«Есть только миг/конкурс историй»
«есть только миг - истории о просветлении» - http://cheaptrip.livejournal.com/21191858.html.
ДОМ НА КРАЮ ЗЕМЛИ
В один из теплых дней августа, под истошные крики чаек, из города за Полярным
кругом, выехала группа из двенадцати человек, сев на крупнейший в мире атомный
ледокол «50 лет Победы». Позже, связываясь с базой , капитан сказал: «На борт
взяты одиннадцать членов экспедиции и одна женщина». Погрузка завершена,
швартовы отданы и с мощной неторопливостью судно уходит в сторону Северного
Ледовитого океана, следуя курсом на архипелаг Новая Земля. Задачи перед
экспедицией ставились амбициозные: восстановить зимовье и найти останки
каравеллы известного голландского мореплавателя Виллема Баренца, который в
далеком 1596 году искал короткую дорогу между Европой и Дальним Востоком,
вдоль арктических берегов. Тот самый, Северный морской путь, по которому
сейчас ходят ледоколы. Но, тогда, на хрупком судне, Виллему Баренцу не удалось
пробиться дальше острова, перезимовав в бухте Ледяная гавань, он умер на
обратном пути. Море стало носить его имя - Баренцево, а группа энтузиастов
отправилась искать, что осталось от экспедиции на скалистых берегах Новой
земли, по сути переживая то, с чем столкнулся сам голландец. Впрочем,
путешествие по итогу закончилось хорошо, включая то, что вся команда ощутимо
похудела, включая овчарку Марту, взятую на прокат в местной пожарной части
города Мурманска и уже успевшую побывать даже на Земле Франца Иосифа. Итак,
вот избранные места из рассказов участницы экспедиции.
Добро пожаловать в вечную мерзлоту
После трех суток пути, мы подошли к острову, встав на якорь в пяти километрах от
берега суровой черно-белой земли, сплошь покрытой снежниками и окруженной
ледяными водами Карского моря. Несмотря на ранний час, все уже на ногах:
пакуют вещи по гермо-мешкам, собирают снаряжение и готовятся к выгрузке, чему
активно способствует команда ледокола, старпом которого периодически
поглядывая на нашу группу, сочувственно качает головой, а шеф-повар, перед
самым спуском тайком вручает мне коробку шоколадных конфет и говорит:
«Возьми, пригодится». И вот не успел раздаться традиционный прощальный гудок,
уходящего вдаль ледокола, как я остро почувствовала одиночество, крепко
вцепившись в единственный спутниковый телефон. Нас окружала земля,
состоящая из камней, сланца, плавника и скудной растительности, которой
характеризуется арктическая тундра. Ни тебе зелени, ни кустарников, ни деревьев,
только абсолютно пустой и суровый берег. Единственными встречающими были
любопытные нерпы, резвящиеся в метре от берега, стремительные песцы, пока
еще грязно-палевого оттенка и внушительная семья моржей, стаей крутившаяся у
берега. По прибытию, мы сосредоточили все силы на обустройстве лагеря:
установку экспедиционных палаток, строительство склада с провизией, сбор
плавника и розжиг костра, который нашими усилиями, как вечный огонь на
Красной площади, не затухнет в течение всего времени пребывания. Прогноз
погоды из Штаба морских операций на ближайшие недели давал повод радоваться
- +3 с ветрами юго-западного, юго-восточного направления. Как мы тогда еще не
знали, радоваться нам пришлось не долго.
Тяжелые будни офисных клерков
Проживание на большим широтах в течение полярного дня, происходит как по
сценарию Квентина Тарантино в известном фильме - от заката до рассвета,
регулярно сменяющих друг друга в дополнение к почти марсианскому небу,
выдающему фигуры, поистине, высшего пилотажа. На второй день пребывания, мы
начали активно заниматься реконструкцией зимовья из имеющегося на побережье
плавника, привезя с собой лишь кубометры досок для создания нар и крыши.
Мужским коллективом строителей, руководил опытный плотник, нанятый в
Мурманске, которого вся команда традиционно называла «Валентиныч». Ребятам
приходилось подчас утомительно и очень долго тащить на себе бревна нужного
размера и диаметра, большинство из которых брались в 300-500 метрах от лагеря.
