ПРОЩАНИЕ СО СВОБОДОЙ
В прохоровском РБК вышла примечательная статья. Суть ее в том, что ситуация в розничном банковском кредитовании все хуже и хуже, а когда начали разбираться, то выяснилось, что виноваты те… кто не хотят брать кредиты. «Я не вижу проблем с закредитованностью населения, которыми нас пугают правительство и пресса», - заявила предправления Юниаструм Банк Алла Цытович на банковском форуме Адама Смита в Лондоне. По ее словам, проблема банков в том, что есть целая категория людей, которые не хотят жить в кредит. «Вопрос в том, как их загнать в кредитную кабалу, чтобы они, наконец, начали брать кредиты», - уточнила она.
Вот так, открытым текстом, безо всяких эвфемизмов. «Как же нам загнать их, мерзавцев, которые живут своими силами (читай «не хотят нас кормить»), в кабалу?» Дальше эта яркая мысль получает свое развитие: «Выступавшие на форуме банкиры посетовали также, что у российских граждан очень короткий горизонт планирования: даже ипотечный кредит, который банк выдает на 20 лет, заемщик гасит за 5-7 лет в среднем. «По розничным кредитам граждане планируют на год-два, а мы заинтересованы в более длинном сроке, например десять лет, или чтобы люди передавали свои долги из поколения в поколения», - сказал старший вице-президент Бинбанка Петр Морсин. http://www.rbc.ru/finances/02/12/2014/547ded21cbb20fc2fd9077c4 Иными словами, как сделать так, чтобы кабала была пожизненной или даже «попоколенной». Как до 1861 года. Дед крепостной, отец крепостной, сын крепостной и никакого Манифеста об освобождении в перспективе. Это при том, что на дворе XXI век.
Это дикость? Палеолит? Они были пьяные, когда это говорили?
Отнюдь…
Это тенденция.
Это на наших глазах свобода, та самая, за которую боролись отцы-основатели США и наши либералы 1990-х, за которую "звенели кандалами и взвивали сабли", на исповедании которой стояла вся западноевропейская цивилизация со времен Великой Французской революции, умирает. Приидите, братие, последнее целование дадим. Вместе с ней умирает и равенство (выше открыто сказано о том, как создать слой рабов и выражено сожаление, что илоты пока не сознают всей необходимости абсолютного рабства), а про братство просто уже смешно говорить.
Почему это произошло? Почему никто не стремится спасти свободу (не считать же ее спасением митинги на Болотной и «марши миллионов»)? А потому что для нынешней экономической системы (вернее, тех, кто ею, этой системой, считается) свобода человека (потребителя), то есть свобода в целом, это смертный приговор. Почему? Напомним, что происходит. А происходит крах либеральной западной экономической модели, в основе которой лежала очень простая схема - поднять уровень потребностей и удовлетворить. Главная задача модели - создавать все новые и новые механизмы оживления потребления. Чтобы покупали не только продукт, но и все модификации и программы к нему. Благодаря этой системе создается иллюзия стабильности. Во-первых, общество наблюдает процесс развития и совершенствования, а значит и движения вперед. Во-вторых, процесс удовлетворения спроса является механизмом покупки властью лояльности у населения. В-третьих, возникает жесткая связка между количеством денег (материальными благами) и количеством счастья, то есть каждая новая модель «Мерседеса» должна сделать человека более счастливым по определению. Вроде бы все очень логично.
