Уганда
О поездке в Уганду для Cosmopolitan
Мне повезло, что среди моих друзей есть спортсмены-экстремалы, посвятившие свою жизнь каякингу - пока недостаточно популярному в России спорту. Сплав на маленьких пластиковых лодках по бурным порогам рек мира составляет главную часть их жизни, и в этому году меня пригласили присоединиться к группе из 15 питерцев и москвичей в поездке в Уганду, небольшую африканскую страну на самом экваторе, знаменитую тем, что там из озера Виктория берет истоки длиннейшая река в мире - Нил.
Я догадывалась, что месяц в Африке, в палатке, без электричества, среди малярийных комаров и животных из сказок моего детства, без заранее распланированного маршрута будет значительным событием. Но не знала, что он перевернет мои ценности и изменит мое представление о том, чего же я на самом деле хочу.
На Черном континенте наша цивилизация терпит поражение при столкновении с реальной жизнью. Жизнью, которой, кстати, живет бОльшая часть планеты. Нет, я совсем не про ужасы бедности - в конце концов, пока растут бананы и бамбук, местное население не умрет с голоду. Будет жить в глиняных хижинах, рахитичные дети будут бегать в лохмотьях, пожертвованных миссиями, но выживут. Я о другом.
Солнце встает ровно в 7 утра, и заходит ровно в 7 вечера: и никто искусственно не продлевает день освещением, чтобы больше успеть. Нил течет на север, в нем водятся крокодилы: сейчас немного меньше, чем сто лет назад, но все же. Молодой бамбук уже который век - отличный корм для коров, если его мелко порубить. И для бедняков тоже. Комары разносят малярию, и куча съеденных таблеток от нее не спасает. Температура воздуха днем - +27, ночью - +21, и так - круглый год.
Большие расстояния, мощная вода, опасные болезни, дикие животные. В Африке все настоящее и очень сильное. И очень быстро приходит осознание, что ты - малюсенькая песчинка. Абсолютно бессильная без привычных высокотехнологичных девайсов. Ничего не значащий элемент Вселенной.
Удивительно, но сознание моей беспомощности и ненужности Природе, стало самым радостным открытием путешествия. Если я не могу ничего изменить, то, возможно, я могу просто жить так, как хочется? Ничего никому не доказывая, не гонясь за призрачными результатами, которые западный мир называет «успехом»?
В Уганде я робко задумалась о том, куда же я иду. Начиналось все, кстати, совсем не так пафосно. Просто один раз мне пришлось провести много часов пути на переднем сиденье и много смотреть по сторонам.
Надо сказать, что «быть в пути» в Уганде - неотделимо от просто «жить». Несмотря на медленный, в целом, темп жизни, все куда-то перемещаются. В гору движутся велосипеды, нагруженные зелеными (для жарки) бананами: их неторопливо ведут хозяева, возможно, на рынок, а может и к себе домой. С горы бегут мальчишки с пустыми канистрами - за водой; к Нилу. Женщины идут стирать белье, несут его в тазах на голове, за спинами подвязаны младенцы. Нарядные девочки-подростки возвращаются, распевая гимны, с воскресной службы.
Дорог в прямом смысле в Уганде два вида: где когда-то был асфальт (меньшинство), и где никогда его не было, а только утрамбованный слой красной пыли позволяет называть просеку среди банановых пальм дорогой. Аналогично, есть два вида транспорта: для местных и междугородних поездок. «Бода-бода» и «матата». Бода-боду следовало бы наравне с антилопой и желтоголовой ящерицей «агама» изображать на марках Уганды: это симбиоз техники и человека, неделимый агрегат из темнокожего водителя и его мопеда (иногда - мотоцикла). Бода-бода способен развивать скорость до 70км в час и перевозить до трех пассажиров, если это женщины с детьми, или двоих, если это трусливые «мзунгу», то есть «белые» (на суахили). Первый раз это очень страшно. Я судорожно пыталась сжать ногами мопед, не понимая, за что держаться - обнимать водителя не принято, да и вообще местные женщины ездят на бода-боде только как в дамском седле. Результат - ожог от глушителя, характерная «метка» всех свежеприбывших в Африку. Во второй раз я поняла, почему мой бода-бода перед стартом надевает непонятно откуда взявшийся ватник и завязывает тесемки капюшона: это его защита и шлем. А у меня только шорты с майкой. Дороги нет, ухабы и ямы повсеместно, а ведь надо еще и лихость свою показать товарищам, когда за спиной у тебя белая женщина!!
