НАЧАЛО
Конец философии может быть началом чего-то другого,
чего я не знаю,
но лишь в том случае,
если мы будем изучать скончавшуюся философию.
Свасьян
- В начале XX века в философии произошёл кризис оснований. Она стала настолько обнажённой, что скончалась. У философии Античности, Средневековья был гарант - бытие. С Декарта начался поворот - от бытия к сознанию… Кто субъект сознания как такового? Шеллинг объявлял трансцендентального субъекта. С Макса Штирнера началась настоящая катастрофа. Ницше констатировал смерть Бога как гаранта. Философия оказалась банкротом, свидетельницей своего собственного бессилия.
- Как Вы оцениваете состояние западной философии?
- Её просто нет… Во всяком случае, мне ничего о ней не известно, а я за этим слежу… Появляются совершенно ничтожные браконьеры мысли и провозглашаются величайшими философами. Недавно умер Деррида, которого провозгласили таким, но какой же это философ! Хабермас всё еще живет, и тоже провозглашен, но об этом тошно вообще говорить... Исчезли философские проблемы. Философия была всегда последовательностью проблем, а сейчас этого вовсе нет. Все эти Деррида склонированы с Хайдеггера, которому принадлежит честь быть первым дезертиром западной философии. Великую и трагическую работу мысли более чем двух тысячелетий он свёл просто к какой-то аграрной мистике. Гуссерль именно этому ужаснулся в своем талантливом ученике.
- Вы действительно считаете, что роль Хайдеггера была поистине роковой в смерти западной философии?
- Да, и очень печально, что в России бредят им до сих пор… О нем можно было бы сказать словами Гегеля о Бёме: варвар. Но опыт Хайдеггера не опыт Бёме; Бёме - сапожник, имевший видения и на свой страх и риск философствующий о них. Хайдеггер - не сапожник, а философ, рассказывающий сны, которых он не видел сам. Там, где философия уткнулась в неразрешимые проблемы, он стал сводить её к парафилосфским темам из инвентаря мистиков и поэтов. Таковы темы смерти, страха и т.п.
- Я вспоминаю сейчас Вашу лекцию в Московском университете «Конец истории философии». Там Вы, как философ, утверждали, что философия мертва, и призывали философов не отделять себя от своих мыслей, жить ими, в них, им соответствовать… Меня очень удивил разворот Штейнера к Ницше после его первой и по сути апологетической книги о Ницше. Вы можете как-то пояснить эту ситуацию?
- Очень важно выбрать адекватный подход, то есть, вовремя и точно войти в тему. Когда говорят о Штейнере, следует прежде всего учесть, что речь идет о совершенно необычайном человеке. Что значит необычность?... Вы можете себе представить человека, у которого нет бессознательного?... Да, это трудно. Настолько же трудно, насколько легко представить себе обратное: человека, потерявшего сознание. Ну так вот, Штейнер потерял бессознание. Мне тоже долгое время было не по силам представить себе такое, но ведь речь идет не о том, что в моих силах, а о том, что есть же между небом и землей вещи, которые нам и не снились. Об этом не нужно гадать, а нужно, при наличии доброй воли к пониманию, просто попытаться жить в этом... Штейнер - человек, содержание внутренней жизни которого даже не просто умершие, а мировое свершение. Он (чтобы сказать это со всей допустимой краткостью) - ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ МИРА…
Я долгие годы занимался философией. Дошел до Ницше и его проблем. Для меня было очевидным, что после Ницше (если не врать себе и быть последовательным) нужно выбирать между безумием с одной стороны и обывательщиной, или хулиганством, с другой. Если Ницше для тебя не тема очередной диссертации и не повод распустить свой павлиний хвост, а всерьез, - тебе придется сделать этот выбор. То есть, либо сойти с ума, либо стать хулиганом (литературным или философским хулиганом, которых после Ницше расплодилось как нерезаных собак)… Ницше вызвал к жизни новый философский тип человека, который проживает свою жизнь под знаком означенной дилеммы.
Выйти из этой дилеммы мне помогли книги Штейнера… В Штейнере сознание Ницше доведено до точки, после которой сойти с ума уже невозможно никогда, просто потому что - некуда сходить. Я очень Вам рекомендую прочитать «Воспоминания о Штейнере» Андрея Белого. Вы увидите Штейнера через русскую призму. Белый описывает свою жизнь в Дорнахе близ Базеля, где он четыре года слушал лекции Штейнера. По сути текст Белого как бы печка, в которой он разогревает для русского читателя Штейнера, так как иначе немец Штейнер кажется русским холодным и рассудочным. Вот, кстати, почему русские так полюбили Ницше: его не надо разогревать, он и сам пылает как печка.