Мемуары моей бабушки. Грибы.
Напротив нашего отеля по ту сторону подъезжей дороги начинается склон горы. Он очень пологий, заросший травой и цветами и примерно, после каждых 30 метров прерывается небольшой тоже зелёной площадкой и снова продолжается подъём.
По сторонам небольшой лесок. Выше опять лес, уже больший.
На этом склоне мы очень любили играть. И от дома близко - отель как на ладони, и родителям достаточно выйти во двор и поднять голову, чтобы обнаружить нас. Это их так устраиваем, что они спокойно отдыхают в своих комнатах, и часа по два мы пребываем без всякого надзора. Это очень приятно.
Склон пологий, ровный, заросший пахучей травой.
И мы катимся по нему кубарем иногда налетая друг на друга и чем дальше, тем быстрее.
И снова лезем наверх, и снова скатываемся вниз. И так до тех пор пока моё платье и светлые рубашки близнецов не станут зелёными в чёрных полосах и волосы перепутанные со стеблями травы не превратятся в маленькие копны сена.
Где-то по дороге потерялась кепка одного из близнецов. Но это не большая беда. Круглая как мячик ярко-красная - мы её скоро находим в траве.
А вот как в таком виде предстать перед бабушками?!
Но и тут мы вырабатываем верную тактику. И "адмиралы" и мои мама с бабушкой очень пунктуальны. Они ни за что не позволят себе опоздать к обеду. Звон колокола возле столовой предупреждает: пора собираться к обеду. Через 10 минут: Вас ждут!
И вот между двумя колоколами мы проскальзываем в свои комнаты.
Нет времени нас бранить и выговаривать. Нас быстро умывают, меняют платье, причёсывают и мы шествуем впереди родителей чистенькие, накрахмаленные, причёсанные, не опаздывая ни на минуту.
Раз как-то мы заскакиваем в лесок лежащий с лева от нашей горки. И, о чудо!
Здесь на высоте почти полутора тысяч метров, мы находим такие, как в наших русских лесах, бабки, красноголовцы, рыжики, сыроежки. Крупные, свежие, тугие, как они радуют нас!
Мы собираем их - я в свой передник, мальчики в кепки и, запыхавшись, торжествующие влетаем в кухню и показываем старшему повару свою находку. Он всплёскивает руками, передаёт бразды правления кухарке, а нас, подталкивая перед собой ведёт к родителям.
Бабушек нет - они пошли за покупками. Адмирал в своём любимом укромном уголке под платановым деревом читает газету. Дома мама.
Возбуждённый повар, размахивая руками, рассказывает, что вот ваши дети насобирали и принесли мне эти грибы, эту отраву. Он счёл своим долгом немедля привести их и предупредить madame. Пусть поскорее выбросят всё и хорошенько помоют руки.
Мама рассматривает грибы и успокаивает повара "Это очень хорошие грибы, мы их очень любим жаренными и тушенными в сметане.
Но повар не успокаивает: «Madame ошибается. Это не едят. Едят шампиньоны. Пусть madame поверит ему - он в совершенстве умеет готовить шампиньоны. Там внизу я работал в первоклассном ресторане, и мои шампиньоны славились на весь Цюрих. Но это! Нет, это нельзя есть. Это не едят!"
Мама не хочет спорить с добрым стариком. Она со своей спокойной приветливой улыбкой благодарит повара за его внимание и заботу о нас.
Повар уходит. Мы просим маму самой пожарить нам грибы, но она не хочет дразнить повара и просить у него сковородку, да и масла у нас тут нет.
Да и вообще жарить в комнате отеля на спиртовке не удобно. Запах проникнет в коридор и будет неприятен другим жильцам. Приходится выбросить чудесные наши грибы.
Но мы не сдаёмся. Нет, мы обязательно нажарим грибов. Хоть чуть-чуть, хотя бы, * чтобы вспомнить их вкус и аромат «как в России».
Два дня мы заняты приготовлениями. Отыскиваем довольно большую металлическую крышку от каких-то печений, сносим несколько камней на нашу площадку. Коля мастерит печку. Серёжа достаёт из дедушкиного пиджака спички. Хвороста кругом много, но внизу увидят дым и обнаружат нашу "кухню". Не годится.
Серёжа с бабушкиного ночного столика достаёт огарок свечи. У бабушки на ночном столике горит электрический ночник, но по старой привычке она ночью зажигает свечу. Грибов мы набрали очень скоро. Ведь тут их никто не собирает.
Мальчики принялись их чистить своими ножиками, а мне поручили самое ответственное: достать в столовой соль и постное масло.
Всё-таки я девочка и ко мне прислуга отеля благоволит.
Я взяла походный роговой стаканчик и направилась к столовой. Там как раз накрывали столы к обеду. Я улучила минуту, когда горничная вышла, подскочила к одному из судков, стоящему на столе и с бьющимся сердцем перелила половину содержимого в свой стаканчик. Вошла горничная с корзинкой вилок, ложек, ножей для приборов. Я спрятала руку с стаканчиком за спину, а ей протянула кусочек бумажки и попросила насыпать немного соли.
Она высыпала мне одну из маленьких солонок и приветливо улыбнулась: «Маленькая русская девочка, верно, не может дождаться обеда! Уходя в город ей наверное мама оставила вареное яичко, а соли не оставила». Я поблагодарила добрую женщину и прижимая к груди свою добычу побежала к мальчикам.
Меня мучило немного, совершенное «преступление», но ведь таким же количеством масла я могла за обедом полить свой салат. И ничего!..
Мальчики уже почистили грибы и теперь мыли их в ключевой воде.
Поставили сковородку, зажгли под ней свечку, вылили на сковородку масло, положили грибы, посыпали солью. С нетерпением стали ждать - сейчас будут жариться. Через несколько минут масло зашипело. Напрасно мы водили носом по воздуху - ожидаемого нами запаха жаренных грибов не получалось. Пахло непривычным запахом (ведь оливковое масло мы ели только сырое) и ещё стеарином. Наконец запахло грибами. Они даже почернели немного. Коля со знаньем дела стал их помешивать. Сережа каждому выстругал палочку, чтобы ей брать грибы. Не знаю уж дали ли мы грибам дожариться, но ели мы их с удовольствием и показались они нам необычайно вкусными.
А главное у всех троих было чувство сделанного дела, достигнутой цели.