(no subject)
БЬОРН АНДРЕСЕН
Самый красивый мальчик 20-го столетия
(составлено по материалам англоязычных сайтов)
Во время съемок
Афиша к фильму "Смерть в Венеции"
>
Бьорн Андресен в наши дни
«За бамбуковым столиком под надзором гувернантки сидела компания подростков, совсем еще зеленая молодежь. Три молоденькие девушки, лет, видимо, от пятнадцати до семнадцати, и мальчик с длинными волосами, на вид лет четырнадцати. Ашенбах с изумлением отметил про себя его безупречную красоту. Это лицо, бледное, изящно очерченное, в рамке золотисто-медвяных волос, с прямой линией носа, с очаровательным ртом и выражением прелестной божественной серьезности, напоминало собою греческую скульптуру лучших времен и, при чистейшем совершенстве формы, было так неповторимо и своеобразно обаятельно, что Ашенбах вдруг понял: нигде, ни в природе, ни в пластическом искусстве, не встречалось ему что-либо более счастливо сотворенное».
Это абзац из великолепной повести Томаса Манна «Смерть в Венеции», написанной им в 1911 году и послужившей основой для сценария знаменитого одноименного фильма Лукино Висконти, вышедшего на экраны всего мира в 1971 году. Пятидесятилетний герой по фамилии Ашенбах, по книге Манна писатель, по сценарию композитор (сценарист и режиссер имели в виду австрийского композитора Густава Малера, в фильме также звучит его музыка), приезжает на отдых в Венецию и встречает там польское семейство. Младший его отпрыск, мальчик по имени Тадзио (в некоторых транскрипциях Таджио или просто Тадеуш) поражает Ашенбаха своей изумительной красотой. Развившееся в композиторе болезненное чувство, которое к концу повести выражается криком души «Я люблю тебя!», приводит его и без того подорванный напряженной работой организм к полному истощению. Герой умирает, но умирает счастливый. Последнее, что он видит перед своей кончиной, - это уходящую в море фигуру его идола, «...ему чудилось, что бледный и стройный психагог издалека шлет ему улыбку, кивает ему, сняв руку с бедра, указует ею вдаль и уносится в роковое необозримое пространство».
В фильме очень мало текста, нет никаких откровенных сцен, но он весь пронизан такой высоковольтной эротикой, что любой не лишенный воображения зритель, неважно к какой сексуальной ориентации он принадлежит, подвергается риску умереть вместе с его героем.
Картина с самого момента ее появления получила самое широкое признание. Она была удостоена Юбилейной премии в Каннах в 1972 г., отмечена «Оскаром» за лучшие костюмы, вошла в десятку лучших фильмов 1971 года, позднее была включена в список 50-ти лучших фильмов столетия, ей посвящены тысячи восторженных публикаций.
Ашенбаха играет уже известный к тому времени актер Дирк Богард, по рождению англичанин, по своей актерской деятельности - космополит. Крепкий и опытный профессионал, он великолепно справился со своей задачей. Но образ, вызвавший невероятный ажиотаж после выхода фильма, отголоски которого слышны и по сей день - это юноша Тадзио. Изысканная, но в то же время бьющая в глаза красота, удивительные для такого юного создания благородство и сдержанность в движениях, этот временами прямой, ждущий откровенного ответа, а временами таинственно-ускользающий взгляд, вгляд-загадка, взгляд с портретов средневековых мастеров. Кто же он, юноша, сыгравший роль инфернального кумира, этот «экстраординарный мальчик», как именуют его восторженные почитатели? Как сложилась его дальнейшая судьба после столь бурного взлета?
При выборе актера на роль Тадзио знаменитому режиссеру были представлены 1500 кандидатов, но, увидев 15-летнего юношу из Стокгольма по имени Бьорн Андресен, Висконти, ни минуты не колеблясь, выбрал его. Он был просто сражен необыкновенной внешностью и повадкой Бьорна, и чутье мастера не подвело его.
