Тиха украинская ночь
ТВ и радио напропалую взялись насаждать ударение в прилагательном "украинский" на третий слог: украинский. Такой настойчивости за ними ранее не замечалось. Слух режет просто отчаянно. Конечно же, всегда можно сказать, что, с учётом места ударения в мотивирующем существительном, там ему и место: УкраИна - украИнский. И многочисленные словари и справочные порталы поддакнут - украИнский и никак иначе. Как в русском, так и в украинском языке. Но до сих пор в ходу, в том числе и в телерадиоязыке, была именно форма с ударением на втором слоге. Как-то ещё со времён пушкинской "Полтавы" повелось и всех устраивало. И в Полтаве реальной, где я вырос, говорили точно так же, причём независимо от выбора языка: укрАинский язык, укрАїнська мова.
Сопротивляться мощи современных СМИ - дело практически безнадёжное, поэтому не удивлюсь, если уже многие последовали этому нелепому примеру. Но это явно не тот случай, когда литературная норма следует за узусом. В данном случае новая норма по каким-то соображениям искусственно навязывается. Обыденная речь воспринимается как досадная помеха воплощению в жизнь некоей красивой и логичной схемы, под которую хотят отформатировать наши мозги. Думаю, что термин "граммар-наци" придуман как раз для таких случаев.
Как известно, хороним "Украина" (польск. Ukraina) изначально, начиная с конца 16 в., обозначал земли периферийных воеводств Речи Посполитой - Киевского, Брацлавского и Черниговского. Слово "украина" с первоначальным значением "краевые, окраинные территории" стало использоваться в качестве имени собственного. Примечательно, что в польском языке понятие окраины обозначается иначе - kraniec или kresy. "Ukraina", таким образом, является заимствованием из русского языка. Естественно, это слово было оформлено по законам польского языка и получило принятое в нём ударение на предпоследний слог. В то же время в речи русского населения упомянутых воеводств ударение в нём, как и в слове "окраина", падало на второй слог: укрАина, что на письме часто передавалось как хорошо известное всем "Украйна".
В русском (как и в украинском) языке слова Украина и Украйна долгое время сосуществовали на равных, но в конце концов в официальном, деловом и газетно-журнальном стилях речи по понятным причинам возобладал польский вариант, а "Украйна" сохранилась только в художественной литературе и местами в разговорной речи. Однако судьба производного прилагательного сложилась иначе. В отличие от хоронима, где очевидным приоритетом пользовалась форма, взятая из языка оккупационных властей, русское прилагательное "укрАинский" такой конкуренции не испытывало, поскольку здесь противопоставлялись уже не варианты названия территории, а грамматики языков. Заимствовать чуждую русскому языку акцентологическую форму не имело никакого смысла. Так возник своеобразный акцентологический супплетивизм - образование форм слова от другой основы. Мотивирующее слово стало использоваться польское, а производные от него остались русскими: УкраИна, но: укрАинский, укрАинец. Этнохороним "укрАинец" действительно стал восприниматься как устаревший, а вот прилагательное до этой оголтелой атаки, развёрнутой вещательными СМИ, успешно держалось.
Теперь же, судя по всему, наши Угрюм-Бурчеевы от лингвистики вознамерились освободить плац от лишнего хлама и выровнять всё строго по ранжиру. Дабы в досужих головах ненужные вопросы не рождались.
Сопротивляться мощи современных СМИ - дело практически безнадёжное, поэтому не удивлюсь, если уже многие последовали этому нелепому примеру. Но это явно не тот случай, когда литературная норма следует за узусом. В данном случае новая норма по каким-то соображениям искусственно навязывается. Обыденная речь воспринимается как досадная помеха воплощению в жизнь некоей красивой и логичной схемы, под которую хотят отформатировать наши мозги. Думаю, что термин "граммар-наци" придуман как раз для таких случаев.
Как известно, хороним "Украина" (польск. Ukraina) изначально, начиная с конца 16 в., обозначал земли периферийных воеводств Речи Посполитой - Киевского, Брацлавского и Черниговского. Слово "украина" с первоначальным значением "краевые, окраинные территории" стало использоваться в качестве имени собственного. Примечательно, что в польском языке понятие окраины обозначается иначе - kraniec или kresy. "Ukraina", таким образом, является заимствованием из русского языка. Естественно, это слово было оформлено по законам польского языка и получило принятое в нём ударение на предпоследний слог. В то же время в речи русского населения упомянутых воеводств ударение в нём, как и в слове "окраина", падало на второй слог: укрАина, что на письме часто передавалось как хорошо известное всем "Украйна".
В русском (как и в украинском) языке слова Украина и Украйна долгое время сосуществовали на равных, но в конце концов в официальном, деловом и газетно-журнальном стилях речи по понятным причинам возобладал польский вариант, а "Украйна" сохранилась только в художественной литературе и местами в разговорной речи. Однако судьба производного прилагательного сложилась иначе. В отличие от хоронима, где очевидным приоритетом пользовалась форма, взятая из языка оккупационных властей, русское прилагательное "укрАинский" такой конкуренции не испытывало, поскольку здесь противопоставлялись уже не варианты названия территории, а грамматики языков. Заимствовать чуждую русскому языку акцентологическую форму не имело никакого смысла. Так возник своеобразный акцентологический супплетивизм - образование форм слова от другой основы. Мотивирующее слово стало использоваться польское, а производные от него остались русскими: УкраИна, но: укрАинский, укрАинец. Этнохороним "укрАинец" действительно стал восприниматься как устаревший, а вот прилагательное до этой оголтелой атаки, развёрнутой вещательными СМИ, успешно держалось.
Теперь же, судя по всему, наши Угрюм-Бурчеевы от лингвистики вознамерились освободить плац от лишнего хлама и выровнять всё строго по ранжиру. Дабы в досужих головах ненужные вопросы не рождались.