Интересная версия про Пушкина = Дюма
Оригинал взят у shel_gilbo в Литературные мистификации(6): Литературные негры. Часть3
Официальная версия гибели Пушкина представляет собой такое нагромождение несуразностей, что пушкинистам пришлось выдумать чёрт-те что, дабы свести концы с концами. Пушкин в сопровождении двух ближайших друзей отправляется якобы на Чёрную речку стреляться с ближайшим другом, почти уже членом семьи, женихом сестры собственной жены. Поводом приводится то, что якобы барон Геккерн изменил своим известным всему Петербургу привычкам, сменил ориентацию и стал прихлёстывать за… женой Пушкина. Путин вызвал старого ловеласа, попутавшего ориентацию, на дуэль, а за него пришёл стреляться усыновлённый любовник. Без секундантов. И смертельно ранил свояка.
Чтобы поверить в такую версию, надобно быть конченым пушкинистом. Почему семейство Гончаровых и оба явно не наивных офицера по особым поручением решили, что такую лабуду можно скормить Бенкендорфу и Николаю I, непонятно. Ещё непонятнее, почему эти господа такую лабуду всё же схавали. Разве что Бенкендорф был в заговоре…
Так или иначе, но весть о ранении Пушкина мгновенно разлетелась по городу. К Пушкину допустили только друга семьи врача Арендта и г-на Жуковского, перед которым Пушкин разыграл предсмертные судороги, но не преминул растечься мысью в длительной прощальной беседе. Когда к дому стали подъезжать господа, желавшие навестить больного, а под конец попросил о посещении сам Бенкендорф, стало ясно, что медлить больше нельзя. Всем было объявлено, что Пушкин скончался, и всех пригласили утром следующего дня на отпевание в Исаакиевский Собор.
Однако же приехавшую на отпевание многочисленную светскую публику ждал лютый облом. В Соборе всем сообщили, что на самом деле отпевать решили в близлежащей к дому покойного Конюшенной церкви. Когда же публика добралась туда, вышедший церковный служка от имени батюшки объявил, что отпели покойного ещё ночью и уже увезли на дрожках хоронить… почему то не в собственное имение, где лежала на семейном кладбище мать, но в имение деда в таких глухих лесах, куда гарантированно никто из Петербурга проведать могилку не заедет.
Мёртвого Пушкина так никто и не видел. Если не считать, конечно, членов семьи Гончаровых, которые утверждали, что видели. Впрочем, утверждали они не в официально обстановке: к тому моменту, как Николай I и Бенкендорф стали о чём-то догадываться и начали расследование, семейство Гончаровых подъезжало уже к Парижу. Там же оказался и А.И.Тургенев, якобы ранее выехавший с гробом Пушкина к месту упокоения. В Париже А.И.Тургенев принадлежал к числу добрых друзей Александра Дюма.
***
Гнев Императора, который через некоторое время разобрался в этой истории, обрушился на оставшегося в Петербурге Дантеса. Парень не только был разжалован из офицеров в нижние чины, лишён наград и звания, но ещё тут же и уволен со службы без всякой возможности восстановить звания и права дворянства. Беспрецедентное наказание пушкинисты пытаются объяснить то ли любовью Государя к Пушкину, то ли наоборот, «уступкой общественному мнению». В реальности же ни за дуэль, ни за убийство столь строгое наказание - полное бесчестье без возможности реабилитации - не полагается. А вот за обман Государя как раз полагается.
Впрочем, Дантес вряд ли сильно горевал о потерянных чинах, выслуженных в России. У него впереди была женитьба на Екатерине Гончаровой, наследование баронского титула от Геккерна, да и папочкино заложенное имение в Эльзасе Геккерн выкупил и вернул владельцу. Отсидев на Гауптвахте и пустив ритуальную слезу над сломанною шпагой, Жорж отправился в Париж, где его ждала долгая и успешная жизнь, дружба с Александром Дюма, должность мэра Сульса, председателя генерального Совета департамента Верхний Рейн, сенаторство. Наполеон III даже посылал его с дипломатическим поручением к Николаю I, но тот старых обид не забыл и повелел «…предупредить, что он не может принять его в качестве представителя иностранной державы вследствие решения военного суда, по которому он был удалён с императорской службы. Если же он хотел бы явиться как бывший офицер гвардии, осуждённый и помилованный, то его величество был бы готов выслушать то, что он желал бы ему сказать от имени главы французской Республики» (депеша канцлера Нессельроде послу в Париже Киселёву от 15 (27) мая 1852).
Дружная семья Гончаровых жила в Париже под одной крышей. Один этаж занимала Наталья Николаевна с детьми, а другой - Екатерина Николаевна с Дантесом. Пушкинисты от сей информации испытывают лютый баттхёрст, так как объяснить столь тесное общежитие семьи Пушкина с его (по их версии) убийцей, они не могут.
Разумеется, рядом жил и Александр Дюма.
