Comments | bobo_hormone: Книга для жецских! людей

bobo_hormone

Книга для жецских! людей

Mar 04, 2010 16:04

Сегодня впервые открыла "Тропик рака" Миллера в автобусе. Всю дорогу пассажиры смотрели на меня как на умалишенную, потому что я не могла сдержать гримасу улыбки, либо шока. Уж поверьте, Гладов и Паланик просто СОСУТ ( Read more... )

книги

Comments 15

далее.. taanel March 7 2010, 07:39:05 UTC

Лежащая перед читателем книга - из этого ряда, но история ее создания, как, впрочем, и вся судьба ее автора, не совсем обычна ( ... )

ещё далее taanel March 7 2010, 07:39:35 UTC

Убежденным сторонникам американского образа жизни (а среди читателей романов Г. Миллера находились и такие) едва ли мог импонировать демонстративный разрыв с заокеанской отчизной никому не известного прозаика‑дебютанта, недвусмысленно декларировавшего: «Я - человек Старого Света, семя, перенесенное ветром через океан, растение, отказавшееся дать всходы на плодородной американской почве. Я принадлежу к тяжелому древу прошлого. Мои корни, физические и духовные, роднят меня с европейцами - с теми, кто были когда‑то франками, галлами, викингами, гуннами, татарами, невесть кем еще». И хуже того: дерзко противопоставившего этому «образцовому» образу жизни собственное, исполненное неисчислимых превратностей судьбы существование нищего эмигранта в «Мекке» европейского художественного авангарда, бок о бок с такими же неимущими энтузиастами пера и кисти, оторванными от земли мечтателями и эксцентриками, лицами без определенных занятий и жрицами древнейшей профессии - словом, всеми, за кем закрепилось интригующее досужего обывателя понятие « ( ... )

и ещё... taanel March 7 2010, 07:40:00 UTC

Впрочем, в ходе долгого и непростого пути Г. Миллера в литературе такого рода парадоксальность явит себя не однажды. И не только в его романах позднейшего времени (уже в послевоенный период писатель создаст еще одну масштабную автобиографическую трилогию «Роза распятия», 1949 - 1960; ныне она также доступна российским читателям), но и в не менее примечательной широтой охвата событий и точностью авторских наблюдений миллеровской эссеистике ( ... )

немного осталось... taanel March 7 2010, 07:40:29 UTC

Как, в каких условиях, благодаря (а чаще - вопреки) каким обстоятельствам делаются писателями? Для Г. Миллера эта тема, этот лейтмотив, эта нота исполнена столь важного, столь глубокого, столь неисчерпаемого смысла, что граничит с одержимостью, становясь чуть ли не idee fixe прозаика. Сопрягаясь с реальными - а порой и вымышленными - деталями его биографии, она раскрывается во множестве вариаций на страницах «Черной весны», «Тропика Козерога», каждой из частей «Розы распятия», в позднейшей из книг мемуаров «Моя жизнь и моя эпоха» (1971) и, разумеется, в любом из полутора десятков томов миллеровской эссеистики. Впрочем, тут стоит сделать одну оговорку: литератор с репутацией неугомонного бунтаря и дерзкого новатора, Генри Миллер не был бы Генри Миллером, придерживайся он общепринятых жанровых канонов. А это обстоятельство, предельно усложняя «правила игры» для дотошных биографов и литературоведов академического склада, в то же время гарантирует большинству его читателей дополнительную радость - радость общего с автором эксперимента над ( ... )

конец taanel March 7 2010, 07:41:42 UTC

Нет нужды перечислять на этих страницах десятки людей, населяющих миллеровские мемуары: их портреты, думается, и без того отложатся в читательской памяти. Стоит, однако, отметить еще одну примечательную особенность, отличающую многочисленные эссе прозаика на тему искусства: движимый неутолимым интересом к каждому принципиально новому явлению, к тому, что представляется ему новаторством, он нередко сосредоточивается на тех именах и художественных явлениях, которые зачастую обходят вниманием профессиональные искусствоведы и критики. Да, во многих областях - в графике, например, хоть он и писал отличные акварели, которые охотно раскупались, - Г. Миллер был дилетантом и ничуть не стыдился этого. (Писать, кстати, он тоже выучился самоучкой.) Но это обстоятельство, как ни парадоксально, лишь обостряло его критическое видение. И, быть может, именно Генри Миллеру, всю жизнь остававшемуся дилетантом, в урочный час от души скажут спасибо историки искусства, которые в ходе грядущих десятилетий перешагнувшего порог XXI века примутся штудировать ( ... )