о луне и весеннем месяце нисан
В средине флореаля, вечером Вилат и Тереза-с-Юга разбирали опросные листы: на глаза Вилату попалась некая теория Пьера Руже о взаимосвязи имени и характера, и он воодушевился задачей перепроверить на примерах и с помощью сограждан. ББ воздерживался от комментариев и старательно выполнял секретарские обязанности, заполняя таблицы под диктовку. Мари-Жан подавал советы, не вполне серьезно, но небесполезно. Антуан наблюдал за всем этим скептически, однако ж ждал, очевидно, результатов.
Тереза-с-Юга потянулась и сказала, что пора отдохнуть. Она отошла к барной стойке, где ее ждали Адель Прекрасная Гвардия и Эжени. Вилат упорно продолжал работу, хотя по всему заметно было, что и он устал.
- У меня есть очень хороший мартини из Аосты, - предложил Мари-Жан. - Как вы на это смотрите, Вилат? А вы, Бертран?.. Сен-Жюст, что вы скажете?
Вилат оторвался от чтения.
- А... а я ведь... Спасибо, но я...
- Для вас апельсиновый сок. Это позволит вас уговорить?
- Спасибо... - Вилат перевел глаза на ББ. - Бертран, вы... да или нет?
- Я не стал бы отказываться, если только вы не против.
- Крепкие напитки притупляют вкус, - отозвался Анутан.
- Сразу понятно, что мартини вы не пробовали, - разоблачил Мари-Жан.
- Вот как?.. Что ж, не буду упускать случай.
- А-а... а вот меня на мартини не зовут, - громко произнес Колло в пространство. - Не зо-вут. Увы.
- Колло, я вас просто не заметил - в кафе стало очень людно. Вы - наиболее тонкий и благодарный ценитель, я знаю.
- Ты их куда-то сманиваешь, Эро? - спросила Тереза-с-Юга, заметив их маневры. - Вилат, подожди. Мы с Адель хотим с тобой поговорить на деликатную медицинскую тему. Ты объясни, что делать с этими маслами? Не принимать же по каплям перед едой? Вчера у Адель разболелась голова, я хотела ее лечить, велела Жану поставить лампу, накапала на нее масло... Лавандовое, на пузырьке написано "при головной боли". И что? И ничего! Запах какой-то неприятный, горелый, от которого ей лучше, конечно, не стало!
Вилат, польщенный в своем самолюбии доктора, приободрился и стал объяснять терпеливо:
- А вы капали прямо на саму лампу? на стекло?.. Тереза, ну, конечно, вы сделали все неправильно. Когда лечат головную боль лавандовым маслом, его наносят - только очень-очень немножко, чуточку-чуточку - на виски, на лоб, на крылья носа и слегка массируют. Потом надо повязать голову шарфом... теплым, сделать такую повязку, как бедуины носят. Фокус с лампой - это уже ароматерапия. И там очень важно, чтобы масло медленно испарялось, но не горело!.. Капать надо на абажур, который слегка нагревается.
- Адель, ты запомнила? Спасибо, Вилат. Нам бы с тобой открыть студию для отдыха. Я буду создавать свет, Адель - дизайн, а ты - подбирать музыку и ароматы. Подумай! Чао, тебя уже заждались.
В кабинете Эро зажег верхний свет. Гости расположились в креслах, расставленных полукругом, Колло облюбовал место ближе к двери, ведущей на веранду.
- А бывает с вами такое, - Вилат не мог отключиться от своего спонтанного исследования, - что вокруг вас постоянно появляются люди с одним и тем же именем?.. Не вообще, конечно, а люди достаточно близкие? Например, друзья. Или "закадычные враги"...
- Я как раз подумал о том же самом, - сказал ББ. - Совпадение ли это? - три моих земляка, и все трое - Доменики... Замечательный мартини, Эро...
- Доучился бы ты в университете, Вилат, какой бы из тебя вышел философ, - промолвил Колло. - Второй Ларомигьер.
- Мои друзья - Пьер-Виктор и Пьер-Жермен. Пьер... Впрочем, этого недостаточно, но у меня мало друзей. А моего врага зовут, как и меня, Луи Антуан... Весьма неплохо, - последнее замечание Антуана относилось на счет мартини.
- Возьмете свои слова о крепких напитках обратно? - поддразнил Мари-Жан.
- Исключение подтверждает правило - вы же любите рассуждать в таком духе.
- А у меня сок тоже вкусный!.. - сообщил Вилат. - Надо проанализировать свое окружение. У моей тети, например, часто встречаются Натали среди знакомых, с которыми, ну, не дружба, но хорошие отношения - или же наоборот, взаимное неприятие.
- А я вот анализирую - славный мартини! - да не хихикайте вы, мальчишки, я анализирую, как звали актеров, которых я знавал... Это трудно, ведь мы - народ без документов. Многие меняли и имена, и фамилии. У одного семья считала себя опозоренной, что сын или дочь ушли на сцену, другой не в ладах с законом - и так было... Третьему не нравится имя - не звучное для афиши. Да, первые любовники и примадонны, трагики выбирали себе имена, чтоб звучали как аристократические. Арман, Анри, Аделаида... По-твоему, Вилат, это их характер тоже меняло?
- Я разве говорил, что меняет характер? Немножко меняет поведение, вот как. Чтобы делать выводы, нужна большая-пребольшая статистическая выборка!
- Может быть, учесть еще и авторов, которые о нас пишут? - предложил ББ. - Они ведь тоже делятся на друзей и врагов, доброжелателей и недоброжелателей... Это было бы забавно... И у нас есть широкое поле для сравнений и проверки - весь Конвент.
- О Конвенте я уже думал... Не изображайте удивление, - эту насмешливую реплику вызвала, должно быть, преувеличенно изумленная мина Колло, - мне интересно добраться до сути. У Черкасова я прочел - надо же, наверняка никогда бы этого не узнал и не придал значения Там: мать Лафайета настояла на том, чтобы среди его заступников-святых непременно была дева Мария, коль он родился под этим созвездием... Эро, а с вами ничего похожего не произошло?..
- Лафайета, как оказалось, его многочисленные заступники счастливо уберегли. А у меня их оказалось двое: Иоанн, который, как известно, сам сложил голову, и Мария... Только, очевидно, моей покровительницей стала другая Мария - Магдалина.
- Ну, что у вас за черный юмор! - упрекнул Вилат.
- "Многочисленные заступники"... - пробормотал Антуан, скорее сам себе. - У Максимильена их тоже много, и у меня... Налейте еще немного. Спасибо... Мы остановились на том, что у нас есть Конвент.
- Конвент, Коммуна, Трибунал, а также художники, ученые, литераторы... Но у нас очень мало данных о женщинах - данных о характерах, - констатировал Мари-Жан.
