что случается в одну ночь, жерминаль CCXII года (апрель 2003)
.
Вот страница истории, которую я выдумал
и которая тем не менее совершенно правдива.
Ален. «Суждения»
1
Люсиль застала Натали перед зеркалом, на стуле грудой была свалена одежда - видимо, все, что нашлось в доме подходящего.
- Ты думаешь, сойдут мои лосины за кюлоты? - спросила Натали озабоченно. Она надела удлиненный жакет и в довершение костюма повязала капроновый шарфик каким-то мудреным способом. - Ну и как?
Люсиль заверила, что лучше быть не может, при этом не выдержала и рассмеялась. Натали тоже фыркнула.
- Ладно, кто нас будет разглядывать. Но в сабо я шагу не сделаю!.. - порывшись в тумбочке, Натали вытащила кроссовки. - Если привяжутся, скажу, что это мокасины, папа из Америки привез…
В дверь просунулся носик Наталиной младшей сестренки.
- А вы куда? На дискотеку? А я?! Ты же обещала!
- Обещала, - строго ответила старшая сестра, - если ты закончишь реферат по математике…
Носик в веснушках исчез.
- Ничего не забыли?.. - Натали задумалась.
- Что-нибудь непременно забыли, - заметила Люсиль, - но это обнаружится уже на месте…
Они накинули приготовленные плащи, подозрительно похожие на диванную накидку, взяли за обе ручки дорожную сумку и стали перед зеркалом. Натали крепко зажмурилась, а Люсиль напряженно смотрела перед собой, пока не исчезли стены комнаты, вокруг клубилось что-то похожее не то на разлитый жидкий азот, не то на туман в горах. И вдруг они почувствовали под ногами камни мостовой и ощутили промозглую сырость парижской зимней ночи.
2
- Ну и темень! - не удержалась Натали и потянулась за фонариком.
Люсиль ее остановила.
- Старайся не расходовать зря батарейки… Глаза скоро привыкнут.
- Хоть бы знать, где мы находимся!.. - Натали огляделась. Кругом ни огня, между нависшими темными силуэтами домов чуть светлее было небо в конце переулка. - Надо снять комнату, оставить барахло… - перешла она к практическим делам.
- Хлопотно, - ответила Люсиль. - Каждый домовладелец обязан ставить в известность революционный комитет секции о своих жильцах. Я думала, кто бы мог нас приютить на несколько часов и не стал бы ни удивляться, ни задавать лишних вопросов…
Натали уже готова была пуститься в расспросы, но шаги патруля заставили ее замолчать и прижаться к стене. Люсиль нашарила дверь, потянула ее на себя - дверь со скрипом открылась, и девушки юркнули внутрь.
В подъезде было еще темней, чем на улице. Натали все-таки достала фонарик.
- На пятый этаж, - шепнула Люсиль. - Осторожно, лестница крутая.
На верхней площадке они потушили фонарик и ощупью пробрались в какое-то помещение под самой крышей - по ощущению, довольно просторное. Запах канифоли, масла, киновари наводил на мысль, что они находятся в мастерской художника, а когда рамы, стоявшие у стены и случайно задетые, со стуком попадали на пол, у Натали отпали все сомнения.
- Кто здесь живет? - спросила она. - Давид?..
Дверь в соседнюю комнату, почти каморку, отворилась. На пороге со свечей возник силуэт в халате и ночном колпаке. Что-то в этой тщедушной фигурке казалось ужасно знакомым…
- Мсье Фрагонар, - заговорила Люсиль, выступив вперед, к свету. - Простите наш ночной визит.
- Это все равно, мои молодые друзья, - беспечно отозвался художник. - У меня бессонница, знаете ли… - он поставил свечу на стол, приветливым жестом указал на два стула с высокими спинками, сам же присел на край стола, запахнув полы халата, и стал вглядываться в лица ночных гостей. - Могу я узнать, что вас привело ко мне? Вас преследуют? Я могу вам помочь?
- Пока нас не преследуют, но нам необходимо скромное убежище на некоторое время, - отвечала Люсиль.
Натали кивнула, тем временем с любопытством вглядываясь в черты старика, в окружающую его причудливую обстановку.
Фрагонара это словно вполне удовлетворило.
- Вы иностранцы? - спросил он, налив в бокалы остатки вина и поставив один перед Натали, другой перед Люсиль.
