Дневник ЧАЭ 2009. 24 июля
24 июля 2009 г.
Встали с опозданием, вместо пяти часов в шесть тридцать, спешно
позавтракали, пошли. Я - как проводник. Взошли на первый ряд
сопок. Вадим стал любоваться видами, просил фотоаппарат. Далее
пошли по кочкам и мокрой тундре. Митя просил идти не опережая
его, что бы он успевал видеть птиц. Несколько раз он примеривался
к журавлям, наконец, один раз сделала вылазку, в прямом смысле,
к журавлям. Пополз на коленях максимально близко. Когда они
взлетели, два раза выстрелил. Мимо. Идти довольно далеко и
утомительно. Вдоль берега - невозможно, так как лежит снежно-
ледяная подушка на склоне берега. Стал виден Нунямо. Подошли к
реке. В 2006 я её как-то легко переходил (возможно в болотниках). В
этот раз я не увидел прохода. Много камней по которым можно
доскакать за середину, но потом у берега быстро, бурляще и глубоко
бьются река. Решил подняться чуть выше (там воды должно быть
меньше). Тот же вид. Вроде издалека видны многие камни
выглядывающие из воды, а подходишь - там расстояние уже
невозможное для простого перехода. Я всё поднимался выше,
раздражаясь и недоумевая, где же здесь ходил трактор (есть
тракторная колея Пинакуль - Нунямо). Увидел, что Вадим тоже
поднимается за мной, выискивая переход. Тут я услышал выстрел и
обнаружил Митю на другом берегу. Значит он успешно нашёл брод,
а я тут только теряю время! Я даже подумал, что Митя выстрелом
привлекает наше внимание к ему известному переходу. Но Вадим
уже решил переходить экстремально и снимал всё с себя, стоя на
камне. Потом он начал переход, помогая себе рукой (!), по плечо
опуская её в холднющюю воду. Мне это не понравилось и я,
доскакав до того камня, повернул обратно, помятуя, что видел две
брошенные старые лопаты. Одна из них должна стать мне шестом. Я
спустился снова к тому месту, где вначале хотел переходить. Митя
наблюдал за мной с другой стороны. Я пытался жестами спросить у
него, какое место наилучшее для перехода, но он меня не понимал и
в свою очередь пытался что-то узнать у меня. Я под его взором
скакал по камням примериваясь к переходу вброд уже в воде,
главное было не провалиться выше пояса, и не оступиться или
свалиться под напором воды. Кстати, лопата моя переломилась
пополам, и пришлось довольствоваться каким-то жезлом, а не
полноценной лопатой. Наконец я решился и быстро перебрался к
Мите. Оказывается, Митя сразу решил переходить вброд, не боясь
течения и выбирая места под большими камнями, хоть там и глубже,
но не так быстро течение и не поскользнёшься. У меня же он хотел
спросить, куда подевались мои штаны, ибо мой серьёзный вид в
ушанке, куртке, с лопатой и в сапогах на босу ногу вызывал у него
восторг. Оказывается Митя стрелял вовсе не для привлечения
нашего внимания, а по птичкам.
Втроём устроились на лавке у домиков охотников, подкрепились
рыбой, хлебом и водой. Потом разделились. Митя пошёл
осматривать окрестности в поисках костей и главное - собачьих
черепов, а мы с Вадимиом - к осыпающейся старой землянке. Но,
как Митя не нашёл особо интересных вещей, так и мы с Вадимом.
Только несколько кусков керамики, да два осколка каменных ноже
(и те потом Вадим потерял). Двинулись к кладбищу. Нашли его на
склоне. Фотографировал полуистлевшие гробы, высовывающиеся из
разрозненных каменных кладок. Было видно, какие вещи клали
умершему в гроб. Обычно это посуда - чайники, чашки, тарелки
(фарфор и фаянс 60-х годов), личные вещи - расчёска, например,
встречались рядом лежащие нарты (вернее то, что от них осталось),
иногда инструменты (столярные). Попалась швейная машинка. Снова
(как в 2006) обратили внимание на то, что у черепов обрезана
верхняя часть, обычно валялась недалеко. Единственное
объяснение: Нунямо недалеко от Лаврентия с его районной
больницей. Может быть умерших возили туда зимой на нартах,
летом на лодке, и там патологоанатом делал такое детальное
вскрытие. Естественно теперь, когда посёлки далеки и, наверное,
энтузиазма у врачей поубавилось, такого не делают.