- Да, мало... - согласился Колло. - Придется строить выборку или как это вы называете, на всех мало-мальски известных женщинах. Из разных времен.
Мари-Жан взял еще один бокал, наполнил меньше чем на четверть и протянул Вилату.
- Я не заставляю пить - я прошу попробовать.
- Спасибо... Я не особенно в этом разбираюсь, но... вкусно. Хотите, я вас посмешу? Если Бабетт тебе не рассказывала эту историю, Сен-Жюст... В воскресенье мы, как обычно, решили покормить зверей и птиц в лесу. А утром я посмотрел в окно - и прямо под окнами на кусте сирени увидел снегирей! И свиристелей! Значит, они откочевывают на север и им сейчас так голодно... Я рассказал Бабетте и Марии-Терезии про это и посетовал, что нечем им помочь. Они же едят ягоды, а ягоды за зиму опали, пропали или их склевали другие птицы. И Бабетта побежала домой и принесла... замороженные ягоды! И Мария-Терезия тоже - у них ведь большие запасы, как на случай столетней войны. Ну, мы положили в кормушки, птицы были довольны... Но как ругалась мамаша Дюпле, и Антуанетта!!!
- Трудно не услышать, когда ругается мамаша Дюпле, - отозвался Антуан. - В сущности, она добрый человек и понимает, что это не баловство, но шумела на Бабетту больше для порядка...
Колло вслух ничего не сказал, но тон и поведение Антуана его действительно удивляли.
За большим, во всю стену окном, сгустилась лиловая мгла - такая бывает лишь в определенное время весны. Прозрачная и чуткая.
- Возвращаясь к нашей теме - или продолжая ее... В некотором относительном влиянии имени на характер или поведение нет ничего мистического. Материальный носитель - звуковая волна... Мари-Жан, вы улыбнулись? - сам себя перебил ББ, - но я не совсем чужд науке, право же! - воздействует на сознание... Так же, как цвет или цветовое сочетание... Мне доводилось читать, что на этом создана целая наука - НЛП. Только почему-то "программирование" человека мне кажется нехорошей затеей... и опасной, чего доброго...
- Про НЛП я тоже читал. И скажу так - есть все-таки принципиальное отличие, - энергично заговорил Колло. - Мы искренне желали убедить, просветить, перевоспитать и вести народ за собой добровольно. Отчаивались. Но все-таки считали людей способными делать свой выбор... может, потому и казнили... не знаю... А их демократия с их политтехнологиями, манипуляциями... тьфу!
Антуан стал серьезней, даже выпрямился в кресле.
- Когда я провел первые несколько дней в их мире, я на себе ощутил это... Ощутил, потом осознал. И... мне открыли глаза. Вы понимаете, какой вопрос я себе задал: хотел бы я победы в нашем времени, победы нашей идеи такими средствами?.. И ответил: нет... В этом что-то такое же фальшивое было бы, в этом торжестве, как... как если усыпить женщину и ею овладеть... Ни радости, ни удовольствия.
- Какое сравнение... - ББ тоже как будто слегка удивился и задумался, - Но, пожалуй, верное. И я согласен с тобой, Колло: если б нам нужна была лишь видимость согласия и тупое подчинение, мы бы... больше пускали в ход пряник, а не кнут, обещали бы роскошь и изобилие, а не свободу, хлеб и оружие... Почему только разные средства приводят к одному и тому же - и вовсе не туда, куда мы стремимся...
- Что делать и кто виноват... - меланхолично сказал Вилат. - Но ведь на самом деле - неужели эти вопросы неразрешимы и по другую сторону!..
Мари-Жан некоторое время молчал.
- Вы не сочтете меня циником большим, чем я есть?.. Послушайте притчу - о луне.
Hочь. Hа yлице стоят два человека.
- Чемy вы yлыбаетесь? - спpашивает один дpyгого.
- Да вот, любyюсь Лyной.
- Чем любyетесь?
- Лyной, - человек показывает на Лyнy пальцем, но собеседник даже не поднимает головы.
- Какой Лyной? - спpашивает он.
- Да вот же она, - yдивляется человек, - пpямо пеpед вами,желтая, круглая.
- Желтая?! Круглая?! Hадо комy-нибyдь pассказать!
Чеpез полчаса вокpyг человека собиpается толпа.
- Учитель, pасскажи нам о Лyне, - pобко пpосит делегат от толпы.
- Какого черта тyт pассказывать? - гоpячится человек. - Поднимите головы и все yвидите сами.
Кто-то, не отводя от человека пpеданных глаз, тоpопливо пишет в блокноте: "Стоит лишь поднять головy - и взоpy откpоется Лyна, желтый кpyг на фоне чеpного неба..."
- Тычто это пишешь? - настоpоженно спpашивает человек.
- Кто-то должен сохpанить yчение для потомков, а если не я,то кто?
- Какое, к чертям, yчение?! Просто подними голову!!!
"Поднять головy - не сложно, а пpосто..." - стpочит новоявленный евангелист, но человек бьет его снизy кyлаком в подбоpодок, и пеpед глазами пишyщего мелькает желтое пятно.
- Что это было, Учитель?!
- Лyна.
- Я yвидел Лyнy. Я yвидел Лyнy! Лyнy!!!
- Он yвидел Лyнy, - волнyется толпа и начинает водить вокpyг потиpающего подбоpодок лyновидца хоpовод.
Человек междy тем, махнув в отчаянии pyкой, yходит пpочь, любyясь полнолyнием.
Чеpез две тысячи лет кто-то читает лyнное евангелие: "А толкy-то, - тяжло вздыхает он. - В те вpемена Учитель был pядом и всегда мог дать тебе по зyбам в нyжный момент. Hекотоpые, пpавда, yтвеpждают, что одной книги достаточно и что они собственными глазами видят Лyнy каждyю ночь, но комy можно веpить в наше вpемя? А, может, и вообще - сказки все это, вот что я вам скажy..."
- Ха! - после паузы отозвался Колло невеселым смешком. - Сам сочинил?
- Нет, прочитал. Но мне тоже понравилось и сейчас почему-то вспомнилось... - Мари-Жан заметил, что у Вилата слезы навернулись на глаза. "Бедное дитя, ему из всех нас пришлось, наверное, всех тяжелей". И Эро закончил: - Я думаю, если мир еще смеется сам над собой, значит, не все потеряно. Еще мартини? Вы, Колло, не откажетесь наверняка, и Бертран нам составит компанию.
- Спасибо. Но пора, так мне кажется, по домам. Кого проводить?
- Погода хорошая - пройдемся... - согласился Антуан, принимая во внимание, что час поздний и любопытных уже мало.