В своих воспоминаниях Бьорн Андресен с благодарностью отзывается о Дирке Богарде, ныне покойном, который очень помог ему пройти через абсолютно незнакомые для него тонкости кинематографического воплощения образа. Богард, со своей стороны, вспоминал о Бьорне, как о фанате «Битлз», жующим черную надувную жевательную резинку и мечтающем о мотоцикле и электрогитаре. Но с именем Лукино Висконти у Бьорна на всю жизнь связаны самые тяжелые воспоминания. По окончании съемок и триумфальной премьеры на Каннском фестивале, первое, что сделал знаменитый режиссер - это повел его в ночной гей-клуб. Завсегдатаям подобного рода заведений был он сам и большая часть съемочной группы. Дирк Богард тоже был широко известен как гомосексуалист. «Они смотрели на меня как на кусок мяса. Но это был лишь первый из подобных эпизодов, которых впоследствии насчитывалось множество». Мальчик, мечтающий о мотоцикле, оказался объектом вожделения сексуально искушенных взрослых дядей, его психика подверглась огромному стрессу, особенно учитывая тонкую душевную организацию, которая так явно проступает в фильме. Он признается, что в результате массированного внушения о его якобы принадлежности к гей-элите, у него были ранние гомосексульные контакты, хотя, как выяснилось позднее, Бьорн имел нормальную ориентацию. Он рассказывает: «В 70-е люди открыли для себя мир геев, и гей-шоу стали очень популярны в Швеции. Все это выглядело очень современно и по-светски»
На гребне успеха фильма бабушка уговорила Андресена поехать в Японию, где «Смерть в Венеции» оказалась хитом года. Там он записал две популярные песни и снялся в рекламе. В Японии он опять подвергся атаке, но уже со стороны женского пола. «Вы видели съемки гастролей «Битлз» в Америке? Вокруг меня было что-то вроде этого, просто истерия». Вообще вся эта поездка была задумана как начало карьеры поп-исполнителя, которая потерпела фиаско.
Настоящей любовью Бьорна была музыка. По окончании школы он пытался поступить в музыкальное училище, но по какой-то причине не был принят туда. Он стал брать уроки музыки у лучших шведских преподавателей, его амбиции простирались до создания музыкального коллектива, играющего в стиле Дюка Эллингтона. Но Бьорна сбили с толку, пригласив на съемки нового фильма в Париж, где он пробыл год, так и не дождавшись начала этих съемок.
В возрасте 22-х лет юноша был приглашен к участию в одном скандинавском фильме на роль молодого пианиста. В этом фильме Бьорн надеялся показать себя хорошим музыкантом-исполнителем. Фильм вызвал сенсацию в Швеции, но никому не было дела до того, какой он музыкант. Он начал давать уроки музыки, время от времени участвуя в малобюджетных кинопроектах на вторых ролях. В 1983 г. он встретил Сюзанну, в которую влюбился с первого взгляда и которая стала его женой. Первым их ребенком был мальчик.
В 1984г. Бьорн, у которого у тому времени родилась дочь Робин, все-таки решил поступить в театральную школу в Стокгольме. Эта дорога привела его к работе в маленьком стокгольмском театре, где он выполнял все: от обязанностей осветителя и посудомоя до режиссирования спектаклей. Это был, может быть, самый счастливый период его жизни. «Вы не можете себе представить, до чего это здорово отказаться от съемок в фильмах». Но в 1986г. умирает его первенец, огромный удар для Бьорна, подорвавший его психическое здоровье. Он разводится с Сюзанной и под наблюдением психиатра пытается проанализировать свое прошлое, как в профессиональном, так и в личном плане.
Итак, в возрасте 10 лет он лишился матери, которая покончила жизнь самоубийством, а в 13 выяснил, что отец ему не родной. «Я всегда чувствовал себя лишним, как будто я ни на что не годен. Мой психиатр объяснил мне, что значит быть мальчиком. Канны были совсем неподходящим местом для меня... Среди прочего я до сих пор не знаю, как соблазняют женщину».
Взяв себя в руки, Бьорн снова сосредоточивается на театральной деятельности, пишет музыку к спектаклям, довольно успешно, но опять срывается, много пьет и на два года остается практически безработным. Выкарабкаться ему помогает актриса Джессика Робаккен, он снова возобновляет работу.
«Вся моя карьера, - говорит он с безыскусной откровенностью в интервью журналу «Гардиен», - может быть выражена одним словом - хаос. Она началась с абсолютной вершины и постепенно катилась все ниже и ниже».
В интервью испанской газете «Эль Мундо», вышедшем к пятидесятилетию Бьорна Андресена, он говорит: «Я так и не смог отодрать ярлык самого красивого мальчика на свете. Он преследовал меня всю жизнь, никто не принимал меня всерьез. Мне почти 50, однако все хотят видеть его во мне, хотя на самом деле я уже самый старый мальчик на свете».
