О русском национальном характере: звонок знаменитого маркетолога
Есть у меня друг, знаменитый американский маркетолог. Он так велик и так занят, что звонит мне раз в два-три года. Он прочитал одну мою статью, и с тех пор мы считаемся друзьями. «Гении должны дружить», - сказал он. И мне польстил, и себя не забыл, и установил отношения - все за три слова.
И вот - он позвонил.
- Ну, ты даешь! - Такое начало сбило меня с толку… Пока я думал, что промямлить, он прокричал:
- Деньгу, видать, гребешь лопатой! В очереди они, наверно, стоят к тебе! Ты поговорить-то со мной можешь?
Я! С ним! Поговорить-то? Могу! Он что, меня с кем-то перепутал?? Эх, надо было сказать ему: «Марк, извини, позвони через час. Тут у меня Путин на второй линии». Интересно, повесил ли бы он трубку, может и вправду он считает меня крутым. Но я никогда не выступаю с позицию силы.
- Конечно, могу поговорить, - быстро сказал я. И добавил:
- Какие такие деньги я должен лопатой грести?
- Не прибедняйся, Матвей!- С укором сказал Марк, помнящий мое имя. - Я же слежу за новостями! Ты в правильном месте, в правильное время! Очень рад за тебя, чувак!
Слово «чувак» активно использовалось мальчишками, когда я и Марк росли в Москве, но в разговоре двух граждан США, которым уже за пятьдесят, оно выглядит странно.
- Ты меня потерял, Марк! - от испуга сказал я. Для тех, кто думает по-английски, даже говоря по-русски, как я и Марк, в этой фразе нет ничего странного: она означает, «я не понимаю, о чем ты», но произнесенная по-русски, фраза выглядит смешно.
Тут голос Марка становится серьезным. Видно, что это - деловой человек.
- Ты все еще инвестиционный консультант? - спрашивает он.
- Последние десять лет…
- Помогаешь россиянам инвестировать деньги в западные фонды, чтобы скопить на пенсию?
- Верно!- мне было лестно, что Марк действительно не забыл меня.
- Так вот я слышал в новостях, что в российском пенсионном фонде не хватает денег - и это при ста долларах за баррель! Я читал в «Ведомостях», что до 25% россиян могут остаться без пенсии! Люди же должны понимать, что пенсии от этого проворовавшегося государства они уже не дождутся, а значит, они все должны бежать к тебе, чтобы ты помог им создать пенсионные накопления на Западе! Наверняка, у тебя толпа клиентов!
Так вот оно что!
- Клиенты у меня есть, все хорошо, но никакого роста потока клиентов с момента объявления о проблемах в пенсионном фонде России у меня не было.
Молчание.
- Марк, ты здесь?
Наконец, я слышу его снова. По тишине, я почувствовал, что он удивлен.
- Негативные новости об одном продукте поднимают продажи конкурирующего с ним продукта. В данном случае, люди должны были понять, что если на государственную пенсию рассчитывать больше невозможно, надо создавать частные пенсионные накопления на Западе, что и есть услуга, которую ты предлагаешь. - У Марка прорезался лекционный тон. Он «спасается»: бежит от того, что действительно есть, в то, что он якобы «знает».
Сразу видно, что Марк живет на Западе, в то время как я последние двадцать лет живу в России и уже начинаю кое-что здесь понимать.
- Негативные новости об одном продукте НЕ поднимают продажи конкурирующего с ним продукта, если эти негативные новости были ОЖИДАЕМЫ.
- Но негативные новости НЕ МОГУТ быть ожидаемы: ведь если бы это было так, то люди не покупали бы этот продукт! - Слова «не могут» Марк провизжал: очевидно, что я покусился на картину мира, которая была для него священной.
Мне срочно нужно было объясниться.
- Понимаешь, есть концепция позитивной карьеры (это когда ты хочешь улучшить свою ситуацию) и концепция негативной карьеры, когда ты, в лучшем случае, не хочешь ухудшения своей ситуации, а то и хочешь ее ухудшения
- Хочешь ее ухудшения?- прервал меня Марк, хихикнув. Так хихикают люди, чтобы дать понять, что им что-то очень чуждо.
