Костин в горле. История одной злобы. Часть 1
***
Вместо эпиграфа:
Большая часть производителей алкоголя имеет криминальное прошлое. Меньшая часть - криминальное будущее.
***
Для начала анекдот. Пришли сваты к невесте и нахваливают жениха.
Первый сват: - Наш парень - симпатичный..
Второй: - Да не симпатичный, а прямо таки красавец!
Первый: - У него есть садик и огородик…
Второй: - Да не садик, а садище, не огородик - а огородище!
Первый: - Правда, у него горбик…
Второй : - Да чего уж там - не горбик, а горбище!
…Если бы речь шла не о женихе, а о президенте холдинга ЗАО «Прасковейское», что на Ставропольщине, Борисе Пахунове, то первый сват сказал бы, что Борис Григорьевич - человек небедный, слегка прижимистый, не всегда добрый…
Второй сват вставил бы свое: Пахунов - человек богатый, жадный и злобный.
Злоба в словаре Ушакова - чувство гневного раздражения, недоброжелательства против кого-нибудь. Приведены примеры употребления слова: испытывать злобу; питать злобу против кого-нибудь; дышать злобой…
По рассказам бывших работников ЗАО, Пахунов последние несколько лет буквально дышит злобой в отношении одного человека - бывшего начальника коньячного производства Ивана Костина. Сразу - необходимое и важное пояснение: Иван - сын Владимира Костина, бывшего руководителя коньячного производства ЗАО, можно сказать, создателя коньячной славы «Прасковейского» и бывшего друга Бориса Пахунова. Костин - старший умер от обширного инфаркта в 2005 году в возрасте 57 лет. Говорят, на могиле друга Борис Пахунов обещал позаботиться о сыне его Иване, о жене его…
Лучше бы он не заботился…
Проработавший 54 года слесарем на винно-коньячном заводе «Прасковейское» Александр Зыбарев суть конфликта, о котором пойдет речь дальше, охарактеризовал словом «злобА». Всего лишь изменил ударение, а у знакомого всем слова появились оттенки - личностного отношения, местного колорита…
…Ставрополье встретило меня лютыми морозами. В такие морозы, говорят специалисты, даже лоза виноградная вымерзает под землей. Пять минут на холоде - и у меня закоченели ноги. А Зыбарев сидел во дворе своего дома в одном спортивном трико: закаленный дед. Бывший бригадир слесарей ЗАО «Прасковейское» на мою просьбу рассказать о конфликте между бывшим гендиректором ЗАО, а ныне его президентом (модное словечко) Борисом Пахуновым и сыном бывшего партнера и главного технолога производства Владимира Костина - Иваном, ответил сначала коротко: злобА. Потом пояснил: у работников ЗАО были акции. У кого сто штук, у кого чуть меньше или больше. У Костина -старшего было около 30%. После его внезапной кончины акции достались семье. Иван, между прочим, работал там же, на заводе. После смерти отца Пахунов предложил ему занять должность отца. Занял. Принял должность, заключив с Пахуновым контракт «о полной материальной ответственности». Но вскоре Ивану стало понятно, что жить и работать в России ему не хочется. Он с семьей задумал уехать на ПМЖ в Израиль. Но перед этим предложил свои акции Пахунову. Борис Григорьевич сказал: конечно, но по 300 рублей. На тот момент акции стоили в пять-шесть раз дороже. Кончилось тем, что Костин-младший продал свои акции перекупщику по более высокой, хотя тоже заниженной, цене. В свою очередь перекупщик предложил акции …Пахунову, но уже по цене реальной стоимости бумаг. Пахунов вынужден был их купить: не зря народная мудрость говорит, что скупой платит дважды.