- Смех - хороший признак... и, может быть, даже лекарство... Но, как говорит Гейне, "можешь сколько угодно насмехаться над своими костылями - лучше ходить от этого ты не станешь", - вздохнул ББ.
- Если вы успели заметить, у Генриха много парадоксов, и он смело противоречит сам себе. Он бьет свои же карты: оптимизмом - пессимизм, и наоборот, и так до бесконечности.
Вилат шел медленно, словно прислушивался к чему-то.
- За время нашей экспедиции, - заговорил он вполголоса, - мне показалось, что... скептики и пессимисты как раз и могут что-то делать... искать ответы... искать выход... пытаться изменить прошлое или будущее... Те, кто смеется сквозь слезы. А те, кто якобы во всем уверен, то есть уверен в лучшем, в душе или считает, что это ему кто-то обеспечит, или оно будет само собой... или такой человек просто глуп... Как генерал в Аламогордо... Спасибо, Эро. Антуан, Колло, до свиданья!
- Бертран, это мне приснилось или правда вчера вечером Сен-Жюст спрашивал про мессу?.. - спросил Вилат за завтраком. И, получив подтверждение, объявил: - У меня возникла мысль... Я вам расскажу... У меня есть тексты и кое-какие ноты к средневековым пасхальным мистериям. Что, если попробовать поставить самим? Так простенько-простенько... но со вкусом. Помните фильм Аркана? Вот мы продолжим традицию, только в другом жанре... Нет, петь там не надо, да у нас никто не поет по-настоящему, кроме Эжени и Анки... Придумал! Эжени будет петь, если захочет, то есть если согласится. А для Анки... я ей другое хотел предложить... В общем, мы будем читать тексты. И немного пантомимы. Вперемешку с музыкой. Анриетте я хочу предложить роль девы Марии, Анке - главную роль... Понимаете, тут важно, чтоб у исполнителя было очень свое отношение к евангелию. У Анки оно есть. У других я не замечал... Вас я представляю в роли... Бертран, вы не думайте, у меня никаких таких мыслей... в роли Понтия Пилата или Ирода. Наверное, лучше первое, потому что Ирода может играть и Колло. Антуан будет первосвященником... А я?.. Ну, я могу скромно постоять за Иоанна. Или за Магдалину, это все равно... Ну, как???
Кажется, ББ был в серьезнейшем затруднении.
- Удивительная мысль... Жоашен, но почему? Почему именно это... и именно так?.. Нет-нет, я не настаиваю на объяснении, я понимаю, что не все можно и нужно объяснять словами. Если я смогу тебе помочь, буду помогать. Но... сыграть роль я не смогу... Не только Пилата - любую... Потому что со мной случилось то, что случилось с одной актрисой... Я не могу выйти на публику. Мне кажется, у меня все написано на лице... и я выдаю себя каждым жестом... Пожалуйста, не сердись на меня! Не огорчайся. Я... в таком состоянии, что способен только провалить любую пьесу... Я буду делать что угодно, что скажешь... Например - редактировать тексты, если нужно... Но как же Петр, и Иуда, и Саломея, и Иоанн Креститель? О них ты не упомянул...
К счастью, отказ его Вилат понял правильно.
- Да, я... я иначе это вижу... Но в средневековых мистериях было больше чуда, ангелов, неземного, больше духа и меньше обычных человеческих страстей... А про Иоанна Крестителя и Саломею стали говорить только вот, в 19 веке. Это не у всех евангелистов есть даже... А Петр и Иуда... Это для многих среди нас... И потом, кто знает, что произошло на самом деле? Ты же мне сам читал в прошлом году про то, что могло быть... Нет, должно быть все иначе. Без привычных штампов. Без дешевой мелодрамы... Я еще сам до конца не понимаю, но чувствую, как должно быть... Но ты не хочешь... Как же быть?.. А что если Бийо позвать?.. Конечно, вряд ли он отзовется на мою затею, но... Попробую! Если Анка меня поддержит, это будет уже опора!
ББ с волнением ждал его возвращения и нетерпеливо расспрашивал:- Ну, расскажи мне, с кем ты говорил, с Анкой или Анриеттой, что они ответили?!
- Анка удивилась, но потом согласилась. Анриетта обещала подумать. Осталась всего неделя, но... я думаю, когда есть энтузиазм, можно создать и за два дня хороший спектакль... если между нами будет понимание, достаточно канвы, а остальное - дело экспромта... с Колло поговорит Анка, Анриетта расскажет про нашу затею Антуану, а я зайду сейчас, наверное, к Бийо... Кстати, Анриетта спрашивала, можете вы ей уделить внимание как-нибудь... она читала одного русского писателя, и ей не все понятно... кто такие нигилисты... и вообще... так что готовьтесь, Бертран. - Роман о русской революции?.. - растерялся ББ. - Интересно. Но я мало что знаю об этом... Мне самому придется заглянуть в книги, и основательно...
Весна начиналась в делах и заботах. Коммуна организовала субботники, во время которых очистили газоны и скверы от прошлогодней листвы и сухих веток (модельную стрижку кустов и деревьев осуществил раньше "зеленстрой" в лице Фукье), высадили рассаду.
Вилату пришлось больше заниматься подготовкой «мессы», по настоянию большинства, для чего он привлек Мунье, сильно продвинувшегося в истории музыки со своего памятного дня рождения, и Терезу-с-Юга в качестве технического оператора.
Что касается его идеи мистерии - Бийо, к которому он все же отважился обратиться, выслушал внимательно, но резонно заметил, что любые попытки персонификации могут быть недопоняты вообще и в частности ему лично не нравятся. "А как же в средние века?! - спросил Вилат. - А как же кино?.." Бийо не нашелся, что сказать в ответ, но оба задумались.
ББ утешал Вилата, Анка тоже, Колло, прознавший об этой затее, выразился в том смысле, что не надо бояться экспериментировать. Вилат, как обычно, всех выслушал и сделал по-своему, заставив ББ перекроить текст таким образом, что там не было конкретных ролей, а были - Отрицающий, Сомневающийся, Ищущий, Надеющийся, Верующий безоговорочно и восторженно и Верующий разумно. И в таком уже виде замысел дошел до Сен-Жюста. Несколько дней Антуан, Колло, ББ, Вилат, Анка и Анриетта репетировали "мистерию" в глубокой тайне и в пасхальную неделю собирались представить согражданам...
А персиковое дерево в питомнике у Фукье собралось цвести, и яблони, и каштаны, и уцелевшие вязы Парижа выбросили листву, и тюльпаны, нарциссы и ирисы доверчиво распустились.
