Курортная жизнь в литературе. Письма к Фелиции.
Курортная жизнь в литературе. Несчастливая любовь, часть 2. Франц Кафка и Фелиция Бауэр
Чуть более ста лет назад, 13 августа 1912 года, в Праге в гостях у своего друга и издателя Макса Брода Франц Кафка познакомился с его родственницей Фелицией Бауэр. На протяжении нескольких лет Бауэр была музой писателя, к ней будут обращены сотни его писем, изданных спустя много лет после смерти Кафки отдельным сборником «Письма к Фелиции». Два раза Кафка делал Фелиции предложение, но счастливой семейной жизни судьба их лишила.
Франц Кафка и Фелиция Бауэр в 1917 году
В 1912 году Кафка находится в глубоком отчаянии, одиночество душит его.
Клод Давид, французский литературовед и переводчик, пишет в своей биографической книге о писателе: «Похоже, что по меньшей мере в глубине сознания у Кафки зрела мысль об изменении своей жизни, о вступлении в брак, подобно всем другим. Его литературное творчество рискует от этого пострадать, но оно выглядит столь жалким, что, может быть, не стоит приносить ему в жертву все остальное».
Неделю спустя после встречи с Фелицией Кафка записал в дневнике: «Мадемуазель Ф. Б. Когда я пришел 13 августа к Бродам, она сидела за столом, и я принял ее за служанку. Впрочем, я не поинтересовался, кто она, но очень быстро привык к ее присутствию. Лицо костистое и пустое, которое открыто афишировало эту пустоту. Показалась одетой, как у себя дома, хотя затем оказалось, что это не так [...]. Нос почти сломанный. Волосы белокурые, немного жесткие, лишенные шарма, крепкий подбородок». Трудно представить, что это портрет той, которая уже через два дня завладеет мыслями и сердцем писателя.
О Фелиции Бауэр нам известно мало, основную информацию о ней мы можем почерпнуть из писем, написанных ею Кафке. Когда они познакомились, Фелиции было 25 лет. Она родилась в Австрии в еврейской семье, переехавшей в конце XIX века в Берлин. Жили они в скромном квартале в восточной части немецкой столицы. У Фелиции была редкая для женщины того времени профессия: она работала стенографисткой-машинисткой в магазине пластинок, а в 1909 вошла в дело по продаже звукозаписывающих устройств, в чем весьма преуспела. Фелиция была очень привязана к своей матери, считала ее лучшей своей подругой. Была веселой, любила танцевать и исполнять роли в шуточных представлениях.
«По правде говоря, в самой Фелиции нет ничего, кроме усердия и банальности, она не очень интересна. Но столь ли важно, какой она была в действительности? Для Кафки она была такой, какой он ее однажды встретил и, наудачу, впустил в свою судьбу. Черты ее лица, движения ее души ничего не значили», - писал Клод Давид.
Письма Кафки сложные, насквозь литературные, истинно кафкианские, в них он оттачивал свое перо и экспериментировал с чувствами. Читать их трудно и психологически тяжело из-за откровений писателя, в них, по его признанию, «страданий сколько угодно». И вместе с тем письма Франца Кафки завораживают и не отпускают от себя.
«Меня эти письма захватили так, как уже много лет не увлекало ни одно произведение словесности, - признавался австрийский писатель Элиас Канетти. - Сказать о них "документ" - значит сказать слишком мало. Это слово годится лишь с оговоркой, что так же мы назовем и откровеннейшие жизненные свидетельства Паскаля, Кьеркегора и Достоевского. Что до меня, то могу сказать лишь одно: в меня эти письма вошли как некая особая, своя жизнь, и отныне стали мне такими родными во всей своей загадочности, словно принадлежат мне давным-давно, с той поры, как я пытаюсь вбирать в себя людей целиком, дабы снова и снова постигать их во всей их непостижимости».
На основе этих писем Канетти написал исследование «Другой процесс. Франц Кафка в письмах к Фелиции».
