать срочные и решительные меры по сносу бараков и выводу людей из подвалов. К началу 60-х годов как в целом по стране, так и в Челябинске получила развитие индустрия панельного домостроения. Ряд крупных предприятий уже приступили к массовой ликвидации ветхого жилья. Поэтому руководство ЧЭЦЗ было под огнем критики партийных и советских органов за промедление в решении столь жизненно важного вопроса. Для решения жилищной проблемы руководством завода был срочно сформирован специальный участок в составе отдела капитального строительства под руководством В.И. Парабина. Выделяемые заводу финансовые средства перечислялись управлению капитального строительства горисполкома, которое выступало в роли заказчика. Но поскольку при столь массовом строительстве жилья, которое было развернуто в те годы в Челябинске, рабочих рук недоставало, работники завода, претендующие на новую жилплощадь, временно переводились в ОКС и активно помогали строителям возводить жилье.
Способом «народного строительства» была продолжена начатая в 50-е годы застройка многоквартирными домами западной стороны улицы Каслинской, построены двухквартирные дома по улице Северо-Крымской и Аэродромном поселке. Распределение жилья происходило в соответствии с Постановлением Челябинского Совнархоза и Облпрофсовета. Трудящиеся, включенные в списки на получение жилья в конкретно строящемся доме, должны были отработать на нем: за однокомнатную квартиру - 150 часов, двухкомнатную - 200 часов.
Благодаря всеобщей заинтересованности в ликвидации ветхоаварийного жилья, в 1966 году бараки на балансе цинкового завода перестали существовать. В 1958 году для отопления многоэтажных домов на поселке работали три котельные, но тепла не хватало. В шестидесятые годы силами ЖКО и служб главного энергетика и главного механика проведена большая работа по присоединению поселка к тепловым сетям города.
Вслед за теплофикацией проведена газификация поселка. Газ провели даже в дома «Самстроя», несмотря на то, что эта работа требовала исключительно больших трудозатрат на земляных работах. Все это выполнялось силами ЖКО завода под руководством заместителя директора И.Д. Якунина.
[строится дом Свердловский пр., 12 (на заднем плане - двухэтажки Титанстроя); фото из книги "Цинк, годы, имена"]
В начале 50-х годов сернокислотный завод приобрел у железной дороги старенький паровоз серии «Щ». Паровоз поставили на приколе рядом со складом готовой продукции и приспособили для отопления помещений и других производственных надобностей. На улице Цинковой для работников завода выстроили два дома...
Если к середине 50-х годов производственные проблемы завода постепенно разрешались, то с реализацией социально-бытовых вопросов было намного труднее. Особенно остро стояла жилищная проблема. Более двух тысяч работников завода и членов их семей проживали в 24 ветхоаварийных бараках. Десятки человек ютились в непригодных для жилья подвалах, а 350 рабочих завода вообще жилья не имели и вынуждены были его снимать. С такими темпами решения жилищного вопроса, какие существовали на заводе до 1955 года, бараки сохранились бы до 80-х годов.
С приходом Л.Б. Малинковича жилищное и социально-бытовое строительство на заводе получает интенсивное развитие. Этому способствует и постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 31.07.1957 года «О развитии жилищного строительства в СССР». Особо не рассчитывая на участие подрядчиков в строительстве жилья, завод делает основной упор на собственные силы. Для выполнения жилищной программы проводятся существенные преобразования отдела капитального строительства. Его численность увеличивается более чем в 4 раза. В составе отдела организуются два участка: один промышленный на территории предприятия - для проведения ремонтов цеховых зданий и сооружений, второй - по строительству жилья на поселке завода. Для обеспечения строительных объектов материалами расширяется производственная база отдела капитального строительства: организуются собственные растворный и шлакоблочный узлы, гараж на сто мест с бытовыми помещениями, увеличивается парк автомобилей и специальной строительной техники.
По опыту других предприятий страны организуется так называемый «самстрой», когда на строительство жилья в свободное от основной работы время направляются работники, которые являются первоочередными на получение жилой площади.
Как вспоминает Л.В. Менщикова: «У Малинковича было особое направление в работе - строительство жилья. Он очень заботился о рабочем классе. По его инициативе возводились дома «своими руками» на Колхозном поселке. Дома строились на две квартиры, с участком земли. Директор запрещал нам, руководителям цехов и служб, ограничивать участие людей в работе на строительстве собственного жилья. Мы ведь видели, что, наработавшись на стройке, люди приходили на производство уже без сил. И хотя были мы не очень довольны отвлечением людей на жилое строительство в ущерб производству, однако понимали, что по-другому человек не мог решить насущный для себя и своей семьи жилищный вопрос». Строительными работами на заводе и жилом поселке во второй половине 50-х годов непосредственно руководили заместитель директора В.И. Парабин, мастера Мезенцев, Жданов и другие.
Наращивание жилья происходило одновременно с повышением его благоустройства и капитальности. В этот период трех-четырехэтажными домами застраивалась западная сторона улицы Каслинской. Построены дома на Колхозном поселке. Заложен фундамент дома по адресу ул. Островского, 4. Получены квартиры для работников завода в домах на улице Цинковой. С постройкой капитальных домов начался постепенный снос ветхих бараков. Во второй половине 50-х годов у руководства завода доходили руки и до других социально значимых проблем коллектива. Но далеко не все удавалось решить положительно.