К третьей поездке я была уже достаточно опытной, чтобы расслабиться и принять неизбежное. Закрывала глаза и иногда, тайком, когда друзей рядом не было, разводила руки в сторону - « а я могу и без рук!»
Второй транспорт - «матата». Что-то вроде нашей маршрутки, но производства Toyota годов 70-х. Я не видела ни разу работающего датчика на приборной панели, но это не мешало мататам виртуозно перепрыгивать ямы на дороге, порой сворачивать в открытое поле, распугивать бода-бод, а также - между делом - доставлять пассажиров и пункта А в пункт Б с заездом во все пункты по дороге (ведь водителю мататы надо закупить бананов для хозяина, завести подарок теще, навестить приятеля в соседней деревне и тд и тп).
Сесть в матату - это отдельное искусство, которые мы постигли только тогда, когда перестали задавать глупые вопросы вроде «А где остановка автобусов? А куда идет эта матата? И во сколько (абсолютно идиотский вопрос) она отправляется?»
Когда приходит пора куда-либо поехать, надо найти ближайшее подобие шоссе. Встать на обочине, открыть припасенный имбирный лимонад “Stoney” производства вездесущей Кока-Колы и наслаждаться моментом. Мататы не имеют расписания, табличек с указанием пункта назначения, но они обязательно появляются. Через час, три или восемь - неважно. Срок ожидания прямопорционален дальности поездки: наш друг, отправившийся в Кению по земле, стал нервничать только через 8 часов ожидания своего автобуса, а уехал - через 14. Неважно, голосуешь ты или нет, матата знает, что тебе нужно. Она остановится, ты сядешь. Если места не хватит, ты все равно сядешь: если ты местный, то ты примостишься с краешку, если робкий и хрупкий мзунгу, то кто-нибудь из пассажиров непременно выйдет и уступит тебе место. Я так и не поняла, из уважения или из жалости к нашей несостоятельности… Спрашивать, куда едет твоя матата - глупо. Она едет туда, куда тебе нужно. А если она, как потом выяснится, едет в другую сторону, то ты просто не знал, куда тебе нужно на самом деле.
Так вот в тот раз, когда я долго ехала на переднем сиденье, наш водитель, «Мистер Мустафа» сказал мне: «если хочешь получать удовольствие от пребывания в Уганде, научись наслаждаться процессом добирания до пункта назначения». В то момент шел десятый час нашей поездки через всю страну в национальный парк-заповедник Murchison Falls на границе с Конго, мы прокололи колесо, попали в пробку на выезде из столицы, заблудились - водитель не умел читать и не заметил таблички «Дорога закрыта, пользуйтесь объездной». Мы давно не ели, а от тряски ломило спину. Но только тогда, там, я смогла услышать эти слова и пропустить через себя простую философию, знакомую всем с юности.
Наслаждаться процессом, а не результатом - истинно африканский стиль жизни. Здесь нет бега с намеченной целью или соревнований «кто умнее, богаче, круче». Надо просто быть и радоваться тому, что есть.
Принцип наслаждения моментом явно отлично знаком основателям кемпинга, где мы жили большую часть времени. (Он - из ЮАР, она - из Новой Зеландии. Заехали в Уганду - и остались). Только им могла придти в голову такая концепция душа: на крутом, заросшем склоне Нила стоит кирпичная коробка, разделенная на 4 кабинки. Короткие деревянные дверцы, крючки для одежды - как в пионерлагере. Но когда открываешь дверку в первый раз, замираешь в недоумении. Четвертой, противоположной стенки - нет. Вместо нее - кусты, деревья, обрывистый склон и совсем внизу - Нил. И вот «принять душ» - это уже не скучная ежедневная процедура, но уникальное событие. Радуешься каждой секунде (особенно, если местный истопник не поленился с утра закинуть угольков в печку) и показываешь язык подглядывающим за тобой обезьянкам.