Кроме того, вслед за Костиным свои акции перекупщику предложили и многие другие работники ЗАО. Тот же Зыбарев. Так случилось, что ему отрезали ногу. Только на лекарства нужно было не менее 60 тысяч рублей. Он предложил Пахунову выкупить у него свои акции - чуть больше ста по тысяче рублей за штуку. И пояснил, что деньги нужны на лечение. Пахунов отказал Зыбареву. Отказал человеку, проработавшему на заводе 54 года. Пожалел сто тысяч рублей. Это при том, что только один автомобиль (а их говорят, полтора десятка в пахуновском «технопарке») стоит 5, 5 миллиона рублей.
Когда акции перекупщику стали продавать другие работники ЗАО, Пахунов, говорит Зыбарев, был в бешенстве. А козлом отпущения стал Иван Костин - кость в пахуновском горле. Так родилась злобА. Пахуновская злобА. Чтобы знать ее силу, надо знать Бориса Григорьевича - заслуженного работника пищевой промышленности, кавалера ордена Почёта, «гордость России» (по определению одного алкогольного журнала).
Пахунов
Старинное красивое здание в центре села Прасковея - это ЗАО «Прасковейское». Рядом - площадь. На площади - амбициозное современное здание православного храма, новенькое, с тонированными, как у братковского мерседеса, стеклами. Когда-то на этой площади стоял памятник вождю мирового пролетариата Владимиру Ленину. Ильич стоял с протянутой в светлую даль рукой, поэтому местные жители называли памятник «Дай Кузьмичу». В руку вождю то и дело засовывали то бутылку- отраду пролетариата, то булыжник - орудие пролетариата… Позже Ленина убрали с площади - перенесли через дорогу напротив. Отрезали ему туловище и оставили одну только голову. На этом сюрреализм по-прасковейски не закончился: сначала голова вождя сидела за забором. Потом забор сделали треугольником, чтобы Владимир Ильич оказался не в плену, а ближе к народу. Так он оказался ближе к церкви. И к Пахунову.
Когда было модным и идеологически правильным любить и чтить Ленина - Пахунов делал это. Когда стало модным и правильным чтить церковь с попами - Пахунов и тут не отстал. 29 мая 2009 г. в Прасковее был заложен первый камень в основание Александро-Невского храма.
Пресса писала: « Осознавая потребность сельчан в новом, просторном храме, руководство одного из самых успешных предприятий нашего региона ЗАО «Прасковейское» выступило с инициативой постройки церковного здания в непосредственной близости к своим производственным помещениям. Директор предприятия Борис Григорьевич Пахунов, его сотрудники вложили немало сил и средств в осуществление задуманной цели…На богослужении присутствовали …Пахунов, глава сельской администрации Александр Влащенко, глава Будённовского муниципального района Сергей Бондарев, казаки …С поздравлениями к сельчанам обратились ктитор Александро-Невского храма Борис Григорьевич Пахунов…»
Стало быть, Пахунов еще и ктитор, то бишь, церковный староста, человек, на деньги которого выстроен храм. На самом деле, в постройке использовались не только деньги ЗАО…
Злые языки говорят: Пахунову храм сгодится - грехи замаливать.
На проходной ЗАО я столкнулся с главой сельской администрации Влащенко. По всему было видно, что он - частый гость у Пахуновых. Мы прошли через одну проходную, но потом глава потерялся: стало быть, юркнул в одну из боковых дверей? К кому? Не иначе, как к самому главному хозяину - Борису Пахунову.
Меня же принял сын Пахунова - Валерий. Он теперь - директор.
