ЧАЭ 2001. 2 июля. Анадырь.
2 июля, понедельник. Анадырь.
Встали, позавтракали, Миша и Кирилл пошли на добычу возможностей полёта в Лаврентия (тут надо добавить, то, чего я в своём дневнике, не считал нужным пояснять: мы едем на раскопки в Чукотский район и должны из Анадыря добраться до райцентра, это село Лаврентия, но рейсы местной авиации бывают только раз в неделю и билетов не достать). Я снова пошёл в город. Посетил школу, убедился, что в тексте правил «чистота речи» (видно, чтоб меньше матерились) заменена «чистой рук» (наверное, при переписывании ошиблись). Прошёл по этажам (в школе ведётся глобальный ремонт и есть доступ на этажи). Все фрески, которые в 1974-75 сделали какие-то художники (заезжие? Магаданские?), давно закрашены. Остался только А.М.Горький (ведь школа была его имени), но вместо глаз у него бельма - школьники, (а кто ж ещё?) прочистили до штукатурки. Позвонил Стешенко - нет никого. Пошёл к нему и встретил его идущим от сараев. Он переоделся и мы пошли в администрацию - там Таня работает завхозом. Администрация ЧАО, после того как большое здание за памятником Ленину на площади оказалось аварийным (под ним начала таять мерзлота), отобрала здание администрации морского порта. Но Тани на месте не оказалось. Постояли у окна, посмотрели на лиман. Пошли на улицу. Володя рассказал, как работал художником-оформителем в «санпросвещении». Проработал три месяца, не ужился с начальницей. Мы расстались. Я снова вернулся в администрацию. Таня пришла, мы с ней немного пообщались в коридоре и договорились встретиться в 18 часов.
Я пошёл на кладбище. Разыскал там могилы трех Берёзкиных, видел могилы Вольфсона и Калинкина. Барышникова так и не нашёл. Пошёл обратно, меня подобрал УАЗик, видимо с родственниками недавно умершего человека, которые ездили договариваться о могиле. Пришёл домой. Меня, оказывается, искали, нужен паспорт для покупки билетов на Лаврентия. Пошёл в музей, оттуда позвонили в департамент культуры. Паспорт пока не нужен. Я пошёл обратно, купил за 25 руб. шоколадку для Тани. Шоколад есть магазинах и по 30 и 50 руб. (По моему, тогда это было в пять-десять раз дороже чем тогда в Москве.) Вернулся домой, пообедать. Зашёл в галерею, там Миша Бронштейн. А пеликены за 280 и 380 руб., а большой за 2.500 (!). Оттуда сбегал в книжный магазин (единственный обнаруженный в городе и работающий, но только с 16 до 18 часов). «Учёт». Пошёл к Тане. Сидел у неё в кабинете. За ней - компьютер, перед ней - разобранная барная стойка, купленная при Назарове. Вскипятила чай. Угощала конфетами и печеньем. Рассказал о себе и детях. Она вернулась в Анадырь в 91 году. Ещё работала диктором радио и ТВ Надя Махова, наша одноклассница (замужем за военным). Таня после школы училась в АПУ вместе с Галкой Птушко. У Тани двое детей 10 лет и 3 года (т.е. в 91 приехала рожать в Анадырь). Таня теперь работает в администрации Абрамовича, видно поэтому получила трёхкомнатную квартиру (с доме постройки конца 60-х), где на первом этаже раньше была поликлиника. Эти дома почему-то называют здесь «хрущёвками», видно приезжим они кажутся старше лет на семь. Таня говорит, что после долгого перерыва в Анадыре появились объявления о приёме людей на работу - начал действовать рыбоперерабатывающий завод. У Тани компьютер, как я уже упоминал, но она на нем работать ещё не умеет. Абрамович поставил компьютеры всем, вплоть до курьеров и уборщиц (сейчас компьютер на рабочем месте кажется обыденностью, но в 2001 компьютеры были признаком будущего, у меня, например, компьютер появился только в 2004. В 2001, надо сказать, Абрамович только что выиграл выборы, я видел в городе всё ещё не снятые листовки-наклейки с Абрамовичем). Таня едет с детьми 9 июля в Москву (далее в Анапу по путёвке). Завтра зайду к Птушко (другой однокласснице).
Кирилл с Димой действовали на той стороне лимана, где аэропорт и можно как-то договориться на доставку нас в Лаврентия. Миша с кем-то дежурил в департаменте, оставшиеся (в том числе номинально я) сидели на вещах в общежитии.