В первые дни в Уганде я еще пыталась ускорять все процессы. Боялась «опоздать», «не успеть», «упустить». Продолжала пытаться жить с европейской скоростью.
Обычно я рано вылезала из палатки и шла на террасу над Нилом, усаживалась за деревянный стол и ждала, пока мне принесут чай (много молока, мало чая, имбирь и корица). Первые дни я по три раза бегала к стойке напомнить, что я здесь, я жду. «Да-да, мадам». Я не понимала, почему меня одну обслуживают более часа. Я суетилась. Я ведь всегда любила, чтобы все было «быстро и вовремя», а еще лучше - по-моему! Но в Африке это вообще не работало.
Через неделю я любила этот утренний час более всего на свете: мягкое утреннее солнце, писк обезьян, ящерки на земляном полу играют со мной в прятки, работники кемпинга со скрежетом отпирают железную решетку, закрывавшую бар, а меланхоличная подавальщица неторопливо выкладывает на стойку мобильные телефоны, которые жители кемпинга оставили на ночь на зарядку (электричество в стране - гость редкий и непредсказуемый).
Я перестала торопиться, и наградой стало ощущение цельности. Мы с Временем подружились, и каким-то чудом его стало очень, очень много. Его на все хватало, и еще оставалось.
Когда каждую минуту начинаешь проживать на 100%, ход времени замедляется. Наверное, именно поэтому в Африке невозможно куда-либо опоздать.
Как-то утром, увлекшись игрой с бородавочниками (чудные свиньи с повадками собаки) и заглядевшись на марабу, подъедавшего остатки нашего завтрака, мы уже точно опаздывали к парому, который должен был перевезти нас через кишащее крокодилами и бегемотами озеро Альберт, - но паром сломался в пути, задержался, и мы как раз успели к отправлению. В другой раз мы увлеклись пивом марки «Нильское специальноe» (без шуток - Nile Special) и романтическая прогулка по заповеднику Mount Elgon должна была уже сорваться, но даже солнце не стало садиться прежде, чем мы вскарабкались на смотровую площадку, откуда одновременно видно три стометровых водопада - Sipi Falls…
Спешить не нужно, ты и так все успеешь, а то, где тебе суждено быть, без тебя не начнется - вот еще одно мое простое африканское открытие.
Незабываемое впечатление оставляет африканское гостеприимство. В одну из наших дальних поездок по стране выяснилось, что ночевать нам сегодня негде, все бунгало и палатки на территории заповедника заняты. «Как же, ведь агент подтвердил, что забронировал проживание на две ночи?» - «Странно… ведь мы сказали ему, что у нас есть домик только на одну ночь». Я понимала, что агент просто не хотел расстраивать белых туристов. В Африке, как и в Азии, принято скорее немного приврать, чем расстроить гостя: зачем говорить мзунгу, что им негде ночевать? «Пусть порадуются перед дальней дорогой, что все в порядке, а там, на месте... все как-нибудь само образуется, ведь это - Африка!» - наверное, примерно так рассуждал агент. И ведь он был прав.. Часа полтора я суетилась, названивала по соседним кемпингам, трясла местного управляющего (молодой парнишка из ЮАР, которого спустя две недели я встретила на маленьком острове посреди Нила, за 500 км от места нашего знакомства), раздражала друзей, которые с помощью «Нильского специального» постигли африканскую философию лучше меня и соверешенно не волновались.
