Weide, Weide
Я посмотрела вот такого "Отелло":
Otello - Wolfgang Windgassen
Desdemona - Sena Jurinac
Jago - Norman Mittelmann
Emilia - Margarita Lilova
Cassio - William Blankenship
Rodrigo - Adolf Dallapozza
Lodovico - Walter Kreppel
Montano - Willy Ferenz
Herold - Leo Heppe
Vienna Boys' Choir
Vienna State Opera Chorus
(chorus master: Norbert Balatsch)
South German Radio Symphony Orchestra
Argeo Quadri, conductor
Otto Schenk, stage director
Gerhard Hruby, set design
Leni Bauer Ecsi, costume designer
Historical Studio Production, 1965
Начнём, как обычно, с плохого: 1) немецкий язык, 2) купюры. С первым смириться в принципе нетрудно: так было тогда ещё принято, Караян ещё не выиграл битвы за исполнения на оригинальном языке. К тому же, Отелло Мельхиора к тому времени уже давно был легендой, и легенда начиналась словами Freut, euch alle!. Я бы даже не считала немецкий перевод недостатком, будь он так же хорош, как, скажем, немецкий перевод "Тоски" - но увы, он хуже. Что действительно печально - это купюры.
На этом плохое, пожалуй, кончается. Можно было бы отнести к ним качество картинки и звука, но они вполне вменяемы.
Этого "Отелло" поставил для австрийского телевидения в самом начале своей карьеры никто иной как Отто Шенк. Именно он поставил потом, например, знаменитое ливайновское "Кольцо" в Met (которому цены бы не было с лучшим составом), да и многое другое, и ныне идущее: например, "Дон Паскуале" в Met же, который на DVD с Нетребко. Его "Отелло" - отличная работа. В отличие от более широко известного старого итальянского фильма с Марио дель Монако, который режиссёрски как максимум удовлетворителен, у Шенка превосходный фильм. Он такой, я бы сказала, в духе Ингмара Бергмана или "Гамлета" Лоренса Оливье, даже если не на их уровне. Все 2 с четвертью часа меня очень радовали работа со светом, формой и движением, а особенно - их единство с музыкой и её смыслами. Что не менее важно, три главных человека хороши как актёры, причём - редкость для фильмов-опер того времени - в том числе как киноактёры. Нередко в старых фильмах-операх люди переигрывают, делают гипертрофированные жесты, потому что привычны к театральной сцене и большим расстояниям между зрителем и сценой. Здесь этого не происходит. Ещё одно зло старых фильмов-опер, которого тут нет - это проблемы с липсинком. Дело в том, что в Вене, когда снимали оперы, не накладывали на видео отдельно записанный звук, а записывали его вместе с картинкой. Осмысленное и всецело правильное решение; если бы его приняли и создатели телекастов RAI, в мире было бы больше добра.
Павильонная съёмка, как и в фильме с дель Монако, ограничивает разнообразие декораций, но это не делает сцены монотонными. Напротив, их простота позволяет сконцентрироваться на актёрской игре, которая всегда того стоит. Взять Credo: вся его театральная сторона сделана мимикой и пластикой Миттельмана, и это замечательно, ведь суть Credo - в том, каков человек из себя Яго. Шенк тут показывает себя, в некотором смысле, как анти-Дзеффирелли: ставит оперу хоть и традиционно, но минималистически, в резких очертаниях. На то, что это концепция, а не только ограниченность в средствах, хорошо покажет сравнение с инфернальным "Трубадуром" 1957 г. - пожалуй, самым режиссёрски убогим фильмом RAI из мне известных, несмотря на более чем блестящий состав. Тут - никаких плохо нарисованных декораций, только каменные стены, колонны, лестницы и окна. Но они использованы так хорошо, как только возможно; они не просто являют условный фон, а создают пространство для трагедии.