Несколько слов о ЗАО. В некоторых источниках сообщается, что это - частное предприятие. В других - совместное. В СМИ часто можно наткнуться на такое определение: «ЗАО «Прасковейское» - одно из крупнейших и старейших винодельческих предприятий России - было основано в 1898 году в селе Прасковея Ставропольского края. «В настоящий момент завод оснащен современным оборудованием, выпускает разнообразные вина и коньяки, которые пользуются покупательским спросом и по достоинству оцениваются профессионалами. Продукция «Прасковейского» была отмечена 328 наградами на международных конкурсах вин и коньяков…»
Еще: «…Предприятие - одно из самых рентабельных не только в Ставропольском крае, но и в России. В течение последних 10 лет оно входит в клуб «Агро - 300», в котором состоят наиболее крупные и эффективные сельхозпредприятия Российской Федерации. Создана собственная розничная сеть, в которую вложено более 100 миллионов рублей собственных средств. Это более 30 магазинов и дегустационных залов, работающих в Ставропольском крае, Нижнем Новгороде и Москве. Через розничную сеть проходит до 40% коньяков и до 60% вин от общего объема реализованной продукции. Ежегодно в Ставрополе, Пятигорске, Буденновске и других городах Ставропольского края открываются новые магазины по продаже продукции ЗАО «Прасковейское».
Вообще-то в настоящий момент завод стоит: как пояснил мне Валерий Пахунов, «ждем марку». То есть, государственную лицензию на продолжение выпуска алкогольной продукции. А еще конкуренты сообщили, что у ЗАО «Прасковейское» куча долгов по налогам. Так это или нет, проверить не представилось возможным.
Валерий Борисович Пахунов сидел в кресле своего отца - это кресло я видел уже на одной из фотографий в какой-то газете или журнале. Он посмотрел мое редакционное удостоверение, переспросил фамилию и что-то записал на бумажке. Потому мне было разрешено посмотреть завод и его цехи. В сопровождении технолога цеха шампанских вин Андрея Боднева я увидел завод.
Скажу честно: мне многое понравилось. И по всему было видно, что Борис Пахунов очень многое сделал для своего детища. Уже одно то, что в непростые годы кризисов и потрясений он не только сохранил производство, но и вывел его в число современных конкурентоспособных предприятий, говорит о недюжинных организаторских способностях Бориса Григорьевича.
Я искренне сожалею, что Борис Григорьевич не удостоил меня своим высочайшим вниманием: я непременно сказал бы ему добрые слова о его талантах.
Потом, конечно, спросил бы о его злобе…
Леонид Попович, президент Союза виноделов и виноградарей России, так охарактеризовал Пахунова: «Борис Пахунов - небывалый хозяин, прижимистый и хлебосольный создатель ставропольской «Прасковеи», лучшие на сегодня русские коньяки!» Непонятное сочетание: прижимистый и одновременно хлебосольный. Впрочем, Поповичу виднее.
В журнале «Русская водка» я прочитал, что «на Пахуновых земля русская держится».
И еще где-то промелькнул слоган: «Тот, кто дружен с Прасковеей, то живет повеселее!»
***
Потом мы побеседовали с Валерием Борисовичем. Он вовсю изображал из себя генерального директора, но словарный запас явно не позволял оперировать данными, о которых я у него спрашивал. Пока речь шла в общих фразах о заводе и его достижениях, человек в отцовском кресле был спокоен. Как только я спросил о конфликте с Костиным, Валерий изменился в лице и в тоне. Он резко сказал, что, писать об этом не нужно и что, цитирую дословно, «это - наше внутреннее дело». Я попытался было возразить, что уголовное дело возбуждалось государственным органом и в части, касающейся определения меры пресечения Костину, рассматривалось независимым судом, что никак не свидетельствует о частном случае. После этого человек встал из отцовского кресла, посмотрел на свою запись на бумажке и сказал: «Мы будем судиться с вами и с вашим изданием… Кто вы вообще такой?» Затем в мой адрес посыпались откровенные угрозы. Когда стало понятно, что разговора дальнейшего не получится, я ушел, пообещав прислать Пахунову свою статью в том случае, если соберусь писать хвалебную оду заводу и его руководству.
Увы, хвалебных од и без меня оказалось написано предостаточно.