Под конец я выдохлась, смирилась с перспективой просидеть на траве до утра, и, махнув рукой на вопрос ночлега, заказала себе куру в кокосовом соусе. Когда я почувствовала себя абсолютно счастливой, ко мне подошел бармен: «Я могу уступить вам мой домик, и постелить на полу лишних матрасов, а еще дать мою палатку. Вам, правда, будет тесно…»
Но даже не это поразило больше всего. Утром мы спросили Мохаммеда, как мы могли бы его отблагодарить. «Ничего не надо. Просто когда-нибудь, в другом месте, сделайте тоже самое для других людей».
Человек должен быть счастлив - так считают африканцы. «Что я могу сделать, чтобы ты улыбнулась?» - спросил меня в деревне однажды абсолютно незнакомый человек. А Ибрагим, мой инструктор по сплаву на тандем-каяке, объяснил, что работает для того, чтобы делать окружающих чуть счастливее: «Ведь тебе сейчас хорошо?».
И даже когда я пришла в полицию заявить о потере всех моих документов, местный служитель порядка улыбнулся, зажег свечку, провел меня по внутреннему дворику участка (он же и тюрьма с подземными камерами), усадил за старый конторский стол, скинул на пол бумажки, записал с моих слов, «Ольга А., резидент Уганды, русская по происхождению…», а потом тяжко вздохнул - «Ох, как грустно… ведь мадам теперь расстроится!! А это неправильно...»
Оказывается, быть счастливым - очень просто. Всего лишь «быть, ощущать, принимать».
Как-то мы гуляли по окрестностям нашего городка и увидели праздничную церемонию на лужайке - отмытые от красной пыли дети, нарядные взрослые вокруг скромного угощения. К нам сразу метнулся пастор и пригласил разделить с ними трапезу, а затем показал скромный храм и пригласил составить компанию в миссионерской поездке по ближайшим деревням. В конце беседы мы спросили его, насколько безопасно будет гулять по городу, есть ли какие-то правила, которые нам стоит соблюдать. «Что вы! Уганда - абсолютно безопасная страна. Здесь никто и никогда не спросит вас, кто вы, откуда, что вы здесь делаете и зачем приехали. Мы, местные, знаем: если человек в Уганде, значит, ему так суждено».
Мне повезло, что среди моих друзей есть спортсмены-экстремалы, посвятившие свою жизнь каякингу - пока недостаточно популярному в России спорту. Сплав на маленьких пластиковых лодках по бурным порогам рек мира составляет главную часть их жизни, и в этому году меня пригласили присоединиться к группе из 15 питерцев и москвичей в поездке в Уганду, небольшую африканскую страну на самом экваторе, знаменитую тем, что там из озера Виктория берет истоки длиннейшая река в мире - Нил.
Я догадывалась, что месяц в Африке, в палатке, без электричества, среди малярийных комаров и животных из сказок моего детства, без заранее распланированного маршрута будет значительным событием. Но не знала, что он перевернет мои ценности и изменит мое представление о том, чего же я на самом деле хочу.
На Черном континенте наша цивилизация терпит поражение при столкновении с реальной жизнью. Жизнью, которой, кстати, живет бОльшая часть планеты. Нет, я совсем не про ужасы бедности - в конце концов, пока растут бананы и бамбук, местное население не умрет с голоду. Будет жить в глиняных хижинах, рахитичные дети будут бегать в лохмотьях, пожертвованных миссиями, но выживут. Я о другом.
Солнце встает ровно в 7 утра, и заходит ровно в 7 вечера: и никто искусственно не продлевает день освещением, чтобы больше успеть. Нил течет на север, в нем водятся крокодилы: сейчас немного меньше, чем сто лет назад, но все же. Молодой бамбук уже который век - отличный корм для коров, если его мелко порубить. И для бедняков тоже. Комары разносят малярию, и куча съеденных таблеток от нее не спасает. Температура воздуха днем - +27, ночью - +21, и так - круглый год.
Большие расстояния, мощная вода, опасные болезни, дикие животные. В Африке все настоящее и очень сильное. И очень быстро приходит осознание, что ты - малюсенькая песчинка. Абсолютно бессильная без привычных высокотехнологичных девайсов. Ничего не значащий элемент Вселенной.
