"Даруй нам мир" Владимира Васильева в Казани
Вернулась из Казани. Смотрела там мировую премьеру спектакля Владимира Васильева на Мессу си-минор Баха "Даруй нам мир". 18 апреля (в день вручения "Золотой маски" и в день 75-летия Владимира Викторовича) этот спектакль покажут в Москве на сцене Большого театра.
Каждый театр мечтает, чтобы на афише значилась заветная фраза «Мировая премьера». В этом - и предел творческих мечтаний, и демонстрация собственной художественной состоятельности, выраженная в присутствии великих имен. Честолюбие Татарского театра оперы и балета имени М. Джалиля удовлетворено более чем:14 апреля на его сцене состоялась мировая премьера «Dona nobis pacem (Даруй нам мир)» на музыку Мессы си минор Иоганна Себастьяна Баха в постановке Владимира Васильева. Театр переполнен. О важности события со сцены напомнил конферансье, предварив премьеру информацией, что господин Васильев обладает «зорким оком и трепетным сердцем».
Владимир Васильев, который через несколько дней отметит 75-летие, один из величайших танцовщиков ХХ век, за всю свою 44-летнюю балетмейстерскую деятельность (его дебют в качестве хореографа состоялся в 1971 году) ни разу не был замечен в пристрастии к авангардным пластическим направлениям. Список его оригинальных балетов насчитывает чуть больше десятка («Икар», «Эти чарующие звуки», «Макбет», «Фрагменты одной биографии», "того самого" "Лебединого озера" и несколько других). В истории хореографического театра господин Васильев как балетмейстер, несомненно, останется автором «Анюты», балета, который в следующем году отметит 30-летие и который растиражирована на множестве театральных сцен. Не отличаясь чрезмерной плодовитостью, господин Васильев счастливо избежал вмененной обязанности официальных балетмейстеров-руководителей выдавать новые постановки чуть ли не ежегодно, что привело к известному творческому выхолащиванию
ведущих советских хореографов. У господина Васильева сохранилась счастливая возможность сочинять именно то, что ему хочется, работая над задуманным именно столько, сколько он считает нужным.
А работа над баховской Мессой си-минор началась без малого тридцать лет назад, в 1986 году в очень популярном тогда фильме «Фуэте». В нем господин Васильев исполнял роль прогрессивного хореографа, который боролся с рутиной классического танца, сочиняя балет в иной танцевальной стилистике как раз на музыку Баха. Режиссерско-операторские приемы позволили усовершенствовать вполне безобидную хореографию, которая по сценарию должна была ниспровергать каноны высокой классики, а на деле лишь ее прославлял: артисты танцевали в воде, вязли в песках, карабкались по камням, мощные ветродуи романтически развевали волосы и одежды. И то, что на сцене показалось бы банальным, на экране воспринималось весьма проникновенно и концептуально. Спустя почти тридцать лет танцевальный экспромт на музыку фрагментов Мессы си- минор Баха вынырнул из воды, выбрался песков, спустился со скал и стал полнометражным двухактным спектаклем на сцене Татарского театра оперы и балета
имени Мусы Джалиля под названием «Даруй нам мир».
Творческий почерк господина Васильева в его последнем произведении чрезвычайно ясен: в тщательно прописанной классической каллиграфии нет места пластическому модернизму. Хореография нового спектакля не поразит обилием использованных
виртуозных средств, она намеренно аскетична и следует за музыкой. Владимир Васильев выбирает подчиненную роль и идет вслед за гениальным композитором, словно Данте за Вергилием, умаляя собственную балетмейстерскую гордыню. В «Даруй нам мир» он
предстает более режиссером, нежели хореографом, танцевальным интерпретатором, дешифровщиком послания высших сил.