Этот бесконечный процесс продолжался в течение двух с половиной недель и все
изрядно измотались. Особенно тяжело становилось, когда поднимался сильный
северный ветер со скоростью 25-30 м/сек., несший за собой или моросящий дождь
или следующий за ним плотный молочный туман, с видимостью не более 5 метров.
Погода менялась с периодичностью каждый два часа. Нелегкой задачей оказалось
и восстановление очага голландской экспедиции, сложенного из камней, судя по
предварительному изучению архивных гравюр XVI века с изображением зимовья.
Первый опыт со сланцем показал, что при нагреве он быстро лопается, поэтому
камни перевозили с соседнего мыса Медвежьего, что увеличивало трудоемкость
работы. Экспедиционное меню с посуточной нормой еды, в сочетании с регулярной
физической нагрузкой, приводило к ошеломляющим результатам, с точки зрения
любого, желающего похудеть. Иногда, правда, со склада провизии чудесным и
необъяснимым образом исчезала то банка сайры, то сгущенка, ценившаяся на вес
золота, но признаться честно, это не удивляло, порой и мне часто снился
шоколадный батончик с орехами и коробка с печеньем.
День десятый
Температура ночью +2, днем +4. Сильный ветер, непрекращающийся дождь. Туман,
видимость 6 метров. Хлеб и сухари кончились. Спасал мешок муки, из которой мы
старательно выпекали лепешки из воды и сухого молока. За неимением масла,
сковородкой для нас служили плоские разогретые камни. Технологию выпечки
освоили все и, надо сказать, умело, поэтому мешок с мукой быстро подошел к
концу. Усталости добавлял и строгий график дежурств по расписанию: два
человека регулярно, днем и ночью охраняли периметр лагеря. Иногда выпадало
счастье дежурить в хорошую погоду, но чаще всего, изнурял либо леденящий
северный ветер, лишая возможности хоть как то согреться или монотонный
моросящий дождь, сопровождающийся методичной сушкой вещей у костра.
Сложно сказать, что из этого разнообразия было приятней. Однако, у ночных
дежурных существовало одно неизменное и спорное для остальных удовольствие
- утренняя побудка спящих возгласами «Ура, ура, 8 утра!». Помятые и сонные, все
вылезали из своих палаток, принимаясь готовить овсяную кашу - непременный
атрибут утра. Смены менялись, начинался новый день. Строительство зимовья шло
полных ходом и прерывалось лишь в особо критические моменты, когда работать
было невозможно по метео условиям. На вторую неделю глобальной стройки,
обнаружилась достаточно серьезная проблема - кончились гвозди, привезенные с
материка, а между тем, было положено всего 6 звеньев сруба. Пришлось искать
гвозди на всем побережье в радиусе 20 км. от места стоянки. Порой, попадались
по-истине раритетные экземпляры - кованые четырехгранные гвозди начала
семнадцатого века.
Арктика - настоящий музей времени, не говоря уже о том, что выносит на берег
штормом: норвежские сети, бочки с машинным маслом, боеприпасы и немецкие
вельботы времен войны.
Ближайшие соседи - белые медведи
Первая встреча с белым медведем произошла уже на второй день нашего
пребывания в бухте, поэтому на пятнадцатый, мы свыклись со своими опасными
соседями, правда, при этом, всегда оставаясь начеку. Эти мощные звери
приходили к нам по три-четыре раза в сутки, причем ночью особенно. Видимо,
чувствовали, что в это время суток мы, как не известный им доселе вид еды,
особенно уязвимы. Часто, эти визиты сопровождались настоящей охотой на нас, с
применением смекалки и отвлекающими маневрами. Вообще, белые медведи
единоличны, но если речь заходит о пропитании, то они смело объединяются в
группы для совместной охоты. Наиболее опасны молодые особи, ни разу в жизни
не видевшие людей и не чувствовавшие на себе поражающую силу выстрелов.