Удивительно, но сознание моей беспомощности и ненужности Природе, стало самым радостным открытием путешествия. Если я не могу ничего изменить, то, возможно, я могу просто жить так, как хочется? Ничего никому не доказывая, не гонясь за призрачными результатами, которые западный мир называет «успехом»?
В Уганде я робко задумалась о том, куда же я иду. Начиналось все, кстати, совсем не так пафосно. Просто один раз мне пришлось провести много часов пути на переднем сиденье и много смотреть по сторонам.
Надо сказать, что «быть в пути» в Уганде - неотделимо от просто «жить». Несмотря на медленный, в целом, темп жизни, все куда-то перемещаются. В гору движутся велосипеды, нагруженные зелеными (для жарки) бананами: их неторопливо ведут хозяева, возможно, на рынок, а может и к себе домой. С горы бегут мальчишки с пустыми канистрами - за водой; к Нилу. Женщины идут стирать белье, несут его в тазах на голове, за спинами подвязаны младенцы. Нарядные девочки-подростки возвращаются, распевая гимны, с воскресной службы.
Дорог в прямом смысле в Уганде два вида: где когда-то был асфальт (меньшинство), и где никогда его не было, а только утрамбованный слой красной пыли позволяет называть просеку среди банановых пальм дорогой. Аналогично, есть два вида транспорта: для местных и междугородних поездок. «Бода-бода» и «матата». Бода-боду следовало бы наравне с антилопой и желтоголовой ящерицей «агама» изображать на марках Уганды: это симбиоз техники и человека, неделимый агрегат из темнокожего водителя и его мопеда (иногда - мотоцикла). Бода-бода способен развивать скорость до 70км в час и перевозить до трех пассажиров, если это женщины с детьми, или двоих, если это трусливые «мзунгу», то есть «белые» (на суахили). Первый раз это очень страшно. Я судорожно пыталась сжать ногами мопед, не понимая, за что держаться - обнимать водителя не принято, да и вообще местные женщины ездят на бода-боде только как в дамском седле. Результат - ожог от глушителя, характерная «метка» всех свежеприбывших в Африку. Во второй раз я поняла, почему мой бода-бода перед стартом надевает непонятно откуда взявшийся ватник и завязывает тесемки капюшона: это его защита и шлем. А у меня только шорты с майкой. Дороги нет, ухабы и ямы повсеместно, а ведь надо еще и лихость свою показать товарищам, когда за спиной у тебя белая женщина!!
К третьей поездке я была уже достаточно опытной, чтобы расслабиться и принять неизбежное. Закрывала глаза и иногда, тайком, когда друзей рядом не было, разводила руки в сторону - « а я могу и без рук!»
Второй транспорт - «матата». Что-то вроде нашей маршрутки, но производства Toyota годов 70-х. Я не видела ни разу работающего датчика на приборной панели, но это не мешало мататам виртуозно перепрыгивать ямы на дороге, порой сворачивать в открытое поле, распугивать бода-бод, а также - между делом - доставлять пассажиров и пункта А в пункт Б с заездом во все пункты по дороге (ведь водителю мататы надо закупить бананов для хозяина, завести подарок теще, навестить приятеля в соседней деревне и тд и тп).
Сесть в матату - это отдельное искусство, которые мы постигли только тогда, когда перестали задавать глупые вопросы вроде «А где остановка автобусов? А куда идет эта матата? И во сколько (абсолютно идиотский вопрос) она отправляется?»
