Антиохийские заметки. Часть 5.
Сегодня мой последний день в Турции, и это меня очень печалит. Я ехала сюда в полном моральном измождении, теперь я на подъеме, но боюсь, что по возвращению впаду в уныние. Нет сил писать о чем-то серьезном, поэтому поделюсь кое-какими интересными наблюдениями.
Я встаю в половине седьмого (и, поверьте, для меня это каждый день целый подвиг), чтобы в семь делать зарядку с местными хозяйками. Обычно их бывает двое - трое. После двадцатиминутного подвига уже с их стороны мы расходимся: они - на кухню, я - в постель до завтрака (то есть где-то на час). Первые три дня я спала еще и днем, и все надо мной умилялись, ведь турецким арабам сакраментальный смысл сиесты не ясен. Они говорят, что днем спят "either beauties or old people". Далее идет закономерный вопрос: "Are you a beauty or are you old?" В серьезном деле подначивания фейковой русской особенно преуспел наш организатор Мехмет. Правда, вчера и он провел бессонную ночь, и днем прямо свалился спать. На вопрос "Are you a beauty or are you old?" он засмеялся и ответил "neither".
По поводу красавиц: я бы сказала, что их много. Конечно, это своя красота, восточная, и, кстати, очень разная. Есть люди с очень темной кожей и с какой-то неуловимой индийской изюминкой в чертах. Есть арабы, которые совсем не похожи на стереотипный образ кудрявого черноглазого погонщика мулов. Глаза просто огромные и удивительно красивого разреза. Обычно голубые или зеленые, как будто покрытые ряской, и оттого кажущиеся темными (кстати, нашла человека, у которого один глаз темно-голубой, а другой - темно-зеленый). О ресницах я уж и молчу. Недавно я видела четырехмесячного младенца с почти полуторасантиметровыми ресницами. Любая модель из рекламы туши просто умерла бы от зависти. Волосы у местных арабов курчавятся не от самой головы, а только на кончиках; очень часто и вовсе прямые по всей длине. Мужчины стригутся коротко и строго, у женщин волосы обычно не ниже середины лопаток. Волосы очень жесткие, наверное, поэтому всем так нравятся мои, мягкие. Среди детей есть несколько ну прямо арийской наружности европеоидов. Откуда они в здешних краях берутся, ума не приложу. Родители их - такие же турки/арабы, как все. А одна из наших волонтеров, Аксель, и вовсе "туркамон". Так называют жителей Турции, предки которых когда-то пришли с гор. У них большие миндалевидные глаза, широкие скулы и какая-то монголоидная целеустремленность во взгляде.
Арабы очень чистоплотные. Кому-то это покажется сомнительным, учитывая, что они едят руками, хлеб кладут прямо на стол, отрывают лаваш друг у друга; а в процессе игр с детьми или приготовления еды не очень-то следят, где что лежит. Но вы бы видели, как аккуратно они едят, как чисто у них в домах, как ухожены их сады и огороды, как часто хозяйка моет полы и протирает стол; как опрятно, при всей простоте, они одеты и причесаны.
Кстати, еще немного о застольях. Турки очень интересно чокаются: когда им лень, они дружно ударяют дном стакана об стол и пьют. Пить залпом не умеют. Рассказали интересную штуку: если, чокаясь, ты не смотришь человеку противоположного пола в глаза, это значит, что ты хочешь с ним переспать (пардон, как сказали, так и передаю). Я рассказала о французском варианте со смотрением в глаза во избежание семилетнего воздержания (согласно Бенжамену) и еще о версии, что последний раз нужно чокнуться с человеком противоположного пола - по той же самой причине. Удивительно, как в международном сознании совместные, гхм, симпозиумы тесно связаны с постельной темой. Этот сюжет мы обсуждали сегодня ночью, вшестером возлегая на балконе с пивом и ракией. Я настолько привыкла к окружающим, что уже не удивляюсь, что здесь, в Азии, можно сидеть под утро на балконе, выпивать и два часа обсуждать, извините, разные части тела, запросто и без купюр. Я даже рассказала, что в России то ли в шутку, то ли всерьез девочкам советуют есть больше капусты. На это Назрин (полутурчанка - полупакистанка) ответила, что они в подростковом возрасте ставили на грудь стакан. Бедная Назрин не знала, что после этого смелого признания ее будут доставать весь вечер... В любом случае, я сообщаю вам об этом в качестве социологического наблюдения, а не пошлятины. Ну вы поняли.
