"9 термидора" Алданова
Я как-то говорила что, если советовать романы про эпоху ВФР, я бы рекомендовала "Боги жаждут" Франса и "9 термидора" Алданова. Сегодня хочу выставить кусочек из второй книги. Просто чтобы было понятно почему я так говорю.
"Обстановка небольшой гостиной Дюпле была проникнута строгим республиканским духом. На одной стене комнаты висел большой портрет Робеспьера; по бокам от него в дорогих рамах, выпиленных самим столяром, красовались "Декларация прав человека и гражданина" и недавнее постановление Конвента, принятое по предложению диктатора: "Французский народ признает Верховное Существо и бессмертие души". Можно было прочесть на стенах и на мебели разные республиканские изречения, вроде: "Ici on s'honore du titre de citoyen" или "La vigilance et la justice caractИrisent un peuple libre". ["Здесь гордятся званием гражданина... Бдительность и правосудие отличают свободный народ" (франц.)] Но молодежь, которая переполняла гостиную в этот июльский день, была настроена менее строго.
Антуан Сен-Жюст. 1793. Неизвестный художник, возможно, Герен или Юбер. Карнавале.
Здесь царил красавец Сен-Жюст, недавно приехавший из армии. В обществе юных Дюпле Сен-Жюст забывал, что он могущественный член Конвента и столп Комитета Общественного Спасения, оставлял на время свою зачем-то, в подражание кому-то, им на себя надетую маску холодного бесстрастия и становился милым, веселым юношей. В нем точно просыпался прежний дореволюционный Сен-Жюст, автор легкомысленных поэм к герой беспутных похождений. (Сам он вспоминал о своем прошлом с ужасом; по его глубокому убеждению, он тогда, сочиняя "L'Organt", был дурным и вредным гражданином, а теперь, гильотинируя людей, делал святое дело.) В своем нарядном летнем костюме, которому придавали особенно живописный вид пышный франтовской галстучек, тайно скопированный в свое время у августейшего якобинца Филиппа Эгалите, и длинный пистолет с золоченой насечкой и с высоким сложным курком, снисходительно разряженный владельцем по требованию мадам Дюпле, Сен-Жюст чувствовал себя королем. С удовольствием ловя влюбленные взгляды хорошенькой Генриетты Леба, он верным и страстным голосом пел какой-то романс, по-французски выговаривая итальянские слова.
Шарлотта Робеспьер. 1790-е. Изабе (предпол.). Арасский музей изящных искусств.
В этот день в гостиной чувствовалась особенная праздничная атмосфера. Даже Шарлотта, сестра доброго друга, которую не любили в доме за ее сварливый характер, была настроена дружелюбно и не слишком давала чувствовать, что там революция революцией, а она, Шарлотта де Робеспьер, дочь и внучка почтенных людей, известных всему Аррасу, не чета каким-то столярам, хотя бы и очень симпатичным. Была особая причина праздничного настроения Шарлотты: сегодня утром, гуляя с ней, по обыкновению, в Елисейских полях, Фуше, уж совершенно ясно на этот раз, намекнул ей, что влюблен в нее по уши и намерен на днях просить ее руки. Конечно, Фуше некрасив собой, но при его общеизвестном уме ему открыты все дороги; будут же ее помнить подлые арраские злючки.
Элеонора Дюпле. 1790-е. Неизвестный художник. Карнавале.
Элеонора Дюпле все беспокойно подходила к окну. Она никогда не могла найти себе места в отсутствие Робеспьера, особенно после покушения на него этой мерзкой Сесили Рено. Правда, за ним ходят всегда два телохранителя-силача, добрые Николь и Дидье, но все же как-то неспокойно. Он скоро должен был вернуться домой с длинной прогулки, и Элеонора нетерпеливо ждала той минуты, когда в доме станет светлее от прихода доброго друга. Ее волновало еще и то, что сегодня у нее для жениха была дурная весть. С другой стороны, было приятно, что хоть раз не явилась на вечер противная аристократка, госпожа Шалабр, так явно желающая отбить у нее доброго друга: ведь все женщины от него без ума; но он любит только ее.
Максимиллиан Робеспьер. XVIII век. Моро. Ламбине.
Остальные все были беззаботны, веселы и счастливы... Пятьдесят лет спустя женщина, уцелевшая в вихре тяжелых ударов, обрушившихся на бедную семью Дюпле, умиленно вспоминала о нежной атмосфере любви и счастья, которой в эти страшные дни террора был исполнен этот зачумленный дом."
Алданов мало того, что отлично знал материал, благо жил во Франции, он писал очень, хлестко, четко, его характеристики совершенно убийственны, а образы точны.
