Продолжение
В 1915 году моя мама уехала на Украину в город Вормовир. Там моя мама и моя сестра Поля поступили работать в больницу, Поля еще была маленькая, но все время маме помогала в работе. Потом к нам приехала из села знакомая мамы (тоже с детьми). Вот она она привезла к нам нашего брата Кузю, мы были ему очень рады. Кузя был очень хороший, как мой сын Гарольд - смуглый, сильно кудрявый. Кузю мама тоже устроила на работу почтальоном на почту и он пошел учиться в вечернюю школу. Потом Кузя сильно заболел. Его положили в больницу, у него был брюшной тиф. Народ валился как сломанный хворост, Кузя умер в больнице.
В это время я тоже болела тифом, но лежала дома. Гробов не было. Который народ умирал в больнице - хоронили в общей могиле, клали по несколько человек (сколько могло убраться). Когда мама, убитая горем, пришла домой и мне сообщила, что Кузя умер, мне было плохо. Я потеряла сознание, потом слышу - мама говорит Поле "И Аня умерла" и сильно плачет. В это время пришла медсестра, сделала мне укол. Я и ожила. Но на всю свою жизнь осталась с больными ногами - осложнение на суставы. Из Кубани мы уехали жить в город Баку. Там мама устроилась работать у господ (я не помню их фамилий). Сестру Полю тоже устроила мама к другим господам. Мама была первой горничной. Мама была очень веселая, симпатичная, всегда была хорошо одета, ее очень любила хозяйка. А меня хозяйка велела отправить на кухню и обучить варить горячие супы, борщи, щи. Я была очень маленькая, мне ставили табуретку у большой плиты. Что я варила - всем очень нравилось. Меня хвалили, говорили: "Вот, умница какая!" Конечно, маме меня было жалко, но что было делать! Жить-то надо, деть меня было некуда. Иногда маме давали дни отдыха, она уходила и была дома. В которой комнате мы жили, у меня игрушки были под столом, я там играла, когда было свободное время и под столом у меня жил маленький мышонок. У него была постель, ему давала кушать все: тогда у господ было всего много. И вот моя мама познакомилась с мужчиной. Румыном. Его звали Григораш, он был очень красивый, черный и в Военной форме. Потом он нас с мамой увез в Персию. Мышка выросла, стала большая (крыса, по всей видимости - мое примечание), все стала ломать, мне стало с ней страшно, я стала ее бояться, вот хозяйка и велела ее выбросить. Мама попросила дворника выбросить мыша. Я не знала кто это был - самка или самец. Через несколько дней мышка опять пришла и улеглась на куклину кровать (жили мы, кстати, на 3 этаже). Я тут еще больше стала ее бояться, дворник опять ее унес куда-то. С тех пор я стала бояться мышей по сей день. Мой отчим Григораш нам с мамой снял комнату около огромной стены. Там за стеной в большом доме жил Персидский Хан, а Полю мама оставила в Баку у господ. Мы жили с мамой в Персии всегда одни, отчима никогда не было дома, он приходил нас лишь повидать. Я подружилась с дочкой хозяина. Она была такого же возраста, как я, очень красивая девочка. Звали ее Тубур. Она была уже просватана за молодого перса, ему было 22 года. Он должен был ждать, когда Тубур подрастет и их поженят, но она все эти годы должна носить чадру (это сшитое из красивого шелка покрывало, чтобы были закрыты вся фигура и лицо). Я знала немного слов по-персидски, но теперь все забыла. У хозяина очень большой был сад, бассейн. Он был очень богатый. Вот там он нам разрешал играть. Как-то раз мы кончили играть, я пошла к себе домой, Тубур тоже побежала домой и по дороге встретила своего жениха. Он ей сделал замечание - почему она без чадры? Жених пошел сказать про это ее родителям, а Тубур прибежала ко мне вся в слезах и спрашивает меня, где ее чадра? Взяла меня за руку и попросила, чтобы я пошла с ней. Мы побежали в сад и нашли чадру под деревьями, где играли. Вот какие у них были законы. Нужно было все терпеть. Персы справляли свой праздник Ураза. Нужно было обязательно из какой-то семьи взять человека и убить его. Хлещут такими плетьми до смерти и кричат "саксей-ваксей!". Я не знала, что означали эти слова, но когда человек был мертв, его начинали поминать. Все, кто был на прзднике, приходили со своими чашечками, что-то из них кушали (мы не знали с мамой, что было в чашках), потом труп убитого сажали в могилу без гроба и покрывали могилу большим камнем, как плиткой большого размера. Мой отчим был офицер (партизан). Разгорелась революция. Из Востока всех эвакуировали в Баку и мы должны были тоже уехать. Живущий рядом хан дал приказ казнить одного перса - молодого парня за то, что парень осмеял какую-то хорошую девушку. Парня привязали к двум длинным жердям (это такие длинные палки) за руки и за ноги (он был голый) и начали его хлестать этими хлыстами, как будто сделанными из мягкой проволоки. Все. Прикончили. Он был мертв, от него отлетало от костей тело! Вот какой ужас мы видели с мамой! А ночью зарезали хана, жену и их дочь. Отчим пришел и сказал маме, что мы должны переправляться. Принес маме шинель, шапку (какие они тогда носили). Меня посадили в закрытый фургон с багажом и с большой красивой куклой, а мама ехала на лошади, сидела как красноармеец. Она не боялась лошадей. Она и в деревне часто ездила на лошади верхом, куда ей было нужно. Вот такая была моя мама. Очень нас любила. Меня и Полю. Я все это хорошо помню.
Продолжение http://botanique.livejournal.com/1402.html?mode=reply