К скандалу с "серебряными детьми"
Я конечно всё понимаю, "на войне как на войне" и оппозиция использует любой повод для того чтобы всадить свои ножи в спину власти, однако кампания развернувшаяся против участия детей в творческих инсталляциях на правительственном экономическом форуме в Питере уже выходит за рамки здоровой критики и превращается в какую-то разновидность паранойи. Осталось только обвинить власти в том что они едят детей и пьют кровь христианских младенцев.
Понятное дело, дискуссия о допустимости этой инсталляции (за пределами вопросов о её художественных и бюджетных свойствах - не эти аспекты так возбудили общественность) - это дискуссия о допустимости детского труда в принципе. Современное контуженное общество вполне закрывает глаза на вал детской преступности и вредных привычек, на нищету, беспризорность и демографический коллапс, но начинает испытывать приступы немотивированной агрессии когда речь заходит о вопросе детского труда. Последний в большинстве стран мира запрещён. Это был один из первых шагов по внедрению трудового законодательства "облагодетельствовавшего" наш мир, это была величайшая победа социалистического авторитарного движения и сегодня это рассматривается уже как само собой разумеющееся явление даже не подвергаемое критическому осмыслению. Детский труд занял прочное место на одном уровне представлений о варварстве и дремучем прошлом, с рабством и каннибализмом и кажется, что это само собой разумеющееся его положение. Как показал скандал с "серебряными детьми" теперь даже возможность детей участвовать в творческой деятельности и шоу-бизнесе - единственном островке детского труда, который считался допустимым, теперь ставится под вопрос.
Между тем, давайте подумаем мозгом, что даёт детский труд, кому выгоден его запрет и к чему этот запрет приводит? Начать следует с того, что только сами дети и их родители в праве определять чем им заниматься, тем более если речь не идёт о детской наркомании, , преступности, проституции или порнографии. Этот принцип свободы воли государством и авторитарными социалистами отправляется в утиль, в философии Роберта Оуэна - первого общественного деятеля выступившего с инициативой законодательного запрета детского труда, не было места свободе человеческой воли и он это открыто признавал. Ладно, то что это противоречит всем религиозным и просто гуманистическим нормам и принципам, это может быть не столь значимо. Значимо другое.
Когда детям запретили заниматься физическим трудом начались структурные социальные сдвиги, а именно - бедным семьям стало не выгодно заводить детей, основной, экономический стимул, подгоняющий всю человеческую историю нашу популяцию к репродукции был радикально урезан (окончательно его добило введение всеобщих государственных пенсий), поле нищеты таким образом лишь увеличилось и законсервировалось и если раньше многодетная мать увеличивая количество детей в семье могла рассчитывать, что они будут увеличивать благосостояние семейства, постепенно вытаскивая семью из бедности, то теперь увеличение числа детей только забивает это семейство в пропасть ещё большей нищеты, превращая таких людей в полностью зависимых от государственных подачек побирушек. Понятное дело, что эта участь далеко не привлекательна и теперь массовым воспроизводством редко когда занимаются ответственные люди, предпочитая вовсе не заводить детей или заводить их малое количество, тогда как сидеть на государственных дотациях предпочитают зачастую люди не преуспевшие в каких-либо формах иной деятельности, кроме разве что алкоголизма.
Эта классическая реализация принципа "хотели как лучше, а получилось как всегда". Более наглядная иллюстрация этого принципа может быть воспроизведена в одном из южных штатов США, где местные крестьяне в болотах активно отстреливали крокодилов ради их дорогой шкуры и прочее. Борцам за "права" животных это очень не понравилось и они потребовали запретить это занятие, что и было пролоббировано в местном парламенте. В результате крокодилы стали невыгодны местным жителям, болота они осушили и приспособили под сельское хозяйство, а крокодилы без своей среды обитания понятное дело все вымерли. Так же и борцы с детским трудом спровоцировали только физическое сокращение числа детей и большую нищету их семей.