Художественный ряд спектакля основан на графике Светланы Богатырь, которая излагает философскую подоплеку происходящего на нескольких страницах премьерного буклета: «Персональная Вселенная - это невидимая часть каждого человеческого существа. Каждое человеческое существо - Персональная Вселенная. Персональные Вселенные - как зебры. Все похожи, но одинаковых не счесть. Медленно просветляемся мы. Единое существо человеческое, видимая часть - шесть миллиардов единичек, а невидимой - не счесть, поднимаясь по спирали реинкарнации, учится наполнять Любовью свою общую Душу и Разум». В темном пространстве клубятся, кружатся и сталкиваются «шесть миллиардов единичек», обретшие форму станов, нот, скрипичных и басовых ключей,
бемолей, диезов и бекаров. Из них складываются фигуры и лица и тут же рассыпаются и истаивают в космической бесконечности. Сценическое оформление напоминает внутренность некоего инопланетного космического корабля с выходом в открытый
космос. Иногда в эту гигантскую дыру извне спускается огромный резиновый шар, и тогда сцена освещается тревожным красным цветом. Шар, впрочем, никому ничего плохого не делает, и, повисев некоторое время, убирается прочь, чтобы во втором действии вновь заглянуть на огонек.
Театральное действие начинается со взмаха руки дирижера, которому назначена роль демиурга (Винсент де Корт): он словно выпускает в мировое пространство атомы и молекулы тех самых «шести миллиардов единичек», из которых и начинается сотворение света и тьмы, новых миров и человечества. Господин де Корт демонстрирует самые разнообразные стороны своего таланта: он может дирижировать, а может сидеть на краешке сцены, наслаждаясь божественным пением Агунды Кулаевой «Agnus Dei», может ходить кругом вокруг пюпитра, может стоять лицом к оркестру, а может - и спиной к музыкантам. Подобное разнообразие пространственных перемещений, несомненно, отражает многозначность и разноплановость режиссерско-хореографического истолкования Владимиром Васильевым музыки Баха.
Владимир Васильев прикрепляет к музыкальному содержанию Мессы некий космогонический сюжет, в котором откликаются и «Сотворение мира», и эмоциональный настрой христианского богослужения, и философические раздумья о человеческой
природе. Четверка вокалистов (Эмилия Иванова, Агунда Кулаева, Алексей Татаринцев, Максим Кузьмин-Караваев), три балетные пары (Кристина Андреева и Михаил Тимева Мидори Тэрада и Коя Окава, Аманда Гомес и Антон Полодюк) и весьма
представительный кордебалет в меру достойно излагают эпизоды Бытия по Владимиру Васильеву: «возникновение Вселенной из хаоса мироздания, появление новых миров и зарождение человечества, которому суждено пройти через разные этапы познания мира и испытания на этом пути с влечением друг к другу, взрослением, непониманием, предчувствием приближающейся беды и ликованием народа, обретшего веру, счастье и любовь».
Как истинно духовная личность Владимир Васильев не может допустить в спектакль, посвященный божественному замыслу, проникновения дисгармонической пластики. Его хореография, сочиненная в лучших традициях классического отечественного балетногоискусства, отменно идеальна, целомудренна и непорочна. Прелестна пара малюток, олицетворяющая детство человечества (Агата Салахова и Севастьян Калашник), проводящая досуг в невинных играх, словно подсмотренных хореографом на детских площадках. Очаровательна пара, представляющая юность: танцовщики воспаряют в высоких прыжках, партнерша бесстрашно взлетает воздушных поддержках (солист продемонстрировал недюжинную силу в выжимании балерины на «стульчик» и
неторопливым уходом за кулисы - это действительно очень непростая к исполнению комбинация). Трогателен танцевальный эпизод, представляющий зарождение любви: в нежных и доверчивых прикосновениях друг к другу рождается образ трепетного и
целомудренного чувства. Правда, учитывая, что за несколько минут перед этим солист унес партнершу за кулисы, крепко ухватив ее за филейную часть, то к началу описываемой части он, как порядочный человек, должен был на ней уже жениться, а не боязливо и робко дотрагиваться до плечика. В подобной высокодуховной стилистике решены и все остальные эпизоды с участием солистов. Философское просветление укачивает балерин в крепких руках солистов («перетекающие» поддержки, очень сложные к исполнению, были исполнены без малейших помарок!). Драматическое напряжение музыки иллюстрируется пластическом диалогом непонимания и ссоры, решенном такими простыми и доступными выразительными средствами, что сидящий сзади отрок удовлетворенно констатировал: «Обиделись!». Ликование же выражается вполне подходящими по такому случаю большими прыжками танцовщиков, радостными пируэтами солиста, акробатическими трюками в виде прыжка с переворотом назад и
элементами бразильской капоэйры. В труппе Татарского театра оперы и балета работает выпускница училища Большого театра в Бразилии, так что капоэйра - бразильская воинственная пляска - самая что ни на есть аутентичная.