Получив письмо от Кафки, Фелиция тут же отвечает, между ними завязывается роман в письмах. Стеснительный и неловкий в общении с людьми, в письмах Кафка становится многословным, искусно излагая свои мысли и чувства. Однако второе письмо остается без ответа. Кафка волнуется и в конце концов просит сестру Макса Брода узнать, что случилось. Через месяц, наконец, приходит ответ, и Кафка пишет новое письмо на 22 страницах. Начиная с 1 ноября он пишет по одному письму ежедневно, после 15-го - несколько писем в день, пока не понимает, что этот безумный ритм сделает совершенно невыносимой жизнь Фелиции, да и его самого. 1-го ноября в скрытой форме он пытается выразить свою любовь.
«Но что это была за любовь? - писал Клод Давид. - Конечно, ее хватало на то, чтобы полностью заполнить сознание Кафки и чтобы разрушить его жизнь. Но кого он любил? Кто этот персонаж с нечеткими контурами, которого он делает кумиром своей жизни? Далекая и почти воображаемая возлюбленная, тень на горизонте. Кафка страстно любит любовь, которую он испытывает к этой тени».
В пятом по счету письме к Фелиции Кафка начинает послание жалоб на бессонницу, а заканчивает сетованиями на помехи у себя на работе, в конторе, откуда он ей пишет. После этого буквально почти ни одно письмо не обходится без жалоб. Вместе с тем Кафка испытывает творческий подъем: в один присест, за ночь, за десять часов, создает «Приговор». Далее появляется «Кочегар», главы «Америки», «Превращение». Кафка посылает Фелиции свои сочинения и ревнует ее к другим писателям: «Я ревную тебя к Верфелю, Софоклу, Рикарде Хух, Лагерлёф, к Якобсону». И особенно ненавистен Кафке Ойленберг: «Ты вообще не должна читать "Блики и тени"».
«Мой образ жизни всецело подчинен работе, - сообщает Кафка Фелиции, - я пишу. Время мое коротко, силы ничтожны, в конторе кошмар, дома - шум, вот и приходится перебиваться всяким штукарством, раз уж красивой и прямой жизни не получается» (1 ноября 1912).
Чем дольше длится переписка, тем более ясными становятся планы Фелиции: она хочет выйти замуж, иметь семью, дом, детей. Она во власти стереотипных трех немецких «К» - киндер, кирхе, кюхе.
Несмотря на активную переписку, Кафка избегает личных встреч. За год они виделись всего несколько раз. Однажды он признался, что все время, истраченное им на бесконечную переписку, он легко мог использовать для поездки в Берлин. После неудачной встречи на Пасху 1913 года Кафка отправляет Фелиции письмо с признанием: «Мой настоящий страх - хуже, конечно, не прочитаешь и не услышишь - заключается в том, что я никогда не смогу владеть тобой. В лучшем случае я буду, словно верный пес, лишенный разума, целовать твою рассеянно протянутую руку, что будет не знаком любви, а лишь признаком отчаяния животного, приговоренного оставаться безмолвным в постоянном отдалении».
Получив это письмо, Фелиция, хотя и пишет Кафке, что ничего не изменилось, но старается прекратить превратившуюся в муку авантюру. Кафка, умеющий читать между строк, чувствует перемену в отношениях. Он пишет своей музе о том, что вынужден принять ее решение расстаться. И неожиданно в июле 1913 года просит руки Фелиции, а девушка по необъяснимым причинам сразу и без колебаний соглашается. Кафка получает согласие в день своего 30-летия, но то, что должно было стать для него радостным подарком, превращается в причину конфуза. Он все время испытывал судьбу, но не ожидал получить согласия. Он умоляет ее не торопиться, снова и снова перечисляя все свои недостатки. В сентябрьском письме из Венеции он пишет: «Что делать, Фелиция? Нам надо расстаться». На этом закончилась любовная переписка, продолжавшаяся более года. Однако связь с Фелицией не закончилась.
В конце 1914 года Кафка и Фелиция встречаются вновь.
И хотя эта встреча не приводит ни к чему, переписка продолжается и они встречаются еще несколько раз в 1915 и 1916 годах.
Наконец, в июле 1916 года они встречаются в Мариенбаде. С 3 по 13 июля 1916 года они вместе проводят десять дней в Мариенбаде, в двух номерах гостиницы, через стенку. Оба умиротворены, почти счастливы. Кафка отмечает в дневнике: «Теперь все иначе и все хорошо… как только кончится война, мы поженимся, снимем где-нибудь под Берлином две-три комнаты…» Они вдвоем гуляют по тропинкам в мариенбадских лесах. Обедают в ресторане. А ночами он сидит на ее балконе за письменным столом и пишет при свете настольной лампы. Какая идиллия!..
