Там, где сходятся противоположности
Можно выделить два крайних, базовых типа эротического восприятия: субмиссивный и агрессивный. Первый предполагает, что человек является ОБЪЕКТОМ сексуального влечения и эротического интереса со стороны противоположного пола (и по традиции приписывается женщинам). Собственные эротические переживания объекта влечения сводятся к радости подчинения чужому желанию, волнению от настойчивости партнёра, которой становится невозможно противиться. Т.е. возбуждает, прежде всего, внутреннее стремление уступить силе, которая чаще бывает агрессивной и грубой, чем нежной и ласковой. Соответственно, во внешности партнёра на первый план выходят черты, так или иначе связанные с этой силой, подчёркивающие её. Отсюда эстетизация "брутальности", которой отмечено женское восприятие мужских образов - как самого тела, так и его оформления одеждой и аксессуарами. Идентификация (и акцептация) себя как объекта эротического интереса заставляет культивировать собственное тело как эстетический объект, своеобразное произведение искусства, причём конкуренция за партнёров придаёт этой работе зачастую весьма изощрённые формы.
Агрессивное эротическое восприятие тела противоположного пола свободно от "силовых" ассоциаций и более ориентировано на "чистую" эстетику. Основной пружиной сексуального интереса является в данном случае желание обладать этим эстетически совершенным объектом, подчинить его своей воле. В этом, собственно, и заключается "агрессивность", которая здесь понимается с известной долей образности. Этот тип сексуальности считается монополией мужчин, однако всем известно, что он свойствен и определённым типам женщин. В отношении к собственному телу при этом, однако, нет полной аналогии, поскольку это отношение задаётся культурной традицией. Доминирующий в паре мужчина может быть ухожен по минимуму, тогда как у женщины сексуальная агрессия и доминирование сопряжены с ещё большей эротической акцентуацией своего тела, чем в "классическом" случае.
Между этими двумя крайностями лежит целый спектр переходных вариантов, которые встречаются у реальных людей. В условном пространстве признаков они образуют, как сказал бы систематик, гантелевидную структуру. Вблизи одного из полюсов группируется большинство женщин и немногие мужчины, вблизи другого картина зеркально противоположная. Людей, воплощающих в себе оба гармонически сосуществующих типа эротического восприятия и сексуальности, по-видимому, немного. Этот сбалансированный вариант обладает сейчас наименьшей реальностью. Вместе с тем, при всей его производности от двух базовых, он представляет самостоятельный интерес, так как агрессия и подчинение в нём взаимно уравновешены и объединены в гармоничное целое, обеспечивающее партнёрам наибольшую самореализацию в интимных отношениях и наибольшее удовлетворение. Отношения таких (поистине счастливых в эросе) пар характеризуются максимальным разнообразием и гибкостью, включая множество игровых элементов. Они в большей степени основаны на взаимном уважении партнёров и на стремлении доставить наслаждение друг другу; в них лучше реализуются возможности тела каждого из участников любовной игры.
Можно предполагать, что при сбалансированном типе эротического восприятия значительно возрастает значение эстетической составляющей. Вместо одностороннего восхищения красотой женского тела, выступающей как объект потребления, имеет место обмен эмоциями, любование телами друг друга. Естественно, что при этом оказывается востребована всякая атрибутика, обостряющая эротическое восприятие тела за счёт подчёркивания его красоты, прежде всего, эротическая одежда. Сфера применения такой одежды не ограничена любовными утехами. Шлейф чувственности может тянуться уже от выходного наряда, надетого для отдыха и развлечений, и путь к постели окажется не менее увлекательным и приятным, чем финал этой игры.
Надо ли говорить, с каким сопротивлением сталкивается идея эротической демонстрации, объективации мужского тела. Разве мужчина может быть объектом? Один из способов такой демонстрации, как известно, заключается в моделировании тела красивой и тонкой облегающей тканью. Показательно в этом отношении яростное неприятие значительной частью общества идеи возвращения в мужской гардероб колготок и чулок, о котором можно судить по многочисленным дискуссиям в интернете. Из контекста критических высказываний женщин в этих дискуссиях видно, что против выступают, главным образом, те, кто не считает красоту тела существенным мужским достоинством, ставя на первые места силу, надёжность и другие подобные качества. Среди сторонниц такого стиля, напротив, немало таких, кто отдал должное именно красоте мужских ног в столь непривычном виде. Гуляя по улице в юбке или шортах с колготками, мужчина даже сегодня представляет несомненный потенциальный интерес для противоположного пола. Но сам он, похоже, пока об этом едва догадывается. Совсем другие мысли не дают покоя - если мы показываем соблазнительно обтянутые ноги, да ещё, не дай бог, пробуем стать на высокий каблук - то это может привлечь исключительно других мужчин. И от гомофобных этих переживаний настолько переклинивает мозги (отступлю от стиля научной публицистики:), что разговаривать с человеком бессмысленно...
