Маленький уютный империализм
Словоcoчетания "чешский империализм" или "богемский колониализм" воспринимаются как оксюморон. Это неудивительно. Богемия не империя. Это маленькая уютная страна. В те времена, когда европейцы делили мир, она сама входила в состав Австрийской империи. А потом и колониальная эпоха закончилась. Но был один короткий период, когда независимая Чехословакия уже существовала, а эра колониализма ещё не закончилась. Какую политику проводило в те времена новорожденное государство? Тут лучше предоставить слово самим чехам. Вот несколько фрагментов из книги историка Томаша Кристлика "Замалчиваемая история":
<<В 1919 году была издана книга "Чехословацкое государство в международных отношениях", текст которой по большей части возник в 1918 г. для "защиты наших прав" на парижской мирной конференции. Её автором был Ладислав Стегуле, большой патриот и масариковец, к тому времени уже длительное время публиковавший работы в области права и национальной политики. Его текст - это идеологическое обоснование международного признания чехословацких границ и включения национальных меньшинств в чехословацкое государство. Взгляды Стегуле не были исключeнием среди чешских политиков и общественности. Разделял их и президент Масарик.
Стегуле пишет, что немецкая нация и после Первой мировой войны сохранила характер расы господ (Herrenvolk), а потому не может быть принята в семью народов и пользоваться правом на самоопределение. Спорно даже то, может ли Германия вообще быть признана государством. Наоборот, соседние государства должны построить против Германии стену, заключающуюся в сильном Славянстве. Германизированные территории должны вернуться к языку своих отцов, поскольку их населяют преимущественно люди славянского происхождения.
Далее он требует территориальных изменений в форме создания вдоль австрийско-венгерской границы коридора к Адриатическому морю. Идеальные границы чехословацкого государства должны простираться на юге по Дунaю до нижнеавстрийского Кремса-на-Дунае, а на востоке до венгерского Ваца. На севере Стегуле предъявлял претензии на часть Силезии.
<...>
го взгляды поддержал Томаш Масарик, заявивший в интервью "Коррьера делла Сера", что чешское государство вынуждено присвоить территории, населённые немцами, поляками и русинами, чтобы " в союзе с Югославией и Румынией создать непреодолимую преграду на пути восточных устремлений Германии".
<...>
двард Бенеш мастерски разыграл на мирных переговорах карту Чехословакии как стабилизирующего фактора в Центральной Европе, способного остановить как немецкую и венгерскую экспансию, так и угрозу распространения большевизма. Он добивался того, чтобы государство возникло внутри так называемых исторических границ Чешского королевства. Но границы чешского государства в прошлом менялись, и на основании принципа исторических границ чехи могли претендовать на государство от Балтики до Адриатики.
<...>
Так называемые исторические границы понимались как противовес границам этнографическим (языковым). Границы Чехии и Моравии в качестве земель короны св. Вацлава уже длительное время были стабильными, то есть "историческими". Но пограничные территории были заселены немцами, чехи туда только начинали переезжать, и перед самой Первой мировой войной их там жило приблизительно пять процентов. Если бы восторжeствовал принцип этнографического розграничения, чешское государство получило бы примерно те же границы, в которых позже существовал Протекторат.
Трудности возникли в Тешине, носившем преимущественно польский характер. Поляки стали защищаться с оружием в руках. Состав населения Тешина подтверждал польскую правоту: 230 тысяч поляков и 80 тысяч немцев против 115 тысяч чехов. Было невозможно обосновать, почему чехам должно быть предоставлено право на самоопределение, а остальному населению - нет.
Согласно мирному договору с Австрией судьбу Тешина, Спиша и Оравы должен был решить плебисцит. Вместо плебисцита 10.07.1920. была созвана конференция союзников в Спа, которая добилась от Польши, в то время отчаянно сражавшейся с большевиками и нуждавшейся в военной помощи, согласия с решением, которое примет сама конференция. Бенеш воспользовался своим шансом. В области Спиша и Оравы Чехословакии досталось 45 тысяч поляков (Польше - 24 тысячи), в области Тешина ЧСР поглотила 140 тысяч поляков, а 84 тысячи досталось Польше.
Игнорируя принцип исторических границ в Южной Словакии, чехи сыграли исключительную роль в расчленениии Венгрии, которая потеряла 70% своей территории. Чехи отторгли в свою пользу Верхнюю Венгрию (Словакию), включая несколько населённых исключительно венграми комитатов, которые никогда не относились к Словакии. Им был нужен выход к Дунаю как к стратегической границе. Далее они присвоили Подкарпатскую Русь, чтобы отделить друг от друга Польшу и Венгрию, две страны, испытывавшие друг к другу симпатии и стремившиеся к сотрудничеству. Поэтому Польша никогда не признала Трианонский договор.
