Гендерная эстетика
Когда мы оцениваем чей-либо наряд, то рассматриваем его как бы с двух разных точек зрения. С позиций стиля как такового (сочетаемость цветов, гармоничность пропорций, линий и т.п.) и со стороны гендерно-нормативной. Самый изысканный женский комплект наверняка утратит всю свою прелесть, если его будет демонстрировать мужчина с типичной внешностью. Это звучит тривиально.
Не столь простым выглядит дело в случае одежды, преодолевающей рамки гендерных ограничений. Мужчина в юбке или платье или, скажем, колготках с шортами может получить низкие оценки, даже если с точки зрения требований "чистого стиля" его наряд безупречен. При этом, однако, наряду с планом настоящего всегда можно представить себе и некий план будущего, в котором такая одежда стала гендерно вполне приемлемой, а соответствующий стиль сложился и устоялся. Соответственно этим двум временным планам возможны и две системы оценок - актуальная и потенциальная.
Представляются очень интересными вопросы - а насколько "стиль как таковой" вообще привязан к гендеру? Можем ли мы быть уверены, что критикуя те или иные силуэты или цветовые решения, мы исходим из чистой эстетики, или же у этой критики есть гендерная подоплёка? Эти вопросы касаются в основном мужской одежды, поскольку в женском костюме, кажется, возможны любые заигрывания с гендером (которые к тому же часто заканчиваются "похищением" очередной вещи из мужского гардероба).
Трудно тут не вспомнить хрестоматийный спор о человеческой красоте из "Лезвия бритвы" И.А.Ефремова, где рассматривалась, главным образом, биологическая подоплёка красоты (включая морфологическую). Продолжая эти мысли, можно применительно к одежде заключить, что костюм, во-первых, учитывает анатомию тела ("нулевое" требование, связанное с элементарным удобством) и, во-вторых, выступает как его своеобразное продолжение, рукотворная надстройка над телом. Соответственно, морфология костюма как-то отражает или даже подчёркивает морфологию тела его носителя, что выражается в едином "стиле" тела и одежды. Это может затрагивать как сравнительно простые характеристики, например, робустность-грацильность, текстурированность-гладкость, так и более сложные. Соответственно, эстетичность наряда будет зависеть от того, насколько удачно соблюдено указанное выше стилевое единство. Так, большинству мужчин не идут туфли на шпильках, поскольку эта форма каблука и всей туфли хорошо перекликается с тонкими щиколотками и более стройными линиями женских ног и плохо сочетается с более массивными и грубыми формами ног мужских.
По существу, данный критерий эстетичности относится не к гендеру, а к биологическому полу и не имеет выраженного полоролевого измерения. Вторжение гендера в эстетику происходит там, где костюм начинают воспринимать как текст и оценивают смысл заключенного в этом тексте послания. Эта оценка может быть различной в зависимости от тезауруса оценивающего. Например, вид мужчины в трикотажном платье-тунике и высоких сапогах без каблука у одних респондентов вызывает исторические ассоциации, тогда как другие могут отождествлять его с девицей лёгкого поведения. По той простой причине, что быть сексуальным объектом, по глубоко укоренившемуся представлению - женская привилегия. Ну а те же шпильки, как легко догадаться, - отличная мишень для критики теперь уже с гендерных позиций.
Гендерно ненормативная одежда для большей части публики выглядит андрогинно, причём чаще всего это мозаичная андрогинность. Практика показывает, что для преодоления этого впечатления приходится подчёркивать и выпячивать маскулинные элементы этой мозаики, что едва ли идёт на пользу эстетике во внегендерном понимании. Например, "женственность" юбки пытаются скомпенсировать грубой и тяжёлой обувью, а в платье без меча со щитом лучше и не появляться :)
Думается, что эту двойственность необходимо постоянно иметь в виду и различать проблемы дизайна альтернативной одежды и её продвижения.
UPD: добавлено два абзаца (10.10.2011).
Не столь простым выглядит дело в случае одежды, преодолевающей рамки гендерных ограничений. Мужчина в юбке или платье или, скажем, колготках с шортами может получить низкие оценки, даже если с точки зрения требований "чистого стиля" его наряд безупречен. При этом, однако, наряду с планом настоящего всегда можно представить себе и некий план будущего, в котором такая одежда стала гендерно вполне приемлемой, а соответствующий стиль сложился и устоялся. Соответственно этим двум временным планам возможны и две системы оценок - актуальная и потенциальная.
Представляются очень интересными вопросы - а насколько "стиль как таковой" вообще привязан к гендеру? Можем ли мы быть уверены, что критикуя те или иные силуэты или цветовые решения, мы исходим из чистой эстетики, или же у этой критики есть гендерная подоплёка? Эти вопросы касаются в основном мужской одежды, поскольку в женском костюме, кажется, возможны любые заигрывания с гендером (которые к тому же часто заканчиваются "похищением" очередной вещи из мужского гардероба).
Трудно тут не вспомнить хрестоматийный спор о человеческой красоте из "Лезвия бритвы" И.А.Ефремова, где рассматривалась, главным образом, биологическая подоплёка красоты (включая морфологическую). Продолжая эти мысли, можно применительно к одежде заключить, что костюм, во-первых, учитывает анатомию тела ("нулевое" требование, связанное с элементарным удобством) и, во-вторых, выступает как его своеобразное продолжение, рукотворная надстройка над телом. Соответственно, морфология костюма как-то отражает или даже подчёркивает морфологию тела его носителя, что выражается в едином "стиле" тела и одежды. Это может затрагивать как сравнительно простые характеристики, например, робустность-грацильность, текстурированность-гладкость, так и более сложные. Соответственно, эстетичность наряда будет зависеть от того, насколько удачно соблюдено указанное выше стилевое единство. Так, большинству мужчин не идут туфли на шпильках, поскольку эта форма каблука и всей туфли хорошо перекликается с тонкими щиколотками и более стройными линиями женских ног и плохо сочетается с более массивными и грубыми формами ног мужских.
По существу, данный критерий эстетичности относится не к гендеру, а к биологическому полу и не имеет выраженного полоролевого измерения. Вторжение гендера в эстетику происходит там, где костюм начинают воспринимать как текст и оценивают смысл заключенного в этом тексте послания. Эта оценка может быть различной в зависимости от тезауруса оценивающего. Например, вид мужчины в трикотажном платье-тунике и высоких сапогах без каблука у одних респондентов вызывает исторические ассоциации, тогда как другие могут отождествлять его с девицей лёгкого поведения. По той простой причине, что быть сексуальным объектом, по глубоко укоренившемуся представлению - женская привилегия. Ну а те же шпильки, как легко догадаться, - отличная мишень для критики теперь уже с гендерных позиций.
Гендерно ненормативная одежда для большей части публики выглядит андрогинно, причём чаще всего это мозаичная андрогинность. Практика показывает, что для преодоления этого впечатления приходится подчёркивать и выпячивать маскулинные элементы этой мозаики, что едва ли идёт на пользу эстетике во внегендерном понимании. Например, "женственность" юбки пытаются скомпенсировать грубой и тяжёлой обувью, а в платье без меча со щитом лучше и не появляться :)
Думается, что эту двойственность необходимо постоянно иметь в виду и различать проблемы дизайна альтернативной одежды и её продвижения.
UPD: добавлено два абзаца (10.10.2011).