Крис Катлер - Краткая экономическая история Henry Cow

[cachanoff]

Не хочется ломиться в открытые двери, но что делать. Henry Cow - безусловно, одна из самых влиятельных групп британского прог/экспериментального рока. Больше того - группа, которая, записав всего четыре студийные пластинки, сформировала целое направление, на котором многие гораздо менее талантливые коллективы кормятся/паразитируют и по сей день. То есть аббревиатура RIO сейчас безошибочно опознаётся даже теми, кто Henry Cow и не слышал-то никогда. В то же время не думаю, что сейчас такая, например, группа, как Stormy Six, была бы признана "риошной" - хотя они как раз и есть самые исконные риошники, стоявшие прямо у истоков Rock In Opposition (каковое движение и просуществовало-то всего два-три года). Но всё это в сторону. Полтора года назад мегакорпорация ReR издала коробку (точнее, две коробки) с неизданными концертными записями Henry Cow - 9 CD + 1 DVD. Это издание, как говорили в Совдепии, стало хорошим подарком всем любителям зарубежной музыки прогрессивной направленности. Но самый его цимес заключался, конечно, в:  1) совершенно убийственной видеозаписи концерта 1976 года 2) толстенном буклете, наполненном не гламурными фотками, а мелким текстом. Буклет легко можно найти и качнуть отсюда. (Кстати, я его туда и залил.) И самое, по моему, интересное место в этом массиве информации - это "Краткая экономическая история HC", принадлежащая перу  Криса Катлера. В самом деле - ну кто ещё расскажет нам о том, каким именно образом строились материальные отношения между артистами (прошу заметить, весьма экспериментального пошиба) и "акулами шоу-бизнеса"? Конечно, лично мне было бы ещё интереснее прочитать подобный отчёт от какой-нибудь настоящей звезды, но... молчит Элтон Джон, молчит Оззи Осборн, молчат Rolling Stones и Genesis. Их сейчас больше увлекает священная брань с пиратами и спасение детёнышей водяных крыс. Ну да Бог с ними. Так вот перевод катлеровского отчёта я и помещаю. (Это не всё - будут ещё воспоминания Фрита, Ходжкинсона и Джорджи Борн; потом всё это будет слито в один файл, на который будет дана ссылка.)
Материал, по-моему, КРАЙНЕ интересный и наводящий на множество мыслей. Мне бы даже хотелось, чтобы Вы высказались по этому поводу - но, конечно, не в телеграфном стиле типа "Спасибо, я тащусь!" или "Вы с Катлером мудаки". Что-нибудь такое более развёрнутое и аргументированное - ну, то есть, ПОЧЕМУ Катлер мудак, а Ричард Брэнсон клёвый парень (или наоборот).
А пока читаем дальше.

Крис Катлер

КРАТКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

HENRY COW

Первые три года Тим, Фред и Джон учились в Кембриджском университете и жили на гранты местных властей. Джон и Фред окончили университет в 1970-м и остались в Кембриджшире. У Фреда в то время было много работ - он давал уроки игры на гитаре в Кембриджском технологическом, в пять утра убирал операционные в больнице в Эдденбруке, а в конце концов стал работать помощником шеф-повара на больничной кухне. Я жил в Лондоне и делал всякую временную работу - на чугунолитейном заводе, в пекарне, разбирал старые газовые плиты, занимался уборкой помещений и пр….

В то время их группа получала за выступление в среднем 15 фунтов. [1] Количество концертов было скромным:

1968 - 6

1969 - 20

1970 - 20

К моменту моего прихода Тим тоже заканчивал университет, и перед группой встал вопрос - то ли становиться полноценными музыкантами, то ли заняться академическими карьерами. Если мы выбирали музыку, это значило, что пока мы будем репетировать и искать концерты, нам нужно на что-то жить. Очевидно (см. выше), что жить на одни доходы от выступлений в ближайшем будущем было бы невозможно.

Нашим первым решением было переехать в Лондон, где находились все агентства и где жили все журналисты. Кроме того, там была самая обширная «неформальная» публика, которой мы, возможно, могли бы понравиться. В то время рецензии на концерты (в отличие от пластинок) имели немалый «вес», а рецензенты редко решались выезжать за пределы столицы.

После этого мы начали пытаться найти агента, который договаривался бы о наших концертах, а пока что продолжали охотиться за ними сами, и через какое-то время стали самостоятельно их организовывать. У меня уже был определённый опыт в организации концертов (я начал заниматься этим ещё в середине 60-х, когда устраивал выступления для своих тогдашних групп); вообще-то, в тот момент, когда я стал членом Henry Cow, я как раз занимался подготовкой второй серии из трёх концертов для Ottawa Music Company («Оркестр рок-композиторов», основанный за год до того мной и клавишником Egg Дэйвом Стюартом). Все эти концерты были организованы нами самостоятельно.