Кроме того, хищник даже из лежачего положения с легкостью может сделать
прыжок на 5 метров в длину, а уж хитрости и упорства ему не занимать. По
рассказам бывалых полярников, даже ловля нерпы для медведя превращается в
своеобразные прятки: сидя на льдине и почти полностью сливаясь с ней по цвету,
он прикрывает лапой свой черный нос, таким образом, становясь почти невидимым
для жертвы. А один из них, уверенно отгоняемый нами выстрелами на земле,
проявил смекалку - заплыл с моря и в тот момент, когда все стояли у костра на
берегу, шумно и резко выпрыгнул из воды на берег. Коленки после этой внезапной
встречи дрожали еще долго. Уже позже, от неминуемой беды, взятая нами собака,
спасла жизнь прибористу Тарасу. Было разгар дня, все занимались установкой
крыши на строящемся зимовье. Сразу за которым возвышалась небольшая сопка,
затрудняя тем самым обзор территории по всему периметру. Ничто не предвещало
беды, охранник с ружьем и сигнальными ракетами, приставленный к строительству
был готов отразить атаку. Но стоило ему отвлечься на минуту, как внезапно из за
холма вышел довольно крупный и молодой медведь. Не став долго раздумывать,
он в долю секунды бросился вниз на работавшего на стройке Тараса. Мало что
может спасти от нападения белого медведя, но есть ключевое первое правило - не
бежать, потому как в противном случае, можно моментально превратиться в
объект охоты. Инстинктивно, Тарас вскочил с места и тут же, ему наперерез
бросилась навстречу хищнику наша героическая собака. Совершив сложный зигзаг
прямо перед носом медведя, она кинулась бежать в противоположную от людей
сторону, тем самым, отвлекая его внимание. Зверь же, несмотря на выстрелы и
шум, продолжал погоню за добычей. Собаку спасли, мишка правда успел ее
подмять по себя и позже, на протяжении всего времени пребывания на острове,
Марта была для нас живой сигнализацией. Предупреждая нас о приближении
медведя, она не раз, дрожа от страха, запрыгивала в палатку, норовя забраться в
спальный мешок. Частые встречи с хищниками, держали нас в постоянном
моральном напряжении, но несмотря на это, весь состав экспедиции проявлял
стойкость характера и силу духа, разумно подходив к вопросам собственной
безопасности - без оружия никто не рисковал покидать пределы лагеря, медведи
выжидали случайной встречи за многочисленными залежами плавника, в излишке
окружавшего нас.
Каравелла Виллема Баренца.
Работы на воде по поиску останков каравеллы начались с первой недели
пребывания и продолжались вплоть до наступления морозов. Пытались сделать
максимум за минимум времени, боясь упустить хорошую погоду, которая итак не
часто радовала своим наличием. До стоянки голландской экспедиции XVI века и
предполагаемого места гибели каравеллы В.Баренца в районе мыса Спорый
Наволок - 15 минут хода на резиновой лодке. Наиболее сложным препятствием на
пути было преодоление обширной рифовой береговой зоны. Целью наших поисков
была килевая часть каравеллы и якорь судна. Подготовив и установив в лодку
прибор для измерения характеристик магнитного поля и всю необходимую
аппаратуру, включая ноутбук и генератор, судоводители галсами на медленном
ходу исследовали выделенные зоны, а приборист, тем временем, фиксировал
аномалии, отображающиеся на экране монитора. Установив координаты GPS с
близлежащего маяка, мы ставили буи для упрощения ориентировки к следующему
дню поисков. Как только буруны, словно белые овечки, исчезали из вод Карского
моря команда тут же выходила продолжать работы в море.
По прошествию второй недели, мониторинг найденных аномалий был завершен, и
водолазы взялись за изучение характера почвы и дна, собирая данные для
последующих подъемно-размывочных грунтовых работ. Ждущая на берегу
вспомогательная группа, отвечала за безопасность и тоже не теряла времени
даром - на побережье были найдены небольшие останки обшивки каравеллы со
следами смолы и скобы от дубовой бочки из под вина, принадлежавшей
голландской экспедиции XVI века.
День двадцатый. Ураган. Борьба со стихией.
С приходом сентября погода стала резко портиться - тяжелые серые тучи
полностью заслонили и без того угрюмо нависающее небо, а бушующие воды
Арктики покрылись огромными белыми бурунами. О «Новоземельской боре» мы
только слышали и вероятность ее возникновения была минимальна в данный
сезон, но погода в Арктике порой непредсказуема, особенно без оперативных
сводок метеорологических прогнозов. Шестого сентября, в 7 утра проснувшись от
пронзительного воя и холода, замечаю, что потолок палатки нависает и нервно
подергивается всего в трех сантиметрах от лица, а гул стоит такой, что кажется в
двух шагах от тебя садится истребитель. На попытку вылезти из палатки, получаю
снаружи рекомендацию - прерывающийся ветром крик с фразой «Оставайся на
месте». Снаружи бушевал ураган, называемый «Новоземельская бора».