Сейчас трудно сказать, в какой мере распределение людей каждого пола по типам эротического восприятия отражает их биологические особенности, а в какой - навязанные обществом традиционные гендерно-ролевые догмы. Это сложный вопрос. Однако гендерные исследования, как и простые наблюдения за жизнью, показывают, что за исторически короткое время типичное поведение и социальные роли, свойственные тому или иному полу, могут разительно меняться. Это можно объяснить только скрытым разнообразием психологических типов, высвобождающихся из-под давления сексистских представлений по мере развития гражданских свобод и открыто заявляющих о себе. Если судить по аналогии с профессиональной и общественной активностью женщин, где за последние сто лет наблюдаются наиболее впечатляющие изменения, то можно полагать, что доля женщин с генетически заданным агрессивным типом эротического восприятия слишком заметна, чтобы её игнорировать. Ещё больше, очевидно, представительниц промежуточного, смешанного типа, который более всего подходит как основа для сексуальной гармонии. Нынешнее распределение типов сексуальности в рамках каждого гендера не отражает естественного, генетически обусловленного разнообразия психотипов. Оно деформировано глубоко въевшимися в социокультурную традицию стереотипами односторонней объект-субъектности в эротике и сексе.
В чистом виде оба рассмотренных типа, реализованные каждый в "своём" гендере, воплощают крайне патриархальную модель отношений женщины и мужчины, в явном виде отвергнутую в современном обществе. Вместе с тем пережитки сексизма дольше и прочнее всего удерживаются как раз в сфере интимных отношений. Именно здесь движение к гармонии происходит наиболее медленно. Инвертированный вариант агрессивно-субмиссивных отношений, нашедший воплощение в культуре БДСМ, ничуть не более привлекателен, поскольку он также связан с унижением и насилием и в этом отношении представляет собой плоть от плоти патриархальной модели существования, от которой мы так долго и трудно уходим. Одним из инструментов, облегчающим такое движение, может стать эстетизация и сексуальная объективация мужского тела как в искусстве и СМИ, так и посредством продвижения альтернативной мужской одежды.
Агрессивное эротическое восприятие тела противоположного пола свободно от "силовых" ассоциаций и более ориентировано на "чистую" эстетику. Основной пружиной сексуального интереса является в данном случае желание обладать этим эстетически совершенным объектом, подчинить его своей воле. В этом, собственно, и заключается "агрессивность", которая здесь понимается с известной долей образности. Этот тип сексуальности считается монополией мужчин, однако всем известно, что он свойствен и определённым типам женщин. В отношении к собственному телу при этом, однако, нет полной аналогии, поскольку это отношение задаётся культурной традицией. Доминирующий в паре мужчина может быть ухожен по минимуму, тогда как у женщины сексуальная агрессия и доминирование сопряжены с ещё большей эротической акцентуацией своего тела, чем в "классическом" случае.
Между этими двумя крайностями лежит целый спектр переходных вариантов, которые встречаются у реальных людей. В условном пространстве признаков они образуют, как сказал бы систематик, гантелевидную структуру. Вблизи одного из полюсов группируется большинство женщин и немногие мужчины, вблизи другого картина зеркально противоположная. Людей, воплощающих в себе оба гармонически сосуществующих типа эротического восприятия и сексуальности, по-видимому, немного. Этот сбалансированный вариант обладает сейчас наименьшей реальностью. Вместе с тем, при всей его производности от двух базовых, он представляет самостоятельный интерес, так как агрессия и подчинение в нём взаимно уравновешены и объединены в гармоничное целое, обеспечивающее партнёрам наибольшую самореализацию в интимных отношениях и наибольшее удовлетворение. Отношения таких (поистине счастливых в эросе) пар характеризуются максимальным разнообразием и гибкостью, включая множество игровых элементов. Они в большей степени основаны на взаимном уважении партнёров и на стремлении доставить наслаждение друг другу; в них лучше реализуются возможности тела каждого из участников любовной игры.
