Сирень и сакура
Ёнеко и Кенрю Тоидзуми
Мемуары японки Ёнэко Тоидзуми «Сирень и война» были изданы во Владивостоке (ДВГУ, 2001) очень маленьким тиражом, поэтому хочу поделиться необыкновенной историей ее жизни.
Ёнэко Ятакэ приехала во Владивосток 9-летней девочкой летом 1921 года в гости к своей тете Ясу, которая вышла замуж за русского рабочего Кузьму Серебрякова. Жили они в своем доме на улице Металлистов, рядом с Дальзаводом, где трудился Кузьма. Лето пролетело, но Ёнэко не захотела покидать Владивосток. Вот что она пишет в мемуарах: "Владивосток притягивал меня. Я уже привыкла к китайцу с косичкой, сидевшему в лавке на углу. У его жены были маленькие ножки и она передвигалась медленно, как гусыня. Тетя водила меня на рынок, где я встречалась с кореянками. Они передвигались большими шагами, покачивая бедрами, с грузом на голове. Молодые русские женщины, стройные и красивые, но с возрастом они полнеют и среди них есть женщины с животом, как пивная бочка. По натуре добрые, любезные и привязчивые люди. Еще были цыгане, такого необычного народа нет в Японии. Владивосток тянул меня необычной магией, мне стало интересно жить в этом городе и мне было очень жаль бросить все и вернуться на родину".
Ёнеко пошла в японскую школу на ул. Фонтанной, где было 200 учеников (во Владивостоке тогда проживало 4 тыс. японцев, около 10 тыс. корейцев и более 40 тыс. китайцев). В октябре 1922 года, после эвакуации белых и японцев, во Владивостоке осталось около 150 японских подданных. Среди них были тетя Ясу и Ёнэко. Затем была русская школа («коричневая гимназия» на Пушкинской, 37), рабфак и Дальневосточный государственный университет, куда Ёнэко поступила на факультет русской филологии в 1930 году. Ёнэко осталась во Владивостоке и не собиралась никуда уезжать, хотя тучи над ней постоянно сгущались. Сначала арестовали мужа тети Кузьму, затем Ёнэко вызвали в ГПУ и предложили сотрудничество в качестве осведомителя. Говоря проще, ей предложили "стучать" на своих соотечественников и русских, которые общались с японцами. Она отказалась, но ей дали несколько дней на обдумывание. Месяц прошел, как в кошмарном сне. «Мне казалось, я схожу с ума», - писала Ёнеко, но больше ее в ГПУ не вызывали.
В это время она познакомилась с Кенрю Тоидзуми, настоятелем единственного во Владивостоке буддийского храма. Через год, 25 марта 1933 года они поженились. «В день свадьбы я не смогла хорошо рассмотреть лица многих приглашенных. Первый раз в жизни меня сильно накрасили, и я боялась, что, если открою рот, то косметика на моем лице потрескается, поэтому старалась не смеяться, не говорить и не прикасаться к великолепным блюдам".
В мае 1934 года Ёнэко Тоидзуми родила сына, а в ноябре 1936-го дочь. В этот момент ее муж был арестован. Суд вынес приговор: год тюрьмы за спрятанные деньги, 800 руб. Кенрю пытался объяснить, что это не спрятанные деньги, а пожертвования прихожан, которые хранились в специальном ящике, но во внимание это не приняли: «Религия - опиум. Настоятель - реакционер», - было сказано на суде. Весной 1937 года буддийский храм Урадзио хонгандзи во Владивостоке был закрыт советскими властями, а Ёнеко предписано покинуть СССР. Она стала собирать вещи. Поскольку фигуру Будды и другие культовые вещи реквизировали, главное было вывезти из храма кремированные останки японцев, умерших во Владивостоке (94 чел.) и останки японцев, погибших в 1920 году во время Николаевского инциндента (312 чел.).
Храм Урадзио Хонгандзи был открыт во Владивостоке в 1891 году. В 1916-м переехал в соб. здание. Первым его священником был Тамон Рэнмэй, Кенрю Тоидзуми - 22-м.
Ёнеко Тоидзуми: "Свечи, зажженные настоятелем Тамоном погасли, Урадзио хонгандзи закончил свою историю... в моей жизни во Владивостоке была поставлена точка. Я возвращалась на родину с двумя детьми. Стоя на борту, я смотрела на удаляющийся город на сопках - Владивосток. День за днем я вспоминала непростую жизнь в течение 17-ти лет. Здесь, во Владивостоке, я выросла, вышла замуж, родила детей - воспоминания об этом волновали мою душу. Слезы, не переставая, текли по щекам. Я не хотела говорить: "Прощай". Я обязательно когда-нибудь приеду сюда, потому что я возвращаюсь в Японию одна, оставляя моих любимых тетю и дядю, друзей и мужа!"
В декабре 1937 года муж Ёнэко и ее тетя тоже вернулись в Японию, но уже через год Кенрю направляют служить в Маньчжурию, Харбин, а затем в Янцзы. Здесь у них родились еще двое детей. В 1945 году, во время боевых действий, Кенрю пропал (как потом выяснилось, он попал в плен), а Ёнэко стала работать при штабе Советской Армии переводчицей. В апреле 1946 года она, вместе с четырьмя детьми, вновь оказалась во Владивостоке.
Работала переводчиком в лагере для японских военнопленных на станции Угольная, а в декабре 1946 года вернулась в Японию. 10 лет спустя, после пребывания в лагере для военнопленных, вернулся муж. В Японии, начиная с 1975 года, Ёнэко Тоидзуми неизменно возглавляла советско-японское общество дружбы в своем родном городе Фукуи. В 1992 году, сразу после того, как Владивосток стал открытым городом, она вновь приехала сюда, после чего несколько раз бывала на своей второй родине. Ей принадлежит идея установки на месте снесенного буддийского храма памятного знака, который был открыт 3 ноября 2000 года.
Памятный знак на месте, где находился Урадзио Хонгандзи.
Ёнеко Тоидзуми покинула этот мир 29 апреля 2009 года в возрасте 97 лет.