Решили возвращаться. Начальник нас отпускал до шести часов
вечера. Уже было начало третьего. Подошли к реке. Митя
предложил пойти ниже, там где перешли мы, но мне показалось это
лишней тратой времени, и я предложил перейти здесь - всё равно
мочиться основательно. Но первым в воду я не полез. Митя дошёл
до середины и начал искать путь дальнейшего перехода, всё
получалось выше пояса, что крайне нежелательно. Глядя на него
Вадим тоже пошёл. Тут Митя стал возвращаться. Я решил пойти
выше и в результате начал делать переход в том месте, где Вадим
шёл переправляться сначала, с того берега на этот. Когда я начал
переход, то видел, как Митя пошёл ниже, а Вадим был уже в метрах
пяти от того берега, хотя оставалось самое открытая вода. Я
проскочил на другой берег и довольный стал взбираться на высокий
склон, видя, что там дальше не болотистая тундра, а вполне твёрдая
поверхность, так как невдалеке каменистая сопочка.
Оказалось в дальнейшем, что это была ошибка. По всем канонам
надо было или договариваться заранее, где встречаемся, или не
идти, пока не найдешь всех остальных.
Я думал - увижу их где-то слева от себя. Но там была пустая тундра.
Я прошёл ещё до возвышенности, чтоб посмотреть подальше, снова
никого не увидел. Посидел на камне, никого нет. Чертыхаясь от того,
что пропал весь «задел» ровной и твердой дороги, впустую потерял
время, вернулся к реке, в то место, откуда должны были бы
появиться мои спутники. Увидел весь участок реки, на котором были
переходы. НИКОГО НЕТ!
Это меня неприятно поразило. Понимая, что теперь остаётся
времени в обрез ждать тут, вроде, смысла не имеет, я зашагал в
Пинакуль один. По дороге я оглядывался. Но ребят так и не увидел.
Нашёл тракторную колею, через некоторое время услышал где-то
выстрел. Вроде, сзади. Но возвращаться второй раз мне уж не
хотелось, тем более я начал сомневаться - точно ли выстрел был
сзади? Да и прошлый выстрел Мити был не сигнальным а
охотничьим, может и сейчас он где-то стреляет по птицам, а мне не
видно где. Долго шёл по колее, пришлось на подходе к
пинакульским сопкам четырежды (или трижды?) спускаться в
глубокие русла ручьёв. В конце я устал и опоздал на сорок пять
минут. То есть пришёл в 18.45. Конечно, Мити с Вадимом не было.
Как можно бодрее сказал начальникам, что они идут сзади,
наверное, но я их потерял при переходе через реку у Нунямо.
Петровна тут же сказала, что сделает со мной, если выяснится, что
ребята там меня безуспешно ищут. Я ужасно устал и только пил чай.
Начальники внешне были спокойны, но через полчаса решили пойти
на сопку с петровненским биноклем. Я, честно говоря, думал, что
мои напарники вернуться часам к девяти. Единственное, что
радовало - вездехорда ещё не было. Когда начальники взошли на
сопку, с другой стороны, не откуда пришёл я, а откуда мы уходили,
появилась моя потерянная пара. Они спокойно подощли к нам, и тут
стало понятно, как мы разминулись. Не увидев меня, после перехода
реки они пошли вверх, как им казалось ко мне. Прошли то место где
я переходил (из-за скалы они точно не видели моего перехода),
пошли дальше и дошли до снежников у берегов, где уж точно меня
не могло быть. Видно в этот момент я и подошел обратно к реке,
естественно, никого не увидев.
Тогда Митя решил остаться на месте и дать мне сигнал, для этого
Вадим развёл огонь с дымом (бросил мох), а Митя поднялся наверх
и выстрелил. Я не отозвался. По решению Мити, они разошлись и
один пошёл повыше - по колее, а другой шёл тундрой пониже,
ближе к морю. Наконец Митя (опытный охотник!) опознал отпечатки
моих ботинок-сапог на колее и они успокоились.
Легли спать. Вездехода так и не было. Начальник предположил, что
он придёт среди ночи.