ББ, под влиянием разных разговоров, в которых сам участвовал и обрывки которых слышал, однажды ночью снова наведался в московскую библиотеку и откопал там некий роман, где было и апокрифическое евангелие, и террор, и диктатура, и мистика, и сатира. Ему уже приходилось дважды вникать в русско-советскую историю, благодаря этому он кое-как ориентировался в этом чужом для него временном пространстве, но книга его так захватила, что он прочитал ее в один присест. И накануне праздника они с Вилатом и Анриеттой ходили по пустым сонным улицам, и ББ читал на память и пересказывал главу за главой, пока начавшийся дождь не загнал их под крышу- в доме к ним присоединился и Бийо, и так за чтением они и встретили рассвет.
Шарлотта, чтобы опять не пропустить что-нибудь интересное, прислушивалась ко всему, что говорили дома и особенно не дома. Лола и Камилл, решив, что прошлогодний опыт Вилата с фильмом Дени Аркана удался, принесли на этот раз рок-оперу, однако предупредили сограждан, что это произведение отличается очень сильно от того, к чему привык взор и слух человека 18 века. Да и концепция весьма отличается - а потому кое-кого они точно не возьмут на просмотр, во избежание шока. На эксперимент взяли Клоотса, Колло, Мишеля, Эжени, Клер Красную Розу и Терезу-с-Юга. В последний момент откуда-то взялся, очень похожий на доктора биологии Ги Мартена, Марат, который появлялся крайне редко; он устроился в углу у окна и высидел до конца, в молчании, но смотрел и слушал внимательно.Вилат и ББ, как уже сказано, осваивали один из апокрифов. Анка, после посещения Петербурга и не без влияния Анриетты, прочитавшей "Новь", вдруг накинулась на русскую классику. По совпадению, ей попалось "Воскресенье", и она долго плакала, так что ее пришлось успокаивать, а потом делилась с Рене и Ретифом своими впечатлениями...
- Занятно было смотреть на вас в качестве актера, - сказал Мари-Жан. - О, разумеется, в актерских ваших данных я никогда не сомневался, трибуна Конвента и заседания Комитета в этом отношении были показательны, но нынче - нынче вы играли, признаваясь себе и окружающим, что играете... И, как иногда в подобных ситуациях, минус на минус дал плюс. Я имею в виду маска на маску. Но скажите, - продолжал он, чувствуя, что разговор может принять не очень желательное для него направление, - верно ли я понял замысел? Центральным было понятие истины. Вы отрицали возможность любой другой истины, кроме той, в которую верите вы. Колло, то есть его условный персонаж, сомневался - что есть истина?.. Или - есть ли она вообще?.. Вилат был занят главным образом проблемой - где искать истину? Анна восторженно и слепо повиновалась собственному озарению, а Анриетта трактовала истину вполне в духе позитивизма... Хотя нет, это я упрощаю...
Антуан - он не снял еще белую накидку, в которых были участники "мистерии" - присел на скамью рядом с Мари-Жаном.
- Разница в том, Эро, что нынче я делал вид, что считаю истину единой и единственной... Не знаю, можно ли сказать, что таков был замысел с самого начала. О замысле нужно спрашивать Вилата, может быть, Барера, может, Анриетту. Хотя отрицать не буду, мы делали это сообща. Что получилось, то получилось... А я с интересом узнал, что поначалу предполагалось нечто совсем другое. Имитация наивных средневековых мистерий, без всякой философии и теософии. Оказывается, мне предназначалась роль первосвященника, уж не знаю, Каиафы или Анны, или это был бы синтезированный образ. Жаль, - Антуан чуть усмехнулся, - хотелось бы себя попробовать.
Мари-Жан приподнял брови: мол, об этом я впервые слышу.
- Вот как?.. Впрочем, думаю, что воплотить эту идею случай еще представится.
К ним подошли, нет, подбежали Бабетт и Филипп и стали бурно выражать свое восхищение Антуану. Почтенные супруги Дюпле, тоже присутствовавшие на представлении, не все, наверное, поняли, скорей, были тронуты общей картиной и проникнуты настроением праздника. Леа было что сказать, без сомнения, но, как всегда, она молчала. Или, может статься, поделилась потом своими впечатлениями с Терезой-с-Севера. М.Р. наблюдал очень внимательно, даже напряженно, но после представления не подошел к Антуану. Случайно или нет оказался он рядом с Бийо - быть может, их посетили похожие мысли? во всяком случае, о чем-то они тихо, коротко переговаривались. Шарлотта молчала, и по ее виду трудно было определить, недовольна она или недовольством скрывает непонимание.
А исполнителей и ББ обступили граждане, благодарили, комментировали, расспрашивали. Мунье, Кутон, Ретиф, Клоотс (еще бы! его, как атеиста, тема живо интересовала!), даже Ривароль... Воодушевленная Анка от радости обнимала Рене.
Что следует отметить особо - Луи Толстый с сестрой и детьми тоже пришли. Правда, сам он где-то на средине начал клевать носом, но в конце проснулся и старательно аплодировал. Елизавета, кажется, была несколько удивлена нетрадиционностью текстов и всей постановки, но удивление ее нельзя назвать неприятным. Она держалась, конечно, в стороне, но, насколько позволяли ей предрассудки воспитания, прислушивалась к тому, что вокруг говорят. Луи-Шарль хлопал очень громко, а Мария-Терезия было, напротив, задумчива и серьезна...Мари-Жан, кивнув Антуану, отошел к другим актерам (Вилат тем временем вывел за руку Терезу-с-Юга - главного звукооператора, призывая зрителей не обойти ее благодарностями; впрочем, Тереза и сама от скромности никогда не страдала и сегодня тоже), нашел несколько важных слов для Анки, Анриетты, Колло - и полушутя похвалил Вилата и ББ, наверное, рассчитывая сказать больше, но в другой обстановке. Потом он незаметно исчез, по своему обыкновению... Да, к слову: на представлении была и Маргарита, так что, может, он просто отвозил ее в Ливри.
В общем, Антуан проводил его взглядом с некоторым сожалением. С М.Р. они переглянулись издали, но и только. Очень медленно расходились граждане; те, кто почему-либо не пришел, получали сведения от очевидцев...Вилат долго еще не мог успокоиться, заставляя своих товарищей анализировать, что вышло "так" и что "не так" и почему, и спорил, особенно с Колло, хотя они-то оба точно были в эйфорическом состоянии, но в конце концов отправились каждый к себе.
Вилат допытывался у ББ, что ему понравилось, что он чувствовал в каждый момент, с кем все же себя отождествляет, и так далее, так далее, так далее, так далее.. . .
