(no subject)
АГОНИЯ
Интересно наблюдать за тем, как самоуничтожается Митволь.
Начавший у Березовского, им же раскрученный и приподнятый, он долгими извилистыми путями «через завсклад, через директор магазин, через заднее кирильцо», через «Новые известия» добрался до поста префекта. И подумал, что теперь ему все нипочем. Вот тогда началась ревность не по разуму. Он пустился вдогонку за уже почти выехавшими из офиса «Нашими» (о том, что нужно выезжать, знали уже весной, срок был до октября, спокойно искали помещение) по наущению, очевидно, того самого, о котором отныне, как о покойнике, или хорошо или ничего.
А ведь с молодежью, да и вообще с людьми, так нельзя. Можно получить адекватный и даже слишком адекватный ответ. И пуля прилетела немедленно.
«Наши» нашли у него публичные дома, спрятанные игровые клубы, (поиски не затянулись надолго), горы просроченных продуктов. Наконец нашли и самого Митволя в здании детского сада.
Митволь ответил залпами грязи и банальным хулиганством, забыв о том, что «Наши» демонстрировали то, что есть, о чем все знают и что видят. Публичные дома, партизанские игровые клубы и заваль. Митволь выдумывал то, чего не было и быть не могло. Над провокацией в оскверненном здании «Ирмоса» хохотали даже те журналисты, кто не очень комплиментарно настроен к «Нашим» или не настроен вообще, и главная мысль, которая всех интересовала: резиновых баб префектура покупала по бюджетной статье как «инвентарь» или Митволь пожертвовал ради такого дела банкноты из собственного кармана.
Глядя на то, как развивались события, нельзя было Митволю не посочувствовать. Во-первых, в сложившейся ситуации стала видна главная проблема префекта Митволя. Это то, что он не префект (но пока еще Митволь). То, что органично для группы молодежи, совсем неприемлемо для руководителя округа. Но он этого не заметил и тем самым сделал первый шаг к гибели.
Во-вторых, борьба Митволя за сохранение лица развернулась в крайне неудачное время. Ю.М.Лужков именно в этот момент вошел из света в тень и боролся за себя. До Митволя ему не было никакого дела. Поэтому заступиться Лужков не мог, а обратиться в этот момент к нему за помощью значило встать у Лужкова в авангарде.
Обстоятельство «в-третьих» возникло несколько дней назад после всем известных событий. Новый мэр (кто бы он ни был) будет в любом случае заботиться о реноме города. Начнет неизбежно менять префектов. И тогда Митволь обречен. Поскольку он теперь виднее всех и виден с самой худшей стороны. Все проблемы у него наружу, решаться они не решаются, вместо конструктивного диалога грязь и позор человеческий. И Березовского из биографии не вычеркнешь, так же как и сомнительные деловые проекты. Вот тогда «утратой доверия» Митволь уже не отделается. Как бы не кончилось утратой финансов, а наипаче острогом и песней «по тундре, по железной дороге».
Казалось бы, почему Митволю не прикрыть все эти сомнительные заведения? Для чего позориться? Договорился с милицией, пара рейдов и все. Тем более об игровых клубах говорил сам Президент. Но стоит насмерть.
Предполагаемых причин этой стойкости может быть только две. Первая - кто-то кому-то из сложившегося триумвирата (милиция, Митволь, содержатели притонов и клубов) чем-то обязан. Т.е. существуют некие договоренности, которые не позволяют префекту действовать в рамках закона и порядочности. И вторая - просто нет желания и политической воли. Если в это поверить, то задача смещения Митволя с его поста становится принципиальной. Что хуже в данном случае - неизвестно, но более или менее достойный выход из данной гордиевой ситуации для многострадального непрефекта только один - испить горькую чашу изгнания вместе со своим бывшим руководителем. Но Митволь не торопится. На днях на голубом глазу он отрекся от Лужкова, как некогда от Березовского, в надежде на то, что новый руководитель будет беспринципен и сделочен.
Странно, что за все это время они так и не научились проигрывать. И как тяжело им дается сегодня эта наука.