Другой иллюстративной картиной к этой закономерности является феномен инфляции. Когда государство чтобы залить общество субсидиями и "доступными" кредитами включает денежный станок и печатает груды макулатуры именуемой по недоразумению "деньгами", экономика неизбежно и естественно реагирует на них инфляцией, в результате денежные накопления сгорают,цены растут, реальная ценность зарплат падает. Богатые от этого практически не страдают, поскольку от колебаний местной валюты зависят слабо и хранят свои сбережения в несгораемых активах - золоте, произведениях искусства, иностранной собственности, недвижимости, производственных активах и т.д. Больше всего страдают как раз бедные люди, для которых рублёвое подорожание цены на булку хлеба оборачивается огромной потерей в возможностях делать накопления. Какой-то небольшой целевой группе получающей увеличенные субсидии это может быть компенсируется опережающей их индексацией, но в конечном итоге по закону сохранения энергии, опережающим образом проиндексировать все субсидии бедным людям невозможно, поскольку это бы вызвало ещё большую, прямо таки зимбабвийскую гиперинфляцию, а ресурсы где-то на это сомнительное облагодетельствование брать нужно. Раскулачивать богатых - значит распугивать их из страны, оставлять общество без управленцев, учёных, капиталов, бизнеса и благотворителей, повергая на этот раз социум уже в системную депрессию и нищету. Регулировать цены, директивно запрещать им повышаться - значит делать тоже самое окольными путями, делая целые сегменты экономической активности не выгодными и просто провоцируя дефицит товаров цены на которые сдерживаются искусственно.
Так работает авторитарный социализм, который силой пытается сделать людей счастливей, только ухудшая их положение. В результате запрета детского труда дети не стали лучше жить, просто миллиарды людей в принципе не родились, аборты стали тотальной практикой, мы недосчитались миллионов великих изобретателей и творцов, а рост производительных сил, уровня жизни и благосостояния всего, в первую очередь беднейшего населения, только замедлился. Это компенсировалось на Западе XIX века снижением налогов, пошлин и государственного регулирования, однако будь при этом детский труд не запрещён и все люди стали бы богаче на пару десятилетий раньше, не сталкиваясь при этом с тем демографическим, экономическим и этнокультурным системным кризисом который развитый мир сейчас имеет в следствие этих сомнительных заслуг авторитарных социалистов.
С массовым образованием, ради которого якобы и были затеяны соответствующие запреты - та же история. Частное и благотворительное образование в условиях промышленной революции развивалось бешеными темпами без всякого вмешательства государства. Уровень грамотности населения до и после введения всеобщего обязательного образования практически не изменился и корректировался дальше естественным образом только в силу естественного роста национального благосостояния, при этом само огосударствление школ сделало невозможным многоукладность и частную инициативу в школьном образовании, что сделало эту отрасль весьма посредственной и низкокачественной, но очень затратной кузницей по зомбированию населения и подавлению его инициативы и способностей. Стоимость обучения в среднем частном колледже в США составляет 3000 долларов в год, государство на одного "бюджетного" ученика выделяет 9000 долларов, при том что само государственное образование хуже, а деньги эти неизбежно забираются у тех же самых бедных семей различными способами. Однако введение всеобщего обязательного государственного образования было бы невозможно, без запрета на детский труд, поскольку бедные семьи бы просто отправляли своих детей на работу, а не в школу и задумка левых утопистов бы не удалась.
Как бы развивалась ситуация с образованием, не будь в обществе запрета на детский труд? Бедные слои в обществе продолжали бы усиленно воспроизводиться и отправлять своих детей на работу которая бы приносила в семью деньги, на которые бы люди делали накопления, увеличивали благосостояние семьи и обеспечивали бы тем же детям достойное образование. Люди были бы более самостоятельными и инициативными, семьи крепче, безработицы было бы меньше, проблемы с профессиональной ориентацией бы не существовало, люди бы получали академическое и школьное образование возможно чуть позже, зачастую в его вечерних и дистанционных формах, что вовсе бы не делало этих людей глупее или закрывало перед ними те или иные возможности. Благотворительные программы по обучению и поиску талантливых детей только процветали бы.