Вольфганг Виндгассен в роли Отелло - это неожиданное, но впечатляющее переживание. Ультимативный Зигфрид послевоенной эпохи, Виндгассен оставил, насколько я знаю, всего два итальянских документа: этот "Отелло" и "живая" аудиозапись той же оперы, сделанная годом позже. Что Виндгассен - мой герой, знают, наверно, уже все мои знакомые, как и о моём особом пристрастии к "Отелло", так что мне не терпелось посмотреть этот фильм. Я ждала от Виндгассена чего-то вроде его Тангейзера. Я была неправа! Это что-то совершенно новое. Человечность, трогательность даже, которые Виндгассен всегда привносил в своих вагнеровских героев, тут возведена во главу угла; нигде я раньше не слышала более ранимого и эмоционального Виндгассена. Что-то тут есть от его третьеактового Тристана, но это не более чем что-то. Такая трактовка, я думаю, или очень понравится, или совсем не понравится.
Норман Миттельман был мне ранее неизвестен, а он между тем такой замечательный Яго. Где его слава? Видимо, мы были тогда слишком богаты на хорошее инфернальное зло >)
Мне даже трудно говорить о вокале (хорош), потому что я была полностью захвачена его интонациями и сценическим присутствием. Я уже говорила - мимика и пластика. Моя любимая его сцена в этом фильме - Innaffia l'ugola! (это переведено смешной фразой O komm, mein liebes Becherlein! Это моя любимая переводческая шутка месяца, определённо). Атмосфера разговоров со стаканами передана зажигательно и не без недоброго юмора. Мне особенно нравится то, какой искренний фан получает Яго от происходящего. Конечно, эта замечательная сцена - заслуга не в меньшей степени Уильяма Блэнкеншипа (Кассио).
Джулиан Будден (не Бадден) может сколько угодно писать про текст Credo, что он high-flown nonsence - и, кстати, он прав; зато текст говорит ровно то, что нужно Этой Стрёмной Музыке. Поэтому, исполненное хорошим актёром-певцом, даже в немецком переводе, Credo рулит настолько неимоверно. Что мне больше всего нравится в Миттельмане - это то, что он распространяет саркастичную риторику своего Яго и на Credo тоже. Он толкает телегу вроде как театрально и не всерьёз, рисуясь перед самим собой - и тут же делаясь совершенно серьёзным на несколько секунд - и тут же снова рисуясь, но на самом деле имея в виду кладбищенски-серьёзные вещи.
Это так в характере! И снимает всю предполагаемую показушность, cheesiness сцены, от которой несколько страдает, скажем, любимый мною Гобби. И да, миттельманово выражение лица во время und dann... und dann... бесценно. Послушайте и посмотрите.
А ещё прикиньте, он пнул и перевернул бессильно лежащего Виндгассена! Виндгассена было жалко, но я ржала. Типичный эффект правильного Яго на среднего слушателя.
Любопытно, что в караяновском фильме, снятом 9 годами позже, образ Яго (исполненного Питером Глоссопом) визуально и актёрски похож на Миттельмана: та же светлая бородка и пышущее здоровьем циничное, вечно ухмыляющееся лицо. Хотя, конечно, это зависит в том числе и от внешности баритона.
Сене Юринац не слишком нужны мои похвалы: я думаю, вы любите её и без меня, в том числе её юных и прекрасных вердиевских героинь. Конечно, лучшие её записи были сделаны несколько раньше, но и здесь она поёт, играет и выглядит вполне потрясающе! Продолжая сравнения с фильмом RAI, Юринац - самый сильный из многих аргументов в пользу немецкого фильма. Розанна Картери (кстати, не удержусь: Адина в моём любимом "Любовном Напитке") поёт красиво и хороша собой, но увы, у неё есть только два выражения лица: Улыбка Фотомодели 50х и Гримаса Бесконечного Отчаяния. Это не помешало мне перепугаться до полусмерти, когда я впервые услышала песню об иве именно в фильме RAI, но это недостаток. У Юринац же Дездемона - в каждом движении и выражении лица живой человек с человеческими чувствами. Это помимо очевидного - что она Юринац, пусть даже звучит резковато в сравнении со своими лучшими годами.