Однако эта модель исчерпала себя. Потребление оживить не больше не удается. Последние десятилетия эту модель несколько раз спасали от гибели путем постоянного расширения круга новых благопотребителей. Первый раз от кризиса перепроизводства благ США и их сателлиты были спасены распадом колониальной системы в 1960-е годы, когда в погоню за счастьем стиральных машин и магнитофонов кинулись десятки стран Африки и Латинской Америки. Второй раз - в 1990-е с распадом социалистического лагеря (как видим, срок созревания кризиса 25-30 лет), когда на шмотки и барахло подсадили Россию вместе со странами СНГ, а также Румынию, Болгарию, Польшу и прочих. Сегодня пришла третья волна, которую пытались направить на Ближний Восток, создав новое сообщество осчастливленных, но сделать это не удалось, круг исчерпан и возможности уже не те. Система производства благ сегодня работает вхолостую, затапливая себя, и отчетливым показателем этого являются огромные долги, поскольку возможности, которые больше нельзя наращивать в реальности, продолжают наращиваться в виртуальном пространстве. Печатаются ничем не обеспеченные деньги (хотя мировой финансовый кризис случился именно от необеспеченности денег), создающие иллюзию богатства, долги оплачиваются долгами или ничем не обеспеченными обязательствами, держащимися только на доверии. Не случайно главным субьектом современной мировой финансовой системы стал финансовый спекулянт.
Поэтому на арену неизбежно выходит стратегия «заставить». Заставить покупать. Заставить смотреть. Заставить читать. Заставить пользоваться. То есть вводится новая форма тоталитаризма, гораздо более беспощадного и безжалостного, чем любой из тоталитаризмов ушедшего столетия, ибо у этого тоталитаризма нет вождя, нет руководящего органа, нет клевретов. Он рассеян в культурном, политическом, экономическом пространстве, проникает везде, как радиация и служителями этого тоталитаризма становится не меньшинство, а большинство - клерки, служащие, то есть тот самый «прекариат», новый класс, который Г.Стендинг считает крайне «опасным классом», ибо этот класс на наших глазах успешно добивает свободно мыслящее и по настоящему творческое меньшинство. Этот тоталитаризм (и его обслуга) страшны именно тем, что лично никого не убивают, не разоряют и не сажают в тюрьмы. Они создают условия для убийств, разорения и посадок. Причем убийств именно тех, кто не может сопротивляться. «Мы живем в эпоху, которая мне напоминает апогей средневековой схоластики или сталинизм, - говорил Гюнтер Грасс, - Мы живем в обществе, основанном на непоколебимых догмах. Таких, например, как блага неограниченной рыночной экономики. Воссоздается дикий капитализм, который отбрасывает нас в прошлое, отбрасывает нас в ХIХ век, ограничивает человеческие права, утверждается как единственно возможный строй. И самое главное - у этого капитализма нет соперника, нет противовеса, поскольку левые силы упустили свой шанс».
При этом выбор у нового тоталитаризма невелик. Заставить других потреблять или отказаться от сверхдоходов, сверхкомфорта, сверхвозможностей. Не является дискуссионным вопрос о том, какой выбор в данном случае делается. И вот несколько лет назад компания Philips патентует новую технологию, которая не позволяет телезрителям переключать каналы во время блоков рекламы. «Разработка ученых из лаборатории Эйндховена будет действенна при работе с современными цифровыми телевизорами. Дело в том, что именно такие телевизоры создаются на базе программного пакета Multimedia Home Platform, который используется в новой технологии. Рекламные блоки будут транслироваться со специально закодированной пометкой, содержащейся в сигнале. И в момент, когда трансляция программы будет прервана рекламным роликом, телевизор не даст пользователю возможности переключить канал, сообщает New Scientist. Такие метки будут распознаваться не только телевизорами, но и цифровыми рекордерами. Принцип действия технологии в этих устройствах таков: владелец рекордера не сможет прервать запись фильма на время рекламы и не сможет промотать запись, когда на ней пойдет реклама. Стоит отметить, что сейчас существуют специальные устройства и приставки, которые записывают эфир, а затем при просмотре позволяют ставить изображение на паузу, автоматически перематывать или удалять рекламные блоки. Теперь же, по всей вероятности, телезрителям придется от них отказаться. Разработчики также подумывают над тем, чтобы за возможность пропуска
рекламы брать с пользователей дополнительную плату». http://www.sat-expert.com/forum/showthread.php?t=17 То есть будете смотреть то, что мы вам покажем. И не пикнете.
