Веймарская Республика 1919-1933 г и производство иприта и фосгена в СССР. Часть 2.
Начало:
1920-30 гг. Советско-германское сотрудничество по производству отравляющих веществ-иприта и фосгена.
http://cat-779.livejournal.com/413639.html
Ипритовый лес и репрессии в РККА в 1937-38 гг.
http://cat-779.livejournal.com/414360.html
Веймарская Республика 1919-1933 г и производство иприта и фосгена в СССР. Часть 1.
http://cat-779.livejournal.com/414712.html
1933 год. Закон Гласса-Стиголла, радикально ограничивающий возможности коммерческих банков распоряжаться деньгами клиентов без их ведома и согласия, вступил в силу. Обвал мировой финансовой системы.
Мегагосударство ввело «Сухой закон» - национальный запрет на продажу, производство и транспортировку алкоголя, который действовал в США с 1920 по 1933 год, обязало граждан платить подоходный налог и налог на наследство, которых раньше не было.
Сухой закон-это этап Гражданской войны настоящей белой нефедеративной Америки (мегагосударство, Армия) с нелегально созданной корпорацией США.
Сухой закон в США в период с 1920-1933 был специально введён для того, чтобы были организованы нелегальные: производство, импорт, транспортировка и продажа спиртного, обеспечивая усиление и расцвет мафиозных группировок. От этого закона почти не пострадали простые американские работяги, зато владельцы тысяч борделей-"мамки", сутенёры, и подставные лица, владеющие недвижимостью и бизнесами-лишились своих состояний, денег и власти. Конфискационный налог на наследство (до 77%) не позволял наследникам преступников вступать в свои права.
Благодаря введению сухого закона из хищников мафия сама превратилась в преследуемую добычу. Правоохранительные органы в любое время суток устраивали рейды по всем подозрительным точкам, и проводили аресты членов мафиозных группировок , сажали их в тюрьму,а всё имущество конфисковывали. Таким образом, с 1920 по 1933 гг мегагосударство (Армия)-настоящая Америка, конфисковала у мафии колоссальное богатство и предотвратило его вливание в частные банки, которые финансировали войны и военные производства.
В 1920-е годы и вплоть до краха биржи на Уолл-стрит (1929) филиал Веймарской республики на территории США процветал.Неселение вкладывало свои средства в коммерческие банки.
Частные банки США в отсутствии регуляторов до 1913 года и после 1913 года в условиях отсутствия препятствующих законов, занимались инвестиционной деятельностью и операциями с ценными бумагами по своему усмотрению, вкладывая деньги клиентов без их ведома и разрешения в те проекты, которые они считали нужными для извлечения максимальной прибыли. Конечно, наиболее прибыльными были инвестиции в ВПК и ведение войн.
Частные банки грабили ничего не подозревающий народ на территории США.
В результате биржевого обвала на Уолл-стрит в 1929 году разразилась Великая Депрессия, которая наиболее остро чувствовалась до 1933 года.
В 1933 году как следствие Великой депрессии произошёл новый передел мира и изменение мировой финансовой системы, все основные валюты Европы и Северной Америки отошли от использования золотого стандарта. В США произошла конфискация золота у населения и введение закона Гласса-Стиголла, который запрещал коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью, существенно ограничив право банков на операции с ценными бумагами и введя обязательное страхование банковских вкладов.
Британская империя в лице Веймарской республики в 1933 снова обанкротилась, произошёл её дефолт, известный как дефолт корпорации США, вынуждена была отдать всё имущество и печатный станок магагосударству-Армии-настоящей Америке.
Чтобы уйти от ответственности и продолжать преступную деятельность, Веймарская республика Британской империи снова перелицевалась и частично сохранила своё влияние и земли, образовав корпорацию США на части территорий современных США (Вашингтон, округ Колумбия), корпорацию СССР и Германию после 1933 года.
Теперь мы можем понять, для чего Британская империя захватила печатный станок в 1913 году и каким образом она удерживала власть и влияние после образования Веймарской республики в 1919 году.
Коммерческие банки на территории современных США до 1933 года инвестировали деньги своих клиентов без их ведома и согласия на финансирование войн и ВПК до 1933 года. Деньги из США текли рекой в Европу.
До 1919 года Британская империя и после 1919 года Британская империя в лице Веймарской республики на подконтрольных ей землях организовала преступную схему борьбы с мегагосударством на всей планете:
частные банки и ФРС филиала Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории США посылали деньги в частные банки филиала Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории Европы (так называемой Германии) для свершения госпереворотов и войн в филиале Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории России (так называемого СССР).
1-ая Мировая война, госперевороты в России и Германии, а также Гражданская война в России (1917-1923 гг) велась на средства филиала Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории США.
"В 1917-1923 гг. советская армия воевала с реакционной армией Конде, Белых Генералов, за Гибель России и Окончательный Раздел России Армии Империи Конде, Ангелов Карусов - Божественной Солдатской Республики."(Хронология Александры Римской)
Никаких проблем и проволочек в этой преступной преступной цепи не было, так как всё происходило под руководством Британской империи (с 1919-1933 года-Веймарской республики) на управляемых ею территориях. В финансирование ВПК были вовлечены банки всей Британской Империи (с 1919-1933 года-Веймарской республики), это было наиприбыльнейшим видом инвестиций.
Подлость банковской системы и ФРС в том, что они на какое-то время лишили денег мегагосударство и оставили его без средств и возможностей купить вооружение и снабжать армии.Этим и объясняется отступление мегагосударства в Гражданской войне 1917-1923 гг.
В 1933 году Веймарская республика распалась, на её месте образовались корпорации СССР, Германия и США.
Поэтому и в Германии, и в СССР, и в США в 1933 году и после произошли весьма существенные изменения.
Власть в мире поменялась в пользу мега-государства. Но Британская Империя не хотела сдавать позиции и отчаянно сопротивлялась и после 1933 года. Но об этом позже. Давайте вернёмся в период после Октябрьского переворота -в 1919 год, когда Британская Империя взяла реванш, создав Веймарскую Республику в так называемых Германии, США и СССР и посмотрим, как разворачивались события и зачем понадобилось производить колоссальное количество сильнейших отравляющих веществ-иприта и фосгена.
" В 1917-1923 гг. советская армия воевала с реакционной армией Конде, Белых Генералов, за Гибель России и Окончательный Раздел России Армии Империи Конде, Ангелов Карусов; Божественной Солдатской Республики.
· 1923 гг. - Вся планета ушла под оккупацию Grey slave war crimes Эльстона-Сумарокова: интеллигенции с её организованными партийными группировками димакрези социал комюн. До 1923 года на всех территориях захваченной России было ДРУГОЕ Государство, жило ДРУГОЕ население, которое говорило на ДРУГОМ языке и имело совершенно ДРУГУЮ Историю с ДРУГОЙ Хронологией."
(хронология Александры Римской)
Получив временные преимущества, Британская империя (1919-1933-Веймарская республика) организоваламассовое промышленное производство боевых отравляющих веществ-иприта и фосгена, чтобы травить население, держать его в заложниках и накапливать запасы отравляющих веществ, угрожая мегагосударству. Удержание заложников и запасы ОВ заставляли мегагосударство вести борьбу в Британской империей очень медленно и осторожно.
Почему решено наладить массовое производство и испытания отравляющих веществ именно в России?
Россия стала полигоном для совершенствования технологий.
Во время визита германской военной делегации во главе с подполковником Менцелем в Москве 14 мая 1923 г., в аккурат после поражения мегагосударства на на части территори США, Германии и СССР, был выработан договор о строительстве химзавода по производству отравляющих веществ.