Дюма продолжал дружбу с Дантесом, и даже дал эту фамилию любимому герою лучшего своего романа. Дантес же стал командором ордена почётного легиона, но продолжал отношения с русской разведкой. В частности, он сыграл важную роль в предотвращении покушения в Париже на Александра II. После падения Второй Империи Дантес продолжал жить в Париже, хотя фамильное поместье его семьи, спасённое от разорения Геккерном, осталось в Эльзасе. Впрочем, границы были прозрачны, и жил он в 90-е на два дома. В поместье он и скончался в 1895 году, и похоронен на семейном кладбище Дантесов рядом с бароном Геккерном.
Барон таки стал для Дантесов членом семьи.
***
Дюма решился приехать в Россию только после кончины Государя Николая I. Однако же, по приезде выяснилось, что в Петербурге у него немало друзей и знакомых.
Согласно официальной биографии, до 1858 года Дюма не бывал в России. Однако же, это не помешало ему сочинить ряд повестей из русской жизни и «Историю Пугачёва», изобилующие точными деталями.
Будучи видным масоном, Дюма выполнил важнейшую роль в создании современной версии французской истории. Именно сюжетные линии его романов легли в основу той реконструкции истории Франции, которая стала впоследствии трудами нескольких поколений историков официальной.
К старости Дюма выполнял функцию скорее редактора, нежели автора заказанных масонерией исторических произведений. Получая готовые рукописи, он проходился по ней «рукой мастера» и выпускал под своим именем. Афроамериканская внешность Дюма, бывшая причиною для шуток, породила устойчивое название «литературный негр» для автора, делающего предварительный текст, который затем мастер правит и издаёт под своим брэндом.
Дюма умер в 1870 году в возрасте 68 лет. Пушкину в этот момент исполнилось уже 71.
Дополнение:
http://geografiya.livejournal.com/734708.html
Бани, в которых мылись Пушкин и Дюма
Абанотубани- это не только знаменитые бани, но и квартал в центре Тбилиси, знаменитый своим комплексом бань, стоящих на естественных сернистых источниках...
Бани в этом районе издавна выполняли не только функцию места, где можно помыться. Они были своего рода клубами для жителей и гостей города. Как писал Александр Сергеевич Пушкин: «Я остановился в трактире, на другой день отправился в славные тифлисские бани... горячий, железо-серный источник лился в глубокую ванну, иссеченную в скале. Отроду не встречал я ни в России, ни в Турции ничего роскошнее тифлисских бань....».
Бывал в этой бане и Александр Дюма-отец, путешествовавший по Кавказу в 1858 году. Вот как он описывает процесс:
«Два истязателя начали ломать мне суставы. Эта операция началась с последнего сустава пальца... Эти упражнения, которые, по-видимому, должны были вывихнуть мне члены, совершались удивительно естественно, не только без боли, но с чувством удовольствия... »
Официальная версия гибели Пушкина представляет собой такое нагромождение несуразностей, что пушкинистам пришлось выдумать чёрт-те что, дабы свести концы с концами. Пушкин в сопровождении двух ближайших друзей отправляется якобы на Чёрную речку стреляться с ближайшим другом, почти уже членом семьи, женихом сестры собственной жены. Поводом приводится то, что якобы барон Геккерн изменил своим известным всему Петербургу привычкам, сменил ориентацию и стал прихлёстывать за… женой Пушкина. Путин вызвал старого ловеласа, попутавшего ориентацию, на дуэль, а за него пришёл стреляться усыновлённый любовник. Без секундантов. И смертельно ранил свояка.
Чтобы поверить в такую версию, надобно быть конченым пушкинистом. Почему семейство Гончаровых и оба явно не наивных офицера по особым поручением решили, что такую лабуду можно скормить Бенкендорфу и Николаю I, непонятно. Ещё непонятнее, почему эти господа такую лабуду всё же схавали. Разве что Бенкендорф был в заговоре…
Так или иначе, но весть о ранении Пушкина мгновенно разлетелась по городу. К Пушкину допустили только друга семьи врача Арендта и г-на Жуковского, перед которым Пушкин разыграл предсмертные судороги, но не преминул растечься мысью в длительной прощальной беседе. Когда к дому стали подъезжать господа, желавшие навестить больного, а под конец попросил о посещении сам Бенкендорф, стало ясно, что медлить больше нельзя. Всем было объявлено, что Пушкин скончался, и всех пригласили утром следующего дня на отпевание в Исаакиевский Собор.
Однако же приехавшую на отпевание многочисленную светскую публику ждал лютый облом. В Соборе всем сообщили, что на самом деле отпевать решили в близлежащей к дому покойного Конюшенной церкви. Когда же публика добралась туда, вышедший церковный служка от имени батюшки объявил, что отпели покойного ещё ночью и уже увезли на дрожках хоронить… почему то не в собственное имение, где лежала на семейном кладбище мать, но в имение деда в таких глухих лесах, куда гарантированно никто из Петербурга проведать могилку не заедет.
Мёртвого Пушкина так никто и не видел. Если не считать, конечно, членов семьи Гончаровых, которые утверждали, что видели. Впрочем, утверждали они не в официально обстановке: к тому моменту, как Николай I и Бенкендорф стали о чём-то догадываться и начали расследование, семейство Гончаровых подъезжало уже к Парижу. Там же оказался и А.И.Тургенев, якобы ранее выехавший с гробом Пушкина к месту упокоения. В Париже А.И.Тургенев принадлежал к числу добрых друзей Александра Дюма.