Чтобы заставлять было проще, нужно согнать людей в сообщества. В данном случае - в соцсети. Как известно, действовать на сообщество людей гораздо легче, чем на одного человека, поскольку, как говорят в народе: «мышь копной не придавишь». Опять же потому, что в сообществе значительная часть личной свободы делегируется сообществу, личная свобода ограничивается членами сообщества во имя сообщества. В известной работе З.Фрейда «Психология масс и анализ человеческого «я»» это показано предельно четко. Тем более, что соцсети так прекрасно устроены, что люди сами рассказывают о себе все, что только можно, делятся любыми планами (в свое время для этого людей приходилось пытать или создавать гигантские структуры типа ФБР или КГБ). Таким образом, человек становится предельно понятен и предсказуем для манипулятора, то есть значительная часть свободы человека ликвидируется через социальные сети. Поэтому присутствие человека в соцсетях уже становится обязательным, а отсутствие аккаунтов считается девиацией, опасной для общества. «По мнению психиатров, в ситуации, когда подавляющее большинство молодых людей активно пользуются блогами и социальными сетями, принципиальное отсутствие аккаунтов и какой-либо информации о себе в сети может свидетельствовать об опасных отклонениях» (http://www.ridus.ru/news/40541/). Уместно вспомнить Ф.Ницше: «Кто думает не так, как чувствует стадо, тот сам идёт в сумасшедший дом». То есть недалек тот час, когда в паспорте будут указываться аккаунты, причем последние будут регулярно проверять соответствующие органы на предмет правильного заполнения различных граф.
Далее, для более продвинутых, меняется само понятие свободы. Как известно, раньше мир держался на христианском понимании свободы: «К свободе призваны вы, - пишет апостол Павел. - Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос» ((Галат. 5:1,13). Христианский призыв к свободе был настолько силен, что родилось понятие «благовестия свободы». Эта свобода, стоит напомнить, заключалась в выборе между добром и злом, жизнью и смертью, благословением и проклятием (Втор.30.19). И даруется эта свобода «Истиной», то есть Христом. «Познайте Истину, и Истина сделает вас свободными» (Иоанн 8:32). В христианском понимании свобода становится важнейшим фактором, придающим ценность человеческой личности, формирующим эту личность. Лейбниц считал, что смысл свободы реализуется в стремлении человека (личности) к выбору лучшего из возможного. То есть «выбор лучшего из возможного» становится непременным условием свободы.
Однако сегодня предлагается иное понимание свободы. Теперь свобода преподносится как многовариантность поведения, ограниченная только нормами государственного права. То есть в целях своего личного процветания я могу использовать все методы, пусть даже коренным образом противоречащие нравственному закону, но, главное, не противоречащие законодательству. Иными словами, внутреннее самоограничение (ответственность), без которого нет понятия христианской свободы, отменяется, становится лишним, а поскольку человек все чаще делает выбор «к худшему из возможного», он лишается свободы и становится чрезвычайно зависимым от внешних обстоятельств и уязвимым для любых механизмов и сообществ, начиная от сетевых структур и кончая государством. Что, собственно, и нужно в рассматриваемой ситуации. Чтобы потреблял, не спрашивая, зачем. Об этом совершенно открыто уже говорят на Западе, причем такие люди, как Д.Сорос: «Капитализм и демократия опираются на различные принципы... Все разговоры о свободе и демократии - не более чем пропаганда... Мои высказывания могут ворочать рынками, хотя я очень стараюсь не злоупотреблять этой силой».
