Профдеформация.
Рассказывала давеча дочерям про одну свадьбу. Собственно, даже и не про свадьбу, потому что скучна она и благопристойна была до кислого вкуса во рту, а про тамаду, который эту свадьбу вел. Может быть, неверно называть его тамадой, потому что ресторан был не грузинский и ничего от тамады в исконном смысле слова в человеке том не было. Пусть будет ведущий.
Ресторан был пафосный, дорогой, раззолоченный и полный невозможно пустого пространства. Люди в нем терялись, как Алиса в кроличьей норе. Тогда еще роликовые коньки не вошли так прочно в быт, а то было бы кстати. Поэтому ведущему приходилось напрягать голос и всю свою презентабельность, дабы не раствориться посреди столов и драпированных колонн. Пустяки, тут ему не привыкать.
Хуже было совсем-совсем другое - бедный ресторанный труженик имел огромный, никаких сомнений, опыт ведения торжеств среди публики определенного сорта, для которой ненормативная лексика таковой не является, ибо они суть ее носители. В этот же раз, как назло, выдавал замуж внучку заслуженный дедуля-внешторговец, хорошего рода, а не то что из грязи в князи, в былые времена из загранкомандировок не вылезал, с аглицкими лордами за одни столом сиживал, сын - краснодипломник МГИМО, супруга из недобитых дворян, итеде итепе. И гости, разумеется, как на подбор, кроме 2-3 человек.
Короче, ведущему пришлось наступать на горло себе и своему рабочему лексическому запасу. Канатоходец под куполом не вызвал бы такого замирания сердца, как ведущий на той свадьбе. На эмоциональном подъеме речь его внезапно начинала неровно вздрагивать и замирать, и вся интонация и ритмика готовили слушателя к долженствующему прозвучать "б...я" или "е..ть"... которым прозвучать нельзя было никак. Ведущий багровел, жестикулировал, даже приподнимался на носках - но в последние несколько секунд успевал. И так больше двух часов. Свободолюбивые мысли-скакуны неслись вольным бегом, но выпрыгнуть в словесной форме ни одной не удалось. За такой профессионализм мы дядьку очень зауважали.
Потомку эту историю выслушали, слегка поулыбались и задумались. А потом выдали.
- Мать, а ты не подумала, что ведь этому типу пришлось по-настоящему переводить, переводить самого себя - с одного языка на другой. И не просто переводить, а СИНХРОНИТЬ!
Два часа синхрона.
Без смены.
Мы бы так не смогли.
Ресторан был пафосный, дорогой, раззолоченный и полный невозможно пустого пространства. Люди в нем терялись, как Алиса в кроличьей норе. Тогда еще роликовые коньки не вошли так прочно в быт, а то было бы кстати. Поэтому ведущему приходилось напрягать голос и всю свою презентабельность, дабы не раствориться посреди столов и драпированных колонн. Пустяки, тут ему не привыкать.
Хуже было совсем-совсем другое - бедный ресторанный труженик имел огромный, никаких сомнений, опыт ведения торжеств среди публики определенного сорта, для которой ненормативная лексика таковой не является, ибо они суть ее носители. В этот же раз, как назло, выдавал замуж внучку заслуженный дедуля-внешторговец, хорошего рода, а не то что из грязи в князи, в былые времена из загранкомандировок не вылезал, с аглицкими лордами за одни столом сиживал, сын - краснодипломник МГИМО, супруга из недобитых дворян, итеде итепе. И гости, разумеется, как на подбор, кроме 2-3 человек.
Короче, ведущему пришлось наступать на горло себе и своему рабочему лексическому запасу. Канатоходец под куполом не вызвал бы такого замирания сердца, как ведущий на той свадьбе. На эмоциональном подъеме речь его внезапно начинала неровно вздрагивать и замирать, и вся интонация и ритмика готовили слушателя к долженствующему прозвучать "б...я" или "е..ть"... которым прозвучать нельзя было никак. Ведущий багровел, жестикулировал, даже приподнимался на носках - но в последние несколько секунд успевал. И так больше двух часов. Свободолюбивые мысли-скакуны неслись вольным бегом, но выпрыгнуть в словесной форме ни одной не удалось. За такой профессионализм мы дядьку очень зауважали.
Потомку эту историю выслушали, слегка поулыбались и задумались. А потом выдали.
- Мать, а ты не подумала, что ведь этому типу пришлось по-настоящему переводить, переводить самого себя - с одного языка на другой. И не просто переводить, а СИНХРОНИТЬ!
Два часа синхрона.
Без смены.
Мы бы так не смогли.