Культурная среда завода формировалась преимущественно в старом клубе. Клуб, переделанный более 20 лет назад из жилого дома, был явно мал. Если в клубе проводились концерты, вечера или какие-либо другие зрелищные мероприятия, то зал вмещал только 150 человек. Остальные вынуждены были смотреть выступления артистов, сидя в вестибюле. В Челябинске все без исключения крупные промышленные предприятия, кроме цинкового завода, имели свои Дворцы культуры. В 1956 году руководство, партийное бюро и заводской профсоюзный комитет завода поставили перед министром цветной металлургии вопрос о строительстве нового заводского клуба. Руководство завода рассчитывало на положительную реакцию, так как предприятие неплохо справлялось с выполнением плана, регулярно побеждало в социалистическом соревновании среди коллективов предприятий цветной металлургии. Работники завода вполне достойны были иметь в своем распоряжении если не Дворец культуры, то хотя бы новый современный клуб. При личной беседе в Москве директора завода с министром, Ломако ответил: «Клуб отдельно строить мы не дадим. Вы хотите строить большой 130-квартирный дом. Сделайте так, чтобы в этом доме выстроить и заводской клуб». Малинкович согласился с этим предложением.
В короткие сроки выполнили проект дома на 132 квартиры со встроенным в него клубом с двумя залами: на 400 и 110 мест. Однако городские власти долго не давали разрешения на строительство. Городской отдел архитектуры посчитал, что устройство клуба промышленного предприятия в здании жилого дома нарушает установки партийных и советских органов, и рекомендовал строить отдельно стоящий клуб. Руководство завода безрезультатно пыталось решить вопрос о начале строительства в горкоме партии и горисполкоме. В итоге в начале 60-х годов дом (улица Островского, 4) все-таки построили, но вместо клуба в нем оборудовали двухзальный кинотеатр «Спутник». Долгое время кинотеатр пользовался популярностью не только у проживающих рядом с ним работников цинкового завода, но и у жителей города.
[фото из книги "Цинк, годы, имена"]
В 50-е годы заводское руководство потратило много усилий на решение вопроса о строительстве стадиона. Более 60% заводчан были в возрасте до 35 лет. Для занятий спортом коллективу хотелось иметь собственный стадион или спортивную площадку, так как спортивных сооружений в городе было не так уж и много. В ответ на просьбу завода о выделении участка земли под стадион городские органы власти вначале предложили пустырь недалеко от улицы Кирова с небольшим, как было заявлено, сносом ветхоаварийного жилья. На поверку оказалось, что для возмещения «небольшого сноса» необходима жилая площадь, равная половине потребности завода. Естественно, что от такого предложения завод отказался. Затем было еще одно предложение о размещении стадиона ЧЭЦЗ около кожевенного завода, но и там надо было снести около 1000 м2 ветхого жилья и расселить более 200 человек. Поэтому в 50-е годы вопрос о строительстве стадиона ЧЭЦЗ так и не был решен. Собственный стадион появился у завода только в 60-е годы (построен на месте бывшего конного двора) и просуществовал до 2009 года.
[шестидесятые годы; фото из семейного архива joshuan4]
История развития телефонной сети, думаю, многим тоже будет интересна.
Многие годы в составе энергослужбы находилось подразделение, отвечающее за заводскую телефонную связь. В разное время оно называлось по-разному: телефонная станция, отделение связи, участок связи и т.п. Связь - она как зубы. Здоровые зубы - мы их не замечаем, а если заболели... Работающий телефонный аппарат мы тоже не замечаем, а если нарушается связь, мы теряем массу времени, нервничаем. Нарушается нормальный ритм жизни.
В начале 50-х годов на заводе работала ручная телефонная станция на 200 номеров. Смонтированная еще в конце 30-х годов, станция имела большой моральный и физический износ. Линии телефонной связи существовали преимущественно в воздушно-кабельном исполнении. Это делало связь особенно уязвимой из-за частых порывов и повреждений линий, а также воздействия на них окружающей среды. Круглосуточную телефонную связь на заводе обеспечивали 14 телефонисток.
В 50-х годах силами работников телефонной станции монтируется новая ручная телефонная станция на 500 номеров и директорский коммутатор на 20 номеров. Впервые в истории завода первый руководитель получает возможность прямой связи с начальниками цехов и ведущими специалистами, что делает управление производством более оперативным и эффективным.
В 60-е годы на заводе монтируется автоматическая телефонная станция (АТС) на 500 номеров. Ушла в прошлое нервная изнурительная работа телефонисток, а заводские абоненты получили возможность соединяться друг с другом самостоятельно. Резко улучшилось качество связи. Чуть раньше АТС была проведена частичная телефонизация жилых домов на поселке завода с установкой в квартирах работников завода около 20 аппаратов. При телефонизации поселка дирекция завода и жители поначалу ворчали, что перерыт весь поселок. Потом остались довольны: в квартирах появились телефоны.
Окончание следует.