Когда приходит пора куда-либо поехать, надо найти ближайшее подобие шоссе. Встать на обочине, открыть припасенный имбирный лимонад “Stoney” производства вездесущей Кока-Колы и наслаждаться моментом. Мататы не имеют расписания, табличек с указанием пункта назначения, но они обязательно появляются. Через час, три или восемь - неважно. Срок ожидания прямопорционален дальности поездки: наш друг, отправившийся в Кению по земле, стал нервничать только через 8 часов ожидания своего автобуса, а уехал - через 14. Неважно, голосуешь ты или нет, матата знает, что тебе нужно. Она остановится, ты сядешь. Если места не хватит, ты все равно сядешь: если ты местный, то ты примостишься с краешку, если робкий и хрупкий мзунгу, то кто-нибудь из пассажиров непременно выйдет и уступит тебе место. Я так и не поняла, из уважения или из жалости к нашей несостоятельности… Спрашивать, куда едет твоя матата - глупо. Она едет туда, куда тебе нужно. А если она, как потом выяснится, едет в другую сторону, то ты просто не знал, куда тебе нужно на самом деле.
Так вот в тот раз, когда я долго ехала на переднем сиденье, наш водитель, «Мистер Мустафа» сказал мне: «если хочешь получать удовольствие от пребывания в Уганде, научись наслаждаться процессом добирания до пункта назначения». В то момент шел десятый час нашей поездки через всю страну в национальный парк-заповедник Murchison Falls на границе с Конго, мы прокололи колесо, попали в пробку на выезде из столицы, заблудились - водитель не умел читать и не заметил таблички «Дорога закрыта, пользуйтесь объездной». Мы давно не ели, а от тряски ломило спину. Но только тогда, там, я смогла услышать эти слова и пропустить через себя простую философию, знакомую всем с юности.
Наслаждаться процессом, а не результатом - истинно африканский стиль жизни. Здесь нет бега с намеченной целью или соревнований «кто умнее, богаче, круче». Надо просто быть и радоваться тому, что есть.
Принцип наслаждения моментом явно отлично знаком основателям кемпинга, где мы жили большую часть времени. (Он - из ЮАР, она - из Новой Зеландии. Заехали в Уганду - и остались). Только им могла придти в голову такая концепция душа: на крутом, заросшем склоне Нила стоит кирпичная коробка, разделенная на 4 кабинки. Короткие деревянные дверцы, крючки для одежды - как в пионерлагере. Но когда открываешь дверку в первый раз, замираешь в недоумении. Четвертой, противоположной стенки - нет. Вместо нее - кусты, деревья, обрывистый склон и совсем внизу - Нил. И вот «принять душ» - это уже не скучная ежедневная процедура, но уникальное событие. Радуешься каждой секунде (особенно, если местный истопник не поленился с утра закинуть угольков в печку) и показываешь язык подглядывающим за тобой обезьянкам.
В первые дни в Уганде я еще пыталась ускорять все процессы. Боялась «опоздать», «не успеть», «упустить». Продолжала пытаться жить с европейской скоростью.
Обычно я рано вылезала из палатки и шла на террасу над Нилом, усаживалась за деревянный стол и ждала, пока мне принесут чай (много молока, мало чая, имбирь и корица). Первые дни я по три раза бегала к стойке напомнить, что я здесь, я жду. «Да-да, мадам». Я не понимала, почему меня одну обслуживают более часа. Я суетилась. Я ведь всегда любила, чтобы все было «быстро и вовремя», а еще лучше - по-моему! Но в Африке это вообще не работало.
Через неделю я любила этот утренний час более всего на свете: мягкое утреннее солнце, писк обезьян, ящерки на земляном полу играют со мной в прятки, работники кемпинга со скрежетом отпирают железную решетку, закрывавшую бар, а меланхоличная подавальщица неторопливо выкладывает на стойку мобильные телефоны, которые жители кемпинга оставили на ночь на зарядку (электричество в стране - гость редкий и непредсказуемый).
Я перестала торопиться, и наградой стало ощущение цельности. Мы с Временем подружились, и каким-то чудом его стало очень, очень много. Его на все хватало, и еще оставалось.
Когда каждую минуту начинаешь проживать на 100%, ход времени замедляется. Наверное, именно поэтому в Африке невозможно куда-либо опоздать.