Зрители очень тепло реагировали на происходящее на сцене, бурно аплодируя после каждого фрагмента, чего воспитанная филармоническая публика никогда бы не допустила. На финальных поклонах овация со вставанием и букет цветов достались
Владимиру Васильеву. Букет цветов балетмейстер тут же раздербанил и разбросал по сцене. Несколько цветков, напитанных высочайшей духовностью его создателя, долетело и до зрителей.
Премьера Владимира Васильева «Даруй нам мир» в Казани, несмотря на выразительные средства, явно относящиеся к эпохе великого советского балета, оказалась в тренде. Тема духовных скреп сильно занимает руководителей всех уровней и требует непременного художественного отклика. Скрепляться необходимо на основе традиционных ценностей и желательно с помощью признанного авторитета. Владимир Васильев, несомненно, очень искренен в своем высказывании, и горе будет тому, кто подумает об этом плохо.
Музыка католической мессы интерпретируется православным хореографом как вневременная и вненациональная Божественная литургия, в которой все мы - причастники и соучастники. В этом исповедальном спектакле Владимир Васильев выразил, наверное, самые сокровенные свои мысли человека, стоящего на пороге самой важной встречи (дай Бог ему крепкого здоровья и долгих лет жизни!). Господин Васильев не лукавит ни разу: «Даруй нам мир» - его кредо с неизменной верой в торжество всеобщей любви.
Что же до балетной труппы театра, то в предложенной селекционной хореографии сложно рассмотреть дарования коллектива. Труппа очень красиво бегает, с чувством выполняет пластические задания, как то: протянуть или воздеть вверх руки, живописно замирает в вокальных эпизодах. Мужской состав обладает красивыми торсами, женский неплохо воспроизводит знаменитый «плывущий» ход ансамбля «Березка». Все танцовщики с увлечением прыгают, правда, бесшумных приземлений не получалось, но тут свою роль сыграла высокая плотность артистов на небольшом сценическом пространстве, отведенном для танцев. Три разноплановые пары солистов честно выполнили поставленные задачи, нигде ничего не завалив. Драматические хореографические намеки наиболее чутко уловила бразильянка Аманда Гомес, внесшая внезапную сумрачную ноту в дистиллированные па, что заставляет предположить в ней недюжинный темперамент. Кристина Андреева, запомнившаяся по проекту «Большой балет», была грациозна в дуэтах и очень естественно представляла идеалистическую сторону танцевального повествования.
«Даруй нам мир» - автопортрет Владимира Васильева. Он понравится тем, кто любит и ценит великого танцовщика и хореографа, и тем, кто радеет за чистоту и духовность искусства. Спектакль, появившийся (совершенно случайно!) после «иль скандаль» в
Новосибирске, вполне может стать хоругвью собирающегося крестного хода руководителей театров, затеивающих художественно-политический процесс по очищению отечественного искусства от «налипшей скверны». Художественные лекала уже выкроены
и ждут своего дальнейшего использования: эпатажно-провоцирующей символике и пластике, отныне будут противостоять белые одежды, пионерская дружба, тщательно выверенный арсенал классического танца, исключающий любой намек на чувственность. В
процессе продолжительного нагнетания всеобщей истерии, подозрительности и ненависти всегда необходим духовный противовес, напоминающий о вечных ценностях. В Казани создан идеальный ответ на возможные попытки менее умиротворенных и недостаточно просветленных художников высказаться в более жесткой и циничной манере по волнующим их вопросам.
Предстоящий показ спектакля в Москве 18 апреля, несомненно, выльется в торжество Владимира Васильева: мало кто из современных хореографов имеет столь ясный и гармоничный взгляд на мир, в котором нет сумасшедшего дома и мучений плоти, из раза в раз присутствующих в сочинениях другого великого отечественного балетмейстера-исповедника Бориса Эйфмана. Ностальгия по советскому балету (а хореография господина Васильева верна именно его принципам) вколыхнет в сердцах зрителей теплую
волну благодарности, меломаны-эстеты будут признательны за нечасто исполняемое произведение Баха. Неплохие шансы имеет «Даруй нам мир» и в гастрольной перспективе: русская духовность нынче вновь в большой моде (хотя бы как реликтовый
пережиток грозного Советского Союза), а у руководства Оперного театра есть редкая возможность вывезти хор, балет и оркестр в одном флаконе. Жаль только, что среди вокалистов нет ни одного местного солиста.