- Мы из другого времени… - Натали спохватилась, прикусив язык. Но художник не удивился.
- Это случается, - подтвердил он. - И все же, что вас вынудило явиться сюда, в этот час, в эти дни, когда всякое разумное существо старается бежать подальше… и что вас заставляет скрывать свой пол?
Натали поперхнулась вином и поставила бокал на край, а Люсиль чуть усмехнулась. Впрочем, она и не думала, что их нехитрый маскарад обманет художника.
- Мы хотим помочь людям, которые нам не безразличны, - сказала она.
Фрагонар приложился к горлышку бутылки.
- Теперь многим угрожает опасность, - согласился он. - Что ж, я в вашем распоряжении, и все здесь…
- Спасибо, мсье Фрагонар! - горячо поблагодарила Натали. Люсиль достала из дорожной сумки большого формата книгу.
- Мсье Фрагонар… В нашем веке ваши картины пользуются успехом и вызывают немалый интерес. Желаете посмотреть, как выглядят репродукции ваших работ?
Художник стал вмиг серьезен и, дрожа от волнения, развернул альбом. «Боже!.. - вырвалось у него. - Это не гравюры, нет… Копии, маленькие копии… и цвет!.. А какая гладкая бумага!..» Он казался всецело поглощен альбомом, и Люсиль и Натали могли наконец заняться приготовлениями.
3
- Действовать будем одновременно, - сказала Люсиль. - Ты постараешься разыскать их и вывести из города. Затемно можно проскочить через Медонский лес и найти для лагеря укромное местечко, в стороне от дороги.
- Я думала, что лучше идти на восток, там лес и горы, - вслух размышляла Натали, - но там близко фронт и дороги оживленные… Ладно, пойдем через Медон. Но давай сообразим, куда мне идти сейчас.
Они развернули на столе карту Парижа.
- Мы на Монмартре, вот здесь, - Люсиль поставила крестик, потом отметила кварталы и дома, где им предстоит побывать.
- А… что я им скажу?.. А они поймут, как ты думаешь? - усомнилась Натали.
- Фрагонар, кажется, понял?
Их прервал возглас художника:
- Это божественно! Милые барышни, как я тронут!..
С необычной живостью он опустился на колено и поцеловал руку Люсиль, потом Натали. На глазах его блестели слезы. Девушки помогли ему подняться и усадили на стул. Бедный старик так разволновался, что Натали предложила ему валерьянки.
- Нет, нет, дитя мое… Это от радости. Подумать только!.. Через столько лет!.. - Он поднялся. - Пять минут, мои дорогие, и я буду готов помогать вам!.. - он исчез в своей каморке, служившей, видимо, спальней и заодно кабинетом.
- Чего с ним делать! - пожала плечами Натали. - И правда увяжется с нами.
- Во всяком случае, с ним ты не будешь блуждать в переулках, - сказала Люсиль, - а если понадобится обратиться в секцию или зайти за чем-то в лавку, он вызовет меньше подозрений, чем ты.
Натали согласилась.
- А зря мы не взяли никакого оружия, - подумала она вслух. - Ну хоть бы для виду, спортивный пистолет или еще что… правда, я знаю пару приемов самбо, хотя у меня нет пояса… и еще умею царапаться, - заключила она.
Фрагонар вышел, тщательно одетый, в напудренном парике, со старой, но элегантной тростью.
- Теперь я могу сопровождать вас хоть на край света! - он отвесил церемонный и грациозный поклон.
Натали подхватила рюкзачок с самым необходимым.
- Позвольте, - остановил ее художник, - я немного поправлю ваш бант? Сейчас в моде галстуки в стиле Сен-Жюста… - Он завязал шарфик Натали, подивившись качеству ткани, расправил концы. - Вот теперь хорошо. Крадучись, они втроем выбрались на улицу. Натали и Фрагонар направились к секции Французского Театра.
4
Дождавшись, пока затихнут шаги друзей, Люсиль стала смотреть на медленно поднимающуюся в провале домов луну… Она видела острые парижские крыши, окна, комнату - кабинет, убранный довольно богато, бюро красного дерева, выдвижные ящики… бумаги… а вот этот ящик заперт. Она наяву ощутила холод бронзового замка. За стеной, в спальне, громко храпел хозяин.