- Да, многие люди хотят ухудшения своей ситуации. И речь идет не только о тех, кто делают все, чтобы попасть в тюрьму. Следует считать, что все, кто думает: «Если есть всего один процент, что ничего плохого не случиться, то я обязательно попаду в этот процент», хотят ухудшения своей ситуации. Здесь люди курят по пачке в день, не пристегиваются - зачем им пенсия? Можно ли сказать об этих людях, что они ожидают дожить до пенсии, не говоря уж о том, чтобы представить себе, как они долго и счастливо живут на пенсии, получая ежемесячные выплаты из созданных ими пенсионных накоплений? Здесь всегда исходят из негатива. Граждане России голосуют за Путина, потому что каждый знает хотя бы одного политика, который, объективно, еще хуже, чем Путин. На слово «свобода», реакция здесь однозначная: «Как бы чего не вышло…»
- Тебе и небо по плечу, а я свободы не хочу, не оставляй меня, любимый… - гнусаво спел Марк. Сказать по существу ему было нечего.
- Да уж, «любимый» - продолжил я. - Недавно встретил красивую, молодую, и очень грустную девушку. Оказалось, у нее проблемы с мужем. «А куда я денусь?» - сказала мне она. Вот так всегда: человек рождается свободным и веселым, а потом начинает строить себе железную клетку, в которой остаток жизни и живет. Зачем этой девушке пенсионные накопления? Ей не хочется жить уже сейчас!
Наверно, я передавил, потому что в голосе Марка теперь слышалось раздражение:
- Люди видят ужасную коррупцию; теперь вот пенсионный фонд накрылся! Почему же у вас нет социального протеста?
- Это у нас нет социального протеста?? Да у нас он везде! А Бирюлево?- мне не следовало срываться на крик, но эта тема меня очень волнует.
- Причем здесь Бирюлево? Где протест против проблем пенсионного фонда? - Марку не откажешь в логичности.
У меня ушло несколько секунд, чтобы придумать ответ.
- Понимаешь, социальный протест бывает двух типов. Есть социальный протест свободного человека. Этот протест ставит своей целью увеличить возможности для творчества, а для этого человеку необходимы права: право на частную жизнь, на информацию, на правду, на свободу… Такого протеста у нас действительно мало. Но есть и социальный протест раба: он направлен на уменьшение прав и свобод, потому что раба права и свободы оскорбляют, а радость кажется ему издевкой над ним. Вот в Северной Корее, вероятно, действительно ненавидят американцев и японцев, потому что их никто живьем не видел. Вот там, наверно, в армии дедовщина настоящая, потому что рабу страшно даже взглянуть наверх, откуда и исходят все его проблемы - и он ищет, кого он может давить. Так вот, рабского протеста у нас много.
- Красиво излагаешь! А как же определить, рабский это протест или протест свободного человека? - с уважением в голосе спросил Марк. Я был рад, что теперь он меня снова за пару лет не забудет. Меня несло: мне было ясно, как ответить на этот вопрос.
- Очень просто! Рабский протест основан на ненависти: рабу всегда кто-то мешает, то Путин, то кавказцы… Протест свободного человека основан на любви. Прежде всего, это любовь и уважение к самому себе: ведь если мне не дадут возможности, я не смогу спеть ту песню, которую я был рожден спеть. Из этого следует и любовь к другим: зная, как трудно было мне написать мою песню, я с уважением и радостью слушаю песни других и встречаю их аплодисментами. Так что, пока оппозиция марширует под знаменем «Путин должен уйти», ничего в России не изменится. А вот когда оппозиция выйдет с плакатом: "Я люблю Россию", тогда мы будем знать: у Путина проблемы. Ведь воры не любят Россию: они и себя не любят, они не любят никого. А России нужна любовь ее граждан, но настоящая, деятельная. Ну, вот любовь мужчины и женщины - это же не просто слова: это и секс, и готовка еды друг для друга, и воспитание совместных детей, и разговоры, и веселье, и совместные планы, и общий бюджет. Вся жизнь - вместе! Вот такая любовь своих граждан нужна России. Если бы каждый год, для каждого гражданина России сажалось бы дерево - это было бы 145 миллионов деревьев в год. Воздух бы стал чистым. Ну, и так далее.
- Так что, Путин никогда не уйдет?
- Путин адекватен сегодняшней ситуации, он настоящий Президент, потому что каждой своей фразой, всеми своими поступками он поет гимн России, поет так, как никто другой его не сможет спеть.
- Поет гимн России? Михалкова? - Марк совершенно растерялся.
- Нет. У России другой гимн: «Никого не жалко, никого. Ни себя, ни тебя, ни его». Помнишь, как у Путина спросили: «Что же случилось с подводной лодкой «Курск»?» «Она утонула», - с улыбкой ответил Путин. Это он спел наш настоящий государственный гимн. Он всегда поет этот гимн. И он умеет петь этот гимн даже взглядом - своим коронным взглядом исподлобья.
- Я ничего не понимаю! Как же можно петь такой гимн - и оставаться популярным?