Фото спектакля взяты с сайта "Бизнес-Online".
Каждый театр мечтает, чтобы на афише значилась заветная фраза «Мировая премьера». В этом - и предел творческих мечтаний, и демонстрация собственной художественной состоятельности, выраженная в присутствии великих имен. Честолюбие Татарского театра оперы и балета имени М. Джалиля удовлетворено более чем:14 апреля на его сцене состоялась мировая премьера «Dona nobis pacem (Даруй нам мир)» на музыку Мессы си минор Иоганна Себастьяна Баха в постановке Владимира Васильева. Театр переполнен. О важности события со сцены напомнил конферансье, предварив премьеру информацией, что господин Васильев обладает «зорким оком и трепетным сердцем».
Владимир Васильев, который через несколько дней отметит 75-летие, один из величайших танцовщиков ХХ век, за всю свою 44-летнюю балетмейстерскую деятельность (его дебют в качестве хореографа состоялся в 1971 году) ни разу не был замечен в пристрастии к авангардным пластическим направлениям. Список его оригинальных балетов насчитывает чуть больше десятка («Икар», «Эти чарующие звуки», «Макбет», «Фрагменты одной биографии», "того самого" "Лебединого озера" и несколько других). В истории хореографического театра господин Васильев как балетмейстер, несомненно, останется автором «Анюты», балета, который в следующем году отметит 30-летие и который растиражирована на множестве театральных сцен. Не отличаясь чрезмерной плодовитостью, господин Васильев счастливо избежал вмененной обязанности официальных балетмейстеров-руководителей выдавать новые постановки чуть ли не ежегодно, что привело к известному творческому выхолащиванию
ведущих советских хореографов. У господина Васильева сохранилась счастливая возможность сочинять именно то, что ему хочется, работая над задуманным именно столько, сколько он считает нужным.
А работа над баховской Мессой си-минор началась без малого тридцать лет назад, в 1986 году в очень популярном тогда фильме «Фуэте». В нем господин Васильев исполнял роль прогрессивного хореографа, который боролся с рутиной классического танца, сочиняя балет в иной танцевальной стилистике как раз на музыку Баха. Режиссерско-операторские приемы позволили усовершенствовать вполне безобидную хореографию, которая по сценарию должна была ниспровергать каноны высокой классики, а на деле лишь ее прославлял: артисты танцевали в воде, вязли в песках, карабкались по камням, мощные ветродуи романтически развевали волосы и одежды. И то, что на сцене показалось бы банальным, на экране воспринималось весьма проникновенно и концептуально. Спустя почти тридцать лет танцевальный экспромт на музыку фрагментов Мессы си- минор Баха вынырнул из воды, выбрался песков, спустился со скал и стал полнометражным двухактным спектаклем на сцене Татарского театра оперы и балета
имени Мусы Джалиля под названием «Даруй нам мир».
Творческий почерк господина Васильева в его последнем произведении чрезвычайно ясен: в тщательно прописанной классической каллиграфии нет места пластическому модернизму. Хореография нового спектакля не поразит обилием использованных
виртуозных средств, она намеренно аскетична и следует за музыкой. Владимир Васильев выбирает подчиненную роль и идет вслед за гениальным композитором, словно Данте за Вергилием, умаляя собственную балетмейстерскую гордыню. В «Даруй нам мир» он
предстает более режиссером, нежели хореографом, танцевальным интерпретатором, дешифровщиком послания высших сил.
Художественный ряд спектакля основан на графике Светланы Богатырь, которая излагает философскую подоплеку происходящего на нескольких страницах премьерного буклета: «Персональная Вселенная - это невидимая часть каждого человеческого существа. Каждое человеческое существо - Персональная Вселенная. Персональные Вселенные - как зебры. Все похожи, но одинаковых не счесть. Медленно просветляемся мы. Единое существо человеческое, видимая часть - шесть миллиардов единичек, а невидимой - не счесть, поднимаясь по спирали реинкарнации, учится наполнять Любовью свою общую Душу и Разум». В темном пространстве клубятся, кружатся и сталкиваются «шесть миллиардов единичек», обретшие форму станов, нот, скрипичных и басовых ключей,
бемолей, диезов и бекаров. Из них складываются фигуры и лица и тут же рассыпаются и истаивают в космической бесконечности. Сценическое оформление напоминает внутренность некоего инопланетного космического корабля с выходом в открытый
космос. Иногда в эту гигантскую дыру извне спускается огромный резиновый шар, и тогда сцена освещается тревожным красным цветом. Шар, впрочем, никому ничего плохого не делает, и, повисев некоторое время, убирается прочь, чтобы во втором действии вновь заглянуть на огонек.