Люсиль огляделась. На стене висела шпага, старинная, служившая, конечно, украшением. Подставив стул, Люсиль сняла шпагу со стены, вытащила из ножен, с трудом удерживая ее обеими руками, толкнула дверь в смежную комнату.
Шабо недовольно открыл глаза и собирался тут же закрыть их снова. В призрачном лунном свете над ним стояла черная фигурка. Но если она могла сойти за сновидение, то острый конец шпаги возле самого его горла мгновенно рассеял дремоту.
- А.. что… я… - он хотел привстать. - Кто вы?
- Это не имеет значения. Где первоначальная редакция проекта ликвидации Ост-Индской компании? Та, что с пометками Фабра? Вы ее уничтожили или спрятали?..
- Проект… но был только один проект… - Шабо почувствовал, как шпага еще ближе подвинулась к его шее, и понял, что запирательства не помогут. - Хорошо, хорошо. Я отдам… но… я должен встать…
Люсиль отступила немного. «Пистолет был бы удобней, - подумалось ей. Тяжелое оружие тянуло руки, у нее уже болели запястья. - А вдруг он вздумает бежать или звонить?..»
- Имейте в виду, внизу дежурят агенты Комитета общей безопасности, - предупредила она. - Достаточно вам сделать неловкое движение, и вас арестуют в тот же миг… А если отдадите документ - я дам вам шанс спастись… Это меня уже не касается.
Шабо под конвоем вошел в свой кабинет, отпер потайной ящик. Люсиль включила фонарик. Ослепленный резким светом, перепуганный Шабо перебирал бумаги как под гипнозом.
- Вот… - он выложил документы, тщетно пытаясь понять, кто этот гость и почему ему известны тайны Ост-Индской компании. - Это не я… Луиза… ее братья…
- А подставляете вы в результате другого человека, - сурово перебила Люсиль. - Сядьте.
Шабо повиновался. Бросив наконец треклятую шпагу, Люсиль быстро развернула скотч и примотала Шабо к креслу. Тот не успел даже рта открыть. Люсиль внимательно просмотрела бумаги, убеждаясь, что это именно то, что нужно, и спрятала в файл-папку.
- Утром Луиза освободит вас. Если вы успеете скрыться, значит, негодяям везет. Если нет, вами займется революционный трибунал.
5
Между тем Натали и ее провожатый благополучно добрались до первого нужного им дома. Натали вздумала было позвонить, но, сообразив, что только перебудит прислугу, а к хозяйке ее все равно не допустят, стала внимательно осматривать окна нижнего этажа. Одна рама казалась закрыта неплотно. Натали вместе с художником подкатили к стене пустую бочку, Фрагонар, несмотря на свою тщедушную конституцию и преклонный возраст, помог девушке забраться наверх. Натали протиснулась в окошко и, выглянув, сказала:
- Ждите меня, только на виду не стойте!
Из кухни, куда она попала, Натали пробралась в прихожую, по лестнице - во второй этаж, где, должно быть, располагались жилые комнаты. Ей пришлось одну за другой открывать двери; она заглянула в изящный салон, приемную, кабинет, будуар весь в зеркалах, и в конце концов добралась до спальни.
Длинный полог кровати был спущен, он казался серебристо-голубым в лунном свете. Собравшись с духом, Натали отодвинула занавеску. У нее невольно вырвался вздох и тотчас вернулась обычная решительность.
- Адель! - громким шепотом позвала она и принялась трясти спящую за плечо. - Адель, вставай быстрее!..
Красавица, отводя от лица черные кудри и оборки чепца, томно потянулась - и тут же, встрепенувшись, приподнялась на своем ложе.
- Не бойся! - Натали приложила палец к губам. - Где Эро?
- Кто вы?..
Изумление графини было естественным, но нетерпеливая Натали пришла в раздражение.
- Кто да кто - ну какая разница! Долго объяснять. Хочешь, зови меня Андре, только вставай быстрее. Ему угрожает опасность.
Адель села на кровати, глядя на незнакомца испуганно.
- Но как… как вы знаете, что ему грозит опасность, от кого? От Робеспьера? Скажите же!
- В общем, от Комитета, - сказала Натали. - И он сам это знает, только тебе не говорит. Короче, надо его убедить, чтобы он уезжал из Парижа. Немедленно! Ордер на его арест вот-вот подпишут. - Натали присела рядом с графиней. - Ты знаешь, где его искать?
