Текст Богемика пришили ДЕГу, Солжу, Чхартишвили...
Ув. loboff провёл любопытный эксперимент. Он взял написанную мною в ходе одной дискуссии реплику, выложил её в своём журнале и попросил читателей, не пользуясь поисковиком, угадать автора. Чтобы сделать опыт чище, Лобов сократил две фразы - самую первую, по которой меня было слишком легко идентифицировать, и самую последнюю, которая могла заметно изменить восприятие текста читателем. Результат был получен крайне неожиданный.
В общей сложности читатели Лобова предприняли около ста попыток определить автора цитаты. Прозвучало свыше тридцати имён. Трудно вообразить более пёструю компанию. Изучая этот список авторов самых разных, часто антагонистичных, взглядов, я невольно задумался, как себе представляют их творчество и мышление участники опроса. Некоторые имена вызвали у меня восхищение, другие - приступ веселья или, напротив, недоумение. Впрочем, судите сами.
Самая большая группа (13 человек) сочла автором цитаты меня. Но я не уверен в чистоте победы этой группы. Некоторые её члены признались, что пользовались поисковиком или прежде видели текст в моём журнале. Те, которые назвали других авторов, к поисковику определённо не обращались. Их мнения распределились следующим образом.
Чаще всего (9 раз) высказывалось предположение, что текст написан Дмитрием Галковским.
6 раз автор был идентифицирован, как Борис Акунин (Григорий Чхартишвили).
Почти сравняли результат те, кто 5 раз приписал реплику Александру Солженицыну.
Тройке лидеров наступали на пятки собравшие по 4 голоса Максим Горький и Александр Невзоров.
Им дышали в затылок Юлия Латынина и Виктор Шендерович, чьи имена прозвучали по 3 раза.
Несколько отставали Константин Крылов и Альфред Кох, названные лишь по 2 раза
По одному разу в претенденты на авторство попали Бродский, Короленко, Розанов, Чубайс, Резун, Мальгин, Ерофеев, Кончаловский, Гришковец, Познер, Маркс, Троцкий, Дугин, Ярош, Достоевский, Новодворская, Глуховский, Миллер, Шемякин, Паршин, Левсенко, Бежицын, Заводюк, маркиз де Кюстин и некто, обозначенный, как "герой майдана Бильдеберг".
Сама же моя реплика, икриминированнaя всем этим неповинным в её написании авторам, звучала так (подчёркнутые фразы в начале и в конце - это те части текста, которые Лобов в целях своего экспримента сокрыл перед читателями):
"Русские - европейский народ, а Европа - это континент хищников. Здесь все жестоки. Но, разумеется, не в одинаковой степени. Мне кажется, русская жестокость обусловлена суровым климатом и крайне поверхностным и формальным характером христианизации России (напомню, что когда в 1917 годy причастие в русской армии перестало быть обязательным, свыше 80% солдат немедленно прекратило причащаться).
Редкую жестокость русских отмечали практически все, кому приходилось иметь с ними дело на войне. Например, французы в Испании и от местных натерпелись, и сами натворили такого, что, казалось, их уже ничем нельзя было удивить. Однако русским в 1812 году это удалось. Причём не войскам - русская армия как раз являла собой образец корректности - а крестьянам. Случалось, отбившиеся при отступлении от своих и попавшие в руки к нашим селянам французские солдаты умирали и по несколько дней. Причём фантазия пейзанок в таких случаях оказывалась даже затейливее, чем воображение пейзан.
Но и в мирное время русские отличаются удивительным равнодушием к человеческой жизни и людским страданиям. Частично сохранившийся неотцензурированный русский фольклор - это страшная вещь. Там можно найти всё, что угодно, вплоть до каннибальских сюжетов. Например, существует записанная в одной из северных губерний песня о том, как в голодный год семья решает, какого из детей съесть - старшенького или младшенького. Буднично так решает, без надрыва. Бытовая сцена.
Характер народа с тех пор изменился не очень сильно. Посмотрите, сколько народу в России отправляет своих стариков в богадельни ради их жилплощади. А уж русские, занятые разделом недвижимости - просто одни из самых опасных существ на свете.
Разумеется, есть благотворное влияние культуры, смягчение нравов и всё такое. Но в глубине русская жестокость никуда не делась. Из всех, с кем я общался, только у русских считается в порядке вещей отреагировать на сообщение о тысячах человеческих жертв (например, в результате наводнения где-то в Азии) вопросом: "Всего?" Человек-то ждал, что волна смоет миллионы индонезийцев...
Хотя приведённая выше Паном Баклажаном горьковская цитата - полнейшая глупость. Если сравнивать степени жестокости, то и русским далеко до англичан. Все народы европейского континента жестоки. Но на острове живёт просто нация садистов."
С дискуссией, в которой прозвучала эта реплика, можно ознакомиться здесь: hhttp://bohemicus.livejournal.com/90590.html?thread=13290718#t13290718 (думаю, контекст многим покажется небезынтересным), а с постом, в котором Лобов загадал читателем загадку, - здесь: http://loboff.livejournal.com/473468.html.
