Медитации о богах.
Магия вместо религии в древнем мире . Часть 1 Часть 2
За время общения с викканами и прочими язычниками, включая и однонаправленное общение, то есть чтение книг, написанных язычниками (типа Галины Крассковой и Рэйвена Кальдеры), у меня сложилось впечатление, что их отношение к богам во многом строится по христианской модели. Правда, также возможно, что я сама наблюдаю за языческим отношением к богам через призму христианской модели. Попробую в этом разобраться.
Такие мысли у меня появились по итогам 3-дневной медитации над древними (в основном, египетскими, греческими и римскими) артефактами в Британском музее. Начать с того, что бóльшая часть экспонатов напрямую относятся к бытовой магии, а не к крупному религиозному культу. Нередки при этом изображения древних богов сомнительной эстетической ценности, а то и вовсе сделанные тяп-ляп. Поэтому поневоле задаёшься вопросом, а испытывал ли среднестатистический древний грек к Зевсу или Гермесу пиетет, подобный тому, какой испытывал среднестатистический христианин.
Христиане привнесли в мировую религиозную практику элемент отдалённости от бога. Вот тут я, вот там далеко бог, а где-то между мной и богом находится священник, но от меня до священника почти так же далеко, как от меня до бога, потому что он умный, избран, много учился, много постился-молился, наверняка отмечен богом и всё такое, ну а я грешный со всеми своими недостатками, конечно, не он. Подобная модель сейчас сидит в головах у всех тех, кто склонен плестить за гуру, а не думать своей головой, кто ищет в мировых мистических практиках Высшую Идею, секретный магический рецепт, волшебную палочку, которая решит все проблемы, но и кто одновременно догадывается, что этого не существует. Христианство насадило мыслеформу поклонения Отцу-патриарху и родительской помощи извне, что одновременно означает насаждение роли вечного ребёнка поклоняющемуся. Пока существует дуализм ребёнок-отец или младший-старший, ребёнок в духовном плане никогда не станет зрелым мужем или состоявшейся женщиной.
Таким образом, я вижу в язычестве восприятие богов не как чего-то почти исключительно потустороннего, к чему невозможно прикоснуться, чему следует поклоняться просто ради самого процесса поклонения для поддержания модели младший-старший и усиления позиции старшего. Да и когда с богами отваживаются общаться не только в одностороннем порядке в личных молитвах и подношениях, но и ожидая их конкретного проявления в рамках ритуала, то появляется ощущение, что это происходит с соблюдением огромного количества техник безопасности, начиная от специального языка инвокаций, возвышающего того, к кому взывают, и заканчивая повышенными требованиями духовной и энергетической чистоты к тем, кто взывает.
Подобные повышенные требования также могут выражаться и в повышенном самобичевании в процессе каких личных практик, посвящённых богам. Типа не соблюл того, не удержался, не выполнил такой-то ритуал, чего-то не сказал, что должен был, и теперь ведь "прилетит обратно", ведь в "ту сторону" столько всего возвышающего было закачано. А для нас с детства архетип более высокого, старшего, родителя, несёт элементы как минимум строгого голоса за проступки, а для кого-то - порки и изгнания из дома.
Тут я ожидаю многочисленные возмущения от читающих меня язычников, мол, у нас всё не так, мы видим бога-богиню в окружающей среде, запросто так общаемся, и вообще мы с Гекатой и Одином на короткой ноге. Но стоит только представить, что вы стоите в одиночестве на поле или, там, в лесу и медитируете на какую-нибудь Персефону или Пана, и тут видите, что оно к вам выходит во вполне недвусмысленном узнаваемом виде, который вы при всём желании не можете списать на спонтанную галлюцинацию. Будете ли вы чувствовать себя как в присутствии динозавра или звезды или же воспримете данного персонажа как члена своей семьи?
Оригинал взят у napoli в Медитации о богах. Викка по христианской модели. Магия вместо религии в древнем мире. Часть 1