В глазах Адель Бельгард вспыхнул недобрый огонь, но мысль о смертельной угрозе для любимого погасила ревность.
- Он может быть у Демуленов - последнее время они часто собираются там… или у нее…
- У Моранси? - уточнила Натали. Адель наклонила голову, проглотив слезы. - Я иду к Демуленам, а ты бегом к Моранси. Найдешь его - тащи на Монмартр, улица Коленкур, дом 15. Там живет художник Фрагонар. Он наш друг. Поняла?
Адель кивнула.
- А что сидишь? - сказала Натали.
Адель потянулась было к звонку.
- Моя горничная, наверное, еще спит… Который час?..
- Ну ты ваще, - разозлилась Натали. - Без горничной юбку не наденешь? Волосы заколола, плащ надела - и вперед. Давай уж помогу.
6
Положение звезд указывало полночь. Луна серебрила крыши и мостовые.
В темноте комнаты раздался звонкий лай. Почуяв присутствие чужого, маленькая белая собачка спрыгнула с постели. Нагнувшись, Люсиль погладила болонку. Еще ворча, собачка обнюхала ее ладонь.
- Мэзи, Мэзи, - позвал хозяин. Он тоже прислушивался. - Кто здесь?..
- Люсьен Лакомб, - ответил юношеский голос. - Простите, гражданин Кутон. Можно зажечь свет?
- Сейчас… - Кутон, видно, пытался нашарить свечу. Люсиль достала спички.
Кутон полулежал высоко, опираясь на подушки. Его глаза, в которых не было страха, смотрели вопросительно и проницательно.
- Кто вы?
- Гражданин и патриот. Я узнал, что есть документ чрезвычайной важности. Это касается дела о ликвидации Ост-Индской компании… Этот документ полностью оправдывает гражданина Фабра и доказывает вину других.
Кутон отличался тем, что сначала думал, а потом задавал вопрос.
- И где находится такой документ?
- Вот он, - Люсиль протянула отобранную у Шабо бумагу.
Кутон взял, но продолжал смотреть на юношу.
- Садитесь, гражданин Лакомб. Придвиньте стул поближе. Вы давно узнали, что существует такой документ?
- Узнал давно. Но достать его смог только сейчас.
- Вы считаете Фабра невиновным?
- Прочтите проект, гражданин Кутон, и пометки карандашом. Вы знаете почерк.
Кутон читал быстро, но внимательно, ничего не пропуская. Он поднял голову.
- Это действительно очень важно. Но я обязан спросить, гражданин, как вы его достали.
- Отнял у Шабо, угрожая ему оружием.
Кутон с удвоенным интересом вглядывался в юнца.
- Вы так хотите спасти Фабра д`Эглантина? - спросил он.
- Я хочу спасти других людей от вынесения несправедливого приговора.
Наступила долгая пауза.
- Вы не хотите сказать, кто вы? - повторил свой вопрос Кутон. - Поначалу я решил, что вы - из актрис Французского театра - простите меня, гражданка! - и потому беспокоитесь о Фабре.
- Я не актриса, но - простите и вы мой вынужденный обман - я женщина.
- Вы говорили о несправедливом приговоре.
- Да, я имею в виду вас, Робеспьера и Сен-Жюста, поскольку дело Фабра во многом зависит от вас. Кроме того, у меня есть сведения о секретаре Комитета, который уже много месяцев информирует англичан о ваших совещаниях, в чем вы несправедливо подозреваете Эро Сешеля… Вы исключили его из Комитета, но утечка информации продолжается?..
- Откуда вы все это знаете?
Люсиль протянула полиэтиленовый файл, в котором лежали бумаги Шабо.
- Это не стекло и не слюда, - сказала она, наблюдая его реакцию. - Смотрите…
Отрезав краешек, она бросила его в пламя свечи. По комнате распространился резкий запах, от чего Кутон закашлялся. Извинившись, Люсиль подала ему стакан с водой, стоявший у изголовья.
- Вот еще, - она положила перед ним распечатку из интернет - одну из статей о ВФР, посвященную процессу дантонистов, и ногтем мизинца отчеркнула дату.
Молчание продлилось еще несколько минут.
- Почему вы пришли с этим ко мне? - спросил Кутон.
