ПАРИЖ!
Как долго это имя горело путеводной звездой народов; кто не любил, кто не поклонялся ему? но время его миновало, пускай он идёт со сцены. Париж состарился и юношеские мечты ему больше не идут; для того чтоб оживиться ему нужны сильные потрясения, варфоломеевские ночи. Париж любил играть в солдаты; он посадил имератором счастливого солдата; он рукоплескал злодействам, называемым победою; он позвал дикие орды одичалых африканцев против братий своих, чтоб не делится с ними, и зарезал их бездушной рукой убийц по ремеслу. Пусть же он несёт последствие своих дел, своих ошибок.
Что выйдет из этой крови?-кто знает, но что бы ни вышло, довольно, что в этом разгаре бешенства, мести, раздора, возмездия погибнет мир, теснящий нового человека, мешающий ему жить, мешающий водвориться будущему - и это прекрасно, а потому: да здравствуют хаос и разрушение!
Vive la mort!
И да водрузится будущее!
Александр Герцен, Париж, 27 июля 1848 года.
Что выйдет из этой крови?-кто знает, но что бы ни вышло, довольно, что в этом разгаре бешенства, мести, раздора, возмездия погибнет мир, теснящий нового человека, мешающий ему жить, мешающий водвориться будущему - и это прекрасно, а потому: да здравствуют хаос и разрушение!
Vive la mort!
И да водрузится будущее!
Александр Герцен, Париж, 27 июля 1848 года.