***
Гнев Императора, который через некоторое время разобрался в этой истории, обрушился на оставшегося в Петербурге Дантеса. Парень не только был разжалован из офицеров в нижние чины, лишён наград и звания, но ещё тут же и уволен со службы без всякой возможности восстановить звания и права дворянства. Беспрецедентное наказание пушкинисты пытаются объяснить то ли любовью Государя к Пушкину, то ли наоборот, «уступкой общественному мнению». В реальности же ни за дуэль, ни за убийство столь строгое наказание - полное бесчестье без возможности реабилитации - не полагается. А вот за обман Государя как раз полагается.
Впрочем, Дантес вряд ли сильно горевал о потерянных чинах, выслуженных в России. У него впереди была женитьба на Екатерине Гончаровой, наследование баронского титула от Геккерна, да и папочкино заложенное имение в Эльзасе Геккерн выкупил и вернул владельцу. Отсидев на Гауптвахте и пустив ритуальную слезу над сломанною шпагой, Жорж отправился в Париж, где его ждала долгая и успешная жизнь, дружба с Александром Дюма, должность мэра Сульса, председателя генерального Совета департамента Верхний Рейн, сенаторство. Наполеон III даже посылал его с дипломатическим поручением к Николаю I, но тот старых обид не забыл и повелел «…предупредить, что он не может принять его в качестве представителя иностранной державы вследствие решения военного суда, по которому он был удалён с императорской службы. Если же он хотел бы явиться как бывший офицер гвардии, осуждённый и помилованный, то его величество был бы готов выслушать то, что он желал бы ему сказать от имени главы французской Республики» (депеша канцлера Нессельроде послу в Париже Киселёву от 15 (27) мая 1852).
Дружная семья Гончаровых жила в Париже под одной крышей. Один этаж занимала Наталья Николаевна с детьми, а другой - Екатерина Николаевна с Дантесом. Пушкинисты от сей информации испытывают лютый баттхёрст, так как объяснить столь тесное общежитие семьи Пушкина с его (по их версии) убийцей, они не могут.
Разумеется, рядом жил и Александр Дюма.
Дюма продолжал дружбу с Дантесом, и даже дал эту фамилию любимому герою лучшего своего романа. Дантес же стал командором ордена почётного легиона, но продолжал отношения с русской разведкой. В частности, он сыграл важную роль в предотвращении покушения в Париже на Александра II. После падения Второй Империи Дантес продолжал жить в Париже, хотя фамильное поместье его семьи, спасённое от разорения Геккерном, осталось в Эльзасе. Впрочем, границы были прозрачны, и жил он в 90-е на два дома. В поместье он и скончался в 1895 году, и похоронен на семейном кладбище Дантесов рядом с бароном Геккерном.
Барон таки стал для Дантесов членом семьи.
***
Дюма решился приехать в Россию только после кончины Государя Николая I. Однако же, по приезде выяснилось, что в Петербурге у него немало друзей и знакомых.
Согласно официальной биографии, до 1858 года Дюма не бывал в России. Однако же, это не помешало ему сочинить ряд повестей из русской жизни и «Историю Пугачёва», изобилующие точными деталями.
Будучи видным масоном, Дюма выполнил важнейшую роль в создании современной версии французской истории. Именно сюжетные линии его романов легли в основу той реконструкции истории Франции, которая стала впоследствии трудами нескольких поколений историков официальной.
К старости Дюма выполнял функцию скорее редактора, нежели автора заказанных масонерией исторических произведений. Получая готовые рукописи, он проходился по ней «рукой мастера» и выпускал под своим именем. Афроамериканская внешность Дюма, бывшая причиною для шуток, породила устойчивое название «литературный негр» для автора, делающего предварительный текст, который затем мастер правит и издаёт под своим брэндом.
Дюма умер в 1870 году в возрасте 68 лет. Пушкину в этот момент исполнилось уже 71.
Дополнение:
Click to viewhttp://geografiya.livejournal.com/734708.html
Бани, в которых мылись Пушкин и Дюма
Абанотубани- это не только знаменитые бани, но и квартал в центре Тбилиси, знаменитый своим комплексом бань, стоящих на естественных сернистых источниках...
Бани в этом районе издавна выполняли не только функцию места, где можно помыться. Они были своего рода клубами для жителей и гостей города. Как писал Александр Сергеевич Пушкин: «Я остановился в трактире, на другой день отправился в славные тифлисские бани... горячий, железо-серный источник лился в глубокую ванну, иссеченную в скале. Отроду не встречал я ни в России, ни в Турции ничего роскошнее тифлисских бань....».
Бывал в этой бане и Александр Дюма-отец, путешествовавший по Кавказу в 1858 году. Вот как он описывает процесс:
«Два истязателя начали ломать мне суставы. Эта операция началась с последнего сустава пальца... Эти упражнения, которые, по-видимому, должны были вывихнуть мне члены, совершались удивительно естественно, не только без боли, но с чувством удовольствия... »