- Насколько я представляю характер гражданина Робеспьера, он бы мне не поверил. Во-вторых, вы, как нам кажется, меньше других настаиваете на уничтожении «умеренных». В-третьих… - Люсиль первый раз сбилась в своих четких, строгих ответах. Кутон это заметил.
- В-третьих? - повторил он и приподнял брови…
- Мне трудно было бы говорить с Робеспьером.
Кутон усмехнулся.
- Пожалуй… С Максимильеном трудно говорить… Что вы ждете от меня?
- Передайте Робеспьеру документы и мое предупреждение на счет секретаря. Может быть, он примет это к сведению.
- И все?
- Если я попрошу вас передать, что процесс и казнь пятого апреля - не выход из положения и не решает по существу ни одной проблемы, что террор потерял и свою эффективность, и свою необходимость, - это вы передадите?.. если я скажу, что вас ожидает череда кризисов и все более сильное давление и слева, со стороны Фуше, Бийо, Каррье, Колло, и справа, - вы это повторите ему?..
- Нет, - ответил Кутон. - Я бы хотел, чтобы вы сказали ему все сами, гражданка… Подождите за ширмами, я скоро буду готов.
7
Впустили их с большой неохотой. Люсиль поймала на себе настороженный и неприязненный взгляд мадам Дюпле. Если б не Кутон, о встрече с Робеспьером и речи быть не могло.
Максимильен только собирался лечь. Он принял их в своей комнате, довольно сухо поздоровался с Кутоном и, поджав губы, молча задержал взгляд на молодом человеке.
- Максимильен, - Кутон подкатил свое кресло поближе. - Я говорил тебе, что подозреваю секретаря Эро.
Робеспьер, должно быть, счел такой разговор слишком конфиденциальным.
- Жорж, объясни, кто этот гражданин и почему он здесь находится, - перебил он.
Именно это и невозможно объяснить, подумала Люсиль. Напрасно Кутон ее сюда привел. В то же время ее охватило какое-то раздражение против Максимильена, против этого дома… Она ничего не сказала, но упорно не отводила глаз под взглядом Робеспьера, что действительно было нелегко.
- Гражданин Люсьен Лакомб знает о деле Эро и Фабра все, - Кутон подчеркнул последнее слово. - Вот - это проект, о котором тебе говорил д`Эглантин. Он был спрятан в тайнике у Шабо.
Умышленно или нет Кутон не вынул бумаги из файла?.. У Робеспьера были сильно расширенные зрачки, от постоянного напряжения и работы при слабом освещении. Сейчас его глаза казались почти черными. Скулы нервно дернулись. Он посмотрел на Кутона, на Люсиль, усилием воли удержав судорогу лица.
- Простите, я не могу читать без очков, - сказал он.
- Не извиняйтесь. Я тоже ношу очки, - не то что бы холодно, но в тон ему ответила Люсиль.
Робеспьер отчего-то вздрогнул - может, от ее голоса, неожиданно высокого для юноши. Люсиль вынула из кармана свои очки в тонкой оправе и положила на стол. Максимильен взял их осторожно, скорей с опаской, чем с интересом, но надел и попробовал читать… потом снял, положил на то же место и надел свои тяжелые толстые стекла.
Люсиль показалось, он прячется за страницами. Что сделал бы любой человек на его месте.
- У вас есть что сообщить Комитету в дополнение к этому? - обратился Робеспьер к ней.
- Нет, - ответила Люсиль. Она почувствовала в горле комок. - Все, что я мог сказать, я изложил гражданину Кутону.
- Подождите, - жестом остановил ее Кутон. - Сядьте, пожалуйста. Максимильен, ты понимаешь, что это необычное дело.
Понимает, про себя подумала Люсиль. Прекрасно видит и понимает, но почему-то защищается от таких догадок. И Кутон это наверняка знал.
- Взгляни, - он протянул Робеспьеру распечатку.
На сей раз он не делал вид, что читает, но внимательно изучал бумагу, шрифт.
- В какой типографии это отпечатано? - задал он вопрос.
- Такой типографии нет, - ответила Люсиль.
Да, он понял. Но, как и Кутон, не хотел назвать вещи своими именами. Последнее слово не должно произносится вслух. Смысл происходящего оставался между ними «по умолчанию».