Вердиевская Дездемона - непростая героиня, непростая в том числе для восприятия. Острый ум, которым героиня блистает у Шекспира, не поместился в оперу; осталась невинная красота, которую все обижают и в итоге даже удушают. Девам наших дней трудно сопереживать подобному. Нам подавай Брунгильду с копьём либо Тоску с ножиком, а если нет колющих предметов, то чтобы хоть активная роль в сюжете была. Нечестно! Это не дефект Дездемоны - это наша ограниченность. Я всегда считала, что от несправедливой дездемонофобии лучше всего помогает Эрва Нелли в записи Тосканини (которую вообще нужно обязательно слушать). Юринац же - пример истинной Дездемоны на видео. Её не жалеешь, ей сострадаешь. При всём моём уважении и даже любви к Мирелле Френи.
Только добро можно сказать об остальном касте. Я уже упоминала выразительного Кассио Блэнкеншипа: он вокально просто хороший такой Кассио, а играет очень-очень здорово в обеих своих важных сценах. Приятно было увидеть в качестве Родериго Адольфа Даллапоццу: он замечательно создаёт образ эмоционального юноши, которым Яго с лёгкостью манипулирует. Болгарское меццо-сопрано Маргарита Лилова, между прочим, в это же время пела в Вене Амнерис - вот так вот надо Эмилий кастить! (Поскольку я увлекаюсь фотками разных Амнерис, держите фотку просто так). Мне пришёлся очень по душе дирижёр, Квадри. Про него пишут, что он был знаменит, но я раньше не слышала. Надеюсь, что прискорбные купюры - не на его совести.
Я весьма советую этого "Отелло" всем, у кого не вызывает ужаса идея Верди на немецком, и кому интересны исторические записи опер. Если вам хочется хорошего звука\картинки и исполнения на итальянском, лучше посмотреть фильм Караяна с Викерсом (если не смотрели). Или фильм с Доминго, если любите Доминго! Если сомнения вызывает немецкий язык, можно посмотреть запись с дель Монако: там жжёт дель Монако, хороший Яго, годная режиссура и дирижирует Серафин. Признаться честно, я видела пока только эти + ещё 2 фильма, которые не считаю очень хорошими. Если знаете видео лучше всего перечисленного или просто хорошее, пишите в комментарии - я обязательно посмотрю. Или пофлужу с вами, если вдруг уже смотрела!
Вот, я нашла, если кому-то интересно, немецкий перевод либретто. Знающие немецкий и желающие посмотреть фильм могут туда при необходимости косить.
Otello - Wolfgang Windgassen
Desdemona - Sena Jurinac
Jago - Norman Mittelmann
Emilia - Margarita Lilova
Cassio - William Blankenship
Rodrigo - Adolf Dallapozza
Lodovico - Walter Kreppel
Montano - Willy Ferenz
Herold - Leo Heppe
Vienna Boys' Choir
Vienna State Opera Chorus
(chorus master: Norbert Balatsch)
South German Radio Symphony Orchestra
Argeo Quadri, conductor
Otto Schenk, stage director
Gerhard Hruby, set design
Leni Bauer Ecsi, costume designer
Historical Studio Production, 1965
Начнём, как обычно, с плохого: 1) немецкий язык, 2) купюры. С первым смириться в принципе нетрудно: так было тогда ещё принято, Караян ещё не выиграл битвы за исполнения на оригинальном языке. К тому же, Отелло Мельхиора к тому времени уже давно был легендой, и легенда начиналась словами Freut, euch alle!. Я бы даже не считала немецкий перевод недостатком, будь он так же хорош, как, скажем, немецкий перевод "Тоски" - но увы, он хуже. Что действительно печально - это купюры.
На этом плохое, пожалуй, кончается. Можно было бы отнести к ним качество картинки и звука, но они вполне вменяемы.
Этого "Отелло" поставил для австрийского телевидения в самом начале своей карьеры никто иной как Отто Шенк. Именно он поставил потом, например, знаменитое ливайновское "Кольцо" в Met (которому цены бы не было с лучшим составом), да и многое другое, и ныне идущее: например, "Дон Паскуале" в Met же, который на DVD с Нетребко. Его "Отелло" - отличная работа. В отличие от более широко известного старого итальянского фильма с Марио дель Монако, который режиссёрски как максимум удовлетворителен, у Шенка превосходный фильм. Он такой, я бы сказала, в духе Ингмара Бергмана или "Гамлета" Лоренса Оливье, даже если не на их уровне. Все 2 с четвертью часа меня очень радовали работа со светом, формой и движением, а особенно - их единство с музыкой и её смыслами. Что не менее важно, три главных человека хороши как актёры, причём - редкость для фильмов-опер того времени - в том числе как киноактёры. Нередко в старых фильмах-операх люди переигрывают, делают гипертрофированные жесты, потому что привычны к театральной сцене и большим расстояниям между зрителем и сценой. Здесь этого не происходит. Ещё одно зло старых фильмов-опер, которого тут нет - это проблемы с липсинком. Дело в том, что в Вене, когда снимали оперы, не накладывали на видео отдельно записанный звук, а записывали его вместе с картинкой. Осмысленное и всецело правильное решение; если бы его приняли и создатели телекастов RAI, в мире было бы больше добра.