Однако Мариенбад был всего лишь эпизодом, счастливым эпизодом в их непростых и запутанных отношениях.
Мариенбад. Бюст Франца Кафки
Кафка пишет в дневнике: «Ночь несчастья. Невозможность жить с Ф. Не способен переносить совместную жизнь с кем бы то ни было. Это не то, о чем я жалею; я жалею о невозможности не быть одному. Но еще один шаг: абсурдность или сожаление, примириться с этим и наконец понять». И вдруг через несколько дней все меняется, и Кафка повторно делает Фелиции предложение. Что же случилось?
Они договорились, что Фелиция, не в пример всем женщинам того времени, будет продолжать работать, не мешая Кафке вести привычный ему образ жизни. «...Если ты хочешь представить себе все наглядно, - пишет Кафка Максу Броду, - пожалуйста, можешь заглянуть в две наши комнаты [...], в одной Ф., она встает рано, убегает и вечером, усталая, валится в кровать; в другой стоит канапе, на котором лежу я, питаясь молоком и медом».
«Контракт», как называет Кафка свой будущий союз с Фелицией, согласован и окончательно определен, однако вскоре писателя вновь охватывают сомнения. Внутренний конфликт то вспыхивает, то затихает. Наконец в июле 1917 года состоялась помолвка. А месяц спустя, в ночь с 9 на 10 августа, у писателя случилось легочное кровотечение. И Кафка цепляется за свою болезнь, как за спасительную тростинку, и разрывает предложение, объясняя это тем, что в своем нынешнем положении не сможет быть хорошим мужем и тем более отцом.
В «Дневнике» Кафка отмечает: «Отъезд Фелиции. Я плакал. Все сложно, лживо и, однако, справедливо», а через несколько дней добавляет: «В основном не разочарован».
А что произошло далее с Фелицией Бауэр? Она хранила письма Кафки до 1954 года, а потом их продала. Письма были опубликованы в 1976 году.
Сама Фелиция вышла замуж и родила двух детей. С приходом фашистов к власти эмигрировала с семьей в Америку, где и умерла в 1960 году в возрасте 73 лет.
Чуть более ста лет назад, 13 августа 1912 года, в Праге в гостях у своего друга и издателя Макса Брода Франц Кафка познакомился с его родственницей Фелицией Бауэр. На протяжении нескольких лет Бауэр была музой писателя, к ней будут обращены сотни его писем, изданных спустя много лет после смерти Кафки отдельным сборником «Письма к Фелиции». Два раза Кафка делал Фелиции предложение, но счастливой семейной жизни судьба их лишила.
Франц Кафка и Фелиция Бауэр в 1917 году
В 1912 году Кафка находится в глубоком отчаянии, одиночество душит его.
Клод Давид, французский литературовед и переводчик, пишет в своей биографической книге о писателе: «Похоже, что по меньшей мере в глубине сознания у Кафки зрела мысль об изменении своей жизни, о вступлении в брак, подобно всем другим. Его литературное творчество рискует от этого пострадать, но оно выглядит столь жалким, что, может быть, не стоит приносить ему в жертву все остальное».
Неделю спустя после встречи с Фелицией Кафка записал в дневнике: «Мадемуазель Ф. Б. Когда я пришел 13 августа к Бродам, она сидела за столом, и я принял ее за служанку. Впрочем, я не поинтересовался, кто она, но очень быстро привык к ее присутствию. Лицо костистое и пустое, которое открыто афишировало эту пустоту. Показалась одетой, как у себя дома, хотя затем оказалось, что это не так [...]. Нос почти сломанный. Волосы белокурые, немного жесткие, лишенные шарма, крепкий подбородок». Трудно представить, что это портрет той, которая уже через два дня завладеет мыслями и сердцем писателя.
О Фелиции Бауэр нам известно мало, основную информацию о ней мы можем почерпнуть из писем, написанных ею Кафке. Когда они познакомились, Фелиции было 25 лет. Она родилась в Австрии в еврейской семье, переехавшей в конце XIX века в Берлин. Жили они в скромном квартале в восточной части немецкой столицы. У Фелиции была редкая для женщины того времени профессия: она работала стенографисткой-машинисткой в магазине пластинок, а в 1909 вошла в дело по продаже звукозаписывающих устройств, в чем весьма преуспела. Фелиция была очень привязана к своей матери, считала ее лучшей своей подругой. Была веселой, любила танцевать и исполнять роли в шуточных представлениях.
