Советская нравственность и национальные интересы
Прошлый пост с сухой подборкой статистики характеризующей высокую "коммунистическую" "духовность" вызвал бурю возмущения в комментариях. Ранее я уже писала про национальные масштабы стокгольмского синдрома и здесь он конечно предстает в полной красе. Чрезвычайно характерным является полное отсутствие в сугубо научной проблеме апелляций к сколько-то научным источникам и вместо альтернативной статистики, все контраргументы ограничиваются таким высоко компетентным источником информации, как агенство ОБС. Но вопрос даже не в этом. На мой взгляд безусловно далеко не каждый из представленных статистических источников корректен и сколько то показателен.
Важно тут другое очевидное противоречие, которое идеализирующие СССР лица парадоксальным образом обходят в своём расщепленном сознании. Каким образом совершенная социальная система с лучшим в мире образованием и выдающимися нравственными качествами, могла так позорно и дико рухнуть, погрузившись в пучину мракобесия, заряжения воды, финансовых пирамид, гражданских войн, этнических конфликтов и пр. и пр..? Как здоровое общество могло породить такую предательскую верхушку? Что же это за советские сверхчеловеки, которые променяли крупнейшую ядерную империю на джинсы с жвачкой? Как можно отрицать очевидное "разложение" позднего советского общества, которое с вожделением относилось к импортным потребительским продуктам и откровенным лицемерием и пофигизмом к марксизму-ленинизму, начав массово выкидывать партийные билеты и труды Ленина-Сталина при малейшем изменении конъюнктуры?
Может быть это следствие именно позднесоветского упадка? Это распространённая точка зрения наиболее олдовых сталинистов - после 1953 года страна приходила в упадок и разложение, но вот до этого.... ух!
Но позвольте, перед этим была тёмная сторона ВОВ, с заградотрядами, с 430 000 человек прошедших штрафбаты, с 800 000 ушедших в "хиви", "добровольных восточных помощников" немцев, с 230 000 полицаев (не путать с "хиви"), под 3 300 000 советских военнопленных только в конце 1941 года, до 300 000 только русских коллаборационистов в вермахте и т.д. Цифры могут варьироваться по разным оценкам, но приказы №270 и 227 вряд ли кто-то будет отрицать, а они спроста не издаются и достаточно иллюстративно характеризовали степень лояльности населения и его нравственное состояние, так же впрочем как и послевоенное "трофейное дело" советских генералов.
До этого были репрессии, раскулачивания, голод и прочие радости ранней советской власти, которые наиболее ярко характеризует даже не то, сколько миллионов сограждан было в этом процессе уничтожено (дабы не тонуть в бессмысленном споре о точном количестве жертв), сколько то, что почти все руководящие лица этого процесса, включая руководство НКВД, были уничтожены самой советской властью, т.е. говорить, что вот врагов народа правильно расстреливали бравые парни под руководством Ягоды, Ежова и Берии - достаточно сложно, если учесть, что и их потом расстреляли как врагов народа, да и Сталина XX-й съезд КПСС официально осудил, т.е. невозможно без впадения в шизофрению одновременно быть и сталинистом и советистом после 1953 года, так же как невозможно одновременно поддерживать раннюю советскую власть и практически поголовно истребившего её Сталина. История СССР состоит из трёх взаимоисключающих кусков и лояльность ко всем ним возможна лишь при полном игнорировании исторических фактов и мифологизации сознания. Конечно, в процессе удаления от прошлого, его факты предаются забвению, но это же именно ребята из числа любителей СССР обвиняют неблагодарных потомков в незнании истории.
Впрочем, повторяю, с точки зрения марксистской идеологии можно говорить о революционной этике и морали, принесении циклопических жертв ради диктатуры пролетариата. Но люди то пытаются это людоедство признать похвальным и желательным с точки зрения национальной истории и морали. Если говорить более подробно о русских национальных интересах, то здесь советский строй проявлял достаточно целостную историческую последовательность. Вот что пишет на этот счёт буржуазная историография:
"В случае Советского Союза, власти которого предполагали оказать поддержку всем нерусским народам, основную тяжесть дискриминации несли на себе одни только русские. И Бухарин заявил об этом без обиняков: «Мы в качестве бывшей великодержавной нации должны идти наперерез националистическим стремлениям [нерусских народов) и поставить себя в неравное положение в смысле еще больших уступок национальным течениям. Только при такой политике, когда мы себя искусственно поставим в положение, более низкое по сравнению с другими, только этой ценой мы сможем купить себе настоящее доверие прежде угнетенных наций». Сталин, более восприимчивый к чувствам русских, упрекал Бухарина за грубую откровенность его заявления, но не оспаривал и не мог оспорить его смысла. Советская политика и впрямь требовала от русских жертв в области национальной политики: нерусским республикам были переданы территории, населенные русским большинством; русские были вынуждены согласиться на амбициозные программы позитивной дискриминации, которые проводились в интересах нерусских народов; русских призывали учить языки национальных меньшинств и наконец, традиционная русская культура была осуждена как культура угнетателей."
Терри Мартин, "Империя "положительной деятельности". Нации и национализм в СССР в 1923-1939 гг.", 2001
И это не только раннесоветская особенность. Уже после Сталина Украинской ССР был передан русский Крым и именно Советскому Союзу мы должны быть благодарны за отпадение от русского государства т.н. "Северного Казахстана" и "Восточной Украины", обеспечивших наш народ статусом крупнейшего разделенного народа в мире. Для марксистов всё это конечно пустой звук, но от нас требуют любви и восхищения СССР именно с точки зрения морали, нравственности и национальных интересов. Даже современная КПРФ свой советский романтизм соединяет с риторикой о интересах русских и традиционной морали. Здесь определённо есть очевидное внутреннее противоречие.
Можно было бы просто сказать, что это вопрос вкуса и седой древности, не имеющий значения в современности или требующий только положительные оценки. Здесь тоже есть очевидная внутренняя ложь, ведь когда речь заходит о республиканской власти после февральской революции, о белогвардейском движении в период гражданской войны, о русских на стороне антикоммунистической коалиции во Второй Мировой войне, о советских диссидентах, о провальных горе-реформаторах 90-х годов, советское умиротворение и миролюбие по отношению к истории в раз пропадает и в лучшем случае мы слышим всяческие проклятья.
И всё это - вовсе не дискуссия о чистой вкусовщине, это предельно актуальный вопрос, ведь именно на основе большого мифа о советских высокоморальных счастливых и богатых русских, которых мы потеряли в 1991 году, строится и современный красно-коричневый миф, который сугубо актуален и является основной альтернативой правящему режиму, рискующий устроить реваншистский социалистический эксперимент при первой возможности, поэтому адекватное обсуждение исторических вопросов прошлого это прежде всего обсуждение нашего будущего. Понятно, что народ не залезет по второму разу в пучину строительства социальных утопий под лозунгами марксизма, однако именно наблюдаемый сегодня красно-коричневый ребрейдинг своеобразного "русского православного сталинизма" открывает дорогу для повторения этого специфического опыта и в 21 веке.