Единственное, чего бы не было в массовом порядке, по сравнению с современностью - это великовозрастных бездельников которые после специализированного высшего бюджетного образования массово идут работать продавцами сотовых телефонов и работниками супермаркетов - работой с которой бы прекрасно справились без всякого образования и дети 16-ти лет, которые после этого бы шли в вечерние школы и ВУЗы или получали образование дистанционно и повышались бы по карьерной лестнице в соответствии со своими талантами. В сухом остатке мы бы получили больше изобретателей, больше производственных мощностей, больше населения и больше всеобщего благополучия и процветания, уже бы строили города на Марсе и жили бы на пару десятилетий дольше.
Существует заблуждение, будто рост уровня жизни и зарплат населения стал возможен благодаря нормам трудового регулирования, повышения минимального размера оплаты труда и прочих глупостей. Это разумеется не так. Для лучшего понимания этой истины представьте на минуту, что в России МРОТ с его 4,6 тысяч рублей в месяц подняли бы например до 40 тысяч рублей в месяц. Что бы произошло? Думаете люди бы стали больше получать? Да нифига подобного - вся частная экономика ушла бы в тень или разорилась, капиталы и бизнесмены разбежались бы из страны как тараканы, даже в бюджетных сегментах экономики было бы не на что платить эти деньги в условиях гибели налогооблагающегося сектора экономики. Не будучи ни ОЭА, ни Катаром, ни Бахрейном по соотношению обьёмов природного газа и нефти на душу населения, мы бы не смогли сидеть, бездельничать и получать с трубы сколько то позволяющие выжить доходы, страна была бы разорена, в чём мало кто сомневается. Однако почему-то мысль, что увеличение МРОТа постепенно и со временем позволяет добиться лучших результатов, кажется не столь абсурдной.
Динамика изменения Индекса потребительских цен США (1913-2006), абсолютное значение(синяя кривая), процентное изменение (красная кривая)
На самом деле рост уровня жизни происходит в первую очередь не за счёт повышения зарплат, а за счёт повышения доступности потребительских продуктов и услуг, развития технологий, посредством роста производительных сил и специализации. Судите сами, в США минимальная, установленная законом, зарплата выросла с 75 центов в час (1950 год) до 5,85 долларов в час (2007) (увеличение в 7,80 раза). Индекс потребительских цен в период с 1957 по 2007 год увеличился более чем в 7 раз. Т.е. фактически, при росте всех показателей общество практически не стало богаче в денежном отношении (ну или стало лишь в 1,7 раза), местный МРОТ просто попытался компенсировать инфляцию, а никак не увеличил уровень жизни. Основные изменения происходили в области доступности новых технологий за счёт чего и осуществлялось повышение уровня жизни населения. "Зарабатывать больше" в реальных показателях люди почти не стали, но их уровень жизни радикально возрос - не за счёт (может вопреки?) усилий государства по регулированию экономики, а прежде всего за счёт развития новых массовых производств, чьи темпы бы только ускорялись и не бежали в Китай и Ко, если бы не ограничительная политика правительства.
Поэтому вопрос роста благосостояния населения упирается только в вопрос о создании условий наилучших для промышленного и научного развития страны. Этому не способствует ни разбухание издержек на рабочую силу, ни другие популистские шаги политиков по саботажу промышленного развития.
Единственным реальным выгодополучателем от запрета детского труда было профсоюзное движение, его бюрократия, морочившая головы пролетариям. Если сегодня гастарбайтеры составляют конкуренцию профсоюзам обогащая иностранные экономики и создавая в стране очаги враждебной культуры, то в XIX веке таким естественным врагом профсоюзного движения был детский труд, который обеспечивал массовое воспроизводство населения даже в условиях города и обогащал семейства внутри страны, не способствуя рассеиванию в обществе утопических социалистических идеек, а просто обеспечивая кропотливое увеличение доступности основных потребительских товаров - единственный реальный способ за счёт которого обеспечивается рост благосостояния населения.