- Если вы прочтете текст на этих страницах, мои разъяснения будут излишни, - сказала она, в то же время мучительно понимая, что строит разговор совершенно неправильно и ничего не добьется. - Я говорил гражданину Кутону, что вопрос о Фабре и Эро - только часть политического кризиса… - Люсиль заметила, что Кутон слушает внимательно и наклоняет голову, как будто в знак согласия. Но точные, нужные слова не приходили. - Дантона и Эбера можно наказать за конкретные преступления, но этим не уничтожить общих пороков, которых они всего-навсего носители.
- Вы молоды, но уже плохо думаете о человеческой природе, - сказал Робеспьер. Люсиль непроизвольно усмехнулась. - Гражданин Лакомб, - Робеспьер давал почувствовать, что не стал бы пускаться в объяснения, если б не… - До этого самого момента нами руководили, в столь бурных обстоятельствах, скорее любовь к добру и понимание нужд отечества, чем какая-нибудь ясная теория и точные правила поведения, которые мы даже не имели времени наметить. Настало время ясно определить цель революции и предел, к которому мы хотим прийти.
- Гражданин Робеспьер… - помолчав, произнесла Люсиль. - Я не могу с вами спорить. У меня нет на то права, прежде всего: я не живу в вашу эпоху.
Она встала и почувствовала, что теперь ее удерживать не будут.
- Извините мое вмешательство, - сказала она. - Прощайте.
- До свидания, - поправил Кутон. Максимильен попрощался невнятно - им завладел сильный приступ кашля.
Люсиль дала себе слово говорить только о деле и не проявлять никаких - заведомо ненужных в этой ситуации - чувств, но тут не выдержала. Она повернулась и поставила на стол пузырек с таблетками.
- Это лекарство, гражданин, удобней, чем порошки. Надо принимать по одной пилюле утром и вечером, просто запить водой.
Она выскочила за дверь, сбежала по ступенькам, не заметив встревоженную хозяйку, и наконец очутилась на улице, где не нужно было притворяться.
8
Натали прислушалась. Из квартиры Демуленов и впрямь доносились приглушенные голоса и смех.
- Хорошо, если б они все здесь были, не пришлось бы больше бегать… А вы идите домой и нас ждите! - обратилась она к Фрагонару. - Спасибо! - добавила она и чмокнула художника в щеку.
Натали затаилась под дверью, потом чуть-чуть приоткрыла. Она узнала столь знакомые по рисункам очертания неуклюжей фигуры Дантона, развалившегося в кресле, профиль Демулена. Фабр сидел к ней спиной, но ей показалось, она узнаёт и его голос, и насмешливые интонации. В общем, как они с Люсиль и предполагали, это была безрадостная, тяжелая попойка обреченных. Натали, зажав нервы в кулак, шагнула в плохо освещенную гостиную.
Первым заметил ее появление Дантон. Нимало не удивляясь, он поднял бокал и возвысил голос:
- Кто б ты ни был, посланец ада или рая, добро пожаловать!
Камил, вздрогнув, привстал с места, но через секунду нервно расхохотался. Должно быть, он принял вошедшего за слугу.
Фабр повернул голову, всматриваясь в пришельца.
- Для посланца ада он слишком хорош… а для рая тем более… Кто ты, мальчик?
- Выпей с нами! - Дантон раскинул руки, надеясь обнять гостя, но Натали толкнула его, Дантон плюхнулся обратно в кресло, недоуменно вращая глазами. Для Фабра и Камила это послужило поводом для нового приступа смеха.
- Тихо! - прикрикнула Натали, ударив по столу ладонью. К таким мерам она прибегала редко, очень редко, но действовали они безотказно даже в 9-м «б». - Замолчали все и слушаем меня!
Они и правда притихли. Оглянувшись, Натали увидела на пороге спальни Лолотту Демулен* в ночном капоте.
- Значит, так, - продолжала Натали, стараясь держать командирский тон. - Сейчас вы быстро собираетесь, и мы едем из Парижа.
Камил не дал ей договорить.
- Куда? Зачем? Вы нас про… провоцируете!
От волнения его заикание делалось заметным. Вслед за ним загремел Дантон:
- Я никого не боюсь! Они не посмеют!..
- Не посмеют?.. - Натали достала из кармана газету. - Это ваш «Монитер» за 6 апреля, - она поманила Лолотту, - Ты трезвая, прочти им!
- Шестое… апреля… - произнесла полушепотом женщина. Казалось, она близка к обмороку. Камил привлек ее к себе и тупо уставился на газетную страницу.
