"Тринадцатое марта, Куренёвка..."
Киевский «день Помпеи» настал 13 марта 1961 года. Прорвало дамбу, перекрывавшую Бабий Яр, куда 10 лет сливали сточные воды с Петровских кирпичных заводов. Дамба начала разрушаться ранним утром. В 6:45, через 3,5 часа ее прорвало. Грязевой вал высотой 14 метров (с 4-х этажный дом) понесся по улицам района Куреневка, снося здания, людей, трупы и остатки гробов с близлежащих кладбищ. Потоп продолжался всего полтора часа, но его последствия были катастрофическими.
Высота вала в районе улицы Фрунзе уменьшилась вдвое, но и этого оказалось достаточно, чтобы погибли сотни людей. Растекшаяся пульпа стала твердой, как камень.
Граничащий оградой с Подольским спуском стадион "Спартак" был затоплен слоем жидкой грязи с глиной настолько, что его высокой ограды не было видно, был затоплен трамвайный парк.
Здание Подольской больницы устояло. Часть больных спасалась от затопления на его крыше. Была уничтожена площадь около 30 гектаров.
С целью избежания политической окраски события на предприятиях были запрещены гражданские панихиды, покойников хоронили на всех городских кладбищах и даже в области. Пострадавшие, лишившиеся жилья, получили ордера на квартиры, некоторым даже выдали талоны на приобретение в рассрочку телевизоров и холодильников.
Свидетельствует М. Н. Новгородская, учительница:
«Я села в автобус, салон которого был так переполнен, что меня буквально припечатали к задней двери. Проехав немного, автобус застрял напротив стадиона «Спартак». Вода стала достигать окон машины. Шоферы всех застрявших машин выбирались из них и плыли на противоположную сторону к ограде стадиона. В автобусе стоял страшный крик. Люди осознали, что погребены заживо. И вдруг все потемнело. На нас шел вал - сплошная пенящаяся масса какого-то серого цвета. Вал был выше домов и закрывал собой небо. Стоявший впереди меня человек на мгновение рывком раздвинул двери и шагнул вперед. Я - вслед за ним. Поток сбил меня с ног, но чудом оставшись на поверхности и барахтаясь, я добралась до ограды стадиона. Когда я взобралась на нее, раздался взрыв - автобус, из которого я несколько мгновений назад выбралась, был обьят пламенем. Кто-то выбил переднюю дверь, но спаслись только женщина и две девочки. У них сильно обгорели волосы. Остальные пассажиры сгорели заживо».
Около двух тысяч погибших... Только через 40 лет, в годовщину трагедии, украинские газеты наконец назвали эту цифру. Впрочем, киевляне каким-то образом знали о ней почти с самого начала. Несмотря на то, что тогда, в 61-ом, украинским КГБ была проведена, можно сказать, «блестящая» спецоперация по замалчиванию катастрофы.
Свидетельствует доктор физико-математических наук Д. Т. Курнатовский. Он был тогда в Ленинграде и срочно вернулся в Киев, случайно узнав о трагедии по сообщению «Голоса Америки»:
«Куреневка представляла собой страшное зрелище: на всем пространстве, сколько видел глаз, усталые солдаты, по колено в грязи, раскапывали погибших, продвигаясь в выкопанных траншеях. Они раскопали наш рояль, старинные книги - дедушкину библиотеку, картины. Когда вытащили кроватку с ребенком наших соседей, я не выдержал и убежал».
(газета "Киевский Телеграф", 2003 г.)
«...с 13 марта самолеты "Аэрофлота" в течение нескольких недель изменяли маршруты и облетали это страшное место, дабы никто из пассажиров не смог разглядеть из иллюминатора истинные масштабы трагедии. Несколько суток Киев был оторван от мира. Не работала междугородная, а тем паче, международная телефонная связь. Телеграммы "сомнительного содержания" хотя и принимались, но не направлялись к месту назначения, письма прибывали к получателям с приличной задержкой. Далеко не все из них попадали к адресатам. Возможно, перлюстрировались и отбирались по признаку "благонадежности"... "отцы города" отозвались скромным некрологом в местной "вечерке". Спустя две недели...»
Свидетельствует Леонид Киселев, замечательный украинский поэт, бывший тогда подростком:
Тринадцатое марта, Куреневка.
Сначала глина, позже вал воды.
У человека буксовала "Волга",
Он думал в ней уехать от беды.
Ему б бежать, минуты не теряя, -
И мог спастись. А он ее толкал.
Дома, машины и людей сметая,
Все приближался трехметровый вал.
Скользили ноги. Падал на колени,
Но поднимался и толкал опять.
Колеса "Волги" видели на гребне,
А он волною сразу был подмят.
Так и случилось, что погиб он вместе
С моим дружком, который в этот день
Случайно оказался в этом месте
И не удрал, а стал спасать людей.
1963
Свидетельствует В. И. Ткаченко, военный:
«Сначала мы работали вручную, при помощи лопат, а когда пригнали экскаватор, начали раздаваться вопли заживо погребенных. Еще живых людей цепляло ковшом. Стоять рядом было невыносимо. Иногда в ковш попадали руки, ноги, тела людей, разорванных ударом лавины на части. Попадались невероятно изуродованные тела людей. Всю ночь светили прожекторы, которые выхватывали все новые подробности кошмара. Где-то откопали детсадовскую группу и воспитательницу. Потом добрались до забитого людьми трамвая, полностью погребенного под многометровым слоем пульпы. Нерасчлененные тела свозили на территорию Павловской больницы и складывали рядами в клубе. Несколько дней перед зданием стояла воющая, кричащая, обезумевшая от горя толпа людей, которые пришли сюда искать своих близких».
«Заговор молчания» удался. Конечно же, Киев бурлил слухами, популярный шлягер «Марина» тут же получил новую интерпретацию:
«На Куреневку хлынула лавина,
В трамвае ехала красавица Марина,
Марина стала поперек лавины,
Лавина унесла ее с собой»...
Из уст в уста передавалась фраза «Бабий Яр отомстил», которая не нуждалась в особых пояснениях. Петровские кирпичные заводы больше десяти лет гнали через трубопровод отходы своего производства прямиком в отроги Бабьего Яра, скрывая место одного из самых страшных преступлений времен войны и покрывая многометровым шаром останки расстрелянных фашистами киевлян. Согласно одной из бродивших тогда по городу версий, человеческий жир, пропитавший насквозь склоны Бабьего Яра, и стал причиной размывания земляной дамбы и произошедшей трагедии.
О Куреневке 61-ого даже в пределах Украины знали далеко не все. Ну а сейчас...
Один из киевских бульваров до сих пор носит имя Алексея Давыдова - человека, чье имя навсегда останется связанным с Куреневской трагедией. Конечно, решение о затоплении Бабьего Яра пульпой принималось не на уровне тогдашнего председателя горисполкома - слишком явным был политический подтекст этого решения. Не в его компетенции была, безусловно, и организация акции по замалчиванию катастрофы. Но скончавшийся от инфаркта в 63-ем Давыдов стал для большинства горожан воплощением преступных действий властей - говорят, что его могила на Байковом кладбище несколько лет охранялась сотрудниками госбезопасности.
Памятник погибшим в Куреневской трагедии.
Спасибо interesniy_kiev и alex_anisimov за иллюстративный материал