Я прочитал эти оды: ни в одной из них, между прочим, я не увидел фамилии Костиных - ни старшего Владимира Дмитриевича - одного из основателей и гордости «Прасковейского», ни младшего Ивана, который якобы обворовал завод на миллионы. И это странно, потому что, если верить материалам уголовного дела, кража эта была выдающейся: один человек - Иван Костин - украл старые коньячные спирты, заметив их молодыми. Причем, не бутылку-две, а тысячи литров.
Пахунов-старший часто дает интервью.
Нередко, как видно из редакционных ссылок, покупает публикации о себе и своем хозяйстве на правах рекламы. (Когда я спросил по телефону у Пахунова-младшего, могу ли я посмотреть их хозяйство, тот в ответ спросил: «А деньги платить придется?» Они, видимо, уже привыкли, что всякое написанное о них слово должно быть ими же и оплачено).
Думаю, что о краже не пишут и не говорят не только потому, что это каким образом скажется на репутации ЗАО. Если писать о краже, то помимо воли пишущего всплывут очень непростые вопросы. Первый: кому вообще нужна была эта история, так сильно попахивающая заказухой? И почему на фамилию Костиных наложено негласное табу? Не всегда так происходит, что после смерти человека на его фамилию накладывается табу - так было разве что при Сталине, когда он с троцкистами боролся. Когда я встречался с бывшими работниками ЗАО «Прасковейское» (а это добрый десяток людей разного возраста), то чувствовал - они не хотят (боятся?) упоминать фамилию Костиных. Некоторые словно с неохотой, точнее, с опаской говорили на тему кражи спиртов.
Собственно, я искал одного: свидетельских доказательств тому, что Костин-младший воровал спирт. Ведь не может же быть так, чтобы никто из 700 человек, работающих на ЗАО, не знал, не ведал, не слышал о том, что кто-то когда-то украл в огромном количестве на заводе, где все друг друга знают, где везде - видеокамеры, где везде - охрана посторонней структуры - частного охранного предприятия…
Забегая наперед, скажу: я таких доказательств не нашел.
* Продолжение следует
Вместо эпиграфа:
Большая часть производителей алкоголя имеет криминальное прошлое. Меньшая часть - криминальное будущее.
***
Для начала анекдот. Пришли сваты к невесте и нахваливают жениха.
Первый сват: - Наш парень - симпатичный..
Второй: - Да не симпатичный, а прямо таки красавец!
Первый: - У него есть садик и огородик…
Второй: - Да не садик, а садище, не огородик - а огородище!
Первый: - Правда, у него горбик…
Второй : - Да чего уж там - не горбик, а горбище!
…Если бы речь шла не о женихе, а о президенте холдинга ЗАО «Прасковейское», что на Ставропольщине, Борисе Пахунове, то первый сват сказал бы, что Борис Григорьевич - человек небедный, слегка прижимистый, не всегда добрый…
Второй сват вставил бы свое: Пахунов - человек богатый, жадный и злобный.