В июле 1923 г. в Берлине Розенгольц и Хассе подписали предварительный договор. С германской стороны это повлекло создание 9 августа 1923 г. ГЕФУ (Общество содействия промышленным предприятиям), с советской стороны - общества «Метахим» (Акционерное общество металлических и химических изделий, председатель правления - Л. Г. Гинзбург, члены правления - С. И. Мрочковский, Д. С. Гальперин, В. Н. Ипатьев). 30 сентября 1923 г. ГЕФУ и «Метахим» заключили между собой договор по организации смешанного акционерного общества «Берсоль» для реализации договора.
Для руководства райхсвера была очевидной необходимость как можно полнее использовать имевшиеся в сотрудничестве с СССР возможности, которых Германия из-за ограничений Версаля была лишена, с тем чтобы райхсвер не опустился до уровня обычных полицейских подразделений в смысле тактической, технической, морально-боевой подготовки, а также не отстать в дальнейшем развитии военного искусства, поскольку из опыта Первой мировой войны было ясно, что решающее значение в военных действиях приобретает наличие и умелое использование авиации, танков, ОВ (отравляющих веществ).
Сотрудничество и сконцентрировалось главным образом в этих областях. В качестве целей этого сотрудничества германской стороной было намечено дальнейшее развитие военной теории и оперативного искусства, подготовка соответствующих высококвалифицированных кадров, проведение испытаний новых видов военной техники, разработка на этой основе наставлений по обучению военному делу и боевых уставов. Для этого требовались полигоны, наличие соответствующей техники и возможность взаимного обмена опытом. Все это имелось в СССР.
Кроме того, режим в стране гарантировал высокую степень секретности. (это значит, Красные ещё не были полновластными хозяевами на территории СССР)
И хотя от разведок Англии, Франции, Польши невозможно было скрыть все полностью, тем не менее о масштабах и направлениях совместной деятельности райхсвера и РККА в СССР они имели довольно туманное представление.
(МЕГАГОСУДАРСТВО: Франция, Англия, Польша и нефедеративная Америка.
Паразитическая система: Веймарская республика на части территорий так называемых США, Германии и СССР)
Именно по этому пути и пошли военные ведомства обеих стран, создав на советской территории:
авиационную школу в Липецке,
танковую школу в Казани («Кама»)
две аэрохимические станции (полигона) - под Москвой (Подосинки) и в Саратовской области под Вольском (объект «Томка» у ж-д станции Причернавская).
Это имело большое значение и для СССР, поскольку в 1924 г. было принято решение, и в 1925 г. началось проведение военной реформы в СССР. В основу ее легли предложения военной комиссии ЦК ВКП(б) во главе с В. В. Куйбышевым.
Что касается советской стороны, то принципиальное решение о создании на своей территории «немецких командных курсов» она приняла под впечатлением неудачи в войне с Польшей (частью мегагосударства) еще осенью 1920 г.
Своим решением от 5 ноября 1920 г. Политбюро ЦК РКП(б), в заседании которого участвовали Ленин, Троцкий, Каменев, Крестинский, Радек, Калинин, приняло решение «немецкие командные курсы открыть вне Москвы, о месте поручить сговориться тт. Троцкому и Дзержинскому».
В качестве альтернативы Москве были предложены Петроград и другие города. Причина - острая нехватка квартир в Москве.
(16 июля 1923 года закончилась Гражданская война в России. Только после её окончания Москва могла стать столицей государства, образованного большевиками. То есть в 1920 г. ещё не было ни СССР, ни Москвы в качестве его столицы. После 1923 г в Москве, в лесопарке Кузьминки образовался полигон для испытаний ОВ: иприт, люизит, фосген, дифосген, адамсит, синильная кислота, хлорарсин...Отговорка насчёт нехватки квартир-бред)
Судя по формулировке, вопрос о создании немецких командных курсов обсуждался в высших советских кругах не первый раз. В связи с этим ссылка британского исследователя Фр. Карра на письма Красина жене, где он пишет, что уже в сентябре 1922 г. аэродром в Смоленске был «полон немецкими летчиками», означает, что обучение краскомов с помощью немецких военных специалистов было начато чуть ли не сразу после окончания польско-советской войны 1920 г.
Авиационная школа в Липецке была организована весной 1925 г. Договоры о создании аэрохимической опытной станции - первоначально под Москвой (Подосинки) и танковой школы в Казани были подписаны в августе и октябре 1926 г. в результате договоренностей, достигнутых в ходе визита заместителя Председателя РВС СССР Уншлихта в Берлин в марте 1926 г.
В 1924 г. распоряжением руководства РККА была неожиданно закрыта только-только организованная высшая школа летчиков в Липецке, и на ее базе началось создание авиационной школы райхсвера, замаскированной под 4-й авиаотряд части А5 Рабоче-Крестьянского Красного Военно-Воздушного Флота.
Он именовался «4-й авиаотряд тов. Томсона № 39 сс» части А5 или просто «4-й отряд». Он включал в себя собственно школу по подготовке летного состава и направление по испытанию авиатехники. Одна эскадрилья советского ВВФ оставалась в Липецке в течение еще ряда лет.
Организация и управление школой находились полностью в руках немцев и подчинялись единому плану подготовки летного состава райхсвера, разработанному в 1924 г. штабом ВВС в Берлине, который в октябре 1929 г. был преобразован в «инспекцию № 1».
На подготовку летного состава райхсвера ежегодно выделялось 10 млн. марок, в среднем 2 млн. из них (в 1929 г. - 3,9 млн., 1930 г. - 3,1 млн.) шло на содержание липецкой авиашколы, причем деньги на создание необходимой инфраструктуры авиацентра (ангары, верфи, производственные и ремонтные мастерские, лаборатории для испытания моторов, а также жилые и административные здания, лазарет, радиомастерские, подъездные ж-д пути и т. д.) выделялись отдельно. Материальной базой служили 50 истребителей «Фоккер Д-ХIII», закупленных «Вогру» на средства «Рурского фонда» в период франко-бельгийской оккупации Рурской области в 1923-1925 гг. В 1925 г. они поступили в авиашколу.
На подготовку летного состава райхсвера ежегодно выделялось 10 млн. марок, в среднем 2 млн. из них (в 1929 г. - 3,9 млн., 1930 г. - 3,1 млн.) шло на содержание липецкой авиашколы, причем деньги на создание необходимой инфраструктуры авиацентра (ангары, верфи, производственные и ремонтные мастерские, лаборатории для испытания моторов, а также жилые и административные здания, лазарет, радиомастерские, подъездные ж-д пути и т. д.) выделялись отдельно. Материальной базой служили 50 истребителей «Фоккер Д-ХIII», закупленных «Вогру» на средства «Рурского фонда» в период франко-бельгийской оккупации Рурской области в 1923-1925 гг. В 1925 г. они поступили в авиашколу.
Муклевич предложил связать подготовку в Липецке немецких летчиков с подготовкой советских летчиков, а также проведение тактических учений с другими родами войск, в которых участвовали бы и немецкие летчики, что привело немцев просто в восторг. Уже летом 1925 г. школа была открыта для подготовки летного состава и инструкторов и в 1928-1930 гг. - летчиков-наблюдателей (корректировщиков).
Организационно школа состояла из штаба, двух классов (истребители и корректировщики), испытательного подразделения, административных служб.
Руководителем авиашколы в Липецке в 1925-1930 гг. был майор райхсвера В. Штар, в 1930 - 1931 гг. - майор М. Мор, в 1932 - 1933 гг. - капитан Г. Мюллер. Преподавателями летного дела в школе были В. Юнк и К. А. фон Шенебек, впоследствии - генерал «люфтваффе». Капитан X. Шперрле, будущий генерал-фельдмаршал, в августе 1925 г. был одним из первых немецких инспекторов липецкой школы.
(Из этого следует, что диктатура пролетариата не располагала не только собственными преподавателями по лётному делу,но и летательными аппаратами, технологиями и заводскими мощностями для их производства).
