Казанова в Духцове.
В июле 1922 г. в замке Духцов, расположенном близ северобогемского города Теплице, публике была впервые показана могила Джакомо Казановы. Обнаруженное в парке скромное надгробие представляло собой камень с грубо вытесанным крестом и надписью :
GASSANOVA
MDCCLXXXXIX
Это был фальсификат, причём весьма небрежно сработанный. Уже в написании имени содержались две ошибки - Gassanova вместо Casanova, а в качестве даты смерти вместо 1798 указывался 1799 г. Подделку разоблачили очень быстро; её появление объяснили шуткой каменщиков, проводивших в замке реставрационные работы. В действительности Казанову похоронили не в парке, а на городском кладбище, в часовне святой Варвары. Пышные женские платья цеплялись за ограду его могилы, и местные говорили, что даже после смерти старый греховодник не пропускает ни одной юбки. Впоследствии кладбище ликвидировали, а могильные плиты использовали при строительстве искусственного озера, так что уже в середине XIX века точное место его упокоения было неизвестно, а в литературе начали появляться ошибочное сведения, вплоть дo утверждeний, будто он умер в Вене в 1803 г.
В Духцове легендарный венецианец провёл последние 12 лет жизни. За редчайшим исключением биографы Казановы, по крайней мере за пределами Чехии, обращают на завершающий этап его земного существования очень мало внимания. На моём столе лежат две биографии Казановы, одна написана французским автором, другая немецким. Немец отвёл этим 12 годам 6 страниц из 208, француз - 2 из 446. Это довольно типичныe пропорции. Между тем как раз в Духцове Казанова создал свои литературные труды, включая знаменитую "Историю моей жизни". И появление его книг сопровождалось довольно странными обстоятельствами.
Замок Духцов
Место библиотекаря в духцовском замке, принадлежавшем в то время графу Йoзефу Карлу Эммануилу Вальдштейну-Вартенбергу, Казанова принял в 1785 году. Ему исполнилось 60, и дни, когда вся Европа обсуждала его поединок в Варшаве с графом Браницким, были давно позади. Казанова превратился в сварливого старика, поглощённого мелкой и недостойной враждой с прислугой, то подававшей слишком горячий суп, то неправильно запрягавшей лошадей. Рассказывают, что однажды он гнался по улице за поваром, а в другой раз сам удирал перед извозчиком, взбешённым его вечными придирками.
Происходили ли в его жизни события более значимые, точно неизвестно. Кажется, однажды он виделся с посетившим Духцов императором. Возможно, встречался в Праге с Моцартом. Oн несколько раз пытался бежать - и не нашёл, куда. Казанова надеялся устроиться при дворе герцога Веймарского, известного мецената, но тот не принял его - у него уже был Гёте. Казанова утешался перепиской с поклонниками и литературными трудами.
B Духцове Казанова написал главную книгу своей жизни. Если вы подумали, что речь идёт о его мемуарах, то вы ошиблись. Сам Казанова считал основным своим трудом "Иксамерон", и очень гордился им. Это название, под которым книга фигурирует в литературе, сам же автор озаглавил её (держись, читатель!)
ИКСАМЕРОН ИЛИ ИСТОРИЯ ЭДУАРДА И ЕЛИЗАВЕТЫ, КОТОРЫЕ ПРОВЕЛИ 81 ГОД У МЕГАМИКРОВ, КОРЕННЫХ ОБИТАТЕЛЕЙ ПРОТОКОСМОСА ВНУТРИ НАШЕГО ЗЕМНОГО ШАРА, ПЕРЕВЕДЁННАЯ С АНГЛИЙСКОГО ЯКОВОМ КАЗАНОВОЮ ДЕ СЕНГАЛЬТ, ВЕНЕЦИАНЦЕМ, ДОКТОРОМ ПРАВА, БИБЛИОТЕКАРЕМ ГРАФА ВАЛЬДШТЕЙНА, ВЛАДЕЛЬЦА ДУХЦОВА, КАМЕРГЕРА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТОРА И КОРОЛЯ.
Как можно понять из чрезмерно пышного даже для XVIII века названия, это утопический роман. По единодушному мнению всех, пытавшихся его одолеть - практически нечитабельный (оговорюсь, что сам я никогда не держал сей опус в руках и полагаюсь в этом деле на мнение специалистов). Произведение насчитывает около 1000 страниц, и издать его автор смог только за свой счёт. Надеждам Казановы, писавшего графу Ламбергу: "Этот труд обеспечит мне бесмертие!", не суждено было сбыться. Издание принесло ему убытки в сумме 2000 золотых (образовавшиеся долги любезно заплатил австрийский офицер граф Сербеллони). Считается, что продать удалось всего 335 экземпляров, остальной тираж в итоге оказался на свалке. Кстати, именно поэтому сейчас книга считается библиографической редкостью и имеет огромную цену.
Если скучнейший и написанный довольно плохим французским "Иксамерон" представляет собой литературный провал, то живая и стилистически безупречная "История моей жизни", напротив, переиздаётся и пользуется популярностью до сих пор. Это породило версию, что книги принадлежат разным авторам.
Самый известный из кандидатов на подлинного автора этих мемуаров - никто иной, как Стендаль. Он долго не мог получить признания и нуждался в деньгах. A "История..." написана столь талантливо, что вполне могла выйти из-под перa автора "Пармской обители". Первым эту идею высказал, насколько я знаю, Поль Лакруа.
Существует и предположение о коллективном авторстве воспоминаний Казановы.
Впрочем, ни та, ни другая версии не получили широкого распространения. Есть и более прозаическое объяснение несоответствия литературного уровня двух книг - говорят, перед публикацией "Истории моей жизни" издатель обратился к преподавателю французского по имени Лафарг с просьбой улучшить рукопись, что тот и сделал, с особым вниманием подойдя к эротическим сценам.
В любом случае, при жизни Казановы его "Истории..." никто не видел. В его переписке есть несколько упоминаний о работе над мемуарами, но есть и упоминания о намерении сжечь рукопись. Равно как и совет одного друга инсценировать сожжение, а сам манускрипт передать наследникам с тем, что когда-нибудь, когда цена воспоминаний возрастёт, их можно будет продать за хорошие деньги.
Как бы там ни было, впервые "История моей жизни" всплыла в декабре 1820 г., через 22 года после смерти Казановы, когда в живых не оставалось уже почти никого из людей, лично знавших легендарного соблазнителя. В издательство Брокгауза в Лейпциге пришёл некто Генцель, заявивший, что он представляет интересы Карло Аньолини, племянника Казановы, жившего в этом городе. По словам Генцеля, Казанова на смертном одре передал свои мемуары Аньолини. Генцель продал рукопись за 200 толаров.
Независимо от того, является ли любвeобильный венецианец автором своих мемуаров, приютивший его замок Духцов заслуживает посещения. Там сохранились подлинные интерьеры XVIII века, в том числе в двух комнатах, выделенных некогда библиотекарю Казанове. В отличие от мемуаров, аутентичность кресла, в котором он испустил дух, не подвергается сомнению.
Я был в Духцове однажды, лет семь или восемь назад, в сопровождении двух друзей. Продавшая нам билеты кассирша несколько смутилась, попросила подождать немного и принялась куда-то звонить. Минут через 10 появилась заспанная девушка-гид, на ходу натягивавшая безразмерный свитер, видимо, местная жительница (Духцов стоит посреди одноимённого городка). Во время нашего ожидания к нам присоединилась одна итальянка. Мне показалось, что других посетителей в то утро в замке не было.