Злоба в словаре Ушакова - чувство гневного раздражения, недоброжелательства против кого-нибудь. Приведены примеры употребления слова: испытывать злобу; питать злобу против кого-нибудь; дышать злобой…
По рассказам бывших работников ЗАО, Пахунов последние несколько лет буквально дышит злобой в отношении одного человека - бывшего начальника коньячного производства Ивана Костина. Сразу - необходимое и важное пояснение: Иван - сын Владимира Костина, бывшего руководителя коньячного производства ЗАО, можно сказать, создателя коньячной славы «Прасковейского» и бывшего друга Бориса Пахунова. Костин - старший умер от обширного инфаркта в 2005 году в возрасте 57 лет. Говорят, на могиле друга Борис Пахунов обещал позаботиться о сыне его Иване, о жене его…
Лучше бы он не заботился…
Проработавший 54 года слесарем на винно-коньячном заводе «Прасковейское» Александр Зыбарев суть конфликта, о котором пойдет речь дальше, охарактеризовал словом «злобА». Всего лишь изменил ударение, а у знакомого всем слова появились оттенки - личностного отношения, местного колорита…
…Ставрополье встретило меня лютыми морозами. В такие морозы, говорят специалисты, даже лоза виноградная вымерзает под землей. Пять минут на холоде - и у меня закоченели ноги. А Зыбарев сидел во дворе своего дома в одном спортивном трико: закаленный дед. Бывший бригадир слесарей ЗАО «Прасковейское» на мою просьбу рассказать о конфликте между бывшим гендиректором ЗАО, а ныне его президентом (модное словечко) Борисом Пахуновым и сыном бывшего партнера и главного технолога производства Владимира Костина - Иваном, ответил сначала коротко: злобА. Потом пояснил: у работников ЗАО были акции. У кого сто штук, у кого чуть меньше или больше. У Костина -старшего было около 30%. После его внезапной кончины акции достались семье. Иван, между прочим, работал там же, на заводе. После смерти отца Пахунов предложил ему занять должность отца. Занял. Принял должность, заключив с Пахуновым контракт «о полной материальной ответственности». Но вскоре Ивану стало понятно, что жить и работать в России ему не хочется. Он с семьей задумал уехать на ПМЖ в Израиль. Но перед этим предложил свои акции Пахунову. Борис Григорьевич сказал: конечно, но по 300 рублей. На тот момент акции стоили в пять-шесть раз дороже. Кончилось тем, что Костин-младший продал свои акции перекупщику по более высокой, хотя тоже заниженной, цене. В свою очередь перекупщик предложил акции …Пахунову, но уже по цене реальной стоимости бумаг. Пахунов вынужден был их купить: не зря народная мудрость говорит, что скупой платит дважды.
Кроме того, вслед за Костиным свои акции перекупщику предложили и многие другие работники ЗАО. Тот же Зыбарев. Так случилось, что ему отрезали ногу. Только на лекарства нужно было не менее 60 тысяч рублей. Он предложил Пахунову выкупить у него свои акции - чуть больше ста по тысяче рублей за штуку. И пояснил, что деньги нужны на лечение. Пахунов отказал Зыбареву. Отказал человеку, проработавшему на заводе 54 года. Пожалел сто тысяч рублей. Это при том, что только один автомобиль (а их говорят, полтора десятка в пахуновском «технопарке») стоит 5, 5 миллиона рублей.
Когда акции перекупщику стали продавать другие работники ЗАО, Пахунов, говорит Зыбарев, был в бешенстве. А козлом отпущения стал Иван Костин - кость в пахуновском горле. Так родилась злобА. Пахуновская злобА. Чтобы знать ее силу, надо знать Бориса Григорьевича - заслуженного работника пищевой промышленности, кавалера ордена Почёта, «гордость России» (по определению одного алкогольного журнала).
Пахунов
Старинное красивое здание в центре села Прасковея - это ЗАО «Прасковейское». Рядом - площадь. На площади - амбициозное современное здание православного храма, новенькое, с тонированными, как у братковского мерседеса, стеклами. Когда-то на этой площади стоял памятник вождю мирового пролетариата Владимиру Ленину. Ильич стоял с протянутой в светлую даль рукой, поэтому местные жители называли памятник «Дай Кузьмичу». В руку вождю то и дело засовывали то бутылку- отраду пролетариата, то булыжник - орудие пролетариата… Позже Ленина убрали с площади - перенесли через дорогу напротив. Отрезали ему туловище и оставили одну только голову. На этом сюрреализм по-прасковейски не закончился: сначала голова вождя сидела за забором. Потом забор сделали треугольником, чтобы Владимир Ильич оказался не в плену, а ближе к народу. Так он оказался ближе к церкви. И к Пахунову.
Когда было модным и идеологически правильным любить и чтить Ленина - Пахунов делал это. Когда стало модным и правильным чтить церковь с попами - Пахунов и тут не отстал. 29 мая 2009 г. в Прасковее был заложен первый камень в основание Александро-Невского храма.