- Вот в машине есть привязной ремень - и им здесь никто не пользуется. Зачем? Мы потеряли сто миллионов человек в прошлом веке! Мы стреляли друг другу в затылок, мы изобрели штрафбаты и загранотряды! А как мы лихо провели ваучерную приватизацию! Пока любви здесь не знают - Путин будет у власти. Пока что, определяющим словом в России остается ненависть - скажи мне, кого ты ненавидишь - и я скажу тебе, кто ты. Нам нужно снова учиться любви. И если привязной ремень назывался бы: «Мой сыночек не выживет, если он останется сиротой», то все, даже последние отморозки, а таких здесь много, привязывались бы. Дело ведь даже не в статистике, сколько жизней спасает этот привязной ремень, а в том, что он дает тебе возможность подумать: «Есть те, кто любит меня, кому я нужен, и кого я люблю».
Марк молчал. И я тоже. Пауза продолжалась, и она, как вакуум, высасывала из меня слова, побуждала говорить.
- Путин разорил пенсионный фонд, но этим он совсем не гонит рыбку в мои сети, потому что он разрушает оптимизм, который необходимо иметь, чтобы люди создавали долгосрочные накопления. Да я и не предлагаю «создать пенсионные накопления»: я предлагаю выразить надежду на лучшее будущее для себя и своей семьи в форме финансового обеспечения нужд и надежд, своих и своей семьи. Долгосрочные накопления - это проявление любви: к ребенку, которому понадобится платное образование, к жене, на случай смерти кормильца… Долгосрочные накопления - это возможность безбедной и радостной жизнь после выхода на пенсии… Тут надо представить себя здоровым, имеющим загородный дом, приглашающим туда своих внуков. Надо захотеть почувствовать себя главой семьи на семейных праздниках…
- Да, - сказал Марк со вздохом - Завидую тебе. Я продаю фруктовые кефиры, а твой продукт - любовь.
- Скажем так: ты успешно продаешь фруктовые кефиры, а я - безуспешно - любовь.
Говорить больше было совершенно не о чем, и мы попрощались. Вот почему Марк звонит так редко - мы доходим до логического конца, видим, что нас разделяет некоторая профессиональная пропасть. Думаю, баскетболисту и футболисту дружить непросто: их разделяет отношение к мячу.
Марк повесил трубку, и я был этому рад. Я смотрю в будущее с оптимизмом. Через два часа, в «Шоколаднице» у меня была назначена встреча с клиентом.
отсюда
И вот - он позвонил.
- Ну, ты даешь! - Такое начало сбило меня с толку… Пока я думал, что промямлить, он прокричал:
- Деньгу, видать, гребешь лопатой! В очереди они, наверно, стоят к тебе! Ты поговорить-то со мной можешь?
Я! С ним! Поговорить-то? Могу! Он что, меня с кем-то перепутал?? Эх, надо было сказать ему: «Марк, извини, позвони через час. Тут у меня Путин на второй линии». Интересно, повесил ли бы он трубку, может и вправду он считает меня крутым. Но я никогда не выступаю с позицию силы.
- Конечно, могу поговорить, - быстро сказал я. И добавил:
- Какие такие деньги я должен лопатой грести?
- Не прибедняйся, Матвей!- С укором сказал Марк, помнящий мое имя. - Я же слежу за новостями! Ты в правильном месте, в правильное время! Очень рад за тебя, чувак!
Слово «чувак» активно использовалось мальчишками, когда я и Марк росли в Москве, но в разговоре двух граждан США, которым уже за пятьдесят, оно выглядит странно.
- Ты меня потерял, Марк! - от испуга сказал я. Для тех, кто думает по-английски, даже говоря по-русски, как я и Марк, в этой фразе нет ничего странного: она означает, «я не понимаю, о чем ты», но произнесенная по-русски, фраза выглядит смешно.
Тут голос Марка становится серьезным. Видно, что это - деловой человек.
- Ты все еще инвестиционный консультант? - спрашивает он.
- Последние десять лет…
- Помогаешь россиянам инвестировать деньги в западные фонды, чтобы скопить на пенсию?
- Верно!- мне было лестно, что Марк действительно не забыл меня.
- Так вот я слышал в новостях, что в российском пенсионном фонде не хватает денег - и это при ста долларах за баррель! Я читал в «Ведомостях», что до 25% россиян могут остаться без пенсии! Люди же должны понимать, что пенсии от этого проворовавшегося государства они уже не дождутся, а значит, они все должны бежать к тебе, чтобы ты помог им создать пенсионные накопления на Западе! Наверняка, у тебя толпа клиентов!