До этого знаменательного во многом дня, мы привыкли бороться со стихией
различными способами, от привязывания котелков к бревнам до ежедневной
фиксации палаток, сбиваемых ветром. Но сегодняшний день побил все мыслимые и
немыслимые рекорды. С трудом открыв полог палатки, я увидела незабываемое
зрелище суровой арктической красоты: сильнейший накат на вспененной
поверхности Карского моря, ледяной колкий ветер, доходящий в порывах до 50-60
м/сек., иссиня черное небо, угрожающее нависшее над головой. А вид
разлетающейся по кускам большой экспедиционной палатки и как пушинка,
убегающей вдаль металлической кастрюли, врезался в память навсегда.
Передвигаться было очень трудно, приходилось присаживаться на землю, держась
за камни, чтобы хоть как то удержаться на ногах и не упасть, преодолевая силу
порывистого ветра, порой просто мешавшего сделать вдох. Прятались в
достроенном зимовье, это было единственное место, где еда стремительно не
остывала, и чай из кипятка не становился за 30 секунд ледяным. Ситуация
возникла экстремальная, и всеми силами мы пытались спасти наше
немногочисленное имущество. В такие моменты чувствуешь себя песчинкой,
вынужденной забиться в нору и ждать снисхождения природы. Желание как
можно быстрее позвонить капитану забирающего нас ледокола усиливалось с
каждой минутой.
12 сентября. Полярное сияние и начало морозов.
Захватывающее дух зрелище, которое сложно передать словами. Северные сияния
характерны для высоких широт обоих полушарий. Пошел снег, первый раз все
время, окутав палатки инеем и покрыв всю землю белоснежным ковром. Ночи
стали значительно темнее, поэтому начали пользоваться фонарями и сигнальными
ракетами во время ночного дежурства, чтобы не упустить приближение медведей
на опасное для жизни расстояние. Спать в эту ночь пришлось в двух спальниках,
предварительно прогрев ноги у костра. Остались считанные дни до прибытия
ледокола «Ямал». Все работы завершены и цели достигнуты.
16 сентября. Возвращение домой.
На третий день ожидания на горизонте появляется спасительная оранжевая точка.
Ледокол «Ямал» встал слишком далеко от берега, и первая четверка, на резиновой
лодке, задерживая дыхание в моменты перехода через волны, плыла до
белозубого оскала «Ямала» порядка часа. Поднимаясь по штормтрапу, первое, что
бросилось в глаза - камеры репортеров и на удивление чистые полярники со
снятой до этого станции СП 36. Через пол часа, когда оставшуюся часть нашей
команды перевезли на вертолете с оборудованием на ледокол, мы с чувством
выполненного долга смогли насладиться сырниками с вареньем, отменным
куриным супом и ароматными макаронами по -флотски в кают-компании ледокола.
Процесс адаптации к цивилизации начался. Прибытие в Мурманск намечалось на
15 сентября, но осеннее Баренцево море внесло свои коррективы. После полудня
судно стало все глубже загребать носом воду, а пару часов спустя уже все ходило
ходуном, и устоять на ногах было непросто. В принципе, пятибальный шторм -
волнение не слишком сильное, но конструкция ледокола, позволяющая ему
уверенно двигаться сквозь плотные льды, делает его довольно уязвимым к качке.
Морская болезнь застала внезапно. Выход на палубу был запрещен, и только из
иллюминаторов кают можно было наблюдать сильнейшую бортовую качку с 8
метровыми волнами, раскачивающими ледокол из стороны в сторону. Во второй
половине следующего дня, мы, преодолев преграды стихии, вошли в воды
Кольского залива и с помощью двух буксиров начали швартовку к причалу
«Атомфлота». Вот он, знаменитый Северный морской путь, который так стремился
отыскать голландский мореплаватель. Весь ледокольный флот России как на
ладони: «Советский союз», «Арктика», «Таймыр», «Сибирь». Экспедиция завершила
свою работу. Позади, целый этап жизни, впереди - дорога к дому.