Пресса писала: « Осознавая потребность сельчан в новом, просторном храме, руководство одного из самых успешных предприятий нашего региона ЗАО «Прасковейское» выступило с инициативой постройки церковного здания в непосредственной близости к своим производственным помещениям. Директор предприятия Борис Григорьевич Пахунов, его сотрудники вложили немало сил и средств в осуществление задуманной цели…На богослужении присутствовали …Пахунов, глава сельской администрации Александр Влащенко, глава Будённовского муниципального района Сергей Бондарев, казаки …С поздравлениями к сельчанам обратились ктитор Александро-Невского храма Борис Григорьевич Пахунов…»
Стало быть, Пахунов еще и ктитор, то бишь, церковный староста, человек, на деньги которого выстроен храм. На самом деле, в постройке использовались не только деньги ЗАО…
Злые языки говорят: Пахунову храм сгодится - грехи замаливать.
На проходной ЗАО я столкнулся с главой сельской администрации Влащенко. По всему было видно, что он - частый гость у Пахуновых. Мы прошли через одну проходную, но потом глава потерялся: стало быть, юркнул в одну из боковых дверей? К кому? Не иначе, как к самому главному хозяину - Борису Пахунову.
Меня же принял сын Пахунова - Валерий. Он теперь - директор.
Несколько слов о ЗАО. В некоторых источниках сообщается, что это - частное предприятие. В других - совместное. В СМИ часто можно наткнуться на такое определение: «ЗАО «Прасковейское» - одно из крупнейших и старейших винодельческих предприятий России - было основано в 1898 году в селе Прасковея Ставропольского края. «В настоящий момент завод оснащен современным оборудованием, выпускает разнообразные вина и коньяки, которые пользуются покупательским спросом и по достоинству оцениваются профессионалами. Продукция «Прасковейского» была отмечена 328 наградами на международных конкурсах вин и коньяков…»
Еще: «…Предприятие - одно из самых рентабельных не только в Ставропольском крае, но и в России. В течение последних 10 лет оно входит в клуб «Агро - 300», в котором состоят наиболее крупные и эффективные сельхозпредприятия Российской Федерации. Создана собственная розничная сеть, в которую вложено более 100 миллионов рублей собственных средств. Это более 30 магазинов и дегустационных залов, работающих в Ставропольском крае, Нижнем Новгороде и Москве. Через розничную сеть проходит до 40% коньяков и до 60% вин от общего объема реализованной продукции. Ежегодно в Ставрополе, Пятигорске, Буденновске и других городах Ставропольского края открываются новые магазины по продаже продукции ЗАО «Прасковейское».
Вообще-то в настоящий момент завод стоит: как пояснил мне Валерий Пахунов, «ждем марку». То есть, государственную лицензию на продолжение выпуска алкогольной продукции. А еще конкуренты сообщили, что у ЗАО «Прасковейское» куча долгов по налогам. Так это или нет, проверить не представилось возможным.
Валерий Борисович Пахунов сидел в кресле своего отца - это кресло я видел уже на одной из фотографий в какой-то газете или журнале. Он посмотрел мое редакционное удостоверение, переспросил фамилию и что-то записал на бумажке. Потому мне было разрешено посмотреть завод и его цехи. В сопровождении технолога цеха шампанских вин Андрея Боднева я увидел завод.
Скажу честно: мне многое понравилось. И по всему было видно, что Борис Пахунов очень многое сделал для своего детища. Уже одно то, что в непростые годы кризисов и потрясений он не только сохранил производство, но и вывел его в число современных конкурентоспособных предприятий, говорит о недюжинных организаторских способностях Бориса Григорьевича.
Я искренне сожалею, что Борис Григорьевич не удостоил меня своим высочайшим вниманием: я непременно сказал бы ему добрые слова о его талантах.