Павильонная съёмка, как и в фильме с дель Монако, ограничивает разнообразие декораций, но это не делает сцены монотонными. Напротив, их простота позволяет сконцентрироваться на актёрской игре, которая всегда того стоит. Взять Credo: вся его театральная сторона сделана мимикой и пластикой Миттельмана, и это замечательно, ведь суть Credo - в том, каков человек из себя Яго. Шенк тут показывает себя, в некотором смысле, как анти-Дзеффирелли: ставит оперу хоть и традиционно, но минималистически, в резких очертаниях. На то, что это концепция, а не только ограниченность в средствах, хорошо покажет сравнение с инфернальным "Трубадуром" 1957 г. - пожалуй, самым режиссёрски убогим фильмом RAI из мне известных, несмотря на более чем блестящий состав. Тут - никаких плохо нарисованных декораций, только каменные стены, колонны, лестницы и окна. Но они использованы так хорошо, как только возможно; они не просто являют условный фон, а создают пространство для трагедии.
Вольфганг Виндгассен в роли Отелло - это неожиданное, но впечатляющее переживание. Ультимативный Зигфрид послевоенной эпохи, Виндгассен оставил, насколько я знаю, всего два итальянских документа: этот "Отелло" и "живая" аудиозапись той же оперы, сделанная годом позже. Что Виндгассен - мой герой, знают, наверно, уже все мои знакомые, как и о моём особом пристрастии к "Отелло", так что мне не терпелось посмотреть этот фильм. Я ждала от Виндгассена чего-то вроде его Тангейзера. Я была неправа! Это что-то совершенно новое. Человечность, трогательность даже, которые Виндгассен всегда привносил в своих вагнеровских героев, тут возведена во главу угла; нигде я раньше не слышала более ранимого и эмоционального Виндгассена. Что-то тут есть от его третьеактового Тристана, но это не более чем что-то. Такая трактовка, я думаю, или очень понравится, или совсем не понравится.
Норман Миттельман был мне ранее неизвестен, а он между тем такой замечательный Яго. Где его слава? Видимо, мы были тогда слишком богаты на хорошее инфернальное зло >)
Мне даже трудно говорить о вокале (хорош), потому что я была полностью захвачена его интонациями и сценическим присутствием. Я уже говорила - мимика и пластика. Моя любимая его сцена в этом фильме - Innaffia l'ugola! (это переведено смешной фразой O komm, mein liebes Becherlein! Это моя любимая переводческая шутка месяца, определённо). Атмосфера разговоров со стаканами передана зажигательно и не без недоброго юмора. Мне особенно нравится то, какой искренний фан получает Яго от происходящего. Конечно, эта замечательная сцена - заслуга не в меньшей степени Уильяма Блэнкеншипа (Кассио).
Джулиан Будден (не Бадден) может сколько угодно писать про текст Credo, что он high-flown nonsence - и, кстати, он прав; зато текст говорит ровно то, что нужно Этой Стрёмной Музыке. Поэтому, исполненное хорошим актёром-певцом, даже в немецком переводе, Credo рулит настолько неимоверно. Что мне больше всего нравится в Миттельмане - это то, что он распространяет саркастичную риторику своего Яго и на Credo тоже. Он толкает телегу вроде как театрально и не всерьёз, рисуясь перед самим собой - и тут же делаясь совершенно серьёзным на несколько секунд - и тут же снова рисуясь, но на самом деле имея в виду кладбищенски-серьёзные вещи.