Увековечивание образа прекрасного мальчика обернулось не благословлением, а проклятием. «Я чувствовал себя экзотическим животным в клетке. Значительную часть своей жизни я потратил на то, чтобы стать неузнаваемым, слиться с толпой. Но до сих пор добрые пожилые дамы узнают меня, хотя я сделал все возможное для обеспечения анонимности».
К настоящему времени жизнь Бьорна Андресена относительно упорядочилась. Он живет с Евой Бернтсдоттер, которую считает своей женой «по праву», и ее двумя дочерьми в квартире в Стокгольме. Почетное место занимает пианино и портрет Бетховена над ним. Он мечтает только о музыке, а не о съемках, по-прежнему хочет создать большой музыкальный коллектив, играя пока в составе квинтета Свена Эрикса, исполняющего танцевальную музыку.
26 января этого года Бьорну Андресену исполнилось 50 лет. О нем по-прежнему помнят. Ему посвящены сотни интернетовсих сайтов, хотя в 99% из них упоминается только его роль Тадзио. Действительно, большинству интересен лишь «самый красивый мальчик 20-го столетия». Группа фанатов Бьорна организовала специальный интернетовский журнал, где обмениваются свежей информацией и помещают его снимки. С нынешних фотографий на нас смотрит усталое, если не изможденное, лицо, в котором с трудом можно узнать пленительные черты, так поразившие мир 35 лет тому назад. Но вот что пишет об этом бразильский актер Леонардо Тиерри: «Некоторые участники журнала были шокированы, увидев его последние фотографии. Они говорили, что он выглядит таким опустошенным и старше своих лет. Я не был шокирован. Я думаю, он выглядит как человек, находящийся в мире с самим собой. Мне он нравится. Душевное равновесие - это главное, чего я ему желаю». Ко дню пятидесятилетия Бьорна Андресена Леонардо Тиерри написал ему открытое письмо. В конце этого необыкновенно трогательного послания он говорит: «Я никогда не смогу выразить словами, как много Вы для меня значили и значите до сих пор. Да благословит Вас Бог, даже если Вы не верите в Его существование. Я попрошу Его, чтобы в ночь на 26 января 2005 года в небе Стокгольма зажглась самая яркая звезда как знак и обещание Его заботы о Вас»."
Самый красивый мальчик 20-го столетия
(составлено по материалам англоязычных сайтов)
Во время съемок
Афиша к фильму "Смерть в Венеции"
>
Бьорн Андресен в наши дни
«За бамбуковым столиком под надзором гувернантки сидела компания подростков, совсем еще зеленая молодежь. Три молоденькие девушки, лет, видимо, от пятнадцати до семнадцати, и мальчик с длинными волосами, на вид лет четырнадцати. Ашенбах с изумлением отметил про себя его безупречную красоту. Это лицо, бледное, изящно очерченное, в рамке золотисто-медвяных волос, с прямой линией носа, с очаровательным ртом и выражением прелестной божественной серьезности, напоминало собою греческую скульптуру лучших времен и, при чистейшем совершенстве формы, было так неповторимо и своеобразно обаятельно, что Ашенбах вдруг понял: нигде, ни в природе, ни в пластическом искусстве, не встречалось ему что-либо более счастливо сотворенное».
Это абзац из великолепной повести Томаса Манна «Смерть в Венеции», написанной им в 1911 году и послужившей основой для сценария знаменитого одноименного фильма Лукино Висконти, вышедшего на экраны всего мира в 1971 году. Пятидесятилетний герой по фамилии Ашенбах, по книге Манна писатель, по сценарию композитор (сценарист и режиссер имели в виду австрийского композитора Густава Малера, в фильме также звучит его музыка), приезжает на отдых в Венецию и встречает там польское семейство. Младший его отпрыск, мальчик по имени Тадзио (в некоторых транскрипциях Таджио или просто Тадеуш) поражает Ашенбаха своей изумительной красотой. Развившееся в композиторе болезненное чувство, которое к концу повести выражается криком души «Я люблю тебя!», приводит его и без того подорванный напряженной работой организм к полному истощению. Герой умирает, но умирает счастливый. Последнее, что он видит перед своей кончиной, - это уходящую в море фигуру его идола, «...ему чудилось, что бледный и стройный психагог издалека шлет ему улыбку, кивает ему, сняв руку с бедра, указует ею вдаль и уносится в роковое необозримое пространство».
