current rhyme
Мария! Сегодня холодно. Адмирал отдает приказы,
В Иркутске топят печурки остатками гарнитуров,
Подпоручик Раевский третьего дня опять подхватил заразу:
Постаралась очередная постельная резидентура.
Я верен тебе, Мария, что бы ты там не думала.
Как у вас в Петербурге? О чем пишут в газетах?
Я вижу во сне тяжелый овал исаакиевского купола
И глаза твои - незабвенного темно-карего цвета.
Здесь пахнет хвоей и мышами. И ветер за щеки кусает.
Я отрастил усы. По-моему, мне к лицу.
Единственное, что меня до сих пор в разлуке пугает -
Дала ли ты assagez соседскому подлецу?
Он был представлен к Георгию раньше меня на пол-года.
Он носит сегодня кожанку и красное на рукаве.
Он снова придет к тебе - предательская порода! -
И Бог его знает, какие мысли роятся в его голове.
Не покоряйся ему. Я верю в мощь адмирала.
Мы скоро выйдем из города и двинемся на Восток.
И, может, к исходу марта мы дойдем до Байкала,
Там, говорят, чудная вода, горячая как кипяток...
Я солдат. А солдат - должен. И никогда не - хочет.
Я накоротке со всеми: с жизнью, с любовью, со смертью.
И если свои меня в девятнадцатом не прикончат,
То уж точно чужие убьют приблизительно в сорок третьем...
В Иркутске топят печурки остатками гарнитуров,
Подпоручик Раевский третьего дня опять подхватил заразу:
Постаралась очередная постельная резидентура.
Я верен тебе, Мария, что бы ты там не думала.
Как у вас в Петербурге? О чем пишут в газетах?
Я вижу во сне тяжелый овал исаакиевского купола
И глаза твои - незабвенного темно-карего цвета.
Здесь пахнет хвоей и мышами. И ветер за щеки кусает.
Я отрастил усы. По-моему, мне к лицу.
Единственное, что меня до сих пор в разлуке пугает -
Дала ли ты assagez соседскому подлецу?
Он был представлен к Георгию раньше меня на пол-года.
Он носит сегодня кожанку и красное на рукаве.
Он снова придет к тебе - предательская порода! -
И Бог его знает, какие мысли роятся в его голове.
Не покоряйся ему. Я верю в мощь адмирала.
Мы скоро выйдем из города и двинемся на Восток.
И, может, к исходу марта мы дойдем до Байкала,
Там, говорят, чудная вода, горячая как кипяток...
Я солдат. А солдат - должен. И никогда не - хочет.
Я накоротке со всеми: с жизнью, с любовью, со смертью.
И если свои меня в девятнадцатом не прикончат,
То уж точно чужие убьют приблизительно в сорок третьем...