Картинки с сайтов: https://www.photo.rmn.fr/ https://webmus https://www.parismuseescollections.paris.fr/fr/musee-carnavalet/oeuvres/portrait-d-eleonore-duplay-dite-cornelie-1768-1832-fiancee-de-robespierre#infos-principaleseo.com/ws/musenor/app/collection/record/12795
"Обстановка небольшой гостиной Дюпле была проникнута строгим республиканским духом. На одной стене комнаты висел большой портрет Робеспьера; по бокам от него в дорогих рамах, выпиленных самим столяром, красовались "Декларация прав человека и гражданина" и недавнее постановление Конвента, принятое по предложению диктатора: "Французский народ признает Верховное Существо и бессмертие души". Можно было прочесть на стенах и на мебели разные республиканские изречения, вроде: "Ici on s'honore du titre de citoyen" или "La vigilance et la justice caractИrisent un peuple libre". ["Здесь гордятся званием гражданина... Бдительность и правосудие отличают свободный народ" (франц.)] Но молодежь, которая переполняла гостиную в этот июльский день, была настроена менее строго.
Антуан Сен-Жюст. 1793. Неизвестный художник, возможно, Герен или Юбер. Карнавале.
Здесь царил красавец Сен-Жюст, недавно приехавший из армии. В обществе юных Дюпле Сен-Жюст забывал, что он могущественный член Конвента и столп Комитета Общественного Спасения, оставлял на время свою зачем-то, в подражание кому-то, им на себя надетую маску холодного бесстрастия и становился милым, веселым юношей. В нем точно просыпался прежний дореволюционный Сен-Жюст, автор легкомысленных поэм к герой беспутных похождений. (Сам он вспоминал о своем прошлом с ужасом; по его глубокому убеждению, он тогда, сочиняя "L'Organt", был дурным и вредным гражданином, а теперь, гильотинируя людей, делал святое дело.) В своем нарядном летнем костюме, которому придавали особенно живописный вид пышный франтовской галстучек, тайно скопированный в свое время у августейшего якобинца Филиппа Эгалите, и длинный пистолет с золоченой насечкой и с высоким сложным курком, снисходительно разряженный владельцем по требованию мадам Дюпле, Сен-Жюст чувствовал себя королем. С удовольствием ловя влюбленные взгляды хорошенькой Генриетты Леба, он верным и страстным голосом пел какой-то романс, по-французски выговаривая итальянские слова.
Шарлотта Робеспьер. 1790-е. Изабе (предпол.). Арасский музей изящных искусств.
В этот день в гостиной чувствовалась особенная праздничная атмосфера. Даже Шарлотта, сестра доброго друга, которую не любили в доме за ее сварливый характер, была настроена дружелюбно и не слишком давала чувствовать, что там революция революцией, а она, Шарлотта де Робеспьер, дочь и внучка почтенных людей, известных всему Аррасу, не чета каким-то столярам, хотя бы и очень симпатичным. Была особая причина праздничного настроения Шарлотты: сегодня утром, гуляя с ней, по обыкновению, в Елисейских полях, Фуше, уж совершенно ясно на этот раз, намекнул ей, что влюблен в нее по уши и намерен на днях просить ее руки. Конечно, Фуше некрасив собой, но при его общеизвестном уме ему открыты все дороги; будут же ее помнить подлые арраские злючки.
Элеонора Дюпле. 1790-е. Неизвестный художник. Карнавале.
Элеонора Дюпле все беспокойно подходила к окну. Она никогда не могла найти себе места в отсутствие Робеспьера, особенно после покушения на него этой мерзкой Сесили Рено. Правда, за ним ходят всегда два телохранителя-силача, добрые Николь и Дидье, но все же как-то неспокойно. Он скоро должен был вернуться домой с длинной прогулки, и Элеонора нетерпеливо ждала той минуты, когда в доме станет светлее от прихода доброго друга. Ее волновало еще и то, что сегодня у нее для жениха была дурная весть. С другой стороны, было приятно, что хоть раз не явилась на вечер противная аристократка, госпожа Шалабр, так явно желающая отбить у нее доброго друга: ведь все женщины от него без ума; но он любит только ее.
Максимиллиан Робеспьер. XVIII век. Моро. Ламбине.
Остальные все были беззаботны, веселы и счастливы... Пятьдесят лет спустя женщина, уцелевшая в вихре тяжелых ударов, обрушившихся на бедную семью Дюпле, умиленно вспоминала о нежной атмосфере любви и счастья, которой в эти страшные дни террора был исполнен этот зачумленный дом."
Алданов мало того, что отлично знал материал, благо жил во Франции, он писал очень, хлестко, четко, его характеристики совершенно убийственны, а образы точны.
Картинки с сайтов: https://www.photo.rmn.fr/ https://webmus https://www.parismuseescollections.paris.fr/fr/musee-carnavalet/oeuvres/portrait-d-eleonore-duplay-dite-cornelie-1768-1832-fiancee-de-robespierre#infos-principaleseo.com/ws/musenor/app/collection/record/12795