Если свобода есть многовариантность поведения, то свободнее тот, кто сильнее. У кого больше денег. Власти. Он же тем самым и правее. А это значит, что менее свободный становится рабом у «более свободного». А дальше мы возвращаемся к началу и видим, что задача «загнать в кредитную кабалу» лишенных свободы рабов, заставить их смотреть рекламу, покупать и читать только то, что нужно тем, «свободным», хозяевам, плантаторам, становится легко выполнимой. И, мало того, об этом уже можно, в век демократии, открыто говорить в газетах. Пусть привыкают. Готовятся. И готовят своих детей и внуков. Ибо долги (то есть рабство) придется передавать «из поколения в поколение».
Вот так, открытым текстом, безо всяких эвфемизмов. «Как же нам загнать их, мерзавцев, которые живут своими силами (читай «не хотят нас кормить»), в кабалу?» Дальше эта яркая мысль получает свое развитие: «Выступавшие на форуме банкиры посетовали также, что у российских граждан очень короткий горизонт планирования: даже ипотечный кредит, который банк выдает на 20 лет, заемщик гасит за 5-7 лет в среднем. «По розничным кредитам граждане планируют на год-два, а мы заинтересованы в более длинном сроке, например десять лет, или чтобы люди передавали свои долги из поколения в поколения», - сказал старший вице-президент Бинбанка Петр Морсин. http://www.rbc.ru/finances/02/12/2014/547ded21cbb20fc2fd9077c4 Иными словами, как сделать так, чтобы кабала была пожизненной или даже «попоколенной». Как до 1861 года. Дед крепостной, отец крепостной, сын крепостной и никакого Манифеста об освобождении в перспективе. Это при том, что на дворе XXI век.
Это дикость? Палеолит? Они были пьяные, когда это говорили?
Отнюдь…
Это тенденция.
Это на наших глазах свобода, та самая, за которую боролись отцы-основатели США и наши либералы 1990-х, за которую "звенели кандалами и взвивали сабли", на исповедании которой стояла вся западноевропейская цивилизация со времен Великой Французской революции, умирает. Приидите, братие, последнее целование дадим. Вместе с ней умирает и равенство (выше открыто сказано о том, как создать слой рабов и выражено сожаление, что илоты пока не сознают всей необходимости абсолютного рабства), а про братство просто уже смешно говорить.
Почему это произошло? Почему никто не стремится спасти свободу (не считать же ее спасением митинги на Болотной и «марши миллионов»)? А потому что для нынешней экономической системы (вернее, тех, кто ею, этой системой, считается) свобода человека (потребителя), то есть свобода в целом, это смертный приговор. Почему? Напомним, что происходит. А происходит крах либеральной западной экономической модели, в основе которой лежала очень простая схема - поднять уровень потребностей и удовлетворить. Главная задача модели - создавать все новые и новые механизмы оживления потребления. Чтобы покупали не только продукт, но и все модификации и программы к нему. Благодаря этой системе создается иллюзия стабильности. Во-первых, общество наблюдает процесс развития и совершенствования, а значит и движения вперед. Во-вторых, процесс удовлетворения спроса является механизмом покупки властью лояльности у населения. В-третьих, возникает жесткая связка между количеством денег (материальными благами) и количеством счастья, то есть каждая новая модель «Мерседеса» должна сделать человека более счастливым по определению. Вроде бы все очень логично.
Однако эта модель исчерпала себя. Потребление оживить не больше не удается. Последние десятилетия эту модель несколько раз спасали от гибели путем постоянного расширения круга новых благопотребителей. Первый раз от кризиса перепроизводства благ США и их сателлиты были спасены распадом колониальной системы в 1960-е годы, когда в погоню за счастьем стиральных машин и магнитофонов кинулись десятки стран Африки и Латинской Америки. Второй раз - в 1990-е с распадом социалистического лагеря (как видим, срок созревания кризиса 25-30 лет), когда на шмотки и барахло подсадили Россию вместе со странами СНГ, а также Румынию, Болгарию, Польшу и прочих. Сегодня пришла третья волна, которую пытались направить на Ближний Восток, создав новое сообщество осчастливленных, но сделать это не удалось, круг исчерпан и возможности уже не те. Система производства благ сегодня работает вхолостую, затапливая себя, и отчетливым показателем этого являются огромные долги, поскольку возможности, которые больше нельзя наращивать в реальности, продолжают наращиваться в виртуальном пространстве. Печатаются ничем не обеспеченные деньги (хотя мировой финансовый кризис случился именно от необеспеченности денег), создающие иллюзию богатства, долги оплачиваются долгами или ничем не обеспеченными обязательствами, держащимися только на доверии. Не случайно главным субьектом современной мировой финансовой системы стал финансовый спекулянт.