ДОМ НА КРАЮ ЗЕМЛИ
В один из теплых дней августа, под истошные крики чаек, из города за Полярным
кругом, выехала группа из двенадцати человек, сев на крупнейший в мире атомный
ледокол «50 лет Победы». Позже, связываясь с базой , капитан сказал: «На борт
взяты одиннадцать членов экспедиции и одна женщина». Погрузка завершена,
швартовы отданы и с мощной неторопливостью судно уходит в сторону Северного
Ледовитого океана, следуя курсом на архипелаг Новая Земля. Задачи перед
экспедицией ставились амбициозные: восстановить зимовье и найти останки
каравеллы известного голландского мореплавателя Виллема Баренца, который в
далеком 1596 году искал короткую дорогу между Европой и Дальним Востоком,
вдоль арктических берегов. Тот самый, Северный морской путь, по которому
сейчас ходят ледоколы. Но, тогда, на хрупком судне, Виллему Баренцу не удалось
пробиться дальше острова, перезимовав в бухте Ледяная гавань, он умер на
обратном пути. Море стало носить его имя - Баренцево, а группа энтузиастов
отправилась искать, что осталось от экспедиции на скалистых берегах Новой
земли, по сути переживая то, с чем столкнулся сам голландец. Впрочем,
путешествие по итогу закончилось хорошо, включая то, что вся команда ощутимо
похудела, включая овчарку Марту, взятую на прокат в местной пожарной части
города Мурманска и уже успевшую побывать даже на Земле Франца Иосифа. Итак,
вот избранные места из рассказов участницы экспедиции.
Добро пожаловать в вечную мерзлоту
После трех суток пути, мы подошли к острову, встав на якорь в пяти километрах от
берега суровой черно-белой земли, сплошь покрытой снежниками и окруженной
ледяными водами Карского моря. Несмотря на ранний час, все уже на ногах:
пакуют вещи по гермо-мешкам, собирают снаряжение и готовятся к выгрузке, чему
активно способствует команда ледокола, старпом которого периодически
поглядывая на нашу группу, сочувственно качает головой, а шеф-повар, перед
самым спуском тайком вручает мне коробку шоколадных конфет и говорит:
«Возьми, пригодится». И вот не успел раздаться традиционный прощальный гудок,
уходящего вдаль ледокола, как я остро почувствовала одиночество, крепко
вцепившись в единственный спутниковый телефон. Нас окружала земля,
состоящая из камней, сланца, плавника и скудной растительности, которой
характеризуется арктическая тундра. Ни тебе зелени, ни кустарников, ни деревьев,
только абсолютно пустой и суровый берег. Единственными встречающими были
любопытные нерпы, резвящиеся в метре от берега, стремительные песцы, пока
еще грязно-палевого оттенка и внушительная семья моржей, стаей крутившаяся у
берега. По прибытию, мы сосредоточили все силы на обустройстве лагеря:
установку экспедиционных палаток, строительство склада с провизией, сбор
плавника и розжиг костра, который нашими усилиями, как вечный огонь на
Красной площади, не затухнет в течение всего времени пребывания. Прогноз
погоды из Штаба морских операций на ближайшие недели давал повод радоваться
- +3 с ветрами юго-западного, юго-восточного направления. Как мы тогда еще не
знали, радоваться нам пришлось не долго.
Тяжелые будни офисных клерков
Проживание на большим широтах в течение полярного дня, происходит как по
сценарию Квентина Тарантино в известном фильме - от заката до рассвета,
регулярно сменяющих друг друга в дополнение к почти марсианскому небу,
выдающему фигуры, поистине, высшего пилотажа. На второй день пребывания, мы
начали активно заниматься реконструкцией зимовья из имеющегося на побережье
плавника, привезя с собой лишь кубометры досок для создания нар и крыши.
Мужским коллективом строителей, руководил опытный плотник, нанятый в
Мурманске, которого вся команда традиционно называла «Валентиныч». Ребятам
приходилось подчас утомительно и очень долго тащить на себе бревна нужного
размера и диаметра, большинство из которых брались в 300-500 метрах от лагеря.