В фильме очень мало текста, нет никаких откровенных сцен, но он весь пронизан такой высоковольтной эротикой, что любой не лишенный воображения зритель, неважно к какой сексуальной ориентации он принадлежит, подвергается риску умереть вместе с его героем.
Картина с самого момента ее появления получила самое широкое признание. Она была удостоена Юбилейной премии в Каннах в 1972 г., отмечена «Оскаром» за лучшие костюмы, вошла в десятку лучших фильмов 1971 года, позднее была включена в список 50-ти лучших фильмов столетия, ей посвящены тысячи восторженных публикаций.
Ашенбаха играет уже известный к тому времени актер Дирк Богард, по рождению англичанин, по своей актерской деятельности - космополит. Крепкий и опытный профессионал, он великолепно справился со своей задачей. Но образ, вызвавший невероятный ажиотаж после выхода фильма, отголоски которого слышны и по сей день - это юноша Тадзио. Изысканная, но в то же время бьющая в глаза красота, удивительные для такого юного создания благородство и сдержанность в движениях, этот временами прямой, ждущий откровенного ответа, а временами таинственно-ускользающий взгляд, вгляд-загадка, взгляд с портретов средневековых мастеров. Кто же он, юноша, сыгравший роль инфернального кумира, этот «экстраординарный мальчик», как именуют его восторженные почитатели? Как сложилась его дальнейшая судьба после столь бурного взлета?
При выборе актера на роль Тадзио знаменитому режиссеру были представлены 1500 кандидатов, но, увидев 15-летнего юношу из Стокгольма по имени Бьорн Андресен, Висконти, ни минуты не колеблясь, выбрал его. Он был просто сражен необыкновенной внешностью и повадкой Бьорна, и чутье мастера не подвело его.
В своих воспоминаниях Бьорн Андресен с благодарностью отзывается о Дирке Богарде, ныне покойном, который очень помог ему пройти через абсолютно незнакомые для него тонкости кинематографического воплощения образа. Богард, со своей стороны, вспоминал о Бьорне, как о фанате «Битлз», жующим черную надувную жевательную резинку и мечтающем о мотоцикле и электрогитаре. Но с именем Лукино Висконти у Бьорна на всю жизнь связаны самые тяжелые воспоминания. По окончании съемок и триумфальной премьеры на Каннском фестивале, первое, что сделал знаменитый режиссер - это повел его в ночной гей-клуб. Завсегдатаям подобного рода заведений был он сам и большая часть съемочной группы. Дирк Богард тоже был широко известен как гомосексуалист. «Они смотрели на меня как на кусок мяса. Но это был лишь первый из подобных эпизодов, которых впоследствии насчитывалось множество». Мальчик, мечтающий о мотоцикле, оказался объектом вожделения сексуально искушенных взрослых дядей, его психика подверглась огромному стрессу, особенно учитывая тонкую душевную организацию, которая так явно проступает в фильме. Он признается, что в результате массированного внушения о его якобы принадлежности к гей-элите, у него были ранние гомосексульные контакты, хотя, как выяснилось позднее, Бьорн имел нормальную ориентацию. Он рассказывает: «В 70-е люди открыли для себя мир геев, и гей-шоу стали очень популярны в Швеции. Все это выглядело очень современно и по-светски»
На гребне успеха фильма бабушка уговорила Андресена поехать в Японию, где «Смерть в Венеции» оказалась хитом года. Там он записал две популярные песни и снялся в рекламе. В Японии он опять подвергся атаке, но уже со стороны женского пола. «Вы видели съемки гастролей «Битлз» в Америке? Вокруг меня было что-то вроде этого, просто истерия». Вообще вся эта поездка была задумана как начало карьеры поп-исполнителя, которая потерпела фиаско.
Настоящей любовью Бьорна была музыка. По окончании школы он пытался поступить в музыкальное училище, но по какой-то причине не был принят туда. Он стал брать уроки музыки у лучших шведских преподавателей, его амбиции простирались до создания музыкального коллектива, играющего в стиле Дюка Эллингтона. Но Бьорна сбили с толку, пригласив на съемки нового фильма в Париж, где он пробыл год, так и не дождавшись начала этих съемок.
В возрасте 22-х лет юноша был приглашен к участию в одном скандинавском фильме на роль молодого пианиста. В этом фильме Бьорн надеялся показать себя хорошим музыкантом-исполнителем. Фильм вызвал сенсацию в Швеции, но никому не было дела до того, какой он музыкант. Он начал давать уроки музыки, время от времени участвуя в малобюджетных кинопроектах на вторых ролях. В 1983 г. он встретил Сюзанну, в которую влюбился с первого взгляда и которая стала его женой. Первым их ребенком был мальчик.
