ЧИТАЯ ТЕМНОТУ (ОКОНЧАНИЕ)
1.
Такое подробное письмо,
что в нем уже просветов нет,
как будто оно себе само
вписало между строк ответ,
как будто само себя потом
оно порвало на клочки
подробностей темных и в рот за ртом
вложило те клочки-соски,
и каждый голодный от света рот,
кричавший светом на свету,
свой темный клочок сосет, сосет,
во тьме читая темноту
2.
по шероховатым ее краям,
по крайним шорохам ее
на копотных краешках гласных ям,
берущих у нее свое:
по крылышку - копоть из трубы
над каждым дальним очажком
чуть-чуть остывающей судьбы,
чуть-чуть влажнеющей зрачком,
чуть-чуть говорящей: «Еще чуть-чуть,
все эти крылышки - твои,
ты сможешь когда-нибудь их вдохнуть
в свои светлейшие слои,
3.
и слой за слоем как старый мел
снимая каждый старый свет,
засвечивать каждый просвет-пробел,
везде меняя да на нет,
меняя лицо шаровой листвы
на круглый нож ее лица,
серпы травинок - на серп травы,
и сеятеля - на жнеца;
пускай идет он своим путем,
срезая воздух на ходу,
вырезывая из него потом
кружки, квадратики, звезду…» -
4.
так чуть говорящая там судьба,
чуть-чуть горящая внизу,
на то и слепящая, что слепа
и что похожа на слезу,
сопутствует сердцу здесь дымком
и в ту подзорную трубу
дудеть не дает ему моряком,
но - сухопутным «бу-бу-бу»
читая квадратики и кружки
на мачтах (от ствола к стволу)
простые фигурки, флажки, значки,
неразложимую золу,
5.
и сердце, висящее вверху
на тяге дальних влажных ран,
бубнит на этом слепом духу
сплошными срезами мембран
(оно посеклось о круглый нож
листвы, о серп травы, о «нет»
на доли слезящихся тонких кож,
дрожащих чтению в ответ),
бубнит: «квадратик», бубнит: «кружок»,
от среза к срезу проходя
само себя как слепой урок
шуршанья, шелеста, дождя;
6.
оно поднимается вслед за тем
шуршаньем, шелестом, дождем
и опускается вслед затем
шуршаньем, шелестом, дождем,
внутри как серпы травинок оно,
лицо листвы, слоистый шар
и наживо знает лишь одно -
подъем и спад звучащих пар,
и тянет, тянет в себе, насквозь,
строку фигурок за строкой,
и то, что было на вдохе врозь,
на выдохе - как вдох сплошной;
7.
и это уже не выдох-вдох,
не воздух, сложенный вдвойне,
а ветер, не знающий, где вход,
где выход, лишь одно - вовне,
туда, на медленный огонек, -
задуть его или разжечь -
одно - на этот непрочный прок
он держит маленькую речь,
и та оперяется на лету
доспехом - копотной пыльцой,
чертя обратную высоту
пернатой черточкой косой,
8.
чертя ненаглядную кривь и кось
под ровный гул грудной кости,
нанизанной на слуховую ось
всего обратного пути,
что вслушивается во все ее
чешуйки, крылышки - золу,
во все растраченное свое
вдевая красную иглу,
и все растраченное на свет,
как нить ведет иглу само
туда, где еще просветов нет -
одно подробное письмо...
Такое подробное письмо,
что в нем уже просветов нет,
как будто оно себе само
вписало между строк ответ,
как будто само себя потом
оно порвало на клочки
подробностей темных и в рот за ртом
вложило те клочки-соски,
и каждый голодный от света рот,
кричавший светом на свету,
свой темный клочок сосет, сосет,
во тьме читая темноту
2.
по шероховатым ее краям,
по крайним шорохам ее
на копотных краешках гласных ям,
берущих у нее свое:
по крылышку - копоть из трубы
над каждым дальним очажком
чуть-чуть остывающей судьбы,
чуть-чуть влажнеющей зрачком,
чуть-чуть говорящей: «Еще чуть-чуть,
все эти крылышки - твои,
ты сможешь когда-нибудь их вдохнуть
в свои светлейшие слои,
3.
и слой за слоем как старый мел
снимая каждый старый свет,
засвечивать каждый просвет-пробел,
везде меняя да на нет,
меняя лицо шаровой листвы
на круглый нож ее лица,
серпы травинок - на серп травы,
и сеятеля - на жнеца;
пускай идет он своим путем,
срезая воздух на ходу,
вырезывая из него потом
кружки, квадратики, звезду…» -
4.
так чуть говорящая там судьба,
чуть-чуть горящая внизу,
на то и слепящая, что слепа
и что похожа на слезу,
сопутствует сердцу здесь дымком
и в ту подзорную трубу
дудеть не дает ему моряком,
но - сухопутным «бу-бу-бу»
читая квадратики и кружки
на мачтах (от ствола к стволу)
простые фигурки, флажки, значки,
неразложимую золу,
5.
и сердце, висящее вверху
на тяге дальних влажных ран,
бубнит на этом слепом духу
сплошными срезами мембран
(оно посеклось о круглый нож
листвы, о серп травы, о «нет»
на доли слезящихся тонких кож,
дрожащих чтению в ответ),
бубнит: «квадратик», бубнит: «кружок»,
от среза к срезу проходя
само себя как слепой урок
шуршанья, шелеста, дождя;
6.
оно поднимается вслед за тем
шуршаньем, шелестом, дождем
и опускается вслед затем
шуршаньем, шелестом, дождем,
внутри как серпы травинок оно,
лицо листвы, слоистый шар
и наживо знает лишь одно -
подъем и спад звучащих пар,
и тянет, тянет в себе, насквозь,
строку фигурок за строкой,
и то, что было на вдохе врозь,
на выдохе - как вдох сплошной;
7.
и это уже не выдох-вдох,
не воздух, сложенный вдвойне,
а ветер, не знающий, где вход,
где выход, лишь одно - вовне,
туда, на медленный огонек, -
задуть его или разжечь -
одно - на этот непрочный прок
он держит маленькую речь,
и та оперяется на лету
доспехом - копотной пыльцой,
чертя обратную высоту
пернатой черточкой косой,
8.
чертя ненаглядную кривь и кось
под ровный гул грудной кости,
нанизанной на слуховую ось
всего обратного пути,
что вслушивается во все ее
чешуйки, крылышки - золу,
во все растраченное свое
вдевая красную иглу,
и все растраченное на свет,
как нить ведет иглу само
туда, где еще просветов нет -
одно подробное письмо...