Этот бесконечный процесс продолжался в течение двух с половиной недель и все
изрядно измотались. Особенно тяжело становилось, когда поднимался сильный
северный ветер со скоростью 25-30 м/сек., несший за собой или моросящий дождь
или следующий за ним плотный молочный туман, с видимостью не более 5 метров.
Погода менялась с периодичностью каждый два часа. Нелегкой задачей оказалось
и восстановление очага голландской экспедиции, сложенного из камней, судя по
предварительному изучению архивных гравюр XVI века с изображением зимовья.
Первый опыт со сланцем показал, что при нагреве он быстро лопается, поэтому
камни перевозили с соседнего мыса Медвежьего, что увеличивало трудоемкость
работы. Экспедиционное меню с посуточной нормой еды, в сочетании с регулярной
физической нагрузкой, приводило к ошеломляющим результатам, с точки зрения
любого, желающего похудеть. Иногда, правда, со склада провизии чудесным и
необъяснимым образом исчезала то банка сайры, то сгущенка, ценившаяся на вес
золота, но признаться честно, это не удивляло, порой и мне часто снился
шоколадный батончик с орехами и коробка с печеньем.
День десятый
Температура ночью +2, днем +4. Сильный ветер, непрекращающийся дождь. Туман,
видимость 6 метров. Хлеб и сухари кончились. Спасал мешок муки, из которой мы
старательно выпекали лепешки из воды и сухого молока. За неимением масла,
сковородкой для нас служили плоские разогретые камни. Технологию выпечки
освоили все и, надо сказать, умело, поэтому мешок с мукой быстро подошел к
концу. Усталости добавлял и строгий график дежурств по расписанию: два
человека регулярно, днем и ночью охраняли периметр лагеря. Иногда выпадало
счастье дежурить в хорошую погоду, но чаще всего, изнурял либо леденящий
северный ветер, лишая возможности хоть как то согреться или монотонный
моросящий дождь, сопровождающийся методичной сушкой вещей у костра.
Сложно сказать, что из этого разнообразия было приятней. Однако, у ночных
дежурных существовало одно неизменное и спорное для остальных удовольствие
- утренняя побудка спящих возгласами «Ура, ура, 8 утра!». Помятые и сонные, все
вылезали из своих палаток, принимаясь готовить овсяную кашу - непременный
атрибут утра. Смены менялись, начинался новый день. Строительство зимовья шло
полных ходом и прерывалось лишь в особо критические моменты, когда работать
было невозможно по метео условиям. На вторую неделю глобальной стройки,
обнаружилась достаточно серьезная проблема - кончились гвозди, привезенные с
материка, а между тем, было положено всего 6 звеньев сруба. Пришлось искать
гвозди на всем побережье в радиусе 20 км. от места стоянки. Порой, попадались
по-истине раритетные экземпляры - кованые четырехгранные гвозди начала
семнадцатого века.
Арктика - настоящий музей времени, не говоря уже о том, что выносит на берег
штормом: норвежские сети, бочки с машинным маслом, боеприпасы и немецкие
вельботы времен войны.
Ближайшие соседи - белые медведи
Первая встреча с белым медведем произошла уже на второй день нашего
пребывания в бухте, поэтому на пятнадцатый, мы свыклись со своими опасными
соседями, правда, при этом, всегда оставаясь начеку. Эти мощные звери
приходили к нам по три-четыре раза в сутки, причем ночью особенно. Видимо,
чувствовали, что в это время суток мы, как не известный им доселе вид еды,
особенно уязвимы. Часто, эти визиты сопровождались настоящей охотой на нас, с
применением смекалки и отвлекающими маневрами. Вообще, белые медведи
единоличны, но если речь заходит о пропитании, то они смело объединяются в
группы для совместной охоты. Наиболее опасны молодые особи, ни разу в жизни
не видевшие людей и не чувствовавшие на себе поражающую силу выстрелов.