Примерно с середины 1927 г. липецкий авиацентр приобрел важное значение как испытательный полигон, - там отрабатывались наиболее оптимальные виды ведения боевых действий в воздухе, включая бомбометание из различных положений, проводились испытания боевых самолетов, изготавливавшихся авиастроительными фирмами Германии, а также авиаприборов, предназначенных для оснастки самолетов - бортовое оружие (пулеметы и пушки), оптические приборы (прицелы для бомбометания и зеркальные прицелы для истребителей), бомбы и т. д.
Летная школа имела разветвленную сеть объектов, обеспечивавших ее жизнедеятельность. Они находились в Москве, Ленинграде, Одессе, Казани, Киеве, Харькове, Серпухове, Воронеже, Новосибирске, Вольске, на Кавказе (близ Тбилиси - очевидно, в Гардобани), в Крыму и т. д. «4-й авиаотряд» был связан через сеть посредников РККА с 20 авиационными частями ВВС в европейской части СССР.
Впоследствии немецкий персонал включал около 60 человек постоянного состава - летчиков-инструкторов и «технарей», в течение лета в школу для завершения учебного цикла ежегодно приезжали еще около 50 летчиков и 70 - 100 технических специалистов для проведения испытаний новой техники. Таким образом, в летние месяцы число немецких «колонистов» достигало 180-200 человек, а после того как, начиная с 1929 г., упор был сделан на испытание в Липецке новой техники, их число доходило до 300 человек. Кроме того, на учебных курсах обучались советские летчики и наземный техперсонал советских ВВС.
На время пребывания в СССР офицеры исключались из списков райхсвера и восстанавливались на службе только после возвращения. С учетом нараставших нагрузок немцы проводили соответствующий отбор и последовательное омоложение кадров (ветераны войны - действующие и начинающие офицеры - а затем, начиная с 1928 г., и выпускники общеобразовательных школ). Большое значение придавалось сохранению тайны. Например, гробы с телами разбившихся в результате аварий и иных несчастных случаев немецких летчиков упаковывали в ящики с надписью «Детали машин» и провозили в Германию через порт в Штеттине с помощью нескольких посвященных в тайну таможенников.
Военно-химические испытания.
События на фронтах империалистической войны наглядно показали, что в разряд наиболее действенных средств поражения вошли боевые отравляющие вещества (ОВ). Поэтому в ходе реорганизации Красной Армии, начавшейся в первой половине 20-х годов, особое внимание было уделено созданию собственных химических войск, испытанию и производству химического оружия, надежных средств защиты, использованию при химических атаках авиации.
15 августа 1925 г. было создано Военно-химическое управление (ВОХИМУ) Штаба РККА, которое возглавил 38-летний энергичный (и бесцеремонный) Я. М. Фишман, до этого несколько лет проработавший помощником военного атташе в Германии. Структура ВОХИМУ строилась по американскому принципу: снабжение военно-химическим имуществом и изыскания в области боевого применения ОВ, средств защиты и пиротехники. Фишман возглавил также Научно-технический комитет (НТК) ВОХИМУ, созданный для координации научно-исследовательских работ с промышленностью, а затем и образованный в июле 1928 г. Институт химической обороны.
Наличие в Германии высокоразвитой химической промышленности, которая, по оценкам советского руководства, занимала ведущее положение не только в Европе, но и в мире, стремление Германии (Британской империи в лице Веймарской республики) создать скрытно от Антанты (мегагосударство, Армия) базу вооружений, в том числе химических, и вооружить ими своего восточного союзника предопределили и здесь выбор основного партнера.
После уточнения перспектив сотрудничества в сфере военной химии, а также возможных конечных результатов стороны без промедления перешли к практической деятельности. Совместные работы в этой области велись по двум генеральным направлениям. Первое - это строительство в СССР предприятия по выпуску химических ОВ, так называемый проект «Берсоль» при активном участии фирмы X. Штольценберга. Второе - это работы по созданию и испытанию новых боевых химсредств, совершенствованию способов их применения и противохимической защиты на химическом полигоне, получившем условное наименование объект «Томка» или - по аналогии с Липецком и Казанью - химическая школа «Томка».
Первые испытания проводились сначала на полигоне «Подосинки», располагавшемся под Москвой, близ ж-д станции Подосинки. Сегодня это район Москвы - Кузьминки. Впоследствии испытания проходили на полигоне «Томка» около ж-д станции Причернавская, неподалеку от г. Вольска Саратовской области. Там проводилась большая часть совместных советско-германских аэро-химических испытаний.
Договор о совместных аэро-химических испытаниях был заключен сторонами 21 августа 1926 г. с целью «всесторонней и глубокой проработки интересующего их вопроса». Он действовал в течение одного года и ежегодно не позднее 31 декабря должен был возобновляться и утверждаться обеими сторонами, которые могли вносить в него дополнения и изменения.
Как и в большинстве других документов, касавшихся советско-германского военного сотрудничества, участники не назывались своими истинными именами, а получали условные обозначения, в данном случае советская сторона именовалась «М» (Moskau), немецкая сторона - «В» (Berlin).
Права и обязанности между партнерами распределялись поровну. Техническое руководство опытами находилось в немецких руках, административное руководство - в советских. Первым руководителем «Томки» в 1928 г. был полковник Л. фон Зихерер, а после его смерти в 1929-1933 гг. - генерал В. Треппер.
Обе стороны могли получать образцы всех применявшихся и разработанных при проведении совместных испытаний приборов и их чертежи. Кроме того, договором предусматривалось, что все протоколы испытаний, чертежи, фотоснимки будут выполняться в двойном количестве и равномерно распределяться между сторонами. Все опыты должны были производиться только в присутствии советского руководителя или его заместителя. Они же определяли, кто из советских специалистов будет непосредственно участвовать в опытах. Советская сторона предоставляла в использование свои полигоны и принимала обязательства по обеспечению необходимых условий работы.
Немцы брали на себя «обучение в течение опытов «М» специалистов по всем отраслям опытной работы при условии, что «М» специалисты будут не только теоретически изучать вопросы, но и практически принимать участие в работах».
В случае расторжения договора немцы могли вывезти принадлежавшее им имущество, или передать его другому немецкому предприятию, или продать советской стороне. Приборы и материалы, оплаченные обеими сторонами, переходили в собственность РККА при условии выплаты половины оценочной стоимости. Имущественные расходы по проведению совместных испытаний оплачивались обеими сторонами поровну в соответствии с ежегодно составлявшейся сметой.
Определив юридические, технические и материальные права и обязанности, стороны без промедления, уже в сентябре приступили к практической работе в Подосинках.(между братвой не было полного доверия, поэтому оформляли договора. А это значит, что у обеих сторон-советской и германской был ОДИН хозяин, на которого они работали и которому беспрекословно подчинялись, он ж выступал в качестве надзирателя и арбитра, Этим хозяином была Британская империя в лице Веймарской республики)
В сентябре-октябре 1926 г. из Германии было завезено оборудование.
Группа немецких исследователей, в которую входили и химики, и летчики называлась «Гела» («Гезельшафт фюр ландвиртшафтлихе Артикель мбХ»). Работу «Гелы» возглавлял Х. Хакмак (под псевдонимом Амберг). В «группу Амберга» входило 12 человек (Амберг, Маркард, Хорн, Фирекк, Мунч, Вирт, Кельцер, Мюльхан, Шмидт, Метнер, Якоб, Томе. Видимо, большинство этих имен - псевдонимы.
Возможно, что Вирт - профессор берлинского Технического университета. Известно, что он сотрудничал с советскими военными химиками). В ноябре-декабре «Гела» выполнила основную часть программы по договору, проведя 14 опытов с выливными устройствами, в ходе которых было использовано 5 т химических веществ.
