Детское. Настроенческое.
*
Тебя зовут Санёк.
Ты автослесарь.
Харкаловка, где ты родился и вырос, в раньшие времена была окраиной рабочего посёлка. Посёлок за советские годы вырос до двух с лихуем миллионов, обзавёлся метрополитеном и драмтеатром, но городом в приличном понимании слова так и не стал. Харкаловка вошла в черту и даже подобралась к центру, и стала называться иначе.
Внеклассные занятия по взрослению и мужанию коренного харкаловского самца ты не пропускал: пить и курить начал вовремя, в 12-13 лет, имел приводы по мелочам и пару раз, хоть и без энтузиазма, участвовал в межрайонных месиловках. Отделывался лёгкими контузиями.
На институт плюнул, хотя математица, физик и англичанка говорили, что может и повезти, и после армии устроился в гаражи чинить тачки. Потом времена поменялись, и всякие институты оказались, что и требовалось доказать, на хуй никому не нужной блажью.
Жизнь шла нормальком, пока ты не выиграл джек-пот, позвонив на радио и правильно ответив на несколько коварных вопросов: сколько квадратных метров в одном квадратном километре, где уши у кузнечика и что такое бонбоньерка.
Тут жизнь и кончилась.
Оказалось, против ожидания, что это не кидалово, а реальный месяц на райском острове посередине Пасифика. Пасифика - так сказали по телефону из Москвы Голосом, под который хотелось засыпать. Пасифика - и стало ясно, что Тихим этот океан называют только лохи среднего Нечерноземья, а правильно называть его именно Пасификом, потому что откуда в Тихом океане райские острова. Деньгами взять выигрыш нельзя. Надо ехать.
Москва не слала глянцевых брошюр и не донимала предложениями докупить сковородку и утюг. Тот же Голос, от которого томило в паху, сказал простыми короткими фразами, что включено всё, и всё значит именно всё - весь месяц пребывания на острове уважаемому мистеру Кучкину вообще не потребуются деньги. Достаточно пожелать - и все его мечты станут явью.
Пошлить в разговоре с Голосом не смоглось, но Голос сам повторил, слегка выделив произносимое интонацией в нужную сторону: все мечты. Все.
В нужный день к подъезду твоей заплёванной хрущёвки подкатило нечто - автослесарь, ты узнал: Роллс-Ройс, но это было совершенно невозможно. И нечто подвезло тебя прямо к трапу того, что называлось private jet'ом, и ты унёсся в рай.
С момента твоего приземления стало несомненно, что именно это и есть рай. И ни на каком небе в принципе не может быть ничего лучше.
Ты даже бухать не стал! Ну так, разве что для настроения, охлаждения и аппетита, плюс хорошее вино к авторским блюдам, которые создавали для тебя повара с именами.
Ты катался на водных лыжах, прыгал в водопады, нырял с аквалангом, ты поймал рыбу-меч, ты сам лазил на пальму срывать кокосы и сидел в засаде в джунглях, чтобы увидеть редкую бабочку.
В дни, когда ты учился пилотировать лёгкий самолёт - специально прибывшие для этого из Невады инструктора, два майора и подполковник, очень возмущались, что дома у тебя нет условий для этого увлекательного хобби - Ричард Брэнсон не мог получить разрешения на посадку в местном аэропортике.
Яхту "Пелорус" отбуксировали на полторы мили в сторону, чтобы не прерывалась ведущая к твоему окну лунная дорожка.
Когда ты отжигал в караоке, младший из лопоухих Принцев Уэльских напрасно уламывал охрану пустить и его вовнутрь.
Распластанный на палубе катамарана в полусотне миль от острова, ты встречал рассветы над вечным океаном под песни глиняных флейт и флюгельгорнов из спиральных раковин, а всю ночь шестеро безмолвных мастериц растирали твоё уставшее от плавания тело восемьюдесятью тремя разными маслами, и ты просыпался свежим, как будто и не падал вчера без сил.
В грозу ты сидел под навесом из листьев и плакал. "У нейййййй слллледы прррррроказы на рррррррукахххх, у нейййййй татттуирррованннннные зззнннаки" - ты ревел под удары грома.
А когда среди чёрно-фиолетового послегрозового неба открывалась форточка, и оттуда выстреливали солнечные лучи, ты замирал от ужаса и восхищения перед величием древних вулканов, родивших этот остров.
Ты ловил и ел свежих трепангов, поливая их сумасшедшими соусами и слизывая с плоских оливковых животов существ, которых язык не поворачивается назвать девчонками. Ты дюжинами пёр смешливых и хулиганистых мулаток. Ты сверлил и нанизывал на леску пойманный тобой самим жемчуг и раздаривал эти бусы официанткам. На подводных развалинах ты снял видеофильм - ребята из Океанографического музея Монако предоставили судно и съёмочную технику и страховали тебя на погружениях.
Это длилось месяц.
Private jet принёс тебя в твой двухмиллионный областной центр. Роллс-Ройс привёз тебя к подъезду, и шофёр в тонких кожаных перчатках аккуратно выставил из багажника на окурки шесть чемоданов с твоими сувенирами. Отдельный фургончик привёз чучело побеждённой в поединке рыбы и коллекцию вулканических минералов.
Ты вернулся в гаражи.
Знаю, дружок - тебя колбасит.
Poll А что, лучше было бы не ездить?
