Рукотворный ад
Дети 9 и 10 лет убили 5-летнего мальчика
Мы все уже более 20 лет живем в каком-то аду. В советское время, конечно, всяко бывало. Во времена отцова детства дети взрывались на оставшихся с ВОВ боеприпасах. Когда окрестности разминировали более-менее, то дети калечили и даже убивали друг дружку в неосторожных играх, попадали под машины, тонули в прудах, падали с крыш, деревьев и прочих сооружений, заблуждались в лесу и пр. Ходили слухи о маньяках, которых никто никогда, впрочем, не видел, и которых на весь Союз можно было пересчитать по пальцам. Но забить до смерти маленького ребенка - это невозможно было даже помыслить.
Капитализм принес в общество всплеск насилия. Во-первых, насилие при капитализме, в отличие от социализма, не является прерогативой только государства и общества в целом в виде своих институтов, а спонтанно. Атомизированное общество, в котором экономической единицей на рынке является каждый индивидуум (либо как собственник средств производства, либо как собственник рабочей силы), и самостоятельно, т.е. анархически реализует свои личные интересы (в том числе и через насилие). Каждый творит насилие по своему разумению ради собственных интересов. А потому насилие это нерегулируемо, спонтанно и примерно настолько же тупо, насколько туп и некультурен средний индивид (а в капиталистическом обществе средний как раз туп на редкость туп). В силу своей неогранизованности оно в более-менее крупных масштабах представляется как нецелевое - то есть, не направлено против определенных конкретных групп людей, а против всех, причем по неопределенным критериям. В счастливых городах победившего капитализма можно получить по физиономии за что угодно - и за одежду, и за длину волос, и за разговор, и за молчание, и по пьяной лавочке, и по трезвой. Причем по физиономии - это еще если гуманисты попадутся. Потому что население и с ножами, и с битами ходит, и с огнестрелом. И никто не исключение, дети в том числе - они могут быть как жертвами насилия, так и источником насилия. Во-вторых, для сдерживания индивидуального насилия "всех против всех" в целом, и насилия пролетариата против капитала на порядки выше уровень государственного насилия. "Благополучные" США и Европа держат огромные штаты полиции, чиновников и на каждом шагу лезут в отношения граждан, установив глобальных масштабов слежку за гражданами. Обратной реакцией на это насилие опять-таки является насилие в тех случаях, когда никто не видит.
И в обществе распространяется как зараза культ насилия. Идеология, что "надо драться против всех, чтобы преуспеть в жизни. Кто сильнее-тот и прав", обыденна и распространена. Не может она не получать отражения и в детском сознании - родители с юных лет втолковывают сыночкам, что противника надо бить, чтобы не встал. А противник - это все вокруг. И для папашек, воспитывающих "сильных людей" неважно, по каким поводам. Один счастливый отец, повздорив со мной относительно вопроса о частной собственности доказывал вечность и биологичность частнособственнической психологии тем, что его малолетний сын дословно говорит следующее: "Если у меня кто-нибудь отберет приставку, я возьму топор и его убью". Дурак считал достижением, что он сумел вырастить из сына зверя. Дураку и невдомек было, что через 15-20 лет этот сынок может взять топор и порубить папашу ради наследства во имя того "бессмертного принципа частной собственности". Другой- г-н Мухоножки - с гордостью демонстрировал своему малолетнему сыну избиение человека на детской площадке - дескать, пусть сынок учится у папы людишек мордовать. И детки неразумные лупят что есть мочи. И лупят не сильных (получать-то обратно не хочется), лупят слабых. "Кто сильнее-тот и прав". Джунгли пришли к нам, с жесткой социал-дарвинистской моралью. Так что господа сторонники частной собственности, не торопитесь ужасаться смерти этого ребенка. Вы сами воспитали этих зверят. И еще воспитаете, если вас раньше не загрызут ранее ваши воспитанники.
Мы все уже более 20 лет живем в каком-то аду. В советское время, конечно, всяко бывало. Во времена отцова детства дети взрывались на оставшихся с ВОВ боеприпасах. Когда окрестности разминировали более-менее, то дети калечили и даже убивали друг дружку в неосторожных играх, попадали под машины, тонули в прудах, падали с крыш, деревьев и прочих сооружений, заблуждались в лесу и пр. Ходили слухи о маньяках, которых никто никогда, впрочем, не видел, и которых на весь Союз можно было пересчитать по пальцам. Но забить до смерти маленького ребенка - это невозможно было даже помыслить.
Капитализм принес в общество всплеск насилия. Во-первых, насилие при капитализме, в отличие от социализма, не является прерогативой только государства и общества в целом в виде своих институтов, а спонтанно. Атомизированное общество, в котором экономической единицей на рынке является каждый индивидуум (либо как собственник средств производства, либо как собственник рабочей силы), и самостоятельно, т.е. анархически реализует свои личные интересы (в том числе и через насилие). Каждый творит насилие по своему разумению ради собственных интересов. А потому насилие это нерегулируемо, спонтанно и примерно настолько же тупо, насколько туп и некультурен средний индивид (а в капиталистическом обществе средний как раз туп на редкость туп). В силу своей неогранизованности оно в более-менее крупных масштабах представляется как нецелевое - то есть, не направлено против определенных конкретных групп людей, а против всех, причем по неопределенным критериям. В счастливых городах победившего капитализма можно получить по физиономии за что угодно - и за одежду, и за длину волос, и за разговор, и за молчание, и по пьяной лавочке, и по трезвой. Причем по физиономии - это еще если гуманисты попадутся. Потому что население и с ножами, и с битами ходит, и с огнестрелом. И никто не исключение, дети в том числе - они могут быть как жертвами насилия, так и источником насилия. Во-вторых, для сдерживания индивидуального насилия "всех против всех" в целом, и насилия пролетариата против капитала на порядки выше уровень государственного насилия. "Благополучные" США и Европа держат огромные штаты полиции, чиновников и на каждом шагу лезут в отношения граждан, установив глобальных масштабов слежку за гражданами. Обратной реакцией на это насилие опять-таки является насилие в тех случаях, когда никто не видит.
И в обществе распространяется как зараза культ насилия. Идеология, что "надо драться против всех, чтобы преуспеть в жизни. Кто сильнее-тот и прав", обыденна и распространена. Не может она не получать отражения и в детском сознании - родители с юных лет втолковывают сыночкам, что противника надо бить, чтобы не встал. А противник - это все вокруг. И для папашек, воспитывающих "сильных людей" неважно, по каким поводам. Один счастливый отец, повздорив со мной относительно вопроса о частной собственности доказывал вечность и биологичность частнособственнической психологии тем, что его малолетний сын дословно говорит следующее: "Если у меня кто-нибудь отберет приставку, я возьму топор и его убью". Дурак считал достижением, что он сумел вырастить из сына зверя. Дураку и невдомек было, что через 15-20 лет этот сынок может взять топор и порубить папашу ради наследства во имя того "бессмертного принципа частной собственности". Другой- г-н Мухоножки - с гордостью демонстрировал своему малолетнему сыну избиение человека на детской площадке - дескать, пусть сынок учится у папы людишек мордовать. И детки неразумные лупят что есть мочи. И лупят не сильных (получать-то обратно не хочется), лупят слабых. "Кто сильнее-тот и прав". Джунгли пришли к нам, с жесткой социал-дарвинистской моралью. Так что господа сторонники частной собственности, не торопитесь ужасаться смерти этого ребенка. Вы сами воспитали этих зверят. И еще воспитаете, если вас раньше не загрызут ранее ваши воспитанники.