Можно предполагать, что при сбалансированном типе эротического восприятия значительно возрастает значение эстетической составляющей. Вместо одностороннего восхищения красотой женского тела, выступающей как объект потребления, имеет место обмен эмоциями, любование телами друг друга. Естественно, что при этом оказывается востребована всякая атрибутика, обостряющая эротическое восприятие тела за счёт подчёркивания его красоты, прежде всего, эротическая одежда. Сфера применения такой одежды не ограничена любовными утехами. Шлейф чувственности может тянуться уже от выходного наряда, надетого для отдыха и развлечений, и путь к постели окажется не менее увлекательным и приятным, чем финал этой игры.
Надо ли говорить, с каким сопротивлением сталкивается идея эротической демонстрации, объективации мужского тела. Разве мужчина может быть объектом? Один из способов такой демонстрации, как известно, заключается в моделировании тела красивой и тонкой облегающей тканью. Показательно в этом отношении яростное неприятие значительной частью общества идеи возвращения в мужской гардероб колготок и чулок, о котором можно судить по многочисленным дискуссиям в интернете. Из контекста критических высказываний женщин в этих дискуссиях видно, что против выступают, главным образом, те, кто не считает красоту тела существенным мужским достоинством, ставя на первые места силу, надёжность и другие подобные качества. Среди сторонниц такого стиля, напротив, немало таких, кто отдал должное именно красоте мужских ног в столь непривычном виде. Гуляя по улице в юбке или шортах с колготками, мужчина даже сегодня представляет несомненный потенциальный интерес для противоположного пола. Но сам он, похоже, пока об этом едва догадывается. Совсем другие мысли не дают покоя - если мы показываем соблазнительно обтянутые ноги, да ещё, не дай бог, пробуем стать на высокий каблук - то это может привлечь исключительно других мужчин. И от гомофобных этих переживаний настолько переклинивает мозги (отступлю от стиля научной публицистики:), что разговаривать с человеком бессмысленно...
Сейчас трудно сказать, в какой мере распределение людей каждого пола по типам эротического восприятия отражает их биологические особенности, а в какой - навязанные обществом традиционные гендерно-ролевые догмы. Это сложный вопрос. Однако гендерные исследования, как и простые наблюдения за жизнью, показывают, что за исторически короткое время типичное поведение и социальные роли, свойственные тому или иному полу, могут разительно меняться. Это можно объяснить только скрытым разнообразием психологических типов, высвобождающихся из-под давления сексистских представлений по мере развития гражданских свобод и открыто заявляющих о себе. Если судить по аналогии с профессиональной и общественной активностью женщин, где за последние сто лет наблюдаются наиболее впечатляющие изменения, то можно полагать, что доля женщин с генетически заданным агрессивным типом эротического восприятия слишком заметна, чтобы её игнорировать. Ещё больше, очевидно, представительниц промежуточного, смешанного типа, который более всего подходит как основа для сексуальной гармонии. Нынешнее распределение типов сексуальности в рамках каждого гендера не отражает естественного, генетически обусловленного разнообразия психотипов. Оно деформировано глубоко въевшимися в социокультурную традицию стереотипами односторонней объект-субъектности в эротике и сексе.
В чистом виде оба рассмотренных типа, реализованные каждый в "своём" гендере, воплощают крайне патриархальную модель отношений женщины и мужчины, в явном виде отвергнутую в современном обществе. Вместе с тем пережитки сексизма дольше и прочнее всего удерживаются как раз в сфере интимных отношений. Именно здесь движение к гармонии происходит наиболее медленно. Инвертированный вариант агрессивно-субмиссивных отношений, нашедший воплощение в культуре БДСМ, ничуть не более привлекателен, поскольку он также связан с унижением и насилием и в этом отношении представляет собой плоть от плоти патриархальной модели существования, от которой мы так долго и трудно уходим. Одним из инструментов, облегчающим такое движение, может стать эстетизация и сексуальная объективация мужского тела как в искусстве и СМИ, так и посредством продвижения альтернативной мужской одежды.