Поэтому на арену неизбежно выходит стратегия «заставить». Заставить покупать. Заставить смотреть. Заставить читать. Заставить пользоваться. То есть вводится новая форма тоталитаризма, гораздо более беспощадного и безжалостного, чем любой из тоталитаризмов ушедшего столетия, ибо у этого тоталитаризма нет вождя, нет руководящего органа, нет клевретов. Он рассеян в культурном, политическом, экономическом пространстве, проникает везде, как радиация и служителями этого тоталитаризма становится не меньшинство, а большинство - клерки, служащие, то есть тот самый «прекариат», новый класс, который Г.Стендинг считает крайне «опасным классом», ибо этот класс на наших глазах успешно добивает свободно мыслящее и по настоящему творческое меньшинство. Этот тоталитаризм (и его обслуга) страшны именно тем, что лично никого не убивают, не разоряют и не сажают в тюрьмы. Они создают условия для убийств, разорения и посадок. Причем убийств именно тех, кто не может сопротивляться. «Мы живем в эпоху, которая мне напоминает апогей средневековой схоластики или сталинизм, - говорил Гюнтер Грасс, - Мы живем в обществе, основанном на непоколебимых догмах. Таких, например, как блага неограниченной рыночной экономики. Воссоздается дикий капитализм, который отбрасывает нас в прошлое, отбрасывает нас в ХIХ век, ограничивает человеческие права, утверждается как единственно возможный строй. И самое главное - у этого капитализма нет соперника, нет противовеса, поскольку левые силы упустили свой шанс».
При этом выбор у нового тоталитаризма невелик. Заставить других потреблять или отказаться от сверхдоходов, сверхкомфорта, сверхвозможностей. Не является дискуссионным вопрос о том, какой выбор в данном случае делается. И вот несколько лет назад компания Philips патентует новую технологию, которая не позволяет телезрителям переключать каналы во время блоков рекламы. «Разработка ученых из лаборатории Эйндховена будет действенна при работе с современными цифровыми телевизорами. Дело в том, что именно такие телевизоры создаются на базе программного пакета Multimedia Home Platform, который используется в новой технологии. Рекламные блоки будут транслироваться со специально закодированной пометкой, содержащейся в сигнале. И в момент, когда трансляция программы будет прервана рекламным роликом, телевизор не даст пользователю возможности переключить канал, сообщает New Scientist. Такие метки будут распознаваться не только телевизорами, но и цифровыми рекордерами. Принцип действия технологии в этих устройствах таков: владелец рекордера не сможет прервать запись фильма на время рекламы и не сможет промотать запись, когда на ней пойдет реклама. Стоит отметить, что сейчас существуют специальные устройства и приставки, которые записывают эфир, а затем при просмотре позволяют ставить изображение на паузу, автоматически перематывать или удалять рекламные блоки. Теперь же, по всей вероятности, телезрителям придется от них отказаться. Разработчики также подумывают над тем, чтобы за возможность пропуска
рекламы брать с пользователей дополнительную плату». http://www.sat-expert.com/forum/showthread.php?t=17 То есть будете смотреть то, что мы вам покажем. И не пикнете.