Концертная стратегия Henry Cow была проста. Мы намечали подходящее место - для первой серии концертов это был актовый зал кенсингтонского окружного совета; его аренда составляла 25 фунтов за вечер с половиной суммы в качестве задатка. Затем в Community Press в Ноттинг-Хилле (дешёвый политически мотивированный коллектив, с которым у меня уже имелись связи) мы печатали плакаты и листовки. После этого несколько дней перед каждым концертом уходило на распространение этих материалов в колледжах, музыкальных и художественных школах, магазинах и жилых районах; мы оставляли пачки листовок в стратегических местах и раздавали их на других концертах.

Для первой серии концертов мы взяли название Cabaret Voltaire, и постарались сделать так, чтобы каждое наше выступление было чем-то большим, чем просто концерт - давний сотрудник Henry Cow Д. Дж. Перри писал и исполнял дадаистские вступительные обращения, перформанс-артист Рэй Смит готовил для каждого выступления некие особые «действия» (обычно весьма энергичные; сейчас это назвали бы перформанс-искусством), мы же печатали бесплатные программы со всяким уместным и неуместным материалом, которые зрители могли бы забрать с собой. В перерывах была также бесплатная закуска. Мы старались, чтобы всё было по-домашнему - интимно и открыто. Первыми всегда играли Henry Cow (причём программа менялась для каждого концерта), потом - наши гости, и наконец - хотя и не всегда - все мы играли вместе. Первым гостем был Кевин Эйерс (знакомый Джеффа) - он дал нашей серии хороший старт и исполнял серьёзную партию фидбэковой гитары в нашей общей программе.

Хотя на этих событиях мы ничего не зарабатывали - да и не надеялись заработать - они создали вокруг группы мелкую волну интереса. Вследствие этого со временем мы получили кое-какую известность (а в публике стали появляться такие люди, как Роберт Уайатт и Роджер Уотерс). Помимо этого, мы время от времени играли в университетах, театрах, а изредка даже попадали в радиопрограммы.

Начиная с этого времени и до распада группы все заработанные нами деньги шли в единый «банк» и тратились на аппаратуру, перевозки, техобслуживание и питание во время гастролей. Первые четыре года никто не брал оттуда ничего на личные нужды - выживание оставалось личной заботой каждого. Кроме того, было невозможно иметь какую-то существенную побочную работу, т.к. группа занимала всё наше время - мы репетировали 5-6 дней в неделю с 9:00 до 19:00. Особенно в первые пару лет - где бы мы ни гастролировали, нас волновало только то, как сделать всё как можно лучше. На гастролях, по крайней мере, жизнь была бесплатна. Кое у кого в группе были работающие жёны; я какое-то время сохранял за собой работу уборщика (два дня в неделю), но чём дальше, тем это становилось всё труднее. Чтобы сэкономить время и деньги во время репетиций, я каждый день пёк хлеб и готовил бесконечные супы. Вполне можно сказать, что в этот период Henry Cow представляли собой бесплатную работу с полным рабочим днём.

Когда окончилась первая серия концертов Cabaret Voltaire, мы сразу же спланировали следующую - на этот раз один концерт в неделю - в Лондонской Школе Экономики. У нас там был друг, который организовал ассоциацию и получил возможность делать в Старом Театре всё, что угодно - за очень маленькую плату. Эту серию концертов мы назвали The Explorer’s Club, а её общий формат остался, в общем, таким же, как раньше. Среди гостей этой серии были Дерек Бэйли, Лол Коксхилл, Дэвид Туп, Пол Бервелл, Рон Джизин, Айвор Катлер, Кристин Джеффрис и The Scratch Orchestra. Поскольку из этого списка мы лично знали очень немногих - мы просто знали их творчество - то дело сводилось к тому, чтобы снять телефонную трубку, представиться и спросить, не хотят ли они поучаствовать. Что удивительно, никто никогда не отказывался, хотя доходы от этой работы были ничтожны: как и во время Cabaret Voltaire, мы просто делили все сборы поровну между всеми выступающими (а если сборы были совсем никуда не годные, мы отдавали всё гостям).

Именно в тот период - период этой второй серии концертов - мы ввязались в переговоры с только что организованной фирмой грамзаписи Virgin Records; до этого мы посылали свои демо-записи многим другим компаниям, и все они (за единственным исключением) не проявили к нам никакого интереса. В конце концов в начале 1973 г. мы подписали контракт. Условия и последствия этого контракта я разберу позже.