Опробованные выливные устройства типа S125 Хакмак-Амберг в отчете в Берлин от 12 декабря 1926 г. рекомендовал принять на вооружение. Были полностью проведены исследовательские работы по вопросам защиты от ОВ и дегазации. На 1927 г. Амберг наметил целую программу дальнейших работ.
Помимо дальнейшей проработки методов ведения химической войны (распыление ОВ с воздуха, сбрасывание газовых бомб, контейнеров с ОВ с использованием ударного взрывателя, взрывателя с часовым механизмом, разработка новых типов ОВ). Согласно отчету Хакмака-Амберга работы «Гелы» должны были быть возобновлены в апреле 1927 г.
На опытах в декабре 1926 г. присутствовал Уншлихт. Начальник ВОХИМУ Штаба РККА Фишман настоятельно просил немцев помочь ему убедить Уншлихта в необходимости и полезности проводившихся опытов. Согласно советским источникам, было проведено около 40 полетов, сопровождавшихся выливанием имитаторов жидких ОВ с различных высот. На данном этапе применялись нейтральные растворы, по своим физическим свойствам аналогичные иприту.
На основании этих опытов советскими военными химиками ВОХИМУ было сделано заключение, вошедшее в записку Уншлихта в Политбюро ЦК ВКП(б) и Сталину от 31 декабря 1926 г. о том, что «применение иприта авиацией против живых целей, для заражения местности и населенных пунктов - технически вполне возможно и имеет большую ценность».
Уншлихт заключал, что «опыты эти должны быть доведены до конца, так как благодаря им мы получим совершенно проработанный и законченный ценнейший способ современного боя, сумев приспособить для этой цели наш воздушный флот и заблаговременно изучить способы защиты».
После вступления в силу 30 августа 1924 г. «плана Дауэса» в Германию хлынул поток американских займов. Экспорт американских капиталов в Германию в 1924-1929 гг. составил 70 % всех ее иностранных займов и осуществлялся в виде прямой скупки американцами акций германских фирм.
10 июля 1926 г. после продолжительных - с 1924 г. - переговоров «Дейче Банк» предоставил СССР долгосрочный кредит в размере 300 млн. марок с 60-процентной государственной гарантией, рассматривавшейся в банковских кругах Германии, как писал член коллегии НКИД СССР Стомоняков в своем письме от 2 февраля 1926 г., адресованном Сталину (ЦК), Рыкову (СНК), Дзержинскому (ВСНХ), Шейнману (Госбанк), Фрумкину (НКВ и ВТ), Литвинову (НКИД), в качестве основы кредитных отношений с СССР.
Договоренность о кредите была оформлена в виде обмена письмами между «Дойче Банк» и торгпредством. Кредит был предоставлен под 9,4 % годовых сроком на шесть лет. Большая часть кредита была использована для закупок машин и оборудования для промышленности, в том числе для военпрома. Относительно использования Советским Союзом этого кредита Дирксен записал 3 апреля 1926 г., что германское правительство предоставит деньги Советскому Союзу на строительство заводов по производству «тракторов», моторов и оптических инструментов. Под «тракторами» имелись в виду танки. Внешне эта «акция» впишется в рамки 300-миллионного кредита.
«То, что русские будут изготавливать на этих заводах еще что-то, в конце концов их дело».
План Дауэса (англ. Dawes Plan) от 16 августа 1924 года установил новый порядок репарационных выплат Германии после Первой мировой войны так, чтобы их размер соответствовал экономическим возможностям Веймарской республики. Чтобы помочь немецкой экономике, по плану Дауэса Германии одновременно предоставлялся международный заём.
Важной составляющей плана Дауэса был начальный заём в размере 800 млн золотых марок. До 1929 года преимущественно из США в Германию поступило кредитов на сумму в 21 млрд марок.
Пользуясь поражением мегагосударства-Армии- в Гражданской войне в 1923 году, Британская империя на подконтрольных ей территориях уже в 1924 г. начала руководить деятельностью коммерческих банков, в результате которой деньги клиентов без их ведома и согласия переводились в Веймарскую республику, способствуя укреплению ВПК. Банки Британской Империи грабили ничего не подозревающее трофейное население, а когда обман обнаружился, был устроен биржевой крах на Уолл-стрит в 1929 году, в результате которого банки лишились наличности и не смогли дальше финансировать нелегальный ВПК Веймарской республики.
Биржевой крах на Уолл стрит в 1929 г
Атмосфера вокруг советско-германского военного сотрудничества постепенно ухудшалась.
Летом 1926 г. тема «тяжкой компрометации Германии» неожиданно замаячила перед германскими политиками в связи с «делом Скоблевского».
Мало того, реальной стала бы угроза компрометации и данное дело могло бы вылиться в международный скандал, поскольку советское правительство, как опасались в Берлине, не смогло бы сохранить контроль над процессом, который, в конечном счете, был бы использован компартией в идеологических целях. Вот тогда и всплыли бы связи «Юнкерса» и стоявшего за его спиной военного министерства с «Красным воздушным флотом». После этого публичное обсуждение этих вопросов без труда перешло бы и на прочие военные связи Германии с СССР.
Однако советско-германские отношения ждало еще одно испытание, связанное с «гранатной аферой» и «делом Юнкерса», вылившимся позже в огромный скандал. Слухи о перевозках морем грузов из Германии в СССР (маузеры, сырье для производства ОВ, порох, снаряды, запчасти для самолетов и стрелкового оружия и т. д.) в Финляндии начали циркулировать еще в феврале 1926 г, когда несколько пароходов с этим грузом попали в Финском заливе во льды.
5 июля финский министр иностранных дел Э. Н. Сетала информировал об этом германского посланника в Хельсинки Х. Хаушильда, особенно акцентировав внимание на том, что немецкий пароход «Альтенгамме» был зафрахтован под груз с военным снаряжением для СССР (маузеры, мышьяк для производства ОВ).
В ноябре 1926 г. финны составили список советских фабрик, на которых Германия помогала налаживать военное производство. Об этом стало известно и в Варшаве, и в Париже, и в Лондоне.
Французская газета «Аксьон Франсез» опубликовала об этом заметку в номере от 9 августа 1926 г. В начале августа 1926 г. генсек МИДа Франции Ф. Бертело интересовался у германского посла в Париже Л. фон Хеша относительно германских поставок ОВ морем в СССР.
Об этом же запрашивал у статс-секретаря МИД Германии Шуберта английский посол в Берлине лорд д’Абернон.
Пресс-атташе польского посольства в Берлине Б. Эльмер передал одному американскому журналисту материал о германских поставках в СССР с просьбой опубликовать его.
Пытаясь пресечь расползание взрывоопасной информации, Шуберт в телеграмме от 6 августа 1926 г. поручил послу во Франции Хешу и посланнику в Финляндии Хаушильду сообщить министрам иностранных дел Франции и Финляндии, что официальные германские власти к перевозкам вооружения никакого отношения не имеют и что скорее всего речь идет о международной контрабанде оружия с использованием зафрахтованных в Германии судов. Адресатом могут быть и Россия, и Китай.
Преступная схема Британской империи в лице Веймарской республики всплыла наружу стараниями разведки мегагосударства.
Продолжение:
Веймарская Республика 1919-1933 г и производство иприта и фосгена в СССР. Часть 3.
http://cat-779.livejournal.com/415029.html
Читать по теме:
Красная Армия (РККА) не была армией рабочих и крестьян. РККА-армия боевых клонов.
http://cat-779.livejournal.com/264604.html
Красная Армия (РККА), преступный мир и интеллигенция-опора советской оккупационной комендатуры.
http://cat-779.livejournal.com/263698.html
Красная Армия (РККА). Бюджет, денежный хаос и социальное обеспечение в совдепии 1918-1924 гг.
http://cat-779.livejournal.com/264285.html
1920-30 гг. Советско-германское сотрудничество по производству отравляющих веществ-иприта и фосгена.
http://cat-779.livejournal.com/413639.html
Ипритовый лес и репрессии в РККА в 1937-38 гг.
http://cat-779.livejournal.com/414360.html
Веймарская Республика 1919-1933 г и производство иприта и фосгена в СССР. Часть 1.
http://cat-779.livejournal.com/414712.html
1933 год. Закон Гласса-Стиголла, радикально ограничивающий возможности коммерческих банков распоряжаться деньгами клиентов без их ведома и согласия, вступил в силу. Обвал мировой финансовой системы.