Так вот оно что!
- Клиенты у меня есть, все хорошо, но никакого роста потока клиентов с момента объявления о проблемах в пенсионном фонде России у меня не было.
Молчание.
- Марк, ты здесь?
Наконец, я слышу его снова. По тишине, я почувствовал, что он удивлен.
- Негативные новости об одном продукте поднимают продажи конкурирующего с ним продукта. В данном случае, люди должны были понять, что если на государственную пенсию рассчитывать больше невозможно, надо создавать частные пенсионные накопления на Западе, что и есть услуга, которую ты предлагаешь. - У Марка прорезался лекционный тон. Он «спасается»: бежит от того, что действительно есть, в то, что он якобы «знает».
Сразу видно, что Марк живет на Западе, в то время как я последние двадцать лет живу в России и уже начинаю кое-что здесь понимать.
- Негативные новости об одном продукте НЕ поднимают продажи конкурирующего с ним продукта, если эти негативные новости были ОЖИДАЕМЫ.
- Но негативные новости НЕ МОГУТ быть ожидаемы: ведь если бы это было так, то люди не покупали бы этот продукт! - Слова «не могут» Марк провизжал: очевидно, что я покусился на картину мира, которая была для него священной.
Мне срочно нужно было объясниться.
- Понимаешь, есть концепция позитивной карьеры (это когда ты хочешь улучшить свою ситуацию) и концепция негативной карьеры, когда ты, в лучшем случае, не хочешь ухудшения своей ситуации, а то и хочешь ее ухудшения
- Хочешь ее ухудшения?- прервал меня Марк, хихикнув. Так хихикают люди, чтобы дать понять, что им что-то очень чуждо.
- Да, многие люди хотят ухудшения своей ситуации. И речь идет не только о тех, кто делают все, чтобы попасть в тюрьму. Следует считать, что все, кто думает: «Если есть всего один процент, что ничего плохого не случиться, то я обязательно попаду в этот процент», хотят ухудшения своей ситуации. Здесь люди курят по пачке в день, не пристегиваются - зачем им пенсия? Можно ли сказать об этих людях, что они ожидают дожить до пенсии, не говоря уж о том, чтобы представить себе, как они долго и счастливо живут на пенсии, получая ежемесячные выплаты из созданных ими пенсионных накоплений? Здесь всегда исходят из негатива. Граждане России голосуют за Путина, потому что каждый знает хотя бы одного политика, который, объективно, еще хуже, чем Путин. На слово «свобода», реакция здесь однозначная: «Как бы чего не вышло…»
- Тебе и небо по плечу, а я свободы не хочу, не оставляй меня, любимый… - гнусаво спел Марк. Сказать по существу ему было нечего.
- Да уж, «любимый» - продолжил я. - Недавно встретил красивую, молодую, и очень грустную девушку. Оказалось, у нее проблемы с мужем. «А куда я денусь?» - сказала мне она. Вот так всегда: человек рождается свободным и веселым, а потом начинает строить себе железную клетку, в которой остаток жизни и живет. Зачем этой девушке пенсионные накопления? Ей не хочется жить уже сейчас!
Наверно, я передавил, потому что в голосе Марка теперь слышалось раздражение:
- Люди видят ужасную коррупцию; теперь вот пенсионный фонд накрылся! Почему же у вас нет социального протеста?
- Это у нас нет социального протеста?? Да у нас он везде! А Бирюлево?- мне не следовало срываться на крик, но эта тема меня очень волнует.
- Причем здесь Бирюлево? Где протест против проблем пенсионного фонда? - Марку не откажешь в логичности.
У меня ушло несколько секунд, чтобы придумать ответ.
- Понимаешь, социальный протест бывает двух типов. Есть социальный протест свободного человека. Этот протест ставит своей целью увеличить возможности для творчества, а для этого человеку необходимы права: право на частную жизнь, на информацию, на правду, на свободу… Такого протеста у нас действительно мало. Но есть и социальный протест раба: он направлен на уменьшение прав и свобод, потому что раба права и свободы оскорбляют, а радость кажется ему издевкой над ним. Вот в Северной Корее, вероятно, действительно ненавидят американцев и японцев, потому что их никто живьем не видел. Вот там, наверно, в армии дедовщина настоящая, потому что рабу страшно даже взглянуть наверх, откуда и исходят все его проблемы - и он ищет, кого он может давить. Так вот, рабского протеста у нас много.
- Красиво излагаешь! А как же определить, рабский это протест или протест свободного человека? - с уважением в голосе спросил Марк. Я был рад, что теперь он меня снова за пару лет не забудет. Меня несло: мне было ясно, как ответить на этот вопрос.