Кроме того, хищник даже из лежачего положения с легкостью может сделать
прыжок на 5 метров в длину, а уж хитрости и упорства ему не занимать. По
рассказам бывалых полярников, даже ловля нерпы для медведя превращается в
своеобразные прятки: сидя на льдине и почти полностью сливаясь с ней по цвету,
он прикрывает лапой свой черный нос, таким образом, становясь почти невидимым
для жертвы. А один из них, уверенно отгоняемый нами выстрелами на земле,
проявил смекалку - заплыл с моря и в тот момент, когда все стояли у костра на
берегу, шумно и резко выпрыгнул из воды на берег. Коленки после этой внезапной
встречи дрожали еще долго. Уже позже, от неминуемой беды, взятая нами собака,
спасла жизнь прибористу Тарасу. Было разгар дня, все занимались установкой
крыши на строящемся зимовье. Сразу за которым возвышалась небольшая сопка,
затрудняя тем самым обзор территории по всему периметру. Ничто не предвещало
беды, охранник с ружьем и сигнальными ракетами, приставленный к строительству
был готов отразить атаку. Но стоило ему отвлечься на минуту, как внезапно из за
холма вышел довольно крупный и молодой медведь. Не став долго раздумывать,
он в долю секунды бросился вниз на работавшего на стройке Тараса. Мало что
может спасти от нападения белого медведя, но есть ключевое первое правило - не
бежать, потому как в противном случае, можно моментально превратиться в
объект охоты. Инстинктивно, Тарас вскочил с места и тут же, ему наперерез
бросилась навстречу хищнику наша героическая собака. Совершив сложный зигзаг
прямо перед носом медведя, она кинулась бежать в противоположную от людей
сторону, тем самым, отвлекая его внимание. Зверь же, несмотря на выстрелы и
шум, продолжал погоню за добычей. Собаку спасли, мишка правда успел ее
подмять по себя и позже, на протяжении всего времени пребывания на острове,
Марта была для нас живой сигнализацией. Предупреждая нас о приближении
медведя, она не раз, дрожа от страха, запрыгивала в палатку, норовя забраться в
спальный мешок. Частые встречи с хищниками, держали нас в постоянном
моральном напряжении, но несмотря на это, весь состав экспедиции проявлял
стойкость характера и силу духа, разумно подходив к вопросам собственной
безопасности - без оружия никто не рисковал покидать пределы лагеря, медведи
выжидали случайной встречи за многочисленными залежами плавника, в излишке
окружавшего нас.
Каравелла Виллема Баренца.
Работы на воде по поиску останков каравеллы начались с первой недели
пребывания и продолжались вплоть до наступления морозов. Пытались сделать
максимум за минимум времени, боясь упустить хорошую погоду, которая итак не
часто радовала своим наличием. До стоянки голландской экспедиции XVI века и
предполагаемого места гибели каравеллы В.Баренца в районе мыса Спорый
Наволок - 15 минут хода на резиновой лодке. Наиболее сложным препятствием на
пути было преодоление обширной рифовой береговой зоны. Целью наших поисков
была килевая часть каравеллы и якорь судна. Подготовив и установив в лодку
прибор для измерения характеристик магнитного поля и всю необходимую
аппаратуру, включая ноутбук и генератор, судоводители галсами на медленном
ходу исследовали выделенные зоны, а приборист, тем временем, фиксировал
аномалии, отображающиеся на экране монитора. Установив координаты GPS с
близлежащего маяка, мы ставили буи для упрощения ориентировки к следующему
дню поисков. Как только буруны, словно белые овечки, исчезали из вод Карского
моря команда тут же выходила продолжать работы в море.
По прошествию второй недели, мониторинг найденных аномалий был завершен, и
водолазы взялись за изучение характера почвы и дна, собирая данные для
последующих подъемно-размывочных грунтовых работ. Ждущая на берегу
вспомогательная группа, отвечала за безопасность и тоже не теряла времени
даром - на побережье были найдены небольшие останки обшивки каравеллы со
следами смолы и скобы от дубовой бочки из под вина, принадлежавшей
голландской экспедиции XVI века.
День двадцатый. Ураган. Борьба со стихией.
С приходом сентября погода стала резко портиться - тяжелые серые тучи
полностью заслонили и без того угрюмо нависающее небо, а бушующие воды
Арктики покрылись огромными белыми бурунами. О «Новоземельской боре» мы
только слышали и вероятность ее возникновения была минимальна в данный
сезон, но погода в Арктике порой непредсказуема, особенно без оперативных
сводок метеорологических прогнозов. Шестого сентября, в 7 утра проснувшись от
пронзительного воя и холода, замечаю, что потолок палатки нависает и нервно
подергивается всего в трех сантиметрах от лица, а гул стоит такой, что кажется в
двух шагах от тебя садится истребитель. На попытку вылезти из палатки, получаю
снаружи рекомендацию - прерывающийся ветром крик с фразой «Оставайся на
месте». Снаружи бушевал ураган, называемый «Новоземельская бора».