В 1984г. Бьорн, у которого у тому времени родилась дочь Робин, все-таки решил поступить в театральную школу в Стокгольме. Эта дорога привела его к работе в маленьком стокгольмском театре, где он выполнял все: от обязанностей осветителя и посудомоя до режиссирования спектаклей. Это был, может быть, самый счастливый период его жизни. «Вы не можете себе представить, до чего это здорово отказаться от съемок в фильмах». Но в 1986г. умирает его первенец, огромный удар для Бьорна, подорвавший его психическое здоровье. Он разводится с Сюзанной и под наблюдением психиатра пытается проанализировать свое прошлое, как в профессиональном, так и в личном плане.
Итак, в возрасте 10 лет он лишился матери, которая покончила жизнь самоубийством, а в 13 выяснил, что отец ему не родной. «Я всегда чувствовал себя лишним, как будто я ни на что не годен. Мой психиатр объяснил мне, что значит быть мальчиком. Канны были совсем неподходящим местом для меня... Среди прочего я до сих пор не знаю, как соблазняют женщину».
Взяв себя в руки, Бьорн снова сосредоточивается на театральной деятельности, пишет музыку к спектаклям, довольно успешно, но опять срывается, много пьет и на два года остается практически безработным. Выкарабкаться ему помогает актриса Джессика Робаккен, он снова возобновляет работу.
«Вся моя карьера, - говорит он с безыскусной откровенностью в интервью журналу «Гардиен», - может быть выражена одним словом - хаос. Она началась с абсолютной вершины и постепенно катилась все ниже и ниже».
В интервью испанской газете «Эль Мундо», вышедшем к пятидесятилетию Бьорна Андресена, он говорит: «Я так и не смог отодрать ярлык самого красивого мальчика на свете. Он преследовал меня всю жизнь, никто не принимал меня всерьез. Мне почти 50, однако все хотят видеть его во мне, хотя на самом деле я уже самый старый мальчик на свете».
Увековечивание образа прекрасного мальчика обернулось не благословлением, а проклятием. «Я чувствовал себя экзотическим животным в клетке. Значительную часть своей жизни я потратил на то, чтобы стать неузнаваемым, слиться с толпой. Но до сих пор добрые пожилые дамы узнают меня, хотя я сделал все возможное для обеспечения анонимности».
К настоящему времени жизнь Бьорна Андресена относительно упорядочилась. Он живет с Евой Бернтсдоттер, которую считает своей женой «по праву», и ее двумя дочерьми в квартире в Стокгольме. Почетное место занимает пианино и портрет Бетховена над ним. Он мечтает только о музыке, а не о съемках, по-прежнему хочет создать большой музыкальный коллектив, играя пока в составе квинтета Свена Эрикса, исполняющего танцевальную музыку.
26 января этого года Бьорну Андресену исполнилось 50 лет. О нем по-прежнему помнят. Ему посвящены сотни интернетовсих сайтов, хотя в 99% из них упоминается только его роль Тадзио. Действительно, большинству интересен лишь «самый красивый мальчик 20-го столетия». Группа фанатов Бьорна организовала специальный интернетовский журнал, где обмениваются свежей информацией и помещают его снимки. С нынешних фотографий на нас смотрит усталое, если не изможденное, лицо, в котором с трудом можно узнать пленительные черты, так поразившие мир 35 лет тому назад. Но вот что пишет об этом бразильский актер Леонардо Тиерри: «Некоторые участники журнала были шокированы, увидев его последние фотографии. Они говорили, что он выглядит таким опустошенным и старше своих лет. Я не был шокирован. Я думаю, он выглядит как человек, находящийся в мире с самим собой. Мне он нравится. Душевное равновесие - это главное, чего я ему желаю». Ко дню пятидесятилетия Бьорна Андресена Леонардо Тиерри написал ему открытое письмо. В конце этого необыкновенно трогательного послания он говорит: «Я никогда не смогу выразить словами, как много Вы для меня значили и значите до сих пор. Да благословит Вас Бог, даже если Вы не верите в Его существование. Я попрошу Его, чтобы в ночь на 26 января 2005 года в небе Стокгольма зажглась самая яркая звезда как знак и обещание Его заботы о Вас»."