- Очень просто! Рабский протест основан на ненависти: рабу всегда кто-то мешает, то Путин, то кавказцы… Протест свободного человека основан на любви. Прежде всего, это любовь и уважение к самому себе: ведь если мне не дадут возможности, я не смогу спеть ту песню, которую я был рожден спеть. Из этого следует и любовь к другим: зная, как трудно было мне написать мою песню, я с уважением и радостью слушаю песни других и встречаю их аплодисментами. Так что, пока оппозиция марширует под знаменем «Путин должен уйти», ничего в России не изменится. А вот когда оппозиция выйдет с плакатом: "Я люблю Россию", тогда мы будем знать: у Путина проблемы. Ведь воры не любят Россию: они и себя не любят, они не любят никого. А России нужна любовь ее граждан, но настоящая, деятельная. Ну, вот любовь мужчины и женщины - это же не просто слова: это и секс, и готовка еды друг для друга, и воспитание совместных детей, и разговоры, и веселье, и совместные планы, и общий бюджет. Вся жизнь - вместе! Вот такая любовь своих граждан нужна России. Если бы каждый год, для каждого гражданина России сажалось бы дерево - это было бы 145 миллионов деревьев в год. Воздух бы стал чистым. Ну, и так далее.
- Так что, Путин никогда не уйдет?
- Путин адекватен сегодняшней ситуации, он настоящий Президент, потому что каждой своей фразой, всеми своими поступками он поет гимн России, поет так, как никто другой его не сможет спеть.
- Поет гимн России? Михалкова? - Марк совершенно растерялся.
- Нет. У России другой гимн: «Никого не жалко, никого. Ни себя, ни тебя, ни его». Помнишь, как у Путина спросили: «Что же случилось с подводной лодкой «Курск»?» «Она утонула», - с улыбкой ответил Путин. Это он спел наш настоящий государственный гимн. Он всегда поет этот гимн. И он умеет петь этот гимн даже взглядом - своим коронным взглядом исподлобья.
- Я ничего не понимаю! Как же можно петь такой гимн - и оставаться популярным?
- Вот в машине есть привязной ремень - и им здесь никто не пользуется. Зачем? Мы потеряли сто миллионов человек в прошлом веке! Мы стреляли друг другу в затылок, мы изобрели штрафбаты и загранотряды! А как мы лихо провели ваучерную приватизацию! Пока любви здесь не знают - Путин будет у власти. Пока что, определяющим словом в России остается ненависть - скажи мне, кого ты ненавидишь - и я скажу тебе, кто ты. Нам нужно снова учиться любви. И если привязной ремень назывался бы: «Мой сыночек не выживет, если он останется сиротой», то все, даже последние отморозки, а таких здесь много, привязывались бы. Дело ведь даже не в статистике, сколько жизней спасает этот привязной ремень, а в том, что он дает тебе возможность подумать: «Есть те, кто любит меня, кому я нужен, и кого я люблю».
Марк молчал. И я тоже. Пауза продолжалась, и она, как вакуум, высасывала из меня слова, побуждала говорить.
- Путин разорил пенсионный фонд, но этим он совсем не гонит рыбку в мои сети, потому что он разрушает оптимизм, который необходимо иметь, чтобы люди создавали долгосрочные накопления. Да я и не предлагаю «создать пенсионные накопления»: я предлагаю выразить надежду на лучшее будущее для себя и своей семьи в форме финансового обеспечения нужд и надежд, своих и своей семьи. Долгосрочные накопления - это проявление любви: к ребенку, которому понадобится платное образование, к жене, на случай смерти кормильца… Долгосрочные накопления - это возможность безбедной и радостной жизнь после выхода на пенсии… Тут надо представить себя здоровым, имеющим загородный дом, приглашающим туда своих внуков. Надо захотеть почувствовать себя главой семьи на семейных праздниках…
- Да, - сказал Марк со вздохом - Завидую тебе. Я продаю фруктовые кефиры, а твой продукт - любовь.
- Скажем так: ты успешно продаешь фруктовые кефиры, а я - безуспешно - любовь.
Говорить больше было совершенно не о чем, и мы попрощались. Вот почему Марк звонит так редко - мы доходим до логического конца, видим, что нас разделяет некоторая профессиональная пропасть. Думаю, баскетболисту и футболисту дружить непросто: их разделяет отношение к мячу.
Марк повесил трубку, и я был этому рад. Я смотрю в будущее с оптимизмом. Через два часа, в «Шоколаднице» у меня была назначена встреча с клиентом.
отсюда