До этого знаменательного во многом дня, мы привыкли бороться со стихией
различными способами, от привязывания котелков к бревнам до ежедневной
фиксации палаток, сбиваемых ветром. Но сегодняшний день побил все мыслимые и
немыслимые рекорды. С трудом открыв полог палатки, я увидела незабываемое
зрелище суровой арктической красоты: сильнейший накат на вспененной
поверхности Карского моря, ледяной колкий ветер, доходящий в порывах до 50-60
м/сек., иссиня черное небо, угрожающее нависшее над головой. А вид
разлетающейся по кускам большой экспедиционной палатки и как пушинка,
убегающей вдаль металлической кастрюли, врезался в память навсегда.
Передвигаться было очень трудно, приходилось присаживаться на землю, держась
за камни, чтобы хоть как то удержаться на ногах и не упасть, преодолевая силу
порывистого ветра, порой просто мешавшего сделать вдох. Прятались в
достроенном зимовье, это было единственное место, где еда стремительно не
остывала, и чай из кипятка не становился за 30 секунд ледяным. Ситуация
возникла экстремальная, и всеми силами мы пытались спасти наше
немногочисленное имущество. В такие моменты чувствуешь себя песчинкой,
вынужденной забиться в нору и ждать снисхождения природы. Желание как
можно быстрее позвонить капитану забирающего нас ледокола усиливалось с
каждой минутой.
12 сентября. Полярное сияние и начало морозов.
Захватывающее дух зрелище, которое сложно передать словами. Северные сияния
характерны для высоких широт обоих полушарий. Пошел снег, первый раз все
время, окутав палатки инеем и покрыв всю землю белоснежным ковром. Ночи
стали значительно темнее, поэтому начали пользоваться фонарями и сигнальными
ракетами во время ночного дежурства, чтобы не упустить приближение медведей
на опасное для жизни расстояние. Спать в эту ночь пришлось в двух спальниках,
предварительно прогрев ноги у костра. Остались считанные дни до прибытия
ледокола «Ямал». Все работы завершены и цели достигнуты.
16 сентября. Возвращение домой.
На третий день ожидания на горизонте появляется спасительная оранжевая точка.
Ледокол «Ямал» встал слишком далеко от берега, и первая четверка, на резиновой
лодке, задерживая дыхание в моменты перехода через волны, плыла до
белозубого оскала «Ямала» порядка часа. Поднимаясь по штормтрапу, первое, что
бросилось в глаза - камеры репортеров и на удивление чистые полярники со
снятой до этого станции СП 36. Через пол часа, когда оставшуюся часть нашей
команды перевезли на вертолете с оборудованием на ледокол, мы с чувством
выполненного долга смогли насладиться сырниками с вареньем, отменным
куриным супом и ароматными макаронами по -флотски в кают-компании ледокола.
Процесс адаптации к цивилизации начался. Прибытие в Мурманск намечалось на
15 сентября, но осеннее Баренцево море внесло свои коррективы. После полудня
судно стало все глубже загребать носом воду, а пару часов спустя уже все ходило
ходуном, и устоять на ногах было непросто. В принципе, пятибальный шторм -
волнение не слишком сильное, но конструкция ледокола, позволяющая ему
уверенно двигаться сквозь плотные льды, делает его довольно уязвимым к качке.
Морская болезнь застала внезапно. Выход на палубу был запрещен, и только из
иллюминаторов кают можно было наблюдать сильнейшую бортовую качку с 8
метровыми волнами, раскачивающими ледокол из стороны в сторону. Во второй
половине следующего дня, мы, преодолев преграды стихии, вошли в воды
Кольского залива и с помощью двух буксиров начали швартовку к причалу
«Атомфлота». Вот он, знаменитый Северный морской путь, который так стремился
отыскать голландский мореплаватель. Весь ледокольный флот России как на
ладони: «Советский союз», «Арктика», «Таймыр», «Сибирь». Экспедиция завершила
свою работу. Позади, целый этап жизни, впереди - дорога к дому.