День 5. 29 июня. Современный Дальян.
Походная жизнь еще не вошла в свой ритм, вещи еще не выучили своё место, поэтому лагерь мы собираем долго, отходим от мыса, когда солнце уже жарит. Я укрываю торчащие из байдарки коленки палаточным тентом, чтобы они не сгорели.
В планах - цивильно пообедать в городке, закупиться продуктами и водой, найти магазин с болтами и осмотреть древние руины. Внезапно, всё это удаётся. Дальян вытянулся вдоль левого берега реки, заполнил его прибрежными ресторанчиками и цветущими садами, выпустил на воду прогулочные кораблики и завел на главной площади памятник черепахе Caretta Caretta.
Пристать в центре города - проблема, так как вытащить байдарку на берег негде, проходящие суда создают волну, а на свободные места причала претендуют большие корабли. Наверное, есть смысл причаливать к одному из ресторанчиков и договориться с персоналом. Общепит на «второй линии» здесь дешевле, чем на берегу, но всё равно в два-три раза дороже, чем в Кёйджегизе. Зато цены в продуктовых магазинах вполне приемлемые.
Кстати, две команды прошли Дальян беспрепятственно, третьих предшественников, судя по их записям, в 2013 остановила полиция. "С 10.00 до 18.00 малым судам нельзя!". Им пришлось ждать. С нами ничего подобного не случилось, предупреждающих вывесок мы тоже не видели.
Плывем дальше. По правую руку проходят высеченные высоко в скале фасады ликийских гробниц. Насмотрелись на классических греков, и давай высекать над пропастью колонны… Ловлю себя на мысли, что от античности нам осталось гораздо больше кладбищ, чем жилых домов. Это особенно хорошо заметно в Анамуре, что восточнее Аланьи. То, что издали кажется остатками городских кварталов, оказывается целым городом двух-трех этажных склепов, что кишат летучими мышами. Некрополь так велик, что впору запускать некрополитен. Я уж не говорю о Древнем Египте… А ведь, по нашим меркам, это были очень бедные народы! Получается, человек мог всю жизнь работать на свою смерть… Вот и ликийские гробницы: сколько примитивного ручного труда потребовалось, чтобы украсить горы этой красотой одноразового применения?
А река, по сути извилистый и широкий стоячий канал, удаляется от последнего ресторана на пару километров и приводит к первой развилке. Налево - деревянная загородка и механические подъемные ворота в ней. Эта изгородь мешает черепахам проходить в озеро. Привратник любезно открывает нам путь, но мы пока входить не хотим, а спрашиваем: Kaunos nerede? «Правильно идете», - пытается жестами и языком, которого я почти не понимаю, объяснить турок. А я ему не верю. Смотрю карту и вижу, что протока идет к морю, а не к руинам. К руинам прямо, по широкому руслу. И мы идем по главному руслу, ворота скрываются за излучиной. По дороге попадаются несколько возможных мест для лагеря - плоские и пустынные участки берега, не заросшие тростником. Наконец, впереди показывается еще одна деревянная перегородка, без ворот. Мы высаживаемся за 200 метров до этого гидротехнического сооружения, ввиду древних развалин. Здесь тоже есть ровная площадка и даже сделан импровизированный причал.
Людей не видно. Иду к домику возле перегородки, вижу двух спящих собак и босые ноги в дверном проеме. «Мераба, сонное царство!» Никто не отвечает, псы шевелят ушами, не открывая глаз. Иду дальше, вижу дорожку в сторону развалин и забор за ней. За спиной начинается движение - запоздало просыпаются собаки и поднимают ленивый лай. Я возвращаюсь, более настойчиво бужу смотрителя и спрашиваю, как пройти к музею, спрашиваю, можно ли здесь остановиться. «Туда, по дорожке» - указывают мне. «Evet. Располагайтесь». Как выясниться позже, к берегу этот человек имел лишь весьма отдаленное отношение.