Чтобы заставлять было проще, нужно согнать людей в сообщества. В данном случае - в соцсети. Как известно, действовать на сообщество людей гораздо легче, чем на одного человека, поскольку, как говорят в народе: «мышь копной не придавишь». Опять же потому, что в сообществе значительная часть личной свободы делегируется сообществу, личная свобода ограничивается членами сообщества во имя сообщества. В известной работе З.Фрейда «Психология масс и анализ человеческого «я»» это показано предельно четко. Тем более, что соцсети так прекрасно устроены, что люди сами рассказывают о себе все, что только можно, делятся любыми планами (в свое время для этого людей приходилось пытать или создавать гигантские структуры типа ФБР или КГБ). Таким образом, человек становится предельно понятен и предсказуем для манипулятора, то есть значительная часть свободы человека ликвидируется через социальные сети. Поэтому присутствие человека в соцсетях уже становится обязательным, а отсутствие аккаунтов считается девиацией, опасной для общества. «По мнению психиатров, в ситуации, когда подавляющее большинство молодых людей активно пользуются блогами и социальными сетями, принципиальное отсутствие аккаунтов и какой-либо информации о себе в сети может свидетельствовать об опасных отклонениях» (http://www.ridus.ru/news/40541/). Уместно вспомнить Ф.Ницше: «Кто думает не так, как чувствует стадо, тот сам идёт в сумасшедший дом». То есть недалек тот час, когда в паспорте будут указываться аккаунты, причем последние будут регулярно проверять соответствующие органы на предмет правильного заполнения различных граф.
Далее, для более продвинутых, меняется само понятие свободы. Как известно, раньше мир держался на христианском понимании свободы: «К свободе призваны вы, - пишет апостол Павел. - Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос» ((Галат. 5:1,13). Христианский призыв к свободе был настолько силен, что родилось понятие «благовестия свободы». Эта свобода, стоит напомнить, заключалась в выборе между добром и злом, жизнью и смертью, благословением и проклятием (Втор.30.19). И даруется эта свобода «Истиной», то есть Христом. «Познайте Истину, и Истина сделает вас свободными» (Иоанн 8:32). В христианском понимании свобода становится важнейшим фактором, придающим ценность человеческой личности, формирующим эту личность. Лейбниц считал, что смысл свободы реализуется в стремлении человека (личности) к выбору лучшего из возможного. То есть «выбор лучшего из возможного» становится непременным условием свободы.
Однако сегодня предлагается иное понимание свободы. Теперь свобода преподносится как многовариантность поведения, ограниченная только нормами государственного права. То есть в целях своего личного процветания я могу использовать все методы, пусть даже коренным образом противоречащие нравственному закону, но, главное, не противоречащие законодательству. Иными словами, внутреннее самоограничение (ответственность), без которого нет понятия христианской свободы, отменяется, становится лишним, а поскольку человек все чаще делает выбор «к худшему из возможного», он лишается свободы и становится чрезвычайно зависимым от внешних обстоятельств и уязвимым для любых механизмов и сообществ, начиная от сетевых структур и кончая государством. Что, собственно, и нужно в рассматриваемой ситуации. Чтобы потреблял, не спрашивая, зачем. Об этом совершенно открыто уже говорят на Западе, причем такие люди, как Д.Сорос: «Капитализм и демократия опираются на различные принципы... Все разговоры о свободе и демократии - не более чем пропаганда... Мои высказывания могут ворочать рынками, хотя я очень стараюсь не злоупотреблять этой силой».
Если свобода есть многовариантность поведения, то свободнее тот, кто сильнее. У кого больше денег. Власти. Он же тем самым и правее. А это значит, что менее свободный становится рабом у «более свободного». А дальше мы возвращаемся к началу и видим, что задача «загнать в кредитную кабалу» лишенных свободы рабов, заставить их смотреть рекламу, покупать и читать только то, что нужно тем, «свободным», хозяевам, плантаторам, становится легко выполнимой. И, мало того, об этом уже можно, в век демократии, открыто говорить в газетах. Пусть привыкают. Готовятся. И готовят своих детей и внуков. Ибо долги (то есть рабство) придется передавать «из поколения в поколение».