КОЛЛО. Хм! Если б Бийо не влез со своей заумью, персонифицировано, не персонифицировано, я б сыграл Пилата!.. Впрочем, я и так доволен. Нашему брату хлеба и кофе не давай, только дай поиграть. Не создать ли нам и в самом деле народный парижский театр? Это был бы заодно клуб по подготовке десантов в разные эпохи... Подумайте, молодые граждане! По-моему, я вношу ценное предложение.
Тереза-с-Юга потянулась и сказала, что пора отдохнуть. Она отошла к барной стойке, где ее ждали Адель Прекрасная Гвардия и Эжени. Вилат упорно продолжал работу, хотя по всему заметно было, что и он устал.
- У меня есть очень хороший мартини из Аосты, - предложил Мари-Жан. - Как вы на это смотрите, Вилат? А вы, Бертран?.. Сен-Жюст, что вы скажете?
Вилат оторвался от чтения.
- А... а я ведь... Спасибо, но я...
- Для вас апельсиновый сок. Это позволит вас уговорить?
- Спасибо... - Вилат перевел глаза на ББ. - Бертран, вы... да или нет?
- Я не стал бы отказываться, если только вы не против.
- Крепкие напитки притупляют вкус, - отозвался Анутан.
- Сразу понятно, что мартини вы не пробовали, - разоблачил Мари-Жан.
- Вот как?.. Что ж, не буду упускать случай.
- А-а... а вот меня на мартини не зовут, - громко произнес Колло в пространство. - Не зо-вут. Увы.
- Колло, я вас просто не заметил - в кафе стало очень людно. Вы - наиболее тонкий и благодарный ценитель, я знаю.
- Ты их куда-то сманиваешь, Эро? - спросила Тереза-с-Юга, заметив их маневры. - Вилат, подожди. Мы с Адель хотим с тобой поговорить на деликатную медицинскую тему. Ты объясни, что делать с этими маслами? Не принимать же по каплям перед едой? Вчера у Адель разболелась голова, я хотела ее лечить, велела Жану поставить лампу, накапала на нее масло... Лавандовое, на пузырьке написано "при головной боли". И что? И ничего! Запах какой-то неприятный, горелый, от которого ей лучше, конечно, не стало!
Вилат, польщенный в своем самолюбии доктора, приободрился и стал объяснять терпеливо:
- А вы капали прямо на саму лампу? на стекло?.. Тереза, ну, конечно, вы сделали все неправильно. Когда лечат головную боль лавандовым маслом, его наносят - только очень-очень немножко, чуточку-чуточку - на виски, на лоб, на крылья носа и слегка массируют. Потом надо повязать голову шарфом... теплым, сделать такую повязку, как бедуины носят. Фокус с лампой - это уже ароматерапия. И там очень важно, чтобы масло медленно испарялось, но не горело!.. Капать надо на абажур, который слегка нагревается.
- Адель, ты запомнила? Спасибо, Вилат. Нам бы с тобой открыть студию для отдыха. Я буду создавать свет, Адель - дизайн, а ты - подбирать музыку и ароматы. Подумай! Чао, тебя уже заждались.
В кабинете Эро зажег верхний свет. Гости расположились в креслах, расставленных полукругом, Колло облюбовал место ближе к двери, ведущей на веранду.
- А бывает с вами такое, - Вилат не мог отключиться от своего спонтанного исследования, - что вокруг вас постоянно появляются люди с одним и тем же именем?.. Не вообще, конечно, а люди достаточно близкие? Например, друзья. Или "закадычные враги"...
- Я как раз подумал о том же самом, - сказал ББ. - Совпадение ли это? - три моих земляка, и все трое - Доменики... Замечательный мартини, Эро...
- Доучился бы ты в университете, Вилат, какой бы из тебя вышел философ, - промолвил Колло. - Второй Ларомигьер.
- Мои друзья - Пьер-Виктор и Пьер-Жермен. Пьер... Впрочем, этого недостаточно, но у меня мало друзей. А моего врага зовут, как и меня, Луи Антуан... Весьма неплохо, - последнее замечание Антуана относилось на счет мартини.
- Возьмете свои слова о крепких напитках обратно? - поддразнил Мари-Жан.
- Исключение подтверждает правило - вы же любите рассуждать в таком духе.
- А у меня сок тоже вкусный!.. - сообщил Вилат. - Надо проанализировать свое окружение. У моей тети, например, часто встречаются Натали среди знакомых, с которыми, ну, не дружба, но хорошие отношения - или же наоборот, взаимное неприятие.
- А я вот анализирую - славный мартини! - да не хихикайте вы, мальчишки, я анализирую, как звали актеров, которых я знавал... Это трудно, ведь мы - народ без документов. Многие меняли и имена, и фамилии. У одного семья считала себя опозоренной, что сын или дочь ушли на сцену, другой не в ладах с законом - и так было... Третьему не нравится имя - не звучное для афиши. Да, первые любовники и примадонны, трагики выбирали себе имена, чтоб звучали как аристократические. Арман, Анри, Аделаида... По-твоему, Вилат, это их характер тоже меняло?
- Я разве говорил, что меняет характер? Немножко меняет поведение, вот как. Чтобы делать выводы, нужна большая-пребольшая статистическая выборка!
- Может быть, учесть еще и авторов, которые о нас пишут? - предложил ББ. - Они ведь тоже делятся на друзей и врагов, доброжелателей и недоброжелателей... Это было бы забавно... И у нас есть широкое поле для сравнений и проверки - весь Конвент.
- О Конвенте я уже думал... Не изображайте удивление, - эту насмешливую реплику вызвала, должно быть, преувеличенно изумленная мина Колло, - мне интересно добраться до сути. У Черкасова я прочел - надо же, наверняка никогда бы этого не узнал и не придал значения Там: мать Лафайета настояла на том, чтобы среди его заступников-святых непременно была дева Мария, коль он родился под этим созвездием... Эро, а с вами ничего похожего не произошло?..
- Лафайета, как оказалось, его многочисленные заступники счастливо уберегли. А у меня их оказалось двое: Иоанн, который, как известно, сам сложил голову, и Мария... Только, очевидно, моей покровительницей стала другая Мария - Магдалина.
- Ну, что у вас за черный юмор! - упрекнул Вилат.
- "Многочисленные заступники"... - пробормотал Антуан, скорее сам себе. - У Максимильена их тоже много, и у меня... Налейте еще немного. Спасибо... Мы остановились на том, что у нас есть Конвент.
- Конвент, Коммуна, Трибунал, а также художники, ученые, литераторы... Но у нас очень мало данных о женщинах - данных о характерах, - констатировал Мари-Жан.
- Да, мало... - согласился Колло. - Придется строить выборку или как это вы называете, на всех мало-мальски известных женщинах. Из разных времен.
Мари-Жан взял еще один бокал, наполнил меньше чем на четверть и протянул Вилату.