Встали, позавтракали, Миша и Кирилл пошли на добычу возможностей полёта в Лаврентия (тут надо добавить, то, чего я в своём дневнике, не считал нужным пояснять: мы едем на раскопки в Чукотский район и должны из Анадыря добраться до райцентра, это село Лаврентия, но рейсы местной авиации бывают только раз в неделю и билетов не достать). Я снова пошёл в город. Посетил школу, убедился, что в тексте правил «чистота речи» (видно, чтоб меньше матерились) заменена «чистой рук» (наверное, при переписывании ошиблись). Прошёл по этажам (в школе ведётся глобальный ремонт и есть доступ на этажи). Все фрески, которые в 1974-75 сделали какие-то художники (заезжие? Магаданские?), давно закрашены. Остался только А.М.Горький (ведь школа была его имени), но вместо глаз у него бельма - школьники, (а кто ж ещё?) прочистили до штукатурки. Позвонил Стешенко - нет никого. Пошёл к нему и встретил его идущим от сараев. Он переоделся и мы пошли в администрацию - там Таня работает завхозом. Администрация ЧАО, после того как большое здание за памятником Ленину на площади оказалось аварийным (под ним начала таять мерзлота), отобрала здание администрации морского порта. Но Тани на месте не оказалось. Постояли у окна, посмотрели на лиман. Пошли на улицу. Володя рассказал, как работал художником-оформителем в «санпросвещении». Проработал три месяца, не ужился с начальницей. Мы расстались. Я снова вернулся в администрацию. Таня пришла, мы с ней немного пообщались в коридоре и договорились встретиться в 18 часов.
Я пошёл на кладбище. Разыскал там могилы трех Берёзкиных, видел могилы Вольфсона и Калинкина. Барышникова так и не нашёл. Пошёл обратно, меня подобрал УАЗик, видимо с родственниками недавно умершего человека, которые ездили договариваться о могиле. Пришёл домой. Меня, оказывается, искали, нужен паспорт для покупки билетов на Лаврентия. Пошёл в музей, оттуда позвонили в департамент культуры. Паспорт пока не нужен. Я пошёл обратно, купил за 25 руб. шоколадку для Тани. Шоколад есть магазинах и по 30 и 50 руб. (По моему, тогда это было в пять-десять раз дороже чем тогда в Москве.) Вернулся домой, пообедать. Зашёл в галерею, там Миша Бронштейн. А пеликены за 280 и 380 руб., а большой за 2.500 (!). Оттуда сбегал в книжный магазин (единственный обнаруженный в городе и работающий, но только с 16 до 18 часов). «Учёт». Пошёл к Тане. Сидел у неё в кабинете. За ней - компьютер, перед ней - разобранная барная стойка, купленная при Назарове. Вскипятила чай. Угощала конфетами и печеньем. Рассказал о себе и детях. Она вернулась в Анадырь в 91 году. Ещё работала диктором радио и ТВ Надя Махова, наша одноклассница (замужем за военным). Таня после школы училась в АПУ вместе с Галкой Птушко. У Тани двое детей 10 лет и 3 года (т.е. в 91 приехала рожать в Анадырь). Таня теперь работает в администрации Абрамовича, видно поэтому получила трёхкомнатную квартиру (с доме постройки конца 60-х), где на первом этаже раньше была поликлиника. Эти дома почему-то называют здесь «хрущёвками», видно приезжим они кажутся старше лет на семь. Таня говорит, что после долгого перерыва в Анадыре появились объявления о приёме людей на работу - начал действовать рыбоперерабатывающий завод. У Тани компьютер, как я уже упоминал, но она на нем работать ещё не умеет. Абрамович поставил компьютеры всем, вплоть до курьеров и уборщиц (сейчас компьютер на рабочем месте кажется обыденностью, но в 2001 компьютеры были признаком будущего, у меня, например, компьютер появился только в 2004. В 2001, надо сказать, Абрамович только что выиграл выборы, я видел в городе всё ещё не снятые листовки-наклейки с Абрамовичем). Таня едет с детьми 9 июля в Москву (далее в Анапу по путёвке). Завтра зайду к Птушко (другой однокласснице).
Кирилл с Димой действовали на той стороне лимана, где аэропорт и можно как-то договориться на доставку нас в Лаврентия. Миша с кем-то дежурил в департаменте, оставшиеся (в том числе номинально я) сидели на вещах в общежитии.