про лягушечью кожу в печке

[caldeye]

Читая в дружественном журнале беседу про РНК, который костюм с кокошниками и косоворотками, а не которая кислота, вспомнил забытые и не вполне тогда осознаваемые ощущения детства. В четыре года изрядную часть представлений о мире формируют сказки, по-русски отнюдь не fairy tales, ибо никаких фей там нет, а есть ложь давнейнамёк, слегка

Comments

[mmekourdukova]

Когда о. Медведь выразил желание, чтоб я венчалась во всей фофудье, я ответила было ему - тогда и ты в АНК. А он мне - а у нас этого нету, мы не фольклорная нация.

Я, если што, женский РНК как повседневную одежду вообще не понимаю, как в ней можно было жить. Но как вечернее маленькое коктейльное платье - век бы носила.

[caldeye]

Ну уж тут возмущусь - уж если кто не фольклорная нация, так это мы, русские, в отрицании своего фолк-наследия всем сто очков вперёд дадим, и даже биноклей добавим (кстати, чуть ли не единственный случай, когда я чувствую себя вот прямо настоящим русским).
А в чём, простите, гличане, скажем, свой Morris dance пляшут (а пляшут ведь!) - в немецком разве платье? Не, я понимаю, что приличного англичанина от этого кича тошнит, но кто сказал, что нас от нашего фолк-гостелерадио-стиля тошнит меньше? Тошнометр на сцену - и вперёд, в чулки с камзолом!

[mmekourdukova]

Тю, так мы его отрицаем, но оно у нас есть. А они иной раз и хотели бы вернуть, да уж и нечего, кроме весьма приблизительной романтики. Чулки же с камзолом - это уже не фолк.

Разница, конечно, в двух пунктах -
1 - они рано урбанизировались и индустриализировалсь, а мы жили в деревне до середины прошлого века.
2 - они рано христианизировались, и не так, как мы, а всерьез. И постарались повывести под корень паганизм весь этот.

С той же Амандой, вот которая дипломница, мы плодотворно общались и обменивались опытом четыре года - она обезвалдевала от богатства нашего фолка и едва-едва могла мне что-то наскрести в ответ про свой.

[caldeye]

Есть и обратное - они гораздо раньше начали свой фолк изучать, записывать и консервировать, а мы до сих пор были бы рады всё это окончательно забыть и потерять, это память о ненавистной бесправной деревне.