Мегагосударство ввело «Сухой закон» - национальный запрет на продажу, производство и транспортировку алкоголя, который действовал в США с 1920 по 1933 год, обязало граждан платить подоходный налог и налог на наследство, которых раньше не было.
Сухой закон-это этап Гражданской войны настоящей белой нефедеративной Америки (мегагосударство, Армия) с нелегально созданной корпорацией США.
Сухой закон в США в период с 1920-1933 был специально введён для того, чтобы были организованы нелегальные: производство, импорт, транспортировка и продажа спиртного, обеспечивая усиление и расцвет мафиозных группировок. От этого закона почти не пострадали простые американские работяги, зато владельцы тысяч борделей-"мамки", сутенёры, и подставные лица, владеющие недвижимостью и бизнесами-лишились своих состояний, денег и власти. Конфискационный налог на наследство (до 77%) не позволял наследникам преступников вступать в свои права.
Благодаря введению сухого закона из хищников мафия сама превратилась в преследуемую добычу. Правоохранительные органы в любое время суток устраивали рейды по всем подозрительным точкам, и проводили аресты членов мафиозных группировок , сажали их в тюрьму,а всё имущество конфисковывали. Таким образом, с 1920 по 1933 гг мегагосударство (Армия)-настоящая Америка, конфисковала у мафии колоссальное богатство и предотвратило его вливание в частные банки, которые финансировали войны и военные производства.
В 1920-е годы и вплоть до краха биржи на Уолл-стрит (1929) филиал Веймарской республики на территории США процветал.Неселение вкладывало свои средства в коммерческие банки.
Частные банки США в отсутствии регуляторов до 1913 года и после 1913 года в условиях отсутствия препятствующих законов, занимались инвестиционной деятельностью и операциями с ценными бумагами по своему усмотрению, вкладывая деньги клиентов без их ведома и разрешения в те проекты, которые они считали нужными для извлечения максимальной прибыли. Конечно, наиболее прибыльными были инвестиции в ВПК и ведение войн.
Частные банки грабили ничего не подозревающий народ на территории США.
В результате биржевого обвала на Уолл-стрит в 1929 году разразилась Великая Депрессия, которая наиболее остро чувствовалась до 1933 года.
В 1933 году как следствие Великой депрессии произошёл новый передел мира и изменение мировой финансовой системы, все основные валюты Европы и Северной Америки отошли от использования золотого стандарта. В США произошла конфискация золота у населения и введение закона Гласса-Стиголла, который запрещал коммерческим банкам заниматься инвестиционной деятельностью, существенно ограничив право банков на операции с ценными бумагами и введя обязательное страхование банковских вкладов.
Британская империя в лице Веймарской республики в 1933 снова обанкротилась, произошёл её дефолт, известный как дефолт корпорации США, вынуждена была отдать всё имущество и печатный станок магагосударству-Армии-настоящей Америке.
Чтобы уйти от ответственности и продолжать преступную деятельность, Веймарская республика Британской империи снова перелицевалась и частично сохранила своё влияние и земли, образовав корпорацию США на части территорий современных США (Вашингтон, округ Колумбия), корпорацию СССР и Германию после 1933 года.
Теперь мы можем понять, для чего Британская империя захватила печатный станок в 1913 году и каким образом она удерживала власть и влияние после образования Веймарской республики в 1919 году.
Коммерческие банки на территории современных США до 1933 года инвестировали деньги своих клиентов без их ведома и согласия на финансирование войн и ВПК до 1933 года. Деньги из США текли рекой в Европу.
До 1919 года Британская империя и после 1919 года Британская империя в лице Веймарской республики на подконтрольных ей землях организовала преступную схему борьбы с мегагосударством на всей планете:
частные банки и ФРС филиала Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории США посылали деньги в частные банки филиала Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории Европы (так называемой Германии) для свершения госпереворотов и войн в филиале Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории России (так называемого СССР).
1-ая Мировая война, госперевороты в России и Германии, а также Гражданская война в России (1917-1923 гг) велась на средства филиала Британской империи (с 1919 года-Веймарской республики) на территории США.
"В 1917-1923 гг. советская армия воевала с реакционной армией Конде, Белых Генералов, за Гибель России и Окончательный Раздел России Армии Империи Конде, Ангелов Карусов - Божественной Солдатской Республики."(Хронология Александры Римской)
Никаких проблем и проволочек в этой преступной преступной цепи не было, так как всё происходило под руководством Британской империи (с 1919-1933 года-Веймарской республики) на управляемых ею территориях. В финансирование ВПК были вовлечены банки всей Британской Империи (с 1919-1933 года-Веймарской республики), это было наиприбыльнейшим видом инвестиций.
Подлость банковской системы и ФРС в том, что они на какое-то время лишили денег мегагосударство и оставили его без средств и возможностей купить вооружение и снабжать армии.Этим и объясняется отступление мегагосударства в Гражданской войне 1917-1923 гг.
В 1933 году Веймарская республика распалась, на её месте образовались корпорации СССР, Германия и США.
Поэтому и в Германии, и в СССР, и в США в 1933 году и после произошли весьма существенные изменения.
Власть в мире поменялась в пользу мега-государства. Но Британская Империя не хотела сдавать позиции и отчаянно сопротивлялась и после 1933 года. Но об этом позже. Давайте вернёмся в период после Октябрьского переворота -в 1919 год, когда Британская Империя взяла реванш, создав Веймарскую Республику в так называемых Германии, США и СССР и посмотрим, как разворачивались события и зачем понадобилось производить колоссальное количество сильнейших отравляющих веществ-иприта и фосгена.
" В 1917-1923 гг. советская армия воевала с реакционной армией Конде, Белых Генералов, за Гибель России и Окончательный Раздел России Армии Империи Конде, Ангелов Карусов; Божественной Солдатской Республики.
· 1923 гг. - Вся планета ушла под оккупацию Grey slave war crimes Эльстона-Сумарокова: интеллигенции с её организованными партийными группировками димакрези социал комюн. До 1923 года на всех территориях захваченной России было ДРУГОЕ Государство, жило ДРУГОЕ население, которое говорило на ДРУГОМ языке и имело совершенно ДРУГУЮ Историю с ДРУГОЙ Хронологией."
(хронология Александры Римской)
Получив временные преимущества, Британская империя (1919-1933-Веймарская республика) организоваламассовое промышленное производство боевых отравляющих веществ-иприта и фосгена, чтобы травить население, держать его в заложниках и накапливать запасы отравляющих веществ, угрожая мегагосударству. Удержание заложников и запасы ОВ заставляли мегагосударство вести борьбу в Британской империей очень медленно и осторожно.
Почему решено наладить массовое производство и испытания отравляющих веществ именно в России?
Россия стала полигоном для совершенствования технологий.
Во время визита германской военной делегации во главе с подполковником Менцелем в Москве 14 мая 1923 г., в аккурат после поражения мегагосударства на на части территори США, Германии и СССР, был выработан договор о строительстве химзавода по производству отравляющих веществ.