После подписания контракта за нас немедленно взялось Агентство Ангажементов Virgin, что привело - по крайней мере поначалу - к увеличению числа концертов. Кроме того, мы получили от лейбла аванс в 1500 фунтов, который потратили на приобретение разнообразной аппаратуры. Когда вышла пластинка, агентство организовало наше первое настоящее турне - в одной программе с Faust, которые тоже недавно стали клиентами Virgin. Правда, это улучшение в области наших рабочих возможностей было недолгим, и нам скоро стало ясно, что агентство Virgin никогда не предложит нам ничего лучшего, чем «внутриведомственная» разовая работа. А одни гастроли в год в поддержку кого-то другого - это было совсем не то, к чему мы стремились. Сейчас понятно, что связь с этим агентством была отклонением от нашей «генеральной линии», т.к. поставив себя в зависимость от них, мы стали чувствовать себя менее уверенно и стали менее активны в самостоятельной деятельности. В самом деле, на исполнение ангажементов Virgin у нас уходило больше энергии, чем если бы мы продолжали сами договариваться о своих выступлениях и организовывать их. Примечательно, что когда мы спланировали третью серию концертов - Explorer’s Clubs - Seven Days With The Lid Right Off - т.е. целую неделю выступлений в лондонском Институте Современного Искусства с участием уже давших согласие гостей (Slapp Happy, Роберт Уайатт, Лол Коксхилл, Айвор Катлер, Дерек Бэйли, Дэвид Аллен, Джилли Смайз и др.) - Virgin отказались подписать незначительную смету в 150 фунтов, которая гарантировала бы издержки для всех музыкантов (причём многие из них также были клиентами фирмы). В конце концов мы отказались от этого проекта. Годом раньше мы ни в коем случае не остановились бы. Разница была в том, что когда мы были независимы, мы могли предъявлять нашим гостям непомерные требования (предоставляя решение их доброй воле), но как только у нас за спиной появился приличный лейбл - который, кстати, получал от мероприятия прямые доходы - мы почувствовали, что совесть уже не позволит нам предъявлять их. Наверное, мы сами находились в замешательстве; наше новое полусвободное-полузависимое состояние не давало нам принимать правильные решения.

К счастью, у нас появилась возможность работать в Голландии - главным образом благодаря Леди Джун и Хенку Вельтевредену (к этому агентство Virgin не имело отношения), и мы несколько раз туда съездили и сыграли там в большей части клубов. Именно во время одного из этих визитов Джефф Ли объявил о том, что решил уйти - это было за два месяца до назначенного срока записи нашей второй пластинки для Virgin. Мы срочно взяли Линдсей Купер и записали Unrest, после чего почти сразу же отправились в третье - и последнее - «внутреннее» турне Virgin, на этот раз с Капитаном Бифхартом. У нас ушло три месяца длительной и трудной борьбы с лейблом, прежде чем они согласились выплатить нам скромную сумму в 100 фунтов за каждый концерт этих гастролей, а когда мы в конце концов вырвали у них согласие, они тут же вычли эту сумму из наших (номинальных, невыплаченных) гонораров за пластинку. Получилось, что мы фактически отыграли гастроли (31 концерт) бесплатно.

Но мы всё-таки работали, и к 1975 году решили, что нашего совокупного дохода хватает на то, чтобы выплачивать каждому из нас (то есть как музыкантам, так и гастрольной бригаде) постоянную зарплату в 10 фунтов в неделю. После этого мы ежегодно (и опрометчиво) повышали её на 5 фунтов - т.е. 15 фунтов в неделю в 1976-м, 20 фунтов в 1977-м и 25 за первую половину 1978-го. [2] У нас никогда не было возможности платить себе больше этих сумм, и денег часто нехватало. Иногда мы не могли вообще ничего заплатить себе на протяжении месяцев. Когда в августе 1978-го группа распалась, мы «задолжали» себе самим примерно 2115 фунтов (общий итог невыплаченных зарплат).

Когда гастроли с Бифхартом закончились, мы решили больше никуда не ездить. Мы чувствовали, что контроль над нашими жизнями ускользает от нас. Типичная схема событий, разрушающая группы, подобные нам, к тому времени уже укоренилась: агентство Virgin не могло найти нам никакой работы (там говорили, что это наша вина - мы никому не интересны), и мы тратили всю свою энергию на сражения с ними, вместо того, чтобы самостоятельно искать себе концерты. Последней каплей стал случай, когда первое и единственное маленькое турне, которое они организовали исключительно для нас (во Франции - в его основе лежало шоу на Елисейских Полях вместе с Робертом Уайаттом), было отменено. Это рассеяло чары. В день, когда это произошло, мы с Мэгги Томас по решению группы отправились в Париж, чтобы во всём разобраться. Мы поговорили с нарушившим обещание промоутером (безрезультатно), а потом на всякий случай пошли повидаться с Джорджио Гомельским (в то время менеджером Magma) и его бухгалтером Жоржем Летоном. Жорж уже выражал интерес к работе с нами, но Virgin знать его не хотели (такое происходило сплошь и рядом: людей, которые хотели с нами работать, фирма отвергала, а избранным ею агентам не нужны были мы). Джорджио и Жорж тут же взяли нас к себе, и через две недели у нас уже начались гастроли по Франции. С тех пор у нас всегда была возможность там играть.