О чём говорят все эти люди, призывающие к спасению демографии путём развития "одноэтажной России" и массовизации крестьянских хозяйств и загородных домов? О том же самом, о том что дети на земле приносят экономическую пользу с малых лет, а значит родителям становится выгоднее их больше заводить. Но в городе всё абсолютно так же, с той поправкой, что сложность специализации и разделения труда в городах предполагает не домашние крестьянские хозяйства, а отправку детей на различные мелкие работы другого свойства - будь то промоутерские услуги или доставка пиццы. В этой работе нет ничего предосудительного так же как нет ничего предосудительного в том что дети помогают бабушкам и матерям в деревне доить коров, чистить навоз и полоть грядки. Вся разница в том, что детский труд в городе позволяет им приносить больше доходов в семью и создавать не точечные очаги демографического роста в благополучных деревнях (где объективно крупные технологизированные высококвалифицированные фермерские хозяйства вытесняют маленькие крестьянские подворья), а обеспечить продолжение демографического бума по всей стране, в том числе и в мегаполисах и городах. Да, возможно это приведёт к снижению формальных показателей уровня зарплат для низкоквалифицированной рабочей силы где увеличится конкуренция, однако это же приведёт к росту производительных сил общества, снижению цен на потребительские товары и ускоренному выведению новых технологий на рынок, что в конечном итоге обернётся лишь ростом благосостояния населения.
Все эти мысли достаточно сложны для понимания, это предполагает изучение эмпирики и истории, внутренних экономических закономерностей и прочее. Куда проще тупо потребовать покарать буржуев и обязать их платить больше, запретив дешёвый труд, и пофиг что это приведет к банкротствам, нищете и инфляции - это уже за рамками обывательского понимания вопроса, поэтому простые социалистические запретительные решения господствуют в дремучем обществе.
Монумент Роберту Оуэну в Манчестере
В этой трагической истории очень показательна судьба ранее уже упоминавшегося Роберта Оуэна. Этот чудоковатый утопист в старости впавший в мистицизм и спиритизм всю свою жизнь боролся за решение сложных проблем простыми средствами. Он так же как и большинство современных глупышей полагал, что увеличить уровень жизни населения можно не путём роста производительных сил и технологий, а за счёт простого увеличения зарплат работников, устранения недоступной его пониманию специализациии и разделения труда посредством сокращения перекупщиков и конкуренции польза которой ему так же осталась не понятной, хотя именно конкуренция между работодателями на рынке труда является основным механизмом повышения уровня реальных зарплат населению. Чем больше разных предприятий ищет кадры, тем больше они испытывают в них дефицит и тем более благоприятные условия труда они вынуждены предоставлять наёмным работникам.
Вместо того чтобы направлять излишки доходов собственников предприятия в инвестиции в инновации, повышая его конкурентоспособность и в конечном итоге благосостояние населения, Оуэн считал приемлемым просто раздаривать эти прибыли населению, получавшему краткосрочное счастье в обмен на долгосрочные бедствия.
Роберт Оуэн с 1799 по 1825 годы реализует "социальный эксперимент в Нью-Ланарке", где фактически развивает кооперативное движение, реализует кучу разных социальных программ и создаёт маленький островок "государства всеобщего благоденствия", который в лучшие годы своего существования имел население в 2500 жителей. Однако чудес в суровом мире не бывает, у Оуэна начинаются проблемы с денежными ресурсами, он теряет интерес к этому проекту, пытаясь навязать свои утопические представления окружающим, собирает средства на открытие новых трудовых кооперативов, что ему не удаётся. Не от хорошей жизни он продаёт права собственности на градообразующее предприятие и уходит из этого дела. Посёлок постепенно приходит в упадок и с разорением этого не в меру "социального" бизнеса в 1968 году сам посёлок тоже гибнет. Позже его пытаются восстановить, но он существует лишь как туристический объект с населением лишь в 200 жителей обслуживающих туристов, что является очень яркой иллюстрацией к таким попыткам социалистического утопизма.