В июле 1923 г. в Берлине Розенгольц и Хассе подписали предварительный договор. С германской стороны это повлекло создание 9 августа 1923 г. ГЕФУ (Общество содействия промышленным предприятиям), с советской стороны - общества «Метахим» (Акционерное общество металлических и химических изделий, председатель правления - Л. Г. Гинзбург, члены правления - С. И. Мрочковский, Д. С. Гальперин, В. Н. Ипатьев). 30 сентября 1923 г. ГЕФУ и «Метахим» заключили между собой договор по организации смешанного акционерного общества «Берсоль» для реализации договора.
Для руководства райхсвера была очевидной необходимость как можно полнее использовать имевшиеся в сотрудничестве с СССР возможности, которых Германия из-за ограничений Версаля была лишена, с тем чтобы райхсвер не опустился до уровня обычных полицейских подразделений в смысле тактической, технической, морально-боевой подготовки, а также не отстать в дальнейшем развитии военного искусства, поскольку из опыта Первой мировой войны было ясно, что решающее значение в военных действиях приобретает наличие и умелое использование авиации, танков, ОВ (отравляющих веществ).
Сотрудничество и сконцентрировалось главным образом в этих областях. В качестве целей этого сотрудничества германской стороной было намечено дальнейшее развитие военной теории и оперативного искусства, подготовка соответствующих высококвалифицированных кадров, проведение испытаний новых видов военной техники, разработка на этой основе наставлений по обучению военному делу и боевых уставов. Для этого требовались полигоны, наличие соответствующей техники и возможность взаимного обмена опытом. Все это имелось в СССР.
Кроме того, режим в стране гарантировал высокую степень секретности. (это значит, Красные ещё не были полновластными хозяевами на территории СССР)
И хотя от разведок Англии, Франции, Польши невозможно было скрыть все полностью, тем не менее о масштабах и направлениях совместной деятельности райхсвера и РККА в СССР они имели довольно туманное представление.
(МЕГАГОСУДАРСТВО: Франция, Англия, Польша и нефедеративная Америка.
Паразитическая система: Веймарская республика на части территорий так называемых США, Германии и СССР)
Именно по этому пути и пошли военные ведомства обеих стран, создав на советской территории:
авиационную школу в Липецке,
танковую школу в Казани («Кама»)
две аэрохимические станции (полигона) - под Москвой (Подосинки) и в Саратовской области под Вольском (объект «Томка» у ж-д станции Причернавская).
Это имело большое значение и для СССР, поскольку в 1924 г. было принято решение, и в 1925 г. началось проведение военной реформы в СССР. В основу ее легли предложения военной комиссии ЦК ВКП(б) во главе с В. В. Куйбышевым.
Что касается советской стороны, то принципиальное решение о создании на своей территории «немецких командных курсов» она приняла под впечатлением неудачи в войне с Польшей (частью мегагосударства) еще осенью 1920 г.
Своим решением от 5 ноября 1920 г. Политбюро ЦК РКП(б), в заседании которого участвовали Ленин, Троцкий, Каменев, Крестинский, Радек, Калинин, приняло решение «немецкие командные курсы открыть вне Москвы, о месте поручить сговориться тт. Троцкому и Дзержинскому».
В качестве альтернативы Москве были предложены Петроград и другие города. Причина - острая нехватка квартир в Москве.
(16 июля 1923 года закончилась Гражданская война в России. Только после её окончания Москва могла стать столицей государства, образованного большевиками. То есть в 1920 г. ещё не было ни СССР, ни Москвы в качестве его столицы. После 1923 г в Москве, в лесопарке Кузьминки образовался полигон для испытаний ОВ: иприт, люизит, фосген, дифосген, адамсит, синильная кислота, хлорарсин...Отговорка насчёт нехватки квартир-бред)
Судя по формулировке, вопрос о создании немецких командных курсов обсуждался в высших советских кругах не первый раз. В связи с этим ссылка британского исследователя Фр. Карра на письма Красина жене, где он пишет, что уже в сентябре 1922 г. аэродром в Смоленске был «полон немецкими летчиками», означает, что обучение краскомов с помощью немецких военных специалистов было начато чуть ли не сразу после окончания польско-советской войны 1920 г.
Авиационная школа в Липецке была организована весной 1925 г. Договоры о создании аэрохимической опытной станции - первоначально под Москвой (Подосинки) и танковой школы в Казани были подписаны в августе и октябре 1926 г. в результате договоренностей, достигнутых в ходе визита заместителя Председателя РВС СССР Уншлихта в Берлин в марте 1926 г.
В 1924 г. распоряжением руководства РККА была неожиданно закрыта только-только организованная высшая школа летчиков в Липецке, и на ее базе началось создание авиационной школы райхсвера, замаскированной под 4-й авиаотряд части А5 Рабоче-Крестьянского Красного Военно-Воздушного Флота.
Он именовался «4-й авиаотряд тов. Томсона № 39 сс» части А5 или просто «4-й отряд». Он включал в себя собственно школу по подготовке летного состава и направление по испытанию авиатехники. Одна эскадрилья советского ВВФ оставалась в Липецке в течение еще ряда лет.
Организация и управление школой находились полностью в руках немцев и подчинялись единому плану подготовки летного состава райхсвера, разработанному в 1924 г. штабом ВВС в Берлине, который в октябре 1929 г. был преобразован в «инспекцию № 1».
На подготовку летного состава райхсвера ежегодно выделялось 10 млн. марок, в среднем 2 млн. из них (в 1929 г. - 3,9 млн., 1930 г. - 3,1 млн.) шло на содержание липецкой авиашколы, причем деньги на создание необходимой инфраструктуры авиацентра (ангары, верфи, производственные и ремонтные мастерские, лаборатории для испытания моторов, а также жилые и административные здания, лазарет, радиомастерские, подъездные ж-д пути и т. д.) выделялись отдельно. Материальной базой служили 50 истребителей «Фоккер Д-ХIII», закупленных «Вогру» на средства «Рурского фонда» в период франко-бельгийской оккупации Рурской области в 1923-1925 гг. В 1925 г. они поступили в авиашколу.
На подготовку летного состава райхсвера ежегодно выделялось 10 млн. марок, в среднем 2 млн. из них (в 1929 г. - 3,9 млн., 1930 г. - 3,1 млн.) шло на содержание липецкой авиашколы, причем деньги на создание необходимой инфраструктуры авиацентра (ангары, верфи, производственные и ремонтные мастерские, лаборатории для испытания моторов, а также жилые и административные здания, лазарет, радиомастерские, подъездные ж-д пути и т. д.) выделялись отдельно. Материальной базой служили 50 истребителей «Фоккер Д-ХIII», закупленных «Вогру» на средства «Рурского фонда» в период франко-бельгийской оккупации Рурской области в 1923-1925 гг. В 1925 г. они поступили в авиашколу.
Муклевич предложил связать подготовку в Липецке немецких летчиков с подготовкой советских летчиков, а также проведение тактических учений с другими родами войск, в которых участвовали бы и немецкие летчики, что привело немцев просто в восторг. Уже летом 1925 г. школа была открыта для подготовки летного состава и инструкторов и в 1928-1930 гг. - летчиков-наблюдателей (корректировщиков).
Организационно школа состояла из штаба, двух классов (истребители и корректировщики), испытательного подразделения, административных служб.
Руководителем авиашколы в Липецке в 1925-1930 гг. был майор райхсвера В. Штар, в 1930 - 1931 гг. - майор М. Мор, в 1932 - 1933 гг. - капитан Г. Мюллер. Преподавателями летного дела в школе были В. Юнк и К. А. фон Шенебек, впоследствии - генерал «люфтваффе». Капитан X. Шперрле, будущий генерал-фельдмаршал, в августе 1925 г. был одним из первых немецких инспекторов липецкой школы.
(Из этого следует, что диктатура пролетариата не располагала не только собственными преподавателями по лётному делу,но и летательными аппаратами, технологиями и заводскими мощностями для их производства).