«По правде говоря, в самой Фелиции нет ничего, кроме усердия и банальности, она не очень интересна. Но столь ли важно, какой она была в действительности? Для Кафки она была такой, какой он ее однажды встретил и, наудачу, впустил в свою судьбу. Черты ее лица, движения ее души ничего не значили», - писал Клод Давид.
Письма Кафки сложные, насквозь литературные, истинно кафкианские, в них он оттачивал свое перо и экспериментировал с чувствами. Читать их трудно и психологически тяжело из-за откровений писателя, в них, по его признанию, «страданий сколько угодно». И вместе с тем письма Франца Кафки завораживают и не отпускают от себя.
«Меня эти письма захватили так, как уже много лет не увлекало ни одно произведение словесности, - признавался австрийский писатель Элиас Канетти. - Сказать о них "документ" - значит сказать слишком мало. Это слово годится лишь с оговоркой, что так же мы назовем и откровеннейшие жизненные свидетельства Паскаля, Кьеркегора и Достоевского. Что до меня, то могу сказать лишь одно: в меня эти письма вошли как некая особая, своя жизнь, и отныне стали мне такими родными во всей своей загадочности, словно принадлежат мне давным-давно, с той поры, как я пытаюсь вбирать в себя людей целиком, дабы снова и снова постигать их во всей их непостижимости».
На основе этих писем Канетти написал исследование «Другой процесс. Франц Кафка в письмах к Фелиции».
Получив письмо от Кафки, Фелиция тут же отвечает, между ними завязывается роман в письмах. Стеснительный и неловкий в общении с людьми, в письмах Кафка становится многословным, искусно излагая свои мысли и чувства. Однако второе письмо остается без ответа. Кафка волнуется и в конце концов просит сестру Макса Брода узнать, что случилось. Через месяц, наконец, приходит ответ, и Кафка пишет новое письмо на 22 страницах. Начиная с 1 ноября он пишет по одному письму ежедневно, после 15-го - несколько писем в день, пока не понимает, что этот безумный ритм сделает совершенно невыносимой жизнь Фелиции, да и его самого. 1-го ноября в скрытой форме он пытается выразить свою любовь.
«Но что это была за любовь? - писал Клод Давид. - Конечно, ее хватало на то, чтобы полностью заполнить сознание Кафки и чтобы разрушить его жизнь. Но кого он любил? Кто этот персонаж с нечеткими контурами, которого он делает кумиром своей жизни? Далекая и почти воображаемая возлюбленная, тень на горизонте. Кафка страстно любит любовь, которую он испытывает к этой тени».
В пятом по счету письме к Фелиции Кафка начинает послание жалоб на бессонницу, а заканчивает сетованиями на помехи у себя на работе, в конторе, откуда он ей пишет. После этого буквально почти ни одно письмо не обходится без жалоб. Вместе с тем Кафка испытывает творческий подъем: в один присест, за ночь, за десять часов, создает «Приговор». Далее появляется «Кочегар», главы «Америки», «Превращение». Кафка посылает Фелиции свои сочинения и ревнует ее к другим писателям: «Я ревную тебя к Верфелю, Софоклу, Рикарде Хух, Лагерлёф, к Якобсону». И особенно ненавистен Кафке Ойленберг: «Ты вообще не должна читать "Блики и тени"».
«Мой образ жизни всецело подчинен работе, - сообщает Кафка Фелиции, - я пишу. Время мое коротко, силы ничтожны, в конторе кошмар, дома - шум, вот и приходится перебиваться всяким штукарством, раз уж красивой и прямой жизни не получается» (1 ноября 1912).
Чем дольше длится переписка, тем более ясными становятся планы Фелиции: она хочет выйти замуж, иметь семью, дом, детей. Она во власти стереотипных трех немецких «К» - киндер, кирхе, кюхе.