Безусловно, благотворительные попытки Оуэна достойны всяческого уважения, чего не скажешь о попытке смешать эту деятельность с бизнесом, являющимся уже благотворительным по самому факту своей производственной роли удовлетворения потребительских услуг населения. Если бы в Нью-Ларнаке не заигрались в социализм и позволили бы развиваться другим формам частного предпринимательства (на что в обществе всеобщей халявы просто не было стимулов) и предприятие и сам посёлок не последовала бы столь печальная судьба.
После фактически провального опыта в Нью-Ларнаке Оуэн начинает кампанию по пропаганде фабричного законодательства в Англии и пытается уже силой государственной воли навязать свои утопические представления в обществе, однако и это не находит понимания в ещё здоровом на тот момент английском обществе.
В 1825 году Оуэн покидает негостеприимную Британию и покупает в США 30 тысяч акров земли и организовывает здесь, в штате Индиана, на реке Вабах, коммунистическую производительную общину «Новая гармония», устав которой основывался на принципах уравнительного коммунизма. В этом деле ему содействуют филантропы Маклюр и Петр Нааф, занимающиеся воспитанием; сам Оуэн, с особым выборным комитетом, ведет все дела колонии, но и эта попытка оканчивается неудачей.
Предприятие, поглотив 40 тысяч фунтов стерлингов - почти всё состояние Оуэна, окончилось провалом. В 1829 году он вернулся на родину. Выделив некоторые средства своим детям (их было семеро), Оуэн в дальнейшем вёл очень скромный образ жизни.
В 1832 году он предпринимает новую социалистическую авантюру и пытается создать "биржу трудового обмена" пытаясь устранить всякую прибыль и участие денег. Эта затея тоже закономерно оканчивается провалом, поскольку на ней нагромождаются только неликвидные товары, а их оценка по часам труда и по шестипенсовой норме постоянно возбуждала недоразумения и споры, что в конечном итоге привело к потере общественного интереса к этой авантюре и её банкротству.
Единственное в чём он "преуспел" - это инициация создания профсоюзного движения, с которого в значительной мере это сомнительное явление и начало свою деятельность по террору потребителей, работодателей и политиков в целях получения новых законодательных привилегий меньше работать и больше за это получать под угрозой государственных санкций для работодателя и с неизбежным банкротством облагодетельствованных этими изменениями отраслей.
В общем судьба Роберта Оуэна это ярчайший пример пагубности социальных утопий. Начинаясь в своей основе с крайне здорового и положительного стремления к взаимопомощи и благотворительности, он совершенно зря полез с этими подходами в науку, экономику и государственную политику. Благотворительность это хорошо, помогать голодным и субсидировать школы это здорово. Но плохо, когда из жалости необразованных алкоголиков пускают работать в пункт управления атомным реактором или разоряют предприятие, чтобы построить рядом школу в которую никто не будет ходить, потому что в населённом пункте не осталось работы и все жители его покинули. Социалистические утописты занимаются в общем и целом именно этим, пытаясь абсолютизировать и навязывать благотворительность, которая в неумеренных и гипертрофированных дозах как и всякое явление превращается в яд уничтожающий экономику и парализуя личную инициативу.
Именно в этом контексте и следует рассматривать благоглупость запрета детского труда которая привела лишь к усугублению положения детей и их физическому исчезновению. Убийство и ампутация - вовсе не лучший способ решения проблем - помните об этом. Простота хуже воровства, а вульгарные методы приводят к весьма посредственным результатам. Жалко, что в современном российском общественном мнении эта вульгарность продолжает господствовать даже среди далеко не рядовых индивидуумов.