Встали с опозданием, вместо пяти часов в шесть тридцать, спешно
позавтракали, пошли. Я - как проводник. Взошли на первый ряд
сопок. Вадим стал любоваться видами, просил фотоаппарат. Далее
пошли по кочкам и мокрой тундре. Митя просил идти не опережая
его, что бы он успевал видеть птиц. Несколько раз он примеривался
к журавлям, наконец, один раз сделала вылазку, в прямом смысле,
к журавлям. Пополз на коленях максимально близко. Когда они
взлетели, два раза выстрелил. Мимо. Идти довольно далеко и
утомительно. Вдоль берега - невозможно, так как лежит снежно-
ледяная подушка на склоне берега. Стал виден Нунямо. Подошли к
реке. В 2006 я её как-то легко переходил (возможно в болотниках). В
этот раз я не увидел прохода. Много камней по которым можно
доскакать за середину, но потом у берега быстро, бурляще и глубоко
бьются река. Решил подняться чуть выше (там воды должно быть
меньше). Тот же вид. Вроде издалека видны многие камни
выглядывающие из воды, а подходишь - там расстояние уже
невозможное для простого перехода. Я всё поднимался выше,
раздражаясь и недоумевая, где же здесь ходил трактор (есть
тракторная колея Пинакуль - Нунямо). Увидел, что Вадим тоже
поднимается за мной, выискивая переход. Тут я услышал выстрел и
обнаружил Митю на другом берегу. Значит он успешно нашёл брод,
а я тут только теряю время! Я даже подумал, что Митя выстрелом
привлекает наше внимание к ему известному переходу. Но Вадим
уже решил переходить экстремально и снимал всё с себя, стоя на
камне. Потом он начал переход, помогая себе рукой (!), по плечо
опуская её в холднющюю воду. Мне это не понравилось и я,
доскакав до того камня, повернул обратно, помятуя, что видел две
брошенные старые лопаты. Одна из них должна стать мне шестом. Я
спустился снова к тому месту, где вначале хотел переходить. Митя
наблюдал за мной с другой стороны. Я пытался жестами спросить у
него, какое место наилучшее для перехода, но он меня не понимал и
в свою очередь пытался что-то узнать у меня. Я под его взором
скакал по камням примериваясь к переходу вброд уже в воде,
главное было не провалиться выше пояса, и не оступиться или
свалиться под напором воды. Кстати, лопата моя переломилась
пополам, и пришлось довольствоваться каким-то жезлом, а не
полноценной лопатой. Наконец я решился и быстро перебрался к
Мите. Оказывается, Митя сразу решил переходить вброд, не боясь
течения и выбирая места под большими камнями, хоть там и глубже,
но не так быстро течение и не поскользнёшься. У меня же он хотел
спросить, куда подевались мои штаны, ибо мой серьёзный вид в
ушанке, куртке, с лопатой и в сапогах на босу ногу вызывал у него
восторг. Оказывается Митя стрелял вовсе не для привлечения
нашего внимания, а по птичкам.
Втроём устроились на лавке у домиков охотников, подкрепились
рыбой, хлебом и водой. Потом разделились. Митя пошёл
осматривать окрестности в поисках костей и главное - собачьих
черепов, а мы с Вадимиом - к осыпающейся старой землянке. Но,
как Митя не нашёл особо интересных вещей, так и мы с Вадимом.
Только несколько кусков керамики, да два осколка каменных ноже
(и те потом Вадим потерял). Двинулись к кладбищу. Нашли его на
склоне. Фотографировал полуистлевшие гробы, высовывающиеся из
разрозненных каменных кладок. Было видно, какие вещи клали
умершему в гроб. Обычно это посуда - чайники, чашки, тарелки
(фарфор и фаянс 60-х годов), личные вещи - расчёска, например,
встречались рядом лежащие нарты (вернее то, что от них осталось),
иногда инструменты (столярные). Попалась швейная машинка. Снова
(как в 2006) обратили внимание на то, что у черепов обрезана
верхняя часть, обычно валялась недалеко. Единственное
объяснение: Нунямо недалеко от Лаврентия с его районной
больницей. Может быть умерших возили туда зимой на нартах,
летом на лодке, и там патологоанатом делал такое детальное
вскрытие. Естественно теперь, когда посёлки далеки и, наверное,
энтузиазма у врачей поубавилось, такого не делают.