- Я не заставляю пить - я прошу попробовать.
- Спасибо... Я не особенно в этом разбираюсь, но... вкусно. Хотите, я вас посмешу? Если Бабетт тебе не рассказывала эту историю, Сен-Жюст... В воскресенье мы, как обычно, решили покормить зверей и птиц в лесу. А утром я посмотрел в окно - и прямо под окнами на кусте сирени увидел снегирей! И свиристелей! Значит, они откочевывают на север и им сейчас так голодно... Я рассказал Бабетте и Марии-Терезии про это и посетовал, что нечем им помочь. Они же едят ягоды, а ягоды за зиму опали, пропали или их склевали другие птицы. И Бабетта побежала домой и принесла... замороженные ягоды! И Мария-Терезия тоже - у них ведь большие запасы, как на случай столетней войны. Ну, мы положили в кормушки, птицы были довольны... Но как ругалась мамаша Дюпле, и Антуанетта!!!
- Трудно не услышать, когда ругается мамаша Дюпле, - отозвался Антуан. - В сущности, она добрый человек и понимает, что это не баловство, но шумела на Бабетту больше для порядка...
Колло вслух ничего не сказал, но тон и поведение Антуана его действительно удивляли.
За большим, во всю стену окном, сгустилась лиловая мгла - такая бывает лишь в определенное время весны. Прозрачная и чуткая.
- Возвращаясь к нашей теме - или продолжая ее... В некотором относительном влиянии имени на характер или поведение нет ничего мистического. Материальный носитель - звуковая волна... Мари-Жан, вы улыбнулись? - сам себя перебил ББ, - но я не совсем чужд науке, право же! - воздействует на сознание... Так же, как цвет или цветовое сочетание... Мне доводилось читать, что на этом создана целая наука - НЛП. Только почему-то "программирование" человека мне кажется нехорошей затеей... и опасной, чего доброго...
- Про НЛП я тоже читал. И скажу так - есть все-таки принципиальное отличие, - энергично заговорил Колло. - Мы искренне желали убедить, просветить, перевоспитать и вести народ за собой добровольно. Отчаивались. Но все-таки считали людей способными делать свой выбор... может, потому и казнили... не знаю... А их демократия с их политтехнологиями, манипуляциями... тьфу!
Антуан стал серьезней, даже выпрямился в кресле.
- Когда я провел первые несколько дней в их мире, я на себе ощутил это... Ощутил, потом осознал. И... мне открыли глаза. Вы понимаете, какой вопрос я себе задал: хотел бы я победы в нашем времени, победы нашей идеи такими средствами?.. И ответил: нет... В этом что-то такое же фальшивое было бы, в этом торжестве, как... как если усыпить женщину и ею овладеть... Ни радости, ни удовольствия.
- Какое сравнение... - ББ тоже как будто слегка удивился и задумался, - Но, пожалуй, верное. И я согласен с тобой, Колло: если б нам нужна была лишь видимость согласия и тупое подчинение, мы бы... больше пускали в ход пряник, а не кнут, обещали бы роскошь и изобилие, а не свободу, хлеб и оружие... Почему только разные средства приводят к одному и тому же - и вовсе не туда, куда мы стремимся...
- Что делать и кто виноват... - меланхолично сказал Вилат. - Но ведь на самом деле - неужели эти вопросы неразрешимы и по другую сторону!..
Мари-Жан некоторое время молчал.
- Вы не сочтете меня циником большим, чем я есть?.. Послушайте притчу - о луне.
Hочь. Hа yлице стоят два человека.
- Чемy вы yлыбаетесь? - спpашивает один дpyгого.
- Да вот, любyюсь Лyной.
- Чем любyетесь?
- Лyной, - человек показывает на Лyнy пальцем, но собеседник даже не поднимает головы.
- Какой Лyной? - спpашивает он.
- Да вот же она, - yдивляется человек, - пpямо пеpед вами,желтая, круглая.
- Желтая?! Круглая?! Hадо комy-нибyдь pассказать!
Чеpез полчаса вокpyг человека собиpается толпа.
- Учитель, pасскажи нам о Лyне, - pобко пpосит делегат от толпы.
- Какого черта тyт pассказывать? - гоpячится человек. - Поднимите головы и все yвидите сами.
Кто-то, не отводя от человека пpеданных глаз, тоpопливо пишет в блокноте: "Стоит лишь поднять головy - и взоpy откpоется Лyна, желтый кpyг на фоне чеpного неба..."
- Тычто это пишешь? - настоpоженно спpашивает человек.
- Кто-то должен сохpанить yчение для потомков, а если не я,то кто?
- Какое, к чертям, yчение?! Просто подними голову!!!
"Поднять головy - не сложно, а пpосто..." - стpочит новоявленный евангелист, но человек бьет его снизy кyлаком в подбоpодок, и пеpед глазами пишyщего мелькает желтое пятно.
- Что это было, Учитель?!
- Лyна.
- Я yвидел Лyнy. Я yвидел Лyнy! Лyнy!!!
- Он yвидел Лyнy, - волнyется толпа и начинает водить вокpyг потиpающего подбоpодок лyновидца хоpовод.
Человек междy тем, махнув в отчаянии pyкой, yходит пpочь, любyясь полнолyнием.
Чеpез две тысячи лет кто-то читает лyнное евангелие: "А толкy-то, - тяжло вздыхает он. - В те вpемена Учитель был pядом и всегда мог дать тебе по зyбам в нyжный момент. Hекотоpые, пpавда, yтвеpждают, что одной книги достаточно и что они собственными глазами видят Лyнy каждyю ночь, но комy можно веpить в наше вpемя? А, может, и вообще - сказки все это, вот что я вам скажy..."
- Ха! - после паузы отозвался Колло невеселым смешком. - Сам сочинил?
- Нет, прочитал. Но мне тоже понравилось и сейчас почему-то вспомнилось... - Мари-Жан заметил, что у Вилата слезы навернулись на глаза. "Бедное дитя, ему из всех нас пришлось, наверное, всех тяжелей". И Эро закончил: - Я думаю, если мир еще смеется сам над собой, значит, не все потеряно. Еще мартини? Вы, Колло, не откажетесь наверняка, и Бертран нам составит компанию.
- Спасибо. Но пора, так мне кажется, по домам. Кого проводить?
- Погода хорошая - пройдемся... - согласился Антуан, принимая во внимание, что час поздний и любопытных уже мало.
- Смех - хороший признак... и, может быть, даже лекарство... Но, как говорит Гейне, "можешь сколько угодно насмехаться над своими костылями - лучше ходить от этого ты не станешь", - вздохнул ББ.