- Объясните все же, кто вы? - повторил Фабр. Натали повернулась к нему.
- Я из двадцать первого века. Устраивает? Могу паспорт показать. Только лучше сейчас сматываться отсюда. Если вы не уйдете, вас арестуют, и на процессе слова не дадут сказать, и казнят пятого апреля… а через неделю - ее, - Натали указала на жену Демулена. - Показать вам учебник по истории, чтоб убедились? Могу даже показать протокол суда.
9
Лолотта, беззвучно всхлипнув, взяла у Камила газету и придвинулась к свету, а Дантон потянулся за стаканом. Натали шлепнула его по руке.
- Если тебе самому все равно, хоть бы о друзьях подумал, - укоризненно сказала она. - А у них - ребенок маленький.
- Но моя жена… она… - Дантон с трудом ворочал языком, - как же она? Будет… беспокоиться…
- Можно подумать, она не беспокоится, пока ты шатаешься неизвестно где, - буркнула Натали, но вслух сказала: - Ей ничего не грозит. Напиши записку, предупреди, что будешь отсутствовать несколько дней, а она пусть едет в Арси с мальчиками.
- Но… А как же Филиппо, и Лакруа, и… Эро - наш лучший друг!
- Я останусь здесь, - спокойно заметил Фабр.
Но теперь опомнился Камил.
- Друзья! Нет, это немыслимо, не… немыслимо, но приходится ве… верить своим глазам, черт подери… Я не хочу!.. Я не боюсь смерти, но… они убьют мою Люлю!.. Орас!..
Он залился слезами, припав к плечу жены. «Ну и рева! - подумала Натали. - Смерти он не боится! А сам как вцепился в повозку… Ну, правильно, зачем умирать, когда можно жить!» Она похлопала Камила по плечу.
- За Эро я уже отправил одну гражданку. А на счет Филиппо, Лакруа и других не переживайте. Если не будет вас, к ним не прицепятся. А если Люсьен найдет проект ликвидации компании…
Фабр подскочил, словно ужаленный, схватил Натали за плечи и впился глазами в ее лицо.
- Откуда вы знаете?.. Это правда, но мне никто не верит… я уже не верю сам себе.
- Если Шабо его не сжег, значит, найдем, - ответила Натали. Фабра она как-то не сумела отпихнуть, как Жоржа. - Если этот документ еще существует, мы попробуем доказать в Комитете, что вы невиновны. Ясно? А вы пока должны тихо сидеть в безопасном месте и ждать! В общем, давайте живей. Удобную одежду, одеяла, для ребенка самое необходимое, немного еды… Еда-то есть? - она окинула взглядом стол. - Или только выпивка? Эх, бестолковые вы все-таки… Ладно, придумаем что-нибудь.
Пока Демулены суетливо собирались, следуя указаниям Натали, Дантон молча сидел, расставив ноги, и смотрел на Натали маленькими заплывшими глазками. Неожиданно он усмехнулся.
- А ты молодец, парнишка! Из двадцать первого, говоришь?.. Ха!
Натали кисло улыбнулась - что возьмешь с Дантона.
Что касается Фабра д`Эглантина, этот, кажется, соображал и трезвел быстрее.
- Вы не хотите назвать свое имя? - он подвинул Натали кресло-качалку. Она первый раз смутилась, но уж постаралась смущения не обнаружить.
- Зовите меня Андре, - она принялась раскачиваться с самым безмятежным видом.
- А ваше настоящее имя?.. - не отставал драматург.
- По-нашему - Андрей, - ответила Натали, понижая предательский голос на целую октаву.
Фабр тихо рассмеялся.
- Если вам угодно, Андре, я вас так и буду звать.
Из спальни вышли Демулены. Лолотта держала узелок, Камил - сонного Ораса. Натали вскочила.
- А вы что ломаетесь, как мятные пряники в сырую погоду? - строго сказала она Жоржу и Фабру. - Где твой сюртук, Дантон? Камил, давай-ка…
Она достала из рюкзачка припасенные детские ремни, надела на Камила и ловко пристегнула к нему малыша. Лолотта тихо всплеснула руками.
- Все готовы? - Натали оглядела своих подопечных. - За мной и без всяких фокусов!