Примерно с середины 1927 г. липецкий авиацентр приобрел важное значение как испытательный полигон, - там отрабатывались наиболее оптимальные виды ведения боевых действий в воздухе, включая бомбометание из различных положений, проводились испытания боевых самолетов, изготавливавшихся авиастроительными фирмами Германии, а также авиаприборов, предназначенных для оснастки самолетов - бортовое оружие (пулеметы и пушки), оптические приборы (прицелы для бомбометания и зеркальные прицелы для истребителей), бомбы и т. д.
Летная школа имела разветвленную сеть объектов, обеспечивавших ее жизнедеятельность. Они находились в Москве, Ленинграде, Одессе, Казани, Киеве, Харькове, Серпухове, Воронеже, Новосибирске, Вольске, на Кавказе (близ Тбилиси - очевидно, в Гардобани), в Крыму и т. д. «4-й авиаотряд» был связан через сеть посредников РККА с 20 авиационными частями ВВС в европейской части СССР.
Впоследствии немецкий персонал включал около 60 человек постоянного состава - летчиков-инструкторов и «технарей», в течение лета в школу для завершения учебного цикла ежегодно приезжали еще около 50 летчиков и 70 - 100 технических специалистов для проведения испытаний новой техники. Таким образом, в летние месяцы число немецких «колонистов» достигало 180-200 человек, а после того как, начиная с 1929 г., упор был сделан на испытание в Липецке новой техники, их число доходило до 300 человек. Кроме того, на учебных курсах обучались советские летчики и наземный техперсонал советских ВВС.
На время пребывания в СССР офицеры исключались из списков райхсвера и восстанавливались на службе только после возвращения. С учетом нараставших нагрузок немцы проводили соответствующий отбор и последовательное омоложение кадров (ветераны войны - действующие и начинающие офицеры - а затем, начиная с 1928 г., и выпускники общеобразовательных школ). Большое значение придавалось сохранению тайны. Например, гробы с телами разбившихся в результате аварий и иных несчастных случаев немецких летчиков упаковывали в ящики с надписью «Детали машин» и провозили в Германию через порт в Штеттине с помощью нескольких посвященных в тайну таможенников.
Военно-химические испытания.
События на фронтах империалистической войны наглядно показали, что в разряд наиболее действенных средств поражения вошли боевые отравляющие вещества (ОВ). Поэтому в ходе реорганизации Красной Армии, начавшейся в первой половине 20-х годов, особое внимание было уделено созданию собственных химических войск, испытанию и производству химического оружия, надежных средств защиты, использованию при химических атаках авиации.
15 августа 1925 г. было создано Военно-химическое управление (ВОХИМУ) Штаба РККА, которое возглавил 38-летний энергичный (и бесцеремонный) Я. М. Фишман, до этого несколько лет проработавший помощником военного атташе в Германии. Структура ВОХИМУ строилась по американскому принципу: снабжение военно-химическим имуществом и изыскания в области боевого применения ОВ, средств защиты и пиротехники. Фишман возглавил также Научно-технический комитет (НТК) ВОХИМУ, созданный для координации научно-исследовательских работ с промышленностью, а затем и образованный в июле 1928 г. Институт химической обороны.
Наличие в Германии высокоразвитой химической промышленности, которая, по оценкам советского руководства, занимала ведущее положение не только в Европе, но и в мире, стремление Германии (Британской империи в лице Веймарской республики) создать скрытно от Антанты (мегагосударство, Армия) базу вооружений, в том числе химических, и вооружить ими своего восточного союзника предопределили и здесь выбор основного партнера.
После уточнения перспектив сотрудничества в сфере военной химии, а также возможных конечных результатов стороны без промедления перешли к практической деятельности. Совместные работы в этой области велись по двум генеральным направлениям. Первое - это строительство в СССР предприятия по выпуску химических ОВ, так называемый проект «Берсоль» при активном участии фирмы X. Штольценберга. Второе - это работы по созданию и испытанию новых боевых химсредств, совершенствованию способов их применения и противохимической защиты на химическом полигоне, получившем условное наименование объект «Томка» или - по аналогии с Липецком и Казанью - химическая школа «Томка».
Первые испытания проводились сначала на полигоне «Подосинки», располагавшемся под Москвой, близ ж-д станции Подосинки. Сегодня это район Москвы - Кузьминки. Впоследствии испытания проходили на полигоне «Томка» около ж-д станции Причернавская, неподалеку от г. Вольска Саратовской области. Там проводилась большая часть совместных советско-германских аэро-химических испытаний.
Договор о совместных аэро-химических испытаниях был заключен сторонами 21 августа 1926 г. с целью «всесторонней и глубокой проработки интересующего их вопроса». Он действовал в течение одного года и ежегодно не позднее 31 декабря должен был возобновляться и утверждаться обеими сторонами, которые могли вносить в него дополнения и изменения.
Как и в большинстве других документов, касавшихся советско-германского военного сотрудничества, участники не назывались своими истинными именами, а получали условные обозначения, в данном случае советская сторона именовалась «М» (Moskau), немецкая сторона - «В» (Berlin).
Права и обязанности между партнерами распределялись поровну. Техническое руководство опытами находилось в немецких руках, административное руководство - в советских. Первым руководителем «Томки» в 1928 г. был полковник Л. фон Зихерер, а после его смерти в 1929-1933 гг. - генерал В. Треппер.
Обе стороны могли получать образцы всех применявшихся и разработанных при проведении совместных испытаний приборов и их чертежи. Кроме того, договором предусматривалось, что все протоколы испытаний, чертежи, фотоснимки будут выполняться в двойном количестве и равномерно распределяться между сторонами. Все опыты должны были производиться только в присутствии советского руководителя или его заместителя. Они же определяли, кто из советских специалистов будет непосредственно участвовать в опытах. Советская сторона предоставляла в использование свои полигоны и принимала обязательства по обеспечению необходимых условий работы.
Немцы брали на себя «обучение в течение опытов «М» специалистов по всем отраслям опытной работы при условии, что «М» специалисты будут не только теоретически изучать вопросы, но и практически принимать участие в работах».
В случае расторжения договора немцы могли вывезти принадлежавшее им имущество, или передать его другому немецкому предприятию, или продать советской стороне. Приборы и материалы, оплаченные обеими сторонами, переходили в собственность РККА при условии выплаты половины оценочной стоимости. Имущественные расходы по проведению совместных испытаний оплачивались обеими сторонами поровну в соответствии с ежегодно составлявшейся сметой.
Определив юридические, технические и материальные права и обязанности, стороны без промедления, уже в сентябре приступили к практической работе в Подосинках.(между братвой не было полного доверия, поэтому оформляли договора. А это значит, что у обеих сторон-советской и германской был ОДИН хозяин, на которого они работали и которому беспрекословно подчинялись, он ж выступал в качестве надзирателя и арбитра, Этим хозяином была Британская империя в лице Веймарской республики)
В сентябре-октябре 1926 г. из Германии было завезено оборудование.
Группа немецких исследователей, в которую входили и химики, и летчики называлась «Гела» («Гезельшафт фюр ландвиртшафтлихе Артикель мбХ»). Работу «Гелы» возглавлял Х. Хакмак (под псевдонимом Амберг). В «группу Амберга» входило 12 человек (Амберг, Маркард, Хорн, Фирекк, Мунч, Вирт, Кельцер, Мюльхан, Шмидт, Метнер, Якоб, Томе. Видимо, большинство этих имен - псевдонимы.
Возможно, что Вирт - профессор берлинского Технического университета. Известно, что он сотрудничал с советскими военными химиками). В ноябре-декабре «Гела» выполнила основную часть программы по договору, проведя 14 опытов с выливными устройствами, в ходе которых было использовано 5 т химических веществ.
