Леон.
Нет-нет, это не тот Леон, педофилов и поклонников Жана Рено просьба расслабиться. Я понимаю, что тема про киношного киллера весьма интересна, но я хочу рассказать вам про другого Леона.
Леон, о котором пойдет речь, жил в Оленегорске. Он учился в нашей школе на год младше меня, близко мы не дружили, так, приятельствовали. Ибо дружить с ним плотно было себе дороже. Когда Советский Союз читал про панков лишь в журнале "Ровесник" под рубрикой "Их нравы", Леон был реальным, без дураков, панком, протопанком, я бы сказал. Он слыхом не слыхивал о Сиде Вишезе, но по степени ебанутости и похуизма давно обогнал последнего.
Воспитывался Леон в неполной семье, леономама, страшная мужиковатая тетка в очках, держала его в черном теле и лупцевала прилюдно за каждую провинность. И, в соответствии с жизненными законами, по достижении мятежного подросткового возраста маятник качнулся в другую сторону. И не просто качнулся, а сорвался с оси и со свистом полетел непонятно куда.
Интересно. что чисто внешне Леон был интересным парнем, симпатичный голубоглазый брюнет под два метра ростом, и пока не раскрывал рот, производил на окружающих достойное впечатление. Но глумливая улыбка, вечно блуждавшая на его лице и перманентно бухое состояние сводили все впечатление на нет. Хотя, что интересно, отбоя от дам, пытающихся перевоспитать этого монстра путем самопожертвования, исчислялось десятками, они даже учиняли между собой нехилые разборки, на которые Леон взирал с нескрываемым удовлетворением. Ну я по себе знаю, как моментально у впечатлительных дамочек подкашиваются ноги под воздействием мощного заряда порочного обаяния, да:)
С грехом пополам закончив школу и поступив в местное ПТУ, в котором в принципе можно было не учиться, наш герой подчинил свой досуг одному: поиску денег, которые тут же пропивались и выкидываемых в этом состоянии самых диких выходок. Единственный местный ресторан "Ленинград" запомнил легенду оленегорского панка надолго. Для Леона было в порядке вещей подойти к столику, где сидела бывшая подруга с женихом, вытащить из штанов свое хозяйство и со всей дури постучать им об стол, а будучи выдворенным из заведения, усесться горным орлом на капоте их машины и навалить там неслабую кучу. Склонность к эпатажу и отсутствие всяческих авторитетов привели к тому, что по буху у него просто срывало крышу, и что Леон учудит в следующий момент, было совершенно непредсказуемо. Что весьма веселило тусовку, взахлеб рассказывающую на следующее утро друг другу очередную порцию леоновских похождений.
Как-то раз вечером Леон взял у своей новой девушки ключи от городской бани, где та работала администратором, кротко заверив, что они только попарятся там с друзьями и конечно же все за собой уберут. Теперь представьте себе картину, директриса бани приезжает утром на работу, а дверь заперта изнутри и из-за нее гремит музыка и несутся женские визги, звон бьющихся бутылок, гогот и отборный мат. Через полчаса стучания дверь открывается, на пороге возникает бухой в жопу Леон в чем мать родила и грозно вперившись в опешившую директрису, орет той в лицо: "Хули надо???"
А потом Леон купил ударную установку... Причем играть он не умел, ни в какой группе не числился, и стояла эта установка не на репетиционной точке, не в гараже и не в глухом лесу. А стояла она у Леона дома, в стандартной пятиэтажке со звукоизоляцией как в общежитии имени монаха Бертольда Шварца. Надо ли говорить о том, что у Леона вошло в милую привычку вернувшись домой (а домой он всегда возвращался ночью и пьяным), садиться за барабаны и приветствовать всех соседей своими музыкальными экзерсисами, предвосхищающими возникновение стиля "грайндкор".
Конец Леона был столь же предсказуем, как и у его достославного прототипа из Секс Пистолз. Связавшись с наркодельцами Леон стал круто барыжить, тут же сам подсел с полдозы, а так как ограничений для него не существовало, то лестницу в небо он одолел очень быстро, перепрыгивая через несколько ступенек.
Оленегорск вздохнул спокойно. И лишь его старая мама, которой он укоротил жизнь, наверное, вдвое, перебирая старые карточки, помнит его не грозой добропорядочных граждан и полностью деградировавшим моральным уродом, а совсем наоборот, чудным глазастым мальчуганом, веселым и обаятельным непоседой. Леона почитай лет 20 уже нет, а она до сих пор жива, ходит, могилку прибирает, разговаривает с ним о чем-то. Может прощения просит...