Несмотря на активную переписку, Кафка избегает личных встреч. За год они виделись всего несколько раз. Однажды он признался, что все время, истраченное им на бесконечную переписку, он легко мог использовать для поездки в Берлин. После неудачной встречи на Пасху 1913 года Кафка отправляет Фелиции письмо с признанием: «Мой настоящий страх - хуже, конечно, не прочитаешь и не услышишь - заключается в том, что я никогда не смогу владеть тобой. В лучшем случае я буду, словно верный пес, лишенный разума, целовать твою рассеянно протянутую руку, что будет не знаком любви, а лишь признаком отчаяния животного, приговоренного оставаться безмолвным в постоянном отдалении».
Получив это письмо, Фелиция, хотя и пишет Кафке, что ничего не изменилось, но старается прекратить превратившуюся в муку авантюру. Кафка, умеющий читать между строк, чувствует перемену в отношениях. Он пишет своей музе о том, что вынужден принять ее решение расстаться. И неожиданно в июле 1913 года просит руки Фелиции, а девушка по необъяснимым причинам сразу и без колебаний соглашается. Кафка получает согласие в день своего 30-летия, но то, что должно было стать для него радостным подарком, превращается в причину конфуза. Он все время испытывал судьбу, но не ожидал получить согласия. Он умоляет ее не торопиться, снова и снова перечисляя все свои недостатки. В сентябрьском письме из Венеции он пишет: «Что делать, Фелиция? Нам надо расстаться». На этом закончилась любовная переписка, продолжавшаяся более года. Однако связь с Фелицией не закончилась.
В конце 1914 года Кафка и Фелиция встречаются вновь.
И хотя эта встреча не приводит ни к чему, переписка продолжается и они встречаются еще несколько раз в 1915 и 1916 годах.
Наконец, в июле 1916 года они встречаются в Мариенбаде. С 3 по 13 июля 1916 года они вместе проводят десять дней в Мариенбаде, в двух номерах гостиницы, через стенку. Оба умиротворены, почти счастливы. Кафка отмечает в дневнике: «Теперь все иначе и все хорошо… как только кончится война, мы поженимся, снимем где-нибудь под Берлином две-три комнаты…» Они вдвоем гуляют по тропинкам в мариенбадских лесах. Обедают в ресторане. А ночами он сидит на ее балконе за письменным столом и пишет при свете настольной лампы. Какая идиллия!..
Однако Мариенбад был всего лишь эпизодом, счастливым эпизодом в их непростых и запутанных отношениях.
Мариенбад. Бюст Франца Кафки
Кафка пишет в дневнике: «Ночь несчастья. Невозможность жить с Ф. Не способен переносить совместную жизнь с кем бы то ни было. Это не то, о чем я жалею; я жалею о невозможности не быть одному. Но еще один шаг: абсурдность или сожаление, примириться с этим и наконец понять». И вдруг через несколько дней все меняется, и Кафка повторно делает Фелиции предложение. Что же случилось?
Они договорились, что Фелиция, не в пример всем женщинам того времени, будет продолжать работать, не мешая Кафке вести привычный ему образ жизни. «...Если ты хочешь представить себе все наглядно, - пишет Кафка Максу Броду, - пожалуйста, можешь заглянуть в две наши комнаты [...], в одной Ф., она встает рано, убегает и вечером, усталая, валится в кровать; в другой стоит канапе, на котором лежу я, питаясь молоком и медом».
«Контракт», как называет Кафка свой будущий союз с Фелицией, согласован и окончательно определен, однако вскоре писателя вновь охватывают сомнения. Внутренний конфликт то вспыхивает, то затихает. Наконец в июле 1917 года состоялась помолвка. А месяц спустя, в ночь с 9 на 10 августа, у писателя случилось легочное кровотечение. И Кафка цепляется за свою болезнь, как за спасительную тростинку, и разрывает предложение, объясняя это тем, что в своем нынешнем положении не сможет быть хорошим мужем и тем более отцом.
В «Дневнике» Кафка отмечает: «Отъезд Фелиции. Я плакал. Все сложно, лживо и, однако, справедливо», а через несколько дней добавляет: «В основном не разочарован».
А что произошло далее с Фелицией Бауэр? Она хранила письма Кафки до 1954 года, а потом их продала. Письма были опубликованы в 1976 году.
Сама Фелиция вышла замуж и родила двух детей. С приходом фашистов к власти эмигрировала с семьей в Америку, где и умерла в 1960 году в возрасте 73 лет.