Опробованные выливные устройства типа S125 Хакмак-Амберг в отчете в Берлин от 12 декабря 1926 г. рекомендовал принять на вооружение. Были полностью проведены исследовательские работы по вопросам защиты от ОВ и дегазации. На 1927 г. Амберг наметил целую программу дальнейших работ.
Помимо дальнейшей проработки методов ведения химической войны (распыление ОВ с воздуха, сбрасывание газовых бомб, контейнеров с ОВ с использованием ударного взрывателя, взрывателя с часовым механизмом, разработка новых типов ОВ). Согласно отчету Хакмака-Амберга работы «Гелы» должны были быть возобновлены в апреле 1927 г.
На опытах в декабре 1926 г. присутствовал Уншлихт. Начальник ВОХИМУ Штаба РККА Фишман настоятельно просил немцев помочь ему убедить Уншлихта в необходимости и полезности проводившихся опытов. Согласно советским источникам, было проведено около 40 полетов, сопровождавшихся выливанием имитаторов жидких ОВ с различных высот. На данном этапе применялись нейтральные растворы, по своим физическим свойствам аналогичные иприту.
На основании этих опытов советскими военными химиками ВОХИМУ было сделано заключение, вошедшее в записку Уншлихта в Политбюро ЦК ВКП(б) и Сталину от 31 декабря 1926 г. о том, что «применение иприта авиацией против живых целей, для заражения местности и населенных пунктов - технически вполне возможно и имеет большую ценность».
Уншлихт заключал, что «опыты эти должны быть доведены до конца, так как благодаря им мы получим совершенно проработанный и законченный ценнейший способ современного боя, сумев приспособить для этой цели наш воздушный флот и заблаговременно изучить способы защиты».
После вступления в силу 30 августа 1924 г. «плана Дауэса» в Германию хлынул поток американских займов. Экспорт американских капиталов в Германию в 1924-1929 гг. составил 70 % всех ее иностранных займов и осуществлялся в виде прямой скупки американцами акций германских фирм.
10 июля 1926 г. после продолжительных - с 1924 г. - переговоров «Дейче Банк» предоставил СССР долгосрочный кредит в размере 300 млн. марок с 60-процентной государственной гарантией, рассматривавшейся в банковских кругах Германии, как писал член коллегии НКИД СССР Стомоняков в своем письме от 2 февраля 1926 г., адресованном Сталину (ЦК), Рыкову (СНК), Дзержинскому (ВСНХ), Шейнману (Госбанк), Фрумкину (НКВ и ВТ), Литвинову (НКИД), в качестве основы кредитных отношений с СССР.
Договоренность о кредите была оформлена в виде обмена письмами между «Дойче Банк» и торгпредством. Кредит был предоставлен под 9,4 % годовых сроком на шесть лет. Большая часть кредита была использована для закупок машин и оборудования для промышленности, в том числе для военпрома. Относительно использования Советским Союзом этого кредита Дирксен записал 3 апреля 1926 г., что германское правительство предоставит деньги Советскому Союзу на строительство заводов по производству «тракторов», моторов и оптических инструментов. Под «тракторами» имелись в виду танки. Внешне эта «акция» впишется в рамки 300-миллионного кредита.
«То, что русские будут изготавливать на этих заводах еще что-то, в конце концов их дело».
План Дауэса (англ. Dawes Plan) от 16 августа 1924 года установил новый порядок репарационных выплат Германии после Первой мировой войны так, чтобы их размер соответствовал экономическим возможностям Веймарской республики. Чтобы помочь немецкой экономике, по плану Дауэса Германии одновременно предоставлялся международный заём.
Важной составляющей плана Дауэса был начальный заём в размере 800 млн золотых марок. До 1929 года преимущественно из США в Германию поступило кредитов на сумму в 21 млрд марок.
Пользуясь поражением мегагосударства-Армии- в Гражданской войне в 1923 году, Британская империя на подконтрольных ей территориях уже в 1924 г. начала руководить деятельностью коммерческих банков, в результате которой деньги клиентов без их ведома и согласия переводились в Веймарскую республику, способствуя укреплению ВПК. Банки Британской Империи грабили ничего не подозревающее трофейное население, а когда обман обнаружился, был устроен биржевой крах на Уолл-стрит в 1929 году, в результате которого банки лишились наличности и не смогли дальше финансировать нелегальный ВПК Веймарской республики.
Биржевой крах на Уолл стрит в 1929 г
Атмосфера вокруг советско-германского военного сотрудничества постепенно ухудшалась.
Летом 1926 г. тема «тяжкой компрометации Германии» неожиданно замаячила перед германскими политиками в связи с «делом Скоблевского».
Мало того, реальной стала бы угроза компрометации и данное дело могло бы вылиться в международный скандал, поскольку советское правительство, как опасались в Берлине, не смогло бы сохранить контроль над процессом, который, в конечном счете, был бы использован компартией в идеологических целях. Вот тогда и всплыли бы связи «Юнкерса» и стоявшего за его спиной военного министерства с «Красным воздушным флотом». После этого публичное обсуждение этих вопросов без труда перешло бы и на прочие военные связи Германии с СССР.
Однако советско-германские отношения ждало еще одно испытание, связанное с «гранатной аферой» и «делом Юнкерса», вылившимся позже в огромный скандал. Слухи о перевозках морем грузов из Германии в СССР (маузеры, сырье для производства ОВ, порох, снаряды, запчасти для самолетов и стрелкового оружия и т. д.) в Финляндии начали циркулировать еще в феврале 1926 г, когда несколько пароходов с этим грузом попали в Финском заливе во льды.
5 июля финский министр иностранных дел Э. Н. Сетала информировал об этом германского посланника в Хельсинки Х. Хаушильда, особенно акцентировав внимание на том, что немецкий пароход «Альтенгамме» был зафрахтован под груз с военным снаряжением для СССР (маузеры, мышьяк для производства ОВ).
В ноябре 1926 г. финны составили список советских фабрик, на которых Германия помогала налаживать военное производство. Об этом стало известно и в Варшаве, и в Париже, и в Лондоне.
Французская газета «Аксьон Франсез» опубликовала об этом заметку в номере от 9 августа 1926 г. В начале августа 1926 г. генсек МИДа Франции Ф. Бертело интересовался у германского посла в Париже Л. фон Хеша относительно германских поставок ОВ морем в СССР.
Об этом же запрашивал у статс-секретаря МИД Германии Шуберта английский посол в Берлине лорд д’Абернон.
Пресс-атташе польского посольства в Берлине Б. Эльмер передал одному американскому журналисту материал о германских поставках в СССР с просьбой опубликовать его.
Пытаясь пресечь расползание взрывоопасной информации, Шуберт в телеграмме от 6 августа 1926 г. поручил послу во Франции Хешу и посланнику в Финляндии Хаушильду сообщить министрам иностранных дел Франции и Финляндии, что официальные германские власти к перевозкам вооружения никакого отношения не имеют и что скорее всего речь идет о международной контрабанде оружия с использованием зафрахтованных в Германии судов. Адресатом могут быть и Россия, и Китай.
Преступная схема Британской империи в лице Веймарской республики всплыла наружу стараниями разведки мегагосударства.
Продолжение:
Веймарская Республика 1919-1933 г и производство иприта и фосгена в СССР. Часть 3.
http://cat-779.livejournal.com/415029.html
Читать по теме:
Красная Армия (РККА) не была армией рабочих и крестьян. РККА-армия боевых клонов.
http://cat-779.livejournal.com/264604.html
Красная Армия (РККА), преступный мир и интеллигенция-опора советской оккупационной комендатуры.
http://cat-779.livejournal.com/263698.html
Красная Армия (РККА). Бюджет, денежный хаос и социальное обеспечение в совдепии 1918-1924 гг.
http://cat-779.livejournal.com/264285.html