Артём Евгеньевич раскрыл комментарии всего несколько часов назад, и я ещё не обдумал результаты его опыта как следует. Но мне было бы чрезвычайно интересно узнать, что о них думаете вы.
В общей сложности читатели Лобова предприняли около ста попыток определить автора цитаты. Прозвучало свыше тридцати имён. Трудно вообразить более пёструю компанию. Изучая этот список авторов самых разных, часто антагонистичных, взглядов, я невольно задумался, как себе представляют их творчество и мышление участники опроса. Некоторые имена вызвали у меня восхищение, другие - приступ веселья или, напротив, недоумение. Впрочем, судите сами.
Самая большая группа (13 человек) сочла автором цитаты меня. Но я не уверен в чистоте победы этой группы. Некоторые её члены признались, что пользовались поисковиком или прежде видели текст в моём журнале. Те, которые назвали других авторов, к поисковику определённо не обращались. Их мнения распределились следующим образом.
Чаще всего (9 раз) высказывалось предположение, что текст написан Дмитрием Галковским.
6 раз автор был идентифицирован, как Борис Акунин (Григорий Чхартишвили).
Почти сравняли результат те, кто 5 раз приписал реплику Александру Солженицыну.
Тройке лидеров наступали на пятки собравшие по 4 голоса Максим Горький и Александр Невзоров.
Им дышали в затылок Юлия Латынина и Виктор Шендерович, чьи имена прозвучали по 3 раза.
Несколько отставали Константин Крылов и Альфред Кох, названные лишь по 2 раза
По одному разу в претенденты на авторство попали Бродский, Короленко, Розанов, Чубайс, Резун, Мальгин, Ерофеев, Кончаловский, Гришковец, Познер, Маркс, Троцкий, Дугин, Ярош, Достоевский, Новодворская, Глуховский, Миллер, Шемякин, Паршин, Левсенко, Бежицын, Заводюк, маркиз де Кюстин и некто, обозначенный, как "герой майдана Бильдеберг".
Сама же моя реплика, икриминированнaя всем этим неповинным в её написании авторам, звучала так (подчёркнутые фразы в начале и в конце - это те части текста, которые Лобов в целях своего экспримента сокрыл перед читателями):
"Русские - европейский народ, а Европа - это континент хищников. Здесь все жестоки. Но, разумеется, не в одинаковой степени. Мне кажется, русская жестокость обусловлена суровым климатом и крайне поверхностным и формальным характером христианизации России (напомню, что когда в 1917 годy причастие в русской армии перестало быть обязательным, свыше 80% солдат немедленно прекратило причащаться).
Редкую жестокость русских отмечали практически все, кому приходилось иметь с ними дело на войне. Например, французы в Испании и от местных натерпелись, и сами натворили такого, что, казалось, их уже ничем нельзя было удивить. Однако русским в 1812 году это удалось. Причём не войскам - русская армия как раз являла собой образец корректности - а крестьянам. Случалось, отбившиеся при отступлении от своих и попавшие в руки к нашим селянам французские солдаты умирали и по несколько дней. Причём фантазия пейзанок в таких случаях оказывалась даже затейливее, чем воображение пейзан.
Но и в мирное время русские отличаются удивительным равнодушием к человеческой жизни и людским страданиям. Частично сохранившийся неотцензурированный русский фольклор - это страшная вещь. Там можно найти всё, что угодно, вплоть до каннибальских сюжетов. Например, существует записанная в одной из северных губерний песня о том, как в голодный год семья решает, какого из детей съесть - старшенького или младшенького. Буднично так решает, без надрыва. Бытовая сцена.
Характер народа с тех пор изменился не очень сильно. Посмотрите, сколько народу в России отправляет своих стариков в богадельни ради их жилплощади. А уж русские, занятые разделом недвижимости - просто одни из самых опасных существ на свете.
Разумеется, есть благотворное влияние культуры, смягчение нравов и всё такое. Но в глубине русская жестокость никуда не делась. Из всех, с кем я общался, только у русских считается в порядке вещей отреагировать на сообщение о тысячах человеческих жертв (например, в результате наводнения где-то в Азии) вопросом: "Всего?" Человек-то ждал, что волна смоет миллионы индонезийцев...
Хотя приведённая выше Паном Баклажаном горьковская цитата - полнейшая глупость. Если сравнивать степени жестокости, то и русским далеко до англичан. Все народы европейского континента жестоки. Но на острове живёт просто нация садистов."
С дискуссией, в которой прозвучала эта реплика, можно ознакомиться здесь: hhttp://bohemicus.livejournal.com/90590.html?thread=13290718#t13290718 (думаю, контекст многим покажется небезынтересным), а с постом, в котором Лобов загадал читателем загадку, - здесь: http://loboff.livejournal.com/473468.html.
Артём Евгеньевич раскрыл комментарии всего несколько часов назад, и я ещё не обдумал результаты его опыта как следует. Но мне было бы чрезвычайно интересно узнать, что о них думаете вы.