10
Нетвердыми шагами Эро Сешель поднимался в мансарду дома № 15 по улице Коленкур на Монмартре. Он поддался на уговоры и слезы Адели и г-жи Моранси - верней, уступил своему любопытству. С Фрагонаром он был немного знаком, хотя не так коротко, чтобы наносить визиты во втором часу ночи.
Дверь была не заперта, а квартира пуста. Однако горела свеча, словно его ждали. Эро опустился в старое кресло, решив дождаться развязки. Какая разница, где быть арестованным, в спальне возлюбленной или в мастерской художника, но таинственное приключение напоследок - это разжигало в нем интерес.
Он, наверное, все-таки задремал, и очнулся, когда свет стал ярче. Художник склонился над книгой, рядом с ним невысокий стройный мальчик, слишком хрупкий, правда, и женственный, давал пояснения. Эро поспешно встал.
- Это вы, - спросил он, подойдя к юноше, - напугали Адель?.. Друг мой, я благодарю вас за участие, но вовсе не хочу подвергать опасности… Могу я узнать ваше имя?
- У Адели был мой друг, Андре. Я - Люсьен.
- Люсьен?.. - Эро лукаво прищурился. - Что ж... Так вот, Люсьен, как вы считаете, у меня была возможность уехать из Франции еще месяц назад?.. А почему вам кажется, что сейчас я готов это сделать?.. Вы рискуете напрасно.
Эро с трудом выдержал этот взгляд, совсем не ребяческий и на дружеский мало похожий.
- Мари-Жан, чего же вы в таком случае ждете? Вы могли распорядиться своей жизнью без помощи Революционного трибунала…
Эро едва заметно вздрогнул. Но художник был занят репродукциями, не обращая внимания на их странный разговор.
- Я могу вам предложить, - продолжал Люсьен приглушенной скороговоркой, - на выбор: время, где вы, может статься, не будете себя чувствовать одиноко, мгновенное и легкое забытье - и всегда могу вас предоставить вашей участи здесь. Но, может быть - может быть, Эро! - все еще сложится по- другому. А теперь, простите, я вас прошу не мешать. Я отвечаю за жизнь еще нескольких людей, не только вашу и свою.
Эро повиновался, не столько удивленный необычностью ситуации, сколько заинтересованный своим нежданным спасителем.
Люсиль достала из сумки передатчик, подсоединила батарейки. Ей удалось поймать нужную волну. Тогда она отправила следующую радиограмму:
ЮСТАС - ЦЕНТРУ. Проект Фабра найден. Видела Робеспьера Кутона. Жду заседания Комитетов. Эро со мной. Предупреди Натали - не выходить до моего сигнала. (Конец связи).
Ей надо было знать, что происходит в Комитетах. От их решения зависели все дальнейшие планы. Но сосредоточиться, чтобы ясно все увидеть и услышать, было нелегко, особенно под внимательным взглядом Эро.
- Сие есть принцип радиосвязи, - сказал вдруг художник, подняв голову и обращаясь к Эро. - Любезный Андре, покуда мы с ним колесили по городу, рассказал мне много интересного…
Его заставил умолкнуть шум под окнами. Затенив свечу, он выглянул из окна одновременно с Люсиль.
- Это они! - воскликнул Фрагонар. - Увы, я знаю их ночные аресты…
Эро тоже выглянул на улицу.
- Ну вот!.. - он улыбнулся. - Оставайтесь здесь, я спущусь к ним. Прощайте... - и неожиданно обнял Люсьена.
Люсиль растерялась лишь на миг.
- Зеркало! - крикнула она художнику через плечо Эро. - Скорее зеркало! Возьмите передатчик и дайте руку!
Фрагонар подал ей ручное зеркальце, схватил альбом - свое сокровище. Он хотел взять и передатчик, но нечаянно загасил свечу. Что-то тяжело упало со стола, потом вспыхнул свет, дверь распахнулась… Но этого Фрагонар уже не видел толком, проваливаясь в густой туман.
Агенты бюро общей полиции вошли в пустую комнату. На полу валялись осколки зеркала и какой-то странный предмет.
продолжение в комментариях
По просьбам читателей, к первоначальным примечаниям добавлены новые.
Поскольку действие происходит 1 апреля, имеют место смещения реальных дат (арестов Фабра, Эро, Дантона, образование Бюро общей полиции и др.), появление артефактных персонажей, etc., etc.
восстановлено по сохраненной странице нашего сайта
жерминаль CCXII года (апрель 2003)