Как-то утром, увлекшись игрой с бородавочниками (чудные свиньи с повадками собаки) и заглядевшись на марабу, подъедавшего остатки нашего завтрака, мы уже точно опаздывали к парому, который должен был перевезти нас через кишащее крокодилами и бегемотами озеро Альберт, - но паром сломался в пути, задержался, и мы как раз успели к отправлению. В другой раз мы увлеклись пивом марки «Нильское специальноe» (без шуток - Nile Special) и романтическая прогулка по заповеднику Mount Elgon должна была уже сорваться, но даже солнце не стало садиться прежде, чем мы вскарабкались на смотровую площадку, откуда одновременно видно три стометровых водопада - Sipi Falls…
Спешить не нужно, ты и так все успеешь, а то, где тебе суждено быть, без тебя не начнется - вот еще одно мое простое африканское открытие.
Незабываемое впечатление оставляет африканское гостеприимство. В одну из наших дальних поездок по стране выяснилось, что ночевать нам сегодня негде, все бунгало и палатки на территории заповедника заняты. «Как же, ведь агент подтвердил, что забронировал проживание на две ночи?» - «Странно… ведь мы сказали ему, что у нас есть домик только на одну ночь». Я понимала, что агент просто не хотел расстраивать белых туристов. В Африке, как и в Азии, принято скорее немного приврать, чем расстроить гостя: зачем говорить мзунгу, что им негде ночевать? «Пусть порадуются перед дальней дорогой, что все в порядке, а там, на месте... все как-нибудь само образуется, ведь это - Африка!» - наверное, примерно так рассуждал агент. И ведь он был прав.. Часа полтора я суетилась, названивала по соседним кемпингам, трясла местного управляющего (молодой парнишка из ЮАР, которого спустя две недели я встретила на маленьком острове посреди Нила, за 500 км от места нашего знакомства), раздражала друзей, которые с помощью «Нильского специального» постигли африканскую философию лучше меня и соверешенно не волновались.
Под конец я выдохлась, смирилась с перспективой просидеть на траве до утра, и, махнув рукой на вопрос ночлега, заказала себе куру в кокосовом соусе. Когда я почувствовала себя абсолютно счастливой, ко мне подошел бармен: «Я могу уступить вам мой домик, и постелить на полу лишних матрасов, а еще дать мою палатку. Вам, правда, будет тесно…»
Но даже не это поразило больше всего. Утром мы спросили Мохаммеда, как мы могли бы его отблагодарить. «Ничего не надо. Просто когда-нибудь, в другом месте, сделайте тоже самое для других людей».
Человек должен быть счастлив - так считают африканцы. «Что я могу сделать, чтобы ты улыбнулась?» - спросил меня в деревне однажды абсолютно незнакомый человек. А Ибрагим, мой инструктор по сплаву на тандем-каяке, объяснил, что работает для того, чтобы делать окружающих чуть счастливее: «Ведь тебе сейчас хорошо?».
И даже когда я пришла в полицию заявить о потере всех моих документов, местный служитель порядка улыбнулся, зажег свечку, провел меня по внутреннему дворику участка (он же и тюрьма с подземными камерами), усадил за старый конторский стол, скинул на пол бумажки, записал с моих слов, «Ольга А., резидент Уганды, русская по происхождению…», а потом тяжко вздохнул - «Ох, как грустно… ведь мадам теперь расстроится!! А это неправильно...»
Оказывается, быть счастливым - очень просто. Всего лишь «быть, ощущать, принимать».
Как-то мы гуляли по окрестностям нашего городка и увидели праздничную церемонию на лужайке - отмытые от красной пыли дети, нарядные взрослые вокруг скромного угощения. К нам сразу метнулся пастор и пригласил разделить с ними трапезу, а затем показал скромный храм и пригласил составить компанию в миссионерской поездке по ближайшим деревням. В конце беседы мы спросили его, насколько безопасно будет гулять по городу, есть ли какие-то правила, которые нам стоит соблюдать. «Что вы! Уганда - абсолютно безопасная страна. Здесь никто и никогда не спросит вас, кто вы, откуда, что вы здесь делаете и зачем приехали. Мы, местные, знаем: если человек в Уганде, значит, ему так суждено».