- Если вы успели заметить, у Генриха много парадоксов, и он смело противоречит сам себе. Он бьет свои же карты: оптимизмом - пессимизм, и наоборот, и так до бесконечности.
Вилат шел медленно, словно прислушивался к чему-то.
- За время нашей экспедиции, - заговорил он вполголоса, - мне показалось, что... скептики и пессимисты как раз и могут что-то делать... искать ответы... искать выход... пытаться изменить прошлое или будущее... Те, кто смеется сквозь слезы. А те, кто якобы во всем уверен, то есть уверен в лучшем, в душе или считает, что это ему кто-то обеспечит, или оно будет само собой... или такой человек просто глуп... Как генерал в Аламогордо... Спасибо, Эро. Антуан, Колло, до свиданья!
- Бертран, это мне приснилось или правда вчера вечером Сен-Жюст спрашивал про мессу?.. - спросил Вилат за завтраком. И, получив подтверждение, объявил: - У меня возникла мысль... Я вам расскажу... У меня есть тексты и кое-какие ноты к средневековым пасхальным мистериям. Что, если попробовать поставить самим? Так простенько-простенько... но со вкусом. Помните фильм Аркана? Вот мы продолжим традицию, только в другом жанре... Нет, петь там не надо, да у нас никто не поет по-настоящему, кроме Эжени и Анки... Придумал! Эжени будет петь, если захочет, то есть если согласится. А для Анки... я ей другое хотел предложить... В общем, мы будем читать тексты. И немного пантомимы. Вперемешку с музыкой. Анриетте я хочу предложить роль девы Марии, Анке - главную роль... Понимаете, тут важно, чтоб у исполнителя было очень свое отношение к евангелию. У Анки оно есть. У других я не замечал... Вас я представляю в роли... Бертран, вы не думайте, у меня никаких таких мыслей... в роли Понтия Пилата или Ирода. Наверное, лучше первое, потому что Ирода может играть и Колло. Антуан будет первосвященником... А я?.. Ну, я могу скромно постоять за Иоанна. Или за Магдалину, это все равно... Ну, как???
Кажется, ББ был в серьезнейшем затруднении.
- Удивительная мысль... Жоашен, но почему? Почему именно это... и именно так?.. Нет-нет, я не настаиваю на объяснении, я понимаю, что не все можно и нужно объяснять словами. Если я смогу тебе помочь, буду помогать. Но... сыграть роль я не смогу... Не только Пилата - любую... Потому что со мной случилось то, что случилось с одной актрисой... Я не могу выйти на публику. Мне кажется, у меня все написано на лице... и я выдаю себя каждым жестом... Пожалуйста, не сердись на меня! Не огорчайся. Я... в таком состоянии, что способен только провалить любую пьесу... Я буду делать что угодно, что скажешь... Например - редактировать тексты, если нужно... Но как же Петр, и Иуда, и Саломея, и Иоанн Креститель? О них ты не упомянул...
К счастью, отказ его Вилат понял правильно.
- Да, я... я иначе это вижу... Но в средневековых мистериях было больше чуда, ангелов, неземного, больше духа и меньше обычных человеческих страстей... А про Иоанна Крестителя и Саломею стали говорить только вот, в 19 веке. Это не у всех евангелистов есть даже... А Петр и Иуда... Это для многих среди нас... И потом, кто знает, что произошло на самом деле? Ты же мне сам читал в прошлом году про то, что могло быть... Нет, должно быть все иначе. Без привычных штампов. Без дешевой мелодрамы... Я еще сам до конца не понимаю, но чувствую, как должно быть... Но ты не хочешь... Как же быть?.. А что если Бийо позвать?.. Конечно, вряд ли он отзовется на мою затею, но... Попробую! Если Анка меня поддержит, это будет уже опора!
ББ с волнением ждал его возвращения и нетерпеливо расспрашивал:- Ну, расскажи мне, с кем ты говорил, с Анкой или Анриеттой, что они ответили?!
- Анка удивилась, но потом согласилась. Анриетта обещала подумать. Осталась всего неделя, но... я думаю, когда есть энтузиазм, можно создать и за два дня хороший спектакль... если между нами будет понимание, достаточно канвы, а остальное - дело экспромта... с Колло поговорит Анка, Анриетта расскажет про нашу затею Антуану, а я зайду сейчас, наверное, к Бийо... Кстати, Анриетта спрашивала, можете вы ей уделить внимание как-нибудь... она читала одного русского писателя, и ей не все понятно... кто такие нигилисты... и вообще... так что готовьтесь, Бертран. - Роман о русской революции?.. - растерялся ББ. - Интересно. Но я мало что знаю об этом... Мне самому придется заглянуть в книги, и основательно...
Весна начиналась в делах и заботах. Коммуна организовала субботники, во время которых очистили газоны и скверы от прошлогодней листвы и сухих веток (модельную стрижку кустов и деревьев осуществил раньше "зеленстрой" в лице Фукье), высадили рассаду.
Вилату пришлось больше заниматься подготовкой «мессы», по настоянию большинства, для чего он привлек Мунье, сильно продвинувшегося в истории музыки со своего памятного дня рождения, и Терезу-с-Юга в качестве технического оператора.
Что касается его идеи мистерии - Бийо, к которому он все же отважился обратиться, выслушал внимательно, но резонно заметил, что любые попытки персонификации могут быть недопоняты вообще и в частности ему лично не нравятся. "А как же в средние века?! - спросил Вилат. - А как же кино?.." Бийо не нашелся, что сказать в ответ, но оба задумались.
ББ утешал Вилата, Анка тоже, Колло, прознавший об этой затее, выразился в том смысле, что не надо бояться экспериментировать. Вилат, как обычно, всех выслушал и сделал по-своему, заставив ББ перекроить текст таким образом, что там не было конкретных ролей, а были - Отрицающий, Сомневающийся, Ищущий, Надеющийся, Верующий безоговорочно и восторженно и Верующий разумно. И в таком уже виде замысел дошел до Сен-Жюста. Несколько дней Антуан, Колло, ББ, Вилат, Анка и Анриетта репетировали "мистерию" в глубокой тайне и в пасхальную неделю собирались представить согражданам...
А персиковое дерево в питомнике у Фукье собралось цвести, и яблони, и каштаны, и уцелевшие вязы Парижа выбросили листву, и тюльпаны, нарциссы и ирисы доверчиво распустились.
ББ, под влиянием разных разговоров, в которых сам участвовал и обрывки которых слышал, однажды ночью снова наведался в московскую библиотеку и откопал там некий роман, где было и апокрифическое евангелие, и террор, и диктатура, и мистика, и сатира. Ему уже приходилось дважды вникать в русско-советскую историю, благодаря этому он кое-как ориентировался в этом чужом для него временном пространстве, но книга его так захватила, что он прочитал ее в один присест. И накануне праздника они с Вилатом и Анриеттой ходили по пустым сонным улицам, и ББ читал на память и пересказывал главу за главой, пока начавшийся дождь не загнал их под крышу- в доме к ним присоединился и Бийо, и так за чтением они и встретили рассвет.