Леон, о котором пойдет речь, жил в Оленегорске. Он учился в нашей школе на год младше меня, близко мы не дружили, так, приятельствовали. Ибо дружить с ним плотно было себе дороже. Когда Советский Союз читал про панков лишь в журнале "Ровесник" под рубрикой "Их нравы", Леон был реальным, без дураков, панком, протопанком, я бы сказал. Он слыхом не слыхивал о Сиде Вишезе, но по степени ебанутости и похуизма давно обогнал последнего.
Воспитывался Леон в неполной семье, леономама, страшная мужиковатая тетка в очках, держала его в черном теле и лупцевала прилюдно за каждую провинность. И, в соответствии с жизненными законами, по достижении мятежного подросткового возраста маятник качнулся в другую сторону. И не просто качнулся, а сорвался с оси и со свистом полетел непонятно куда.
Интересно. что чисто внешне Леон был интересным парнем, симпатичный голубоглазый брюнет под два метра ростом, и пока не раскрывал рот, производил на окружающих достойное впечатление. Но глумливая улыбка, вечно блуждавшая на его лице и перманентно бухое состояние сводили все впечатление на нет. Хотя, что интересно, отбоя от дам, пытающихся перевоспитать этого монстра путем самопожертвования, исчислялось десятками, они даже учиняли между собой нехилые разборки, на которые Леон взирал с нескрываемым удовлетворением. Ну я по себе знаю, как моментально у впечатлительных дамочек подкашиваются ноги под воздействием мощного заряда порочного обаяния, да:)
С грехом пополам закончив школу и поступив в местное ПТУ, в котором в принципе можно было не учиться, наш герой подчинил свой досуг одному: поиску денег, которые тут же пропивались и выкидываемых в этом состоянии самых диких выходок. Единственный местный ресторан "Ленинград" запомнил легенду оленегорского панка надолго. Для Леона было в порядке вещей подойти к столику, где сидела бывшая подруга с женихом, вытащить из штанов свое хозяйство и со всей дури постучать им об стол, а будучи выдворенным из заведения, усесться горным орлом на капоте их машины и навалить там неслабую кучу. Склонность к эпатажу и отсутствие всяческих авторитетов привели к тому, что по буху у него просто срывало крышу, и что Леон учудит в следующий момент, было совершенно непредсказуемо. Что весьма веселило тусовку, взахлеб рассказывающую на следующее утро друг другу очередную порцию леоновских похождений.
Как-то раз вечером Леон взял у своей новой девушки ключи от городской бани, где та работала администратором, кротко заверив, что они только попарятся там с друзьями и конечно же все за собой уберут. Теперь представьте себе картину, директриса бани приезжает утром на работу, а дверь заперта изнутри и из-за нее гремит музыка и несутся женские визги, звон бьющихся бутылок, гогот и отборный мат. Через полчаса стучания дверь открывается, на пороге возникает бухой в жопу Леон в чем мать родила и грозно вперившись в опешившую директрису, орет той в лицо: "Хули надо???"
А потом Леон купил ударную установку... Причем играть он не умел, ни в какой группе не числился, и стояла эта установка не на репетиционной точке, не в гараже и не в глухом лесу. А стояла она у Леона дома, в стандартной пятиэтажке со звукоизоляцией как в общежитии имени монаха Бертольда Шварца. Надо ли говорить о том, что у Леона вошло в милую привычку вернувшись домой (а домой он всегда возвращался ночью и пьяным), садиться за барабаны и приветствовать всех соседей своими музыкальными экзерсисами, предвосхищающими возникновение стиля "грайндкор".
Конец Леона был столь же предсказуем, как и у его достославного прототипа из Секс Пистолз. Связавшись с наркодельцами Леон стал круто барыжить, тут же сам подсел с полдозы, а так как ограничений для него не существовало, то лестницу в небо он одолел очень быстро, перепрыгивая через несколько ступенек.
Оленегорск вздохнул спокойно. И лишь его старая мама, которой он укоротил жизнь, наверное, вдвое, перебирая старые карточки, помнит его не грозой добропорядочных граждан и полностью деградировавшим моральным уродом, а совсем наоборот, чудным глазастым мальчуганом, веселым и обаятельным непоседой. Леона почитай лет 20 уже нет, а она до сих пор жива, ходит, могилку прибирает, разговаривает с ним о чем-то. Может прощения просит...