ЭВА
Креатив №12 присланный на публикуемый в этом журнале конкурс прозы. Авторство на данный момент не объявляется.
Пролог
Жизнь устроена так, что с момента рождения и до самой смерти человек находится в окружении других людей. С одними мы вынуждены поддерживать определённые контакты и связи, с другими сами ищем общения. Английский учёный Робин Данбар посчитал, что тех и других на каждого среднестатистического современного человека от ста до более чем двух сотен. Много? Мало? Но ведь не так сложно проверить, тем более что рейтинг веры в английских учёных сегодня невысок. Это не должно занять много времени.
Итак: семья, родственники, знакомые, соседи, коллеги... Ну, что прав оказался англичанин, так и получается.
Кого-то забыли? Нет, нет, как же можно забыть друзей?! О них как раз и поговорим, ведь Друзья - категория особая. И хотя это те же родственники, соседи, коллеги, знакомые - разница, и к тому же большая, в том, что это люди, которых мы выбираем сами. Но даже не располагая информацией английских ученых, можно с уверенностью предположить, что числу друзей не дотянуть до двухсот, если речь, конечно, не идёт о социальных сетях и прочем общении, рождённом всемирной паутиной. Там дружба измеряется в других масштабах. А в невиртуальном мире можно сильно поспорить даже с народной мудростью про «сто друзей», поскольку лучше меньше, да лучше. А доказательством тому служит существование друзей близких. Ну, и у кого близких сотня наберётся? Думаете, есть и такие? Тогда точно нет тех, у кого больше одного «лучшего друга». Нет, не на всю жизнь, хотя, наверное, и такое бывает, а в определённый момент времени, например сейчас.
У вас есть лучший друг? Тот самый-самый: надёжный, верный, ближе которого никого. Но даже если его сейчас по каким-то причинам нет, уверен, в детстве он всегда оказывался рядом, когда это было нужно.
Подруги
Ли всегда оказывалась рядом, когда это было нужно Эвелин. На самом деле Ли звали Лилиана, но Эва, как звали родители Эвелин, называла её Ли.
Девочки были ровесницами и обе Близнецы по гороскопу. И уже скоро год, как они отпраздновали свой первый юбилей - десять лет. Только Лилиана двенадцатого, а Эвелин двадцать первого июня. «Я старшая, и ты должна меня слушаться!» - вполне серьезно напоминала Ли лучшей подруге, когда та не желала отрываться от своего любимого рисования, чтобы пойти погулять.
Если бы Эву спросили, как долго они дружат и с каких пор Ли для неё лучшая подруга, она, наверное бы, задумалась, но так и не смогла ответить, потому что ей казалось, Ли была всегда. Их внутренняя похожесть не могла поддаваться сомнению. Не то что бы явно, но в каких-то общих чертах проявлялась она и внешне. А ещё в именах, и даже в датах рождения можно было найти созвучие и гармонию. Про таких говорят «не разлей вода», ведь практически всё свободное от учёбы время они проводили вместе. Видимо только поэтому Эва не очень расстраивалась, что Ли учится в другой школе. Немного отдохнуть друг от друга невредно даже лучшим друзьям. Хотя случалось и не так редко, Ли прибегала к ней на большой перемене, и Эва всегда была этому ужасно рада. Как-то Эве тоже захотелось устроить подруге сюрприз, но поразмыслив, как ей лучше и быстрее добраться, она пришла к печальному выводу, что такая вылазка займёт слишком много времени. «Да, я капуша, - подумала Эва, - Ли намного шустрее. И как это у неё получается? Может она умеет летать? Зато не умеет рисовать.»
Нельзя сказать, что Эва была высокого мнения о своих способностях, но рисовала она тоже, как ей казалось, всегда, и всегда рецензиями на её художества служили разного рода междометия, типа: «Ух ты!» или «Вау!», а ещё ужасно глупый, и заставляющий её злиться, вопрос «Ты рисовала?!», от людей, которые точно знали, что именно она автор этих рисунков.
Но Ли, в отличие от многих одноклассников Эвы, не завидовала, и не задавала глупых вопросов. Конечно же, помимо творчества Эвы девочкам было чем заняться, и о чём поговорить. Они любили гулять в парке. Он находился совсем рядом, всего в нескольких минутах ходьбы от дома. Огромные платаны нельзя было обхватить, в попытке дотянуться друг до друга, если встать с двух противоположных сторон ствола. Но можно было просто стоять, обняв дерево, и чувствовать его тепло. А потом, задрав голову кверху, разглядывать ветви, листья, кусочки неба, думая и мечтая о чём-то, чем позже обязательно поделиться друг с другом. Ли любила сочинять сказки. Наверное, поэтому никогда не забывала повидаться с золотыми рыбками - десятка два или даже больше обитали в пруду, в центре того же парка. Некоторые выросли до таких размеров, что поймай и, кажется, самому придётся исполнять желания этих гигантов. Но Эва и Ли уже давно подкармливали рыбок хлебными крошками и успели с ними подружиться. Они садились на край деревянного помоста и наблюдали, как золотые рыбки лениво подплывают к угощению, и без особого аппетита смотрят на белые комочки хлеба, медленно погружающиеся под воду. Некоторые широко открывают рот, и тогда какой-нибудь комочек в него проваливается. Но так поступают не все и хлебные крошки падают на дно, провожаемые взглядами рыб. Девчонок это почему-то ужасно веселит.
Иногда они обсуждали учителей. Чаще других Гингему - учительницу по изобразительному искусству. Гингема нередко была откровенно несправедлива к Эве и занижала оценки, неся какую-то чушь по поводу непонятого задания и неправильного света.