Театральное действие начинается со взмаха руки дирижера, которому назначена роль демиурга (Винсент де Корт): он словно выпускает в мировое пространство атомы и молекулы тех самых «шести миллиардов единичек», из которых и начинается сотворение света и тьмы, новых миров и человечества. Господин де Корт демонстрирует самые разнообразные стороны своего таланта: он может дирижировать, а может сидеть на краешке сцены, наслаждаясь божественным пением Агунды Кулаевой «Agnus Dei», может ходить кругом вокруг пюпитра, может стоять лицом к оркестру, а может - и спиной к музыкантам. Подобное разнообразие пространственных перемещений, несомненно, отражает многозначность и разноплановость режиссерско-хореографического истолкования Владимиром Васильевым музыки Баха.
Владимир Васильев прикрепляет к музыкальному содержанию Мессы некий космогонический сюжет, в котором откликаются и «Сотворение мира», и эмоциональный настрой христианского богослужения, и философические раздумья о человеческой
природе. Четверка вокалистов (Эмилия Иванова, Агунда Кулаева, Алексей Татаринцев, Максим Кузьмин-Караваев), три балетные пары (Кристина Андреева и Михаил Тимева Мидори Тэрада и Коя Окава, Аманда Гомес и Антон Полодюк) и весьма
представительный кордебалет в меру достойно излагают эпизоды Бытия по Владимиру Васильеву: «возникновение Вселенной из хаоса мироздания, появление новых миров и зарождение человечества, которому суждено пройти через разные этапы познания мира и испытания на этом пути с влечением друг к другу, взрослением, непониманием, предчувствием приближающейся беды и ликованием народа, обретшего веру, счастье и любовь».
Как истинно духовная личность Владимир Васильев не может допустить в спектакль, посвященный божественному замыслу, проникновения дисгармонической пластики. Его хореография, сочиненная в лучших традициях классического отечественного балетногоискусства, отменно идеальна, целомудренна и непорочна. Прелестна пара малюток, олицетворяющая детство человечества (Агата Салахова и Севастьян Калашник), проводящая досуг в невинных играх, словно подсмотренных хореографом на детских площадках. Очаровательна пара, представляющая юность: танцовщики воспаряют в высоких прыжках, партнерша бесстрашно взлетает воздушных поддержках (солист продемонстрировал недюжинную силу в выжимании балерины на «стульчик» и
неторопливым уходом за кулисы - это действительно очень непростая к исполнению комбинация). Трогателен танцевальный эпизод, представляющий зарождение любви: в нежных и доверчивых прикосновениях друг к другу рождается образ трепетного и
целомудренного чувства. Правда, учитывая, что за несколько минут перед этим солист унес партнершу за кулисы, крепко ухватив ее за филейную часть, то к началу описываемой части он, как порядочный человек, должен был на ней уже жениться, а не боязливо и робко дотрагиваться до плечика. В подобной высокодуховной стилистике решены и все остальные эпизоды с участием солистов. Философское просветление укачивает балерин в крепких руках солистов («перетекающие» поддержки, очень сложные к исполнению, были исполнены без малейших помарок!). Драматическое напряжение музыки иллюстрируется пластическом диалогом непонимания и ссоры, решенном такими простыми и доступными выразительными средствами, что сидящий сзади отрок удовлетворенно констатировал: «Обиделись!». Ликование же выражается вполне подходящими по такому случаю большими прыжками танцовщиков, радостными пируэтами солиста, акробатическими трюками в виде прыжка с переворотом назад и
элементами бразильской капоэйры. В труппе Татарского театра оперы и балета работает выпускница училища Большого театра в Бразилии, так что капоэйра - бразильская воинственная пляска - самая что ни на есть аутентичная.