Мы разорвали отношения с Virgin и вернулись к независимости. Мы стали своим собственным агентством, своими собственными менеджерами и промоутерами. Кроме того, мы, можно сказать, распрощались с Британией (которой мы были не нужны) и в качестве рабочей группы переместились на европейский материк. Но я, кажется, забегаю вперёд.

Итак. Гастроли с Бифхартом кончились, больше ничего такого не предвидится, но мы всё же каждый день репетируем и соображаем, что делать дальше. Однажды вечером, без всякого предупреждения, на пороге появляются Slapp Happy с бутылками «Бакарди» и деловым предложением. К концу этого долгого вечера мы решили «слить воедино» две группы и в результате сделали вместе две пластинки. За пластинку Slapp Happy/Henry Cow Desperate Straights Henry Cow получили сессионный гонорар в размере 1500 фунтов - эти деньги мы отложили на покупку автобуса. За пластинку Henry Cow/Slapp Happy In Praise Of Learning гонорар получили Slapp Happy - это был хороший способ выжать из Virgin сколько-нибудь живых денег. За IPOL Henry Cow, кроме того, получили аванс наличными в сумме 1500 фунтов. Это были последние деньги, полученные нами от компании. Мы истратили их на микшерный пульт. Потом, ещё до того, как мы опять начали гастролировать, Slapp Happy и Henry Cow «разлились», но Дагмар осталась с Henry Cow - она хотела выступать, а Slapp Happy не были выступающей группой.

Наш последний рабочий контакт с Virgin состоялся в 1975 году, когда (примерно в одно и то же время) вышли IPOL и альбом Роберта Уайатта Ruth Is Stranger Than Richard. Роберту казалось, что было бы хорошей мыслью собраться и исполнить материал из обоих альбомов в качестве одного ансамбля, и Virgin организовали это. Состоялось 3 концерта - в Париже, Лондоне и Риме.

После последнего концерта мы припарковались на Пьяцца Фарнезе и остались в Риме. Мы начали встречаться с промоутерами и играть концерты, которые моментально устраивались на фестивале «Унита» - газеты Итальянской Компартии. Всё это стало возможным благодаря автобусу; вообще автобус стал незаменимым компонентом в нашем переходе на самоокупаемость. Когда мы купили его, это был зелёный экипаж Лондонской Корпорации - модель для инвалидов; потом наш давний знакомый Чарльз Флетчер [3] полностью переоборудовал его внутреннее устройство, установив там кухню и складные койки. В автобусе ехала группа с друзьями; аппаратура ехала отдельно в грузовике. Такая система позволила нам ездить в своём собственном темпе; кроме того, это означало, что если посреди гастролей - или между ними - выдаются свободные дни, нам не нужно будет тратить деньги на рестораны и гостиницы. Ещё лучше было то, что мы получили возможность передвигаться ночью и при этом спать - мы приезжали на место на следующий день, и у нас ещё оставалось время (конечно, водителей это не касалось [4]). Прорыв в Италии без автобуса был бы невозможен, потому что нам пришлось две недели прожить в Риме, пока не появилось что-то определённое. Кроме того, без автобуса такие дальние путешествия между площадками, как знаменитый переезд из Палермо в Осло, были бы либо непрактичны, либо невероятно трудны. С автобусом мы могли двигаться на той скорости, какая нам нравится, останавливаться, где захотим, осматривать достопримечательности, устраивать пикники, спать, мыться, покупать еду по дороге.

[1] В 2007 г. с учётом инфляции эта сумма составляет 175 фунтов.

[2] С учётом инфляции в 2007 г. эти суммы составили бы соответственно 60,04 - 77,85 - 89,60 - 103,25 ф. Для сравнения - в 2007 г. в Англии средняя зарплата составляла 556 ф. в неделю (цифры по состоянию на сентябрь 2008 г.)

[3] Ранее он изобрёл подставку под звукосниматель на первом ладу Gibson’а Фреда - тот до сих пор его использует. В 1974-м он сконструировал и изготовил двухгрифовую гитару, в которой были осуществлены все идеи Фреда, касающиеся «примочек». Он также создал гидравлический напольный том-том с переменной высотой звука, который много лет использовал Крис, а кроме того, какое-то время микшировал звук на наших концертах.

[4] Оба автомобиля посменно управлялись командами, состоящими из музыкантов и немузыкантов.