«Она знает, что у тебя талант и тупо завидует» - коротко выразила своё отношение к ситуации Ли. И была права. Это Ли дала противной училке такое прозвище и называла «чушью» замечания к работам Эвы.
Но в основном подружки болтали о разных пустяках, которые, конечно, не считали пустой болтовней, ведь именно из этих разговоров Ли черпала вдохновение, питающее её сказочные фантазии.
Эва любила слушать сказки Ли. И если рядом оказывались карандаши и бумага - сказка обязательно оживала, обрастая кучей иллюстраций.
- Опять твой дурацкий грузовик и кровь?! Но я ничего не рассказывала ни про грузовик, ни про аварии! - возмущалась Ли, когда среди кучи набросков и готовых рисунков к новой сказке, вдруг обнаруживала странный, но уже давно знакомый чёрный автомобиль, с бампера которого капала кровь.
- Потише, я не хочу, чтобы услышали родители! Ты же знаешь! Да, он не к твоей сказке, он… Я и сама не пойму, почему он появляется, - смущаясь, оправдывалась Эва.
«Грузовик» и другие секреты вместе с недоверием к родителям возникли у Эвелин как раз с появлением в её жизни лучшей подруги. Если бы она знала, что мама с папой так невзлюбят Ли, она никогда бы о ней не рассказывала. Конечно, родители догадывались о том, что Эва несмотря на их недовольство, много времени проводит со своей новой подругой. Они не ругали, не запрещали, но уж точно не приветствовали их дружбу. И если папа старался вообще не касаться этой темы, и по крайней мере делал вид, что проблемы не существует, то про маму такого сказать было нельзя. Она больше обычного стала интересоваться, как у неё дела и хорошо ли она себя чувствует. Эва часто ловила на себе её взгляд, в котором читались печаль и тревога. По крайней мере Эвелин так чувствовала и знала, с чем, вернее с кем это связано, но никак не могла понять почему?
Эвелин всё чаще стали посещать уныние и грусть. Обычно весёлая, подвижная, она вдруг становилось вялой и безразличной, а придя со школы, больше из дому не выходила.
Сидела до самой ночи за письменным столом, бесконечно что-то рисуя, лишь пару раз выбегая на кухню, чтобы взять бутерброды и колу.
«А как же ужин?!» - спрашивала мама.
«Я у себя поем. Много уроков» - отвечала Эва, и опять исчезала в своей комнате.
Всё произошло двенадцатого, в день рождения Ли.
Родители
- Прошу тебя, успокойся, - как можно мягче произнес Марк, обнимая рыдающую Софи.
- Наша девочка, наша девочка… - сквозь рыдания негромко причитала она.
- Успокойся Софи, пожалуйста! И ни вини себя ни в чём!
- А эти ужасные рисунки? Я нашла их в письменном столе. Как могла не видеть их раньше? Почему не замечала?! Почему мы раньше не обратились за помощью, Марк?!
Он не знал, что ответить.
- Не винить? Но ведь это меня чёрт дёрнул спросить, где же Ли? Эва помолчала несколько секунд, а потом посмотрела на меня так, что я испугалась. Стала кричать, я каждое слово помню. «И ты ещё спрашиваешь?! Вы ненавидите её! Мою лучшую подругу! Она же вас боится и никогда, слышите никогда я вам её не покажу! Но если Ли перестанет со мной дружить, я…», потом она упала.
- Софи, дорогая, врачи нас предупреждали, о проблемах, которые могут возникнуть у Эвы. Возможно, и к лучшему, как это кощунственно не звучит, что из памяти Эвы стёрто всё, что произошло до тех ужасных событий. Уже больше пяти лет, как мы её мама и папа. и других у неё не было. Она не помнит ни прошлого, ни как у неё на глазах погибли родители, когда сумасшедший маньяк на грузовике въехал в толпу людей. Как зацепило её, как упала, ударившись головой и потеряла сознание - она ничего этого не помнит.
- Судя по рисункам, кое-что всё же помнит, - перебила Софи.
- Врачи сказали, что у Эвы биполярное расстройство. Галлюцинации при этом не так часто встречаются, но и не является исключительным случаем. Это не шизофрения! С ней будет всё хорошо! Поверь! Придётся немножко полежать в клинике, но потом мы обязательно заберём её домой!
- Я очень на это надеюсь, Марк. - перестав плакать тихо сказала Софи. Только ведь нет гарантий, что опять не появится Ли, и не заберёт навсегда к себе нашу девочку. Сейчас я понимаю, что она для неё такая же реальность, как мы друг для друга, но не понимаю, как мне себя вести? Согласиться? Стать соучастниками окончательного разрушения её психики? Или попытаться вытащить нашу Эву из параллельного мира?
- Ну зачем же «соучастниками разрушения»? - Марк опять не знал, что ответить.
- А ещё, в её компьютере, я нашла записи. Это сказки. И они очень даже неплохие. Оказывается наша Эва не только художница, но и писательница.
- Я знал. Прости, Эва просила не рассказывать, ведь это именно Ли сочиняет сказки, а наша дочь только записывает с её слов, - тихо сказал Марк.
Не знаю как, но нам тоже нужно стать её лучшими друзьями, - добавил он.
- Разве лучших друзей может быть много? - Софи казалась опустошенной.
- Наш случай станет исключением, - Марк горько улыбнулся.
Казалось, что родители немного успокоились. Им очень хотелось верить, что всё будет хорошо.