Шарлотта, чтобы опять не пропустить что-нибудь интересное, прислушивалась ко всему, что говорили дома и особенно не дома. Лола и Камилл, решив, что прошлогодний опыт Вилата с фильмом Дени Аркана удался, принесли на этот раз рок-оперу, однако предупредили сограждан, что это произведение отличается очень сильно от того, к чему привык взор и слух человека 18 века. Да и концепция весьма отличается - а потому кое-кого они точно не возьмут на просмотр, во избежание шока. На эксперимент взяли Клоотса, Колло, Мишеля, Эжени, Клер Красную Розу и Терезу-с-Юга. В последний момент откуда-то взялся, очень похожий на доктора биологии Ги Мартена, Марат, который появлялся крайне редко; он устроился в углу у окна и высидел до конца, в молчании, но смотрел и слушал внимательно.Вилат и ББ, как уже сказано, осваивали один из апокрифов. Анка, после посещения Петербурга и не без влияния Анриетты, прочитавшей "Новь", вдруг накинулась на русскую классику. По совпадению, ей попалось "Воскресенье", и она долго плакала, так что ее пришлось успокаивать, а потом делилась с Рене и Ретифом своими впечатлениями...
- Занятно было смотреть на вас в качестве актера, - сказал Мари-Жан. - О, разумеется, в актерских ваших данных я никогда не сомневался, трибуна Конвента и заседания Комитета в этом отношении были показательны, но нынче - нынче вы играли, признаваясь себе и окружающим, что играете... И, как иногда в подобных ситуациях, минус на минус дал плюс. Я имею в виду маска на маску. Но скажите, - продолжал он, чувствуя, что разговор может принять не очень желательное для него направление, - верно ли я понял замысел? Центральным было понятие истины. Вы отрицали возможность любой другой истины, кроме той, в которую верите вы. Колло, то есть его условный персонаж, сомневался - что есть истина?.. Или - есть ли она вообще?.. Вилат был занят главным образом проблемой - где искать истину? Анна восторженно и слепо повиновалась собственному озарению, а Анриетта трактовала истину вполне в духе позитивизма... Хотя нет, это я упрощаю...
Антуан - он не снял еще белую накидку, в которых были участники "мистерии" - присел на скамью рядом с Мари-Жаном.
- Разница в том, Эро, что нынче я делал вид, что считаю истину единой и единственной... Не знаю, можно ли сказать, что таков был замысел с самого начала. О замысле нужно спрашивать Вилата, может быть, Барера, может, Анриетту. Хотя отрицать не буду, мы делали это сообща. Что получилось, то получилось... А я с интересом узнал, что поначалу предполагалось нечто совсем другое. Имитация наивных средневековых мистерий, без всякой философии и теософии. Оказывается, мне предназначалась роль первосвященника, уж не знаю, Каиафы или Анны, или это был бы синтезированный образ. Жаль, - Антуан чуть усмехнулся, - хотелось бы себя попробовать.
Мари-Жан приподнял брови: мол, об этом я впервые слышу.
- Вот как?.. Впрочем, думаю, что воплотить эту идею случай еще представится.
К ним подошли, нет, подбежали Бабетт и Филипп и стали бурно выражать свое восхищение Антуану. Почтенные супруги Дюпле, тоже присутствовавшие на представлении, не все, наверное, поняли, скорей, были тронуты общей картиной и проникнуты настроением праздника. Леа было что сказать, без сомнения, но, как всегда, она молчала. Или, может статься, поделилась потом своими впечатлениями с Терезой-с-Севера. М.Р. наблюдал очень внимательно, даже напряженно, но после представления не подошел к Антуану. Случайно или нет оказался он рядом с Бийо - быть может, их посетили похожие мысли? во всяком случае, о чем-то они тихо, коротко переговаривались. Шарлотта молчала, и по ее виду трудно было определить, недовольна она или недовольством скрывает непонимание.
А исполнителей и ББ обступили граждане, благодарили, комментировали, расспрашивали. Мунье, Кутон, Ретиф, Клоотс (еще бы! его, как атеиста, тема живо интересовала!), даже Ривароль... Воодушевленная Анка от радости обнимала Рене.
Что следует отметить особо - Луи Толстый с сестрой и детьми тоже пришли. Правда, сам он где-то на средине начал клевать носом, но в конце проснулся и старательно аплодировал. Елизавета, кажется, была несколько удивлена нетрадиционностью текстов и всей постановки, но удивление ее нельзя назвать неприятным. Она держалась, конечно, в стороне, но, насколько позволяли ей предрассудки воспитания, прислушивалась к тому, что вокруг говорят. Луи-Шарль хлопал очень громко, а Мария-Терезия было, напротив, задумчива и серьезна...Мари-Жан, кивнув Антуану, отошел к другим актерам (Вилат тем временем вывел за руку Терезу-с-Юга - главного звукооператора, призывая зрителей не обойти ее благодарностями; впрочем, Тереза и сама от скромности никогда не страдала и сегодня тоже), нашел несколько важных слов для Анки, Анриетты, Колло - и полушутя похвалил Вилата и ББ, наверное, рассчитывая сказать больше, но в другой обстановке. Потом он незаметно исчез, по своему обыкновению... Да, к слову: на представлении была и Маргарита, так что, может, он просто отвозил ее в Ливри.
В общем, Антуан проводил его взглядом с некоторым сожалением. С М.Р. они переглянулись издали, но и только. Очень медленно расходились граждане; те, кто почему-либо не пришел, получали сведения от очевидцев...Вилат долго еще не мог успокоиться, заставляя своих товарищей анализировать, что вышло "так" и что "не так" и почему, и спорил, особенно с Колло, хотя они-то оба точно были в эйфорическом состоянии, но в конце концов отправились каждый к себе.
Вилат допытывался у ББ, что ему понравилось, что он чувствовал в каждый момент, с кем все же себя отождествляет, и так далее, так далее, так далее, так далее.. . .
КОЛЛО. Хм! Если б Бийо не влез со своей заумью, персонифицировано, не персонифицировано, я б сыграл Пилата!.. Впрочем, я и так доволен. Нашему брату хлеба и кофе не давай, только дай поиграть. Не создать ли нам и в самом деле народный парижский театр? Это был бы заодно клуб по подготовке десантов в разные эпохи... Подумайте, молодые граждане! По-моему, я вношу ценное предложение.