Верхняя Венгрия состояла из 11 комитатов общей площадью 33 тысячи кв. км. Кроме них, Чехословакия отобрала у Венгрии 16 тысяч кв. км. с чисто венгерским населением, т.е. на 50% больше. Однозначными виновниками совершенно бессмысленного разгрома Венгрии были Масарик и Бенеш, а также Румыния, захватившая Трансильванию. Венгерское королевство потеряло три четверти населения, очутившегося вдруг в чужих государствах невзирая на провозглашённый Вильсоном принцип самоопределения наций.
Министр иностранных дел Бенеш предложил парижской мирной конференции несколько меморандумов. В меморандуме номер 2 содержались территориальные требования: Чехия, Моравия, Словакия, Австрийская Силезия, часть Прусской Силезии, часть Нижней Австрии, Подкарпатская Русь, Верхняя Лужица, Нижняя Лужица, пограничный город Фурт-им-Вальд в Баварии и коридор к Югославии (вдоль австрийско-венгерской границы). Коридoр шириной 50-60 километров он обосновал необходимостью отделить венгров от немцев и соедининить чехов с югославами.
<...>
Существовали и другие идеи. Социолог Халупный требовал для ЧСР Вену и Нижнюю Австрию. Другие претендовали на владения за морем. Ян Клецанда писал в брошюре "Чешские заморские колонии" : "Помимо чешской Камчатки можно представить, например, чешскую Западную Африку, то есть северную часть бывшей немецкой колонии, как субтропического поставщика хлопка. Или чешскую Новую Гвинею как поставщика какао и других тропических продуктов и сырья". По его мнению, Камчатка была бы лишь "очень малым знаком благодарности" со стороны России за помощь чехословацких войск в Сибири. "И у нас были бы прекрасные запасы угля и металлов, легко достижимые и по морю и по суше, будучи отделёнными от метрополии всего одной страной, хоть и огромной - Россией". Согласно Клецанде, историческая миссия чешской нации заключалась в возрождении белой расы.
Наконец, из этого ничего не вышло, и чехам пришлось удовлетвориться близлежащими колониями - Словакией, Тешином, куском Венгрии, Подкарпатской Русью и и областями, населёнными немцами.
<...>
В начале 1918 года советское правительство эвакуировало часть (говорится об одной трети) русских царских сокровищ из Москвы и Тамбова в Казань. 06.08.1918. в город вошли два чехословацких батальона, войска подполковника Каппеля и отряд сербов - в общей сложности несколько тысяч солдат - и овладели сокровищами. Начальник финансового управления чехословацких войск в России (впоследствии директор Легионбанка) Франтишек Шип и другие и ранее искали способы, как захватить золото. Шип хотел официально конфисковать 2000 пудов золота (пуд=16,38 кг), которое намеревался использовать как основу для создания чехословацкой валюты.
<...>
Царские сокровища, попавшие в Казани в руки чехословакам, представляли собой 61 500 пудов золота в разной форме, а также серебро, драгоценные металлы (платина, иридий, осмий), бриллианты, драгоценные камни и несколько вагонов русcких денег, а также печaтный станок для их изготовления. Этими деньгами чехословаки рассчитывались за товары, и, вероятно, сами их печатали.
<...>
В Казани в руки чехословаков попала не только часть русских империальных сокровищ, но, вероятно, и румынские сокровища. Осенью 1916 года Румыния, воевавшая на стороне Антанты и находившаяся под угрозой немецкой оккупации, решила доверить России на хранение золотой запас своего национального банка, королевские и церковные ценности, музейные экспонаты, документы из академии и государственного архива и коллекции частных лиц. Это были два железнодорожных состава стоимостью 38 миллиардов долларов в нынешней валюте. Известно лишь, что румынские сокровища были эвакуированы вместе с русскими, потом их след теряется. В последний раз они были предметом переговоров на высшем уровне между Румынией и Российской Федерацией в 2003 году (без каких-либо результатов).
<...>
01.03.1920 после отъезда во Владивосток последнего поезда с легионерами Лев Прхала передал большевикам золото в 18 вагонах. Его общий вес был оценен в 18000-20000 пудов, то есть примерно в одну треть от первоначального.
<...>
Франтишек Шип утверждал, что Чеxословакия заполучила четыре тонны серебра и восемь тонн золота. Сколько ещё из русского и рымынского национального достояния прилипло к рукам Легионбанкa, чехословацкого государствa и отдельныx чехословакoв, мы очевидно никогда не узнаем.
<...>
Командование чехословацких войск на Руси создало осoбый тыловой орган, техническое отделение (аббревиатура ТЕХОД). Это была коммерческая и предпринимательская структура, которая владела и управляла сибирскими рудниками и заводами, торговала сырьём, скупала драгоценные металлы и всё прочее, что можно было обратить в деньги за пределами России. Душой этого предприятия был шеф финансового отдела политического руководства легиона Франтишек Шип.