Тебя зовут Санёк.
Ты автослесарь.
Харкаловка, где ты родился и вырос, в раньшие времена была окраиной рабочего посёлка. Посёлок за советские годы вырос до двух с лихуем миллионов, обзавёлся метрополитеном и драмтеатром, но городом в приличном понимании слова так и не стал. Харкаловка вошла в черту и даже подобралась к центру, и стала называться иначе.
Внеклассные занятия по взрослению и мужанию коренного харкаловского самца ты не пропускал: пить и курить начал вовремя, в 12-13 лет, имел приводы по мелочам и пару раз, хоть и без энтузиазма, участвовал в межрайонных месиловках. Отделывался лёгкими контузиями.
На институт плюнул, хотя математица, физик и англичанка говорили, что может и повезти, и после армии устроился в гаражи чинить тачки. Потом времена поменялись, и всякие институты оказались, что и требовалось доказать, на хуй никому не нужной блажью.
Жизнь шла нормальком, пока ты не выиграл джек-пот, позвонив на радио и правильно ответив на несколько коварных вопросов: сколько квадратных метров в одном квадратном километре, где уши у кузнечика и что такое бонбоньерка.
Тут жизнь и кончилась.
Оказалось, против ожидания, что это не кидалово, а реальный месяц на райском острове посередине Пасифика. Пасифика - так сказали по телефону из Москвы Голосом, под который хотелось засыпать. Пасифика - и стало ясно, что Тихим этот океан называют только лохи среднего Нечерноземья, а правильно называть его именно Пасификом, потому что откуда в Тихом океане райские острова. Деньгами взять выигрыш нельзя. Надо ехать.
Москва не слала глянцевых брошюр и не донимала предложениями докупить сковородку и утюг. Тот же Голос, от которого томило в паху, сказал простыми короткими фразами, что включено всё, и всё значит именно всё - весь месяц пребывания на острове уважаемому мистеру Кучкину вообще не потребуются деньги. Достаточно пожелать - и все его мечты станут явью.
Пошлить в разговоре с Голосом не смоглось, но Голос сам повторил, слегка выделив произносимое интонацией в нужную сторону: все мечты. Все.
В нужный день к подъезду твоей заплёванной хрущёвки подкатило нечто - автослесарь, ты узнал: Роллс-Ройс, но это было совершенно невозможно. И нечто подвезло тебя прямо к трапу того, что называлось private jet'ом, и ты унёсся в рай.
С момента твоего приземления стало несомненно, что именно это и есть рай. И ни на каком небе в принципе не может быть ничего лучше.
Ты даже бухать не стал! Ну так, разве что для настроения, охлаждения и аппетита, плюс хорошее вино к авторским блюдам, которые создавали для тебя повара с именами.
Ты катался на водных лыжах, прыгал в водопады, нырял с аквалангом, ты поймал рыбу-меч, ты сам лазил на пальму срывать кокосы и сидел в засаде в джунглях, чтобы увидеть редкую бабочку.
В дни, когда ты учился пилотировать лёгкий самолёт - специально прибывшие для этого из Невады инструктора, два майора и подполковник, очень возмущались, что дома у тебя нет условий для этого увлекательного хобби - Ричард Брэнсон не мог получить разрешения на посадку в местном аэропортике.
Яхту "Пелорус" отбуксировали на полторы мили в сторону, чтобы не прерывалась ведущая к твоему окну лунная дорожка.
Когда ты отжигал в караоке, младший из лопоухих Принцев Уэльских напрасно уламывал охрану пустить и его вовнутрь.
Распластанный на палубе катамарана в полусотне миль от острова, ты встречал рассветы над вечным океаном под песни глиняных флейт и флюгельгорнов из спиральных раковин, а всю ночь шестеро безмолвных мастериц растирали твоё уставшее от плавания тело восемьюдесятью тремя разными маслами, и ты просыпался свежим, как будто и не падал вчера без сил.
В грозу ты сидел под навесом из листьев и плакал. "У нейййййй слллледы прррррроказы на рррррррукахххх, у нейййййй татттуирррованннннные зззнннаки" - ты ревел под удары грома.
А когда среди чёрно-фиолетового послегрозового неба открывалась форточка, и оттуда выстреливали солнечные лучи, ты замирал от ужаса и восхищения перед величием древних вулканов, родивших этот остров.
Ты ловил и ел свежих трепангов, поливая их сумасшедшими соусами и слизывая с плоских оливковых животов существ, которых язык не поворачивается назвать девчонками. Ты дюжинами пёр смешливых и хулиганистых мулаток. Ты сверлил и нанизывал на леску пойманный тобой самим жемчуг и раздаривал эти бусы официанткам. На подводных развалинах ты снял видеофильм - ребята из Океанографического музея Монако предоставили судно и съёмочную технику и страховали тебя на погружениях.
Это длилось месяц.
Private jet принёс тебя в твой двухмиллионный областной центр. Роллс-Ройс привёз тебя к подъезду, и шофёр в тонких кожаных перчатках аккуратно выставил из багажника на окурки шесть чемоданов с твоими сувенирами. Отдельный фургончик привёз чучело побеждённой в поединке рыбы и коллекцию вулканических минералов.
Ты вернулся в гаражи.
Знаю, дружок - тебя колбасит.
Poll А что, лучше было бы не ездить?