Решили возвращаться. Начальник нас отпускал до шести часов
вечера. Уже было начало третьего. Подошли к реке. Митя
предложил пойти ниже, там где перешли мы, но мне показалось это
лишней тратой времени, и я предложил перейти здесь - всё равно
мочиться основательно. Но первым в воду я не полез. Митя дошёл
до середины и начал искать путь дальнейшего перехода, всё
получалось выше пояса, что крайне нежелательно. Глядя на него
Вадим тоже пошёл. Тут Митя стал возвращаться. Я решил пойти
выше и в результате начал делать переход в том месте, где Вадим
шёл переправляться сначала, с того берега на этот. Когда я начал
переход, то видел, как Митя пошёл ниже, а Вадим был уже в метрах
пяти от того берега, хотя оставалось самое открытая вода. Я
проскочил на другой берег и довольный стал взбираться на высокий
склон, видя, что там дальше не болотистая тундра, а вполне твёрдая
поверхность, так как невдалеке каменистая сопочка.
Оказалось в дальнейшем, что это была ошибка. По всем канонам
надо было или договариваться заранее, где встречаемся, или не
идти, пока не найдешь всех остальных.
Я думал - увижу их где-то слева от себя. Но там была пустая тундра.
Я прошёл ещё до возвышенности, чтоб посмотреть подальше, снова
никого не увидел. Посидел на камне, никого нет. Чертыхаясь от того,
что пропал весь «задел» ровной и твердой дороги, впустую потерял
время, вернулся к реке, в то место, откуда должны были бы
появиться мои спутники. Увидел весь участок реки, на котором были
переходы. НИКОГО НЕТ!
Это меня неприятно поразило. Понимая, что теперь остаётся
времени в обрез ждать тут, вроде, смысла не имеет, я зашагал в
Пинакуль один. По дороге я оглядывался. Но ребят так и не увидел.
Нашёл тракторную колею, через некоторое время услышал где-то
выстрел. Вроде, сзади. Но возвращаться второй раз мне уж не
хотелось, тем более я начал сомневаться - точно ли выстрел был
сзади? Да и прошлый выстрел Мити был не сигнальным а
охотничьим, может и сейчас он где-то стреляет по птицам, а мне не
видно где. Долго шёл по колее, пришлось на подходе к
пинакульским сопкам четырежды (или трижды?) спускаться в
глубокие русла ручьёв. В конце я устал и опоздал на сорок пять
минут. То есть пришёл в 18.45. Конечно, Мити с Вадимом не было.
Как можно бодрее сказал начальникам, что они идут сзади,
наверное, но я их потерял при переходе через реку у Нунямо.
Петровна тут же сказала, что сделает со мной, если выяснится, что
ребята там меня безуспешно ищут. Я ужасно устал и только пил чай.
Начальники внешне были спокойны, но через полчаса решили пойти
на сопку с петровненским биноклем. Я, честно говоря, думал, что
мои напарники вернуться часам к девяти. Единственное, что
радовало - вездехорда ещё не было. Когда начальники взошли на
сопку, с другой стороны, не откуда пришёл я, а откуда мы уходили,
появилась моя потерянная пара. Они спокойно подощли к нам, и тут
стало понятно, как мы разминулись. Не увидев меня, после перехода
реки они пошли вверх, как им казалось ко мне. Прошли то место где
я переходил (из-за скалы они точно не видели моего перехода),
пошли дальше и дошли до снежников у берегов, где уж точно меня
не могло быть. Видно в этот момент я и подошел обратно к реке,
естественно, никого не увидев.
Тогда Митя решил остаться на месте и дать мне сигнал, для этого
Вадим развёл огонь с дымом (бросил мох), а Митя поднялся наверх
и выстрелил. Я не отозвался. По решению Мити, они разошлись и
один пошёл повыше - по колее, а другой шёл тундрой пониже,
ближе к морю. Наконец Митя (опытный охотник!) опознал отпечатки
моих ботинок-сапог на колее и они успокоились.
Легли спать. Вездехода так и не было. Начальник предположил, что
он придёт среди ночи.