Потом, конечно, спросил бы о его злобе…
Леонид Попович, президент Союза виноделов и виноградарей России, так охарактеризовал Пахунова: «Борис Пахунов - небывалый хозяин, прижимистый и хлебосольный создатель ставропольской «Прасковеи», лучшие на сегодня русские коньяки!» Непонятное сочетание: прижимистый и одновременно хлебосольный. Впрочем, Поповичу виднее.
В журнале «Русская водка» я прочитал, что «на Пахуновых земля русская держится».
И еще где-то промелькнул слоган: «Тот, кто дружен с Прасковеей, то живет повеселее!»
***
Потом мы побеседовали с Валерием Борисовичем. Он вовсю изображал из себя генерального директора, но словарный запас явно не позволял оперировать данными, о которых я у него спрашивал. Пока речь шла в общих фразах о заводе и его достижениях, человек в отцовском кресле был спокоен. Как только я спросил о конфликте с Костиным, Валерий изменился в лице и в тоне. Он резко сказал, что, писать об этом не нужно и что, цитирую дословно, «это - наше внутреннее дело». Я попытался было возразить, что уголовное дело возбуждалось государственным органом и в части, касающейся определения меры пресечения Костину, рассматривалось независимым судом, что никак не свидетельствует о частном случае. После этого человек встал из отцовского кресла, посмотрел на свою запись на бумажке и сказал: «Мы будем судиться с вами и с вашим изданием… Кто вы вообще такой?» Затем в мой адрес посыпались откровенные угрозы. Когда стало понятно, что разговора дальнейшего не получится, я ушел, пообещав прислать Пахунову свою статью в том случае, если соберусь писать хвалебную оду заводу и его руководству.
Увы, хвалебных од и без меня оказалось написано предостаточно.
Я прочитал эти оды: ни в одной из них, между прочим, я не увидел фамилии Костиных - ни старшего Владимира Дмитриевича - одного из основателей и гордости «Прасковейского», ни младшего Ивана, который якобы обворовал завод на миллионы. И это странно, потому что, если верить материалам уголовного дела, кража эта была выдающейся: один человек - Иван Костин - украл старые коньячные спирты, заметив их молодыми. Причем, не бутылку-две, а тысячи литров.
Пахунов-старший часто дает интервью.
Нередко, как видно из редакционных ссылок, покупает публикации о себе и своем хозяйстве на правах рекламы. (Когда я спросил по телефону у Пахунова-младшего, могу ли я посмотреть их хозяйство, тот в ответ спросил: «А деньги платить придется?» Они, видимо, уже привыкли, что всякое написанное о них слово должно быть ими же и оплачено).
Думаю, что о краже не пишут и не говорят не только потому, что это каким образом скажется на репутации ЗАО. Если писать о краже, то помимо воли пишущего всплывут очень непростые вопросы. Первый: кому вообще нужна была эта история, так сильно попахивающая заказухой? И почему на фамилию Костиных наложено негласное табу? Не всегда так происходит, что после смерти человека на его фамилию накладывается табу - так было разве что при Сталине, когда он с троцкистами боролся. Когда я встречался с бывшими работниками ЗАО «Прасковейское» (а это добрый десяток людей разного возраста), то чувствовал - они не хотят (боятся?) упоминать фамилию Костиных. Некоторые словно с неохотой, точнее, с опаской говорили на тему кражи спиртов.
Собственно, я искал одного: свидетельских доказательств тому, что Костин-младший воровал спирт. Ведь не может же быть так, чтобы никто из 700 человек, работающих на ЗАО, не знал, не ведал, не слышал о том, что кто-то когда-то украл в огромном количестве на заводе, где все друг друга знают, где везде - видеокамеры, где везде - охрана посторонней структуры - частного охранного предприятия…
Забегая наперед, скажу: я таких доказательств не нашел.
* Продолжение следует