Я обнаружила несколько смешных слов в турецком и арабском с точки зрения русского. Про клубнику я уже говорила, про мальчика по имени Баран тоже. В арабском есть слово "бандура", в переводе это всего лишь томат. Стакан по-турецки называется "бардак". А автобусная остановка - "дурак". Кальян - "шиша". Капуста - "капуска", правда, мило? Слова я выхватываю просто из речи, хотя в арабской мне очень сложно отделять слова друг от друга на слух. Ребята легко переходят с арабского на турецкий и обратно, в зависимости от того, есть ли с ними не билингв или нет.
У местных богатый запас всяких жестов. Еду предлагают, поднося пальцы ко рту. "Друзья" - два сведенных указательных пальца. Правда, этот же знак означает любовников, так что будьте внимательны к контексту. Женат/замужем - левой ладонью сжимают средний палец правой руки. "Сумасшедший" - крутят кистью в воздухе, как будто зажав в ней яблоко. "Спать" - правая рука к правому уху. "Выпить/пьяный" - рука сжата в кулак, большой палец подносится ко рту.
Мы часто делимся всякими анекдотами и историями. Мехмет как-то процитировал "кого-то из великих": "...подставь другую щеку", я тут же отреагировала, что это из Библии, кто, как и при каких обстоятельствах. В ответ получила: "Oh, come on, don't speak like a conservative muslim!" Еще мне рассказали историю про семерых сонных красавиц и собаку по имени Кефмир. Как-то раз семеро красавиц пошли в лес с собакой и уснули. Проснулись через несколько сот лет, и никто им не поверил, что они так долго спали. Лопата.
Много говорим о стереотипах - международных и местечковых. О русском пьянстве я уже рассказывала. Кстати, предлагать ракию мне стали уже не так настойчиво. Еще бы неделька, и я бы вовсе разубедила местных в этом предрассудке. Говорили о подлаживании под местную культуру как о стереотипе. С одной стороны (это была моя точка зрения), одеваясь и ведя себя соответственно самым строгим порядкам, ты проявляешь уважение к местной культуре. С другой стороны (на этом настаивали, собственно, аборигены), чем больше ты пытаешься адаптироваться, тем большего от тебя будут ждать в том же направлении. А то, что ты иностранка, они увидят за версту.
Последние два дня я живу в семье девочки Сезар. Последняя, при всей своей скромности, просто вырвала меня с корнями из дома Мехмета, где я так прижилась и полюбилась. Я собиралась со слезами. Знаете, бывают места, к которым по непонятной причине прямо прилипаешь. Ну так вот, про семью Сезар. Ее дедушка был очень уважаемым человеком, наставником местной религии аливис. Ее папа - большой начальник в какой-то очень крупной фирме (в России у них две с половиной тысячи работников). Мне их представили как очень консервативных людей. Но, откровенно говоря, кроме консервативного турецкого туалета я не заметила какой-то патриархальности. Это единственный до сих пор дом, в котором мне предложили Пепси. Вчера на весь дом звучали "Тату" в английском варианте. Старшая сестра Сезар накрасила мне ногти. Сама Сезар на ночь глядя бегала за самогонкой для папы. А папа предлагал мне с ним выпить и закурить. И за ужином включил какую-то турецкую попсу на мобильном телефоне. Вчера я не пришла ночевать, и никто не посмотрел на меня осуждающе. Сезар хочется стать полицейской. Ее брат служит в роте стрелков, которая, насколько я поняла, отстреливает террористов. Отец рассказывал о переселении душ и о своей прошлой жизни в Америке. Он даже возил семью на могилу прошлого себя. Короче говоря, люди вполне себе вменяемые. Меня мучит совесть, что уже два дня я только ем и сплю в их доме, а все остальное время провожу где-нибудь в поселке с детьми (на самом деле, в этом нет моей вины, в последнее время работы действительно много). Сезар научила меня играть в местную настольную игру, которая называется скучно и европеизировано: "Okay".
В эту игру мне пришлось въезжать по ходу, пытаясь разобрать подробные объяснения по-турецки. Волонтер из Тасмании сказала, что она, к сожалению, не может купить себе эту игру, потому что австралийская таможня не пропустит деревянную вещь. Они там в Австралии боятся, что в любом привозимом дереве найдется какой-нибудь червяк или жук, который сожрет что-нибудь на материке и порвет уникальную цепь местной флоры и фауны. Ну не абсурд ли?
Дети наконец-то стали называть меня по имени. Раньше со всех сторон я слышала только безличное "teacher", а теперь наши отношения дошли до стадии большей интимности, даже дети это поняли. Это приятно, потому что очень хочется, чтобы меня запомнили как Кристину. Мне надарили рисунков с трогательными изъявлениями любви и дружбы, на них криво, но старательно выведено мое имя. В конце концов, в коллективной памяти сохранить его не так уж сложно; мне одной пришлось выучить огромное количество местных имен. Они все означают что-нибудь конкретное, например, утро (Sabah) или апрель (Nisan).