<...>
18.11.1918. (согласно другим источникам - уже 03.08.1918) в Сибири возник банк чехословацкого легиона (банк легионеров, Легионбанк, Легиобанк) с капиталом в сумме 18 миллионов французских франков. Эти 18 миллионов представляли собой доплату для чехословацких легионеров в России, которые были частью французской армии и получали жалованье во франках. Солдаты не увидели из доплаты ни сантима. У Легионбанкa были филиалы во Владивостоке, Харбине, Токио, Шaнхае, Маниле, Сингапуре, Триесте, а наконец и в Праге. Шефом стал Франтишек Шип. Только в России у Легионбанка было 245 сотрудников. У созданной Легионбанком в России организации, Центрокомиссии, было ещё больше филиалов за рубежом. Она скупала товары, производившиеся вдоль транссибирской магистрали (в принципе за бесценок, потому что русские фирмы опасались реквизиций) и торговала ими по всему миру. Чехословацкому войску на Руси были подчинены и многие заводы и предприятия вдоль магистрали, включая рудники и шахты. Их продукцию Легионбaнк и Центрокомиссия далее перепродавали. Только во Владивостоке у Центрокомиссии был 301 сотрудник. Товар вывозился из Владивостока зафрахтованными кораблями.
<...>
Чехословацкие войска официально привезли из России три вагона серебряных монет, полученных от самарского правительства (по мнению историков, это был или кредит или оплата за охрану царских сокровищ, серебро происходило из них) и десять мешков серебряных монет от енисейского казачества. В России и других местах Легионбанк скупал платину и другие драгоценные металлы. Согласно официальным оценкам, банк получил за них не менее 50 миллионов крон. Далее из Владивостока в ЧСР было официально вывезено 4769 тонн хлопка, 286 тонн шерсти, 23 тонны верблюжьей шерсти, 8884 тонны чистой меди, 334 тонны каучука, 150 тонн кожи, 540 тонн льняных семян, 650 тонн твёрдого дерева, 10 тонн перца и т.д. и т.п. Сколько чего было вывезено в другие страны, неизвестно.
Чтобы читатель мог получить представление об объёме перевезённого товара, укажем, что в распоряжении легионеров в Сибири было 20000 железнодорожных вагонов и соответствующее количество локомотивов. В 260 составах они жили.
Легионбанк и Центрокомиссия торговали действительно со всем миром. При этом деньги за проданный товар не могли возвращаться к ним из ЧСР, поскольку в республике существовали строгие правила вывоза капиталa. То есть они располагали гигантским собственным капиталом. У чехословаков в Сибири было столько средств, что они всерьёз обдумывали покупку для Чехословакии Камчатки или байкальской области, по примеру покупки Аляски Соединёнными Штатами.
Интересно, что русские историки не упоминают о ТЕХОДе, Центрокомиссии и Легионбанке. С другой стороны, они приписывают чехословацким легионерам тысячи трупов гражданских лиц и военнопленных.
<...>
О том, что часть русских империальных сокровищ попала и в ЧСР, имплицитно свидетельствуют слова Карела Крамаржа, произнесённые его безупречным русским языком в декабре 1921 года перед студентами Карлова университета, детьми русских эмигрантов: "Дорогие русские друзья! Вы, часть русской интеллигенции, которая волею судеб оказалась за границей, определённо спрашиваете и будете спрашивать, почему мы, чехи, проявили участие к к Вашей судьбе и решили, что вы получите у нас образование. Вам, людям умным, это может казаться странным в наше жестокое время расчётливых отношений. Может быть, многие из вас будут испытывать угрызения, что вы живёте на средства, которые мы, чешское правительство, даём вам как какое-то подаяние. Однако как член правительства я могу вас заверить, что мы не раздаём милостыню, но возвращаем вам, то есть России, лишь незначительную часть нашего долга перед вашей родиной. Я не могу и не имею права говорить o подробностях, но поверьте мне, что получая нашу помощь, вы берёте из своего.">>
Разумеется, я выложил этот отрывок не для того, чтобы "покритиковать чехов". Боже сохрани от таких глупостей. Как раз наоборот. Я хотел показать пример того, как чешский интеллектуал честно смотрит на историю своей страны. Честь и хвала ему за это. Ведь имидж простодушного и безобидного небольшого народа был создан чехами на экспорт. Внутри страны он может существовать как средство смягчения нравов простого народа. Однако интеллигенции следует видеть события такими, какие они есть, и называть вещи своими именами. Самообман - занятие, недостойное просвещённого человека. Этого я не устану повторять никогда.