Зрители очень тепло реагировали на происходящее на сцене, бурно аплодируя после каждого фрагмента, чего воспитанная филармоническая публика никогда бы не допустила. На финальных поклонах овация со вставанием и букет цветов достались
Владимиру Васильеву. Букет цветов балетмейстер тут же раздербанил и разбросал по сцене. Несколько цветков, напитанных высочайшей духовностью его создателя, долетело и до зрителей.
Премьера Владимира Васильева «Даруй нам мир» в Казани, несмотря на выразительные средства, явно относящиеся к эпохе великого советского балета, оказалась в тренде. Тема духовных скреп сильно занимает руководителей всех уровней и требует непременного художественного отклика. Скрепляться необходимо на основе традиционных ценностей и желательно с помощью признанного авторитета. Владимир Васильев, несомненно, очень искренен в своем высказывании, и горе будет тому, кто подумает об этом плохо.
Музыка католической мессы интерпретируется православным хореографом как вневременная и вненациональная Божественная литургия, в которой все мы - причастники и соучастники. В этом исповедальном спектакле Владимир Васильев выразил, наверное, самые сокровенные свои мысли человека, стоящего на пороге самой важной встречи (дай Бог ему крепкого здоровья и долгих лет жизни!). Господин Васильев не лукавит ни разу: «Даруй нам мир» - его кредо с неизменной верой в торжество всеобщей любви.
Что же до балетной труппы театра, то в предложенной селекционной хореографии сложно рассмотреть дарования коллектива. Труппа очень красиво бегает, с чувством выполняет пластические задания, как то: протянуть или воздеть вверх руки, живописно замирает в вокальных эпизодах. Мужской состав обладает красивыми торсами, женский неплохо воспроизводит знаменитый «плывущий» ход ансамбля «Березка». Все танцовщики с увлечением прыгают, правда, бесшумных приземлений не получалось, но тут свою роль сыграла высокая плотность артистов на небольшом сценическом пространстве, отведенном для танцев. Три разноплановые пары солистов честно выполнили поставленные задачи, нигде ничего не завалив. Драматические хореографические намеки наиболее чутко уловила бразильянка Аманда Гомес, внесшая внезапную сумрачную ноту в дистиллированные па, что заставляет предположить в ней недюжинный темперамент. Кристина Андреева, запомнившаяся по проекту «Большой балет», была грациозна в дуэтах и очень естественно представляла идеалистическую сторону танцевального повествования.
«Даруй нам мир» - автопортрет Владимира Васильева. Он понравится тем, кто любит и ценит великого танцовщика и хореографа, и тем, кто радеет за чистоту и духовность искусства. Спектакль, появившийся (совершенно случайно!) после «иль скандаль» в
Новосибирске, вполне может стать хоругвью собирающегося крестного хода руководителей театров, затеивающих художественно-политический процесс по очищению отечественного искусства от «налипшей скверны». Художественные лекала уже выкроены
и ждут своего дальнейшего использования: эпатажно-провоцирующей символике и пластике, отныне будут противостоять белые одежды, пионерская дружба, тщательно выверенный арсенал классического танца, исключающий любой намек на чувственность. В
процессе продолжительного нагнетания всеобщей истерии, подозрительности и ненависти всегда необходим духовный противовес, напоминающий о вечных ценностях. В Казани создан идеальный ответ на возможные попытки менее умиротворенных и недостаточно просветленных художников высказаться в более жесткой и циничной манере по волнующим их вопросам.
Предстоящий показ спектакля в Москве 18 апреля, несомненно, выльется в торжество Владимира Васильева: мало кто из современных хореографов имеет столь ясный и гармоничный взгляд на мир, в котором нет сумасшедшего дома и мучений плоти, из раза в раз присутствующих в сочинениях другого великого отечественного балетмейстера-исповедника Бориса Эйфмана. Ностальгия по советскому балету (а хореография господина Васильева верна именно его принципам) вколыхнет в сердцах зрителей теплую
волну благодарности, меломаны-эстеты будут признательны за нечасто исполняемое произведение Баха. Неплохие шансы имеет «Даруй нам мир» и в гастрольной перспективе: русская духовность нынче вновь в большой моде (хотя бы как реликтовый
пережиток грозного Советского Союза), а у руководства Оперного театра есть редкая возможность вывезти хор, балет и оркестр в одном флаконе. Жаль только, что среди вокалистов нет ни одного местного солиста.
Фото спектакля взяты с сайта "Бизнес-Online".