Это так в характере! И снимает всю предполагаемую показушность, cheesiness сцены, от которой несколько страдает, скажем, любимый мною Гобби. И да, миттельманово выражение лица во время und dann... und dann... бесценно. Послушайте и посмотрите.
А ещё прикиньте, он пнул и перевернул бессильно лежащего Виндгассена! Виндгассена было жалко, но я ржала. Типичный эффект правильного Яго на среднего слушателя.
Любопытно, что в караяновском фильме, снятом 9 годами позже, образ Яго (исполненного Питером Глоссопом) визуально и актёрски похож на Миттельмана: та же светлая бородка и пышущее здоровьем циничное, вечно ухмыляющееся лицо. Хотя, конечно, это зависит в том числе и от внешности баритона.
Сене Юринац не слишком нужны мои похвалы: я думаю, вы любите её и без меня, в том числе её юных и прекрасных вердиевских героинь. Конечно, лучшие её записи были сделаны несколько раньше, но и здесь она поёт, играет и выглядит вполне потрясающе! Продолжая сравнения с фильмом RAI, Юринац - самый сильный из многих аргументов в пользу немецкого фильма. Розанна Картери (кстати, не удержусь: Адина в моём любимом "Любовном Напитке") поёт красиво и хороша собой, но увы, у неё есть только два выражения лица: Улыбка Фотомодели 50х и Гримаса Бесконечного Отчаяния. Это не помешало мне перепугаться до полусмерти, когда я впервые услышала песню об иве именно в фильме RAI, но это недостаток. У Юринац же Дездемона - в каждом движении и выражении лица живой человек с человеческими чувствами. Это помимо очевидного - что она Юринац, пусть даже звучит резковато в сравнении со своими лучшими годами.
Вердиевская Дездемона - непростая героиня, непростая в том числе для восприятия. Острый ум, которым героиня блистает у Шекспира, не поместился в оперу; осталась невинная красота, которую все обижают и в итоге даже удушают. Девам наших дней трудно сопереживать подобному. Нам подавай Брунгильду с копьём либо Тоску с ножиком, а если нет колющих предметов, то чтобы хоть активная роль в сюжете была. Нечестно! Это не дефект Дездемоны - это наша ограниченность. Я всегда считала, что от несправедливой дездемонофобии лучше всего помогает Эрва Нелли в записи Тосканини (которую вообще нужно обязательно слушать). Юринац же - пример истинной Дездемоны на видео. Её не жалеешь, ей сострадаешь. При всём моём уважении и даже любви к Мирелле Френи.
Только добро можно сказать об остальном касте. Я уже упоминала выразительного Кассио Блэнкеншипа: он вокально просто хороший такой Кассио, а играет очень-очень здорово в обеих своих важных сценах. Приятно было увидеть в качестве Родериго Адольфа Даллапоццу: он замечательно создаёт образ эмоционального юноши, которым Яго с лёгкостью манипулирует. Болгарское меццо-сопрано Маргарита Лилова, между прочим, в это же время пела в Вене Амнерис - вот так вот надо Эмилий кастить! (Поскольку я увлекаюсь фотками разных Амнерис, держите фотку просто так). Мне пришёлся очень по душе дирижёр, Квадри. Про него пишут, что он был знаменит, но я раньше не слышала. Надеюсь, что прискорбные купюры - не на его совести.
Я весьма советую этого "Отелло" всем, у кого не вызывает ужаса идея Верди на немецком, и кому интересны исторические записи опер. Если вам хочется хорошего звука\картинки и исполнения на итальянском, лучше посмотреть фильм Караяна с Викерсом (если не смотрели). Или фильм с Доминго, если любите Доминго! Если сомнения вызывает немецкий язык, можно посмотреть запись с дель Монако: там жжёт дель Монако, хороший Яго, годная режиссура и дирижирует Серафин. Признаться честно, я видела пока только эти + ещё 2 фильма, которые не считаю очень хорошими. Если знаете видео лучше всего перечисленного или просто хорошее, пишите в комментарии - я обязательно посмотрю. Или пофлужу с вами, если вдруг уже смотрела!
Вот, я нашла, если кому-то интересно, немецкий перевод либретто